Снеговики

В этом году выдалась очень длинная зима. Она и так была больше полгода – с ноября по апрель. А здесь, дома, почему-то зимние месяцы длились как годы, и народ в нашей деревне просто устал. Снега почему было мало, температура еле переваливала за десять градусов со знаком минус, и народ делал все, чтобы зима прошла незаметно: – одни делали вид, что убирают снег по утрам и вечерам, другие собирались в кучу и сообща ругали всеобщее потепление, ученых, собак, котов и мышей. Никто не остался безвинным – всем достались на орехи.

Не знаю, чем они занимались у себя дома, но я постоянно выдумывал себе игрушки, занятия и старался спать побольше. Кроме того, меня заботило мое здоровье, и я пытался как можно чаще бывать на улице, чтобы не пялиться в этот идиотский ящик, как выражаются о телевизоре американцы. Когда под новый год мне стало совсем плохо, то я гулял по своей деревне не только вечерами, но и ночами,– будил собак, которые от удивления брехали за высокими заборами, гонял котов и привидения с призраками. Некоторые из этих четвероногих сторожей выскакивали из своей конуры и бежали за мной, пытаясь своим чутьем определить, вор я или на крайний случай, грабитель. Но большая их часть знала меня очень давно и поэтому, составив мне компанию, пробегали метров двести со мной и убегали в свою конуру, чтобы дать своим сородичам прогуляется со мной метров двести-триста.

После этой ночной прогулки я возвращался домой и иногда сразу же засыпал. А если не удавалось, что я читал анекдоты, слушал французские и английские слова и смотрел телевизор – для этих случаев у меня было записаны фильмы Чарли Чаплина, и я смотрел их без звука. Как бы то ни было, в конце я всегда оставшуюся часть ночи проводил в кровати и старался спать по девять часов, так знал эту особенность моего организма – вставать с рассветом. А так как зимой солнце всходило часов в девять, то я и вставал вместе с ним.

Но бывали дни, когда мне не помогали ночные прогулки и я ехал в свою городскую квартиру отдохнуть от своей деревенской жизни. Там в квартире было все по-другому – уютно, всегда тепло, удобный диван и полное отсутствие какой-нибудь работы. Когда я переступал порог квартиры, на меня опускалось благолепие. Я не спеша варил себе пельмени и смотрел рекламу и новости по моему старенькому телевизору. Иногда доставал какой-нибудь диск и смотрел уже забытый мной фильм. Там было всегда тепло: где-то двадцать пять градусов, от которых я почти отвык в своей деревне, где обычно температура не поднималась больше двадцать двух градусов. В квартире я сразу открывал окно и добивался такой же температуры, – мне было так удобней спать. Отдохнув в квартире как следует, я ехал обратно, в свою деревню.

Сегодня была пятница, и я по своему опыту знал, что автобусы в этот день ходят редко. Поэтому я зашел за мясом в магазин и уже пустился домой пешком, как краем глаза заметил зеленый силуэт – это, стараясь выглядеть для меня незаметным, к остановке подкрался автобус. Но я его заметил, как он этого пытался избежать и огорченно вздохнул, когда я повернулся и успел взлезть в салон, прежде он успел закрыть свои двери. У него осталась последняя возможность насолить мне – через пару остановок будет детская больница, и автомат в автобусе объявил, что на этой остановке будет перерыв длиной двадцать минут. Сидеть в пустом автобусе мне не хотелось, и я, проехав одну остановку, решил выйти и пойти дальше пешком, – мне надо было пройти по деревне около километра и я, таким образом, нагуляю аппетит. Не спеша я шел по знакомым улицам и на одной из них обнаружил большую толпу народа. Что-то случилось, подумал я, подошел к толпе, умирая от любопытства. Толпа пенсионеров обступила трех самых настоящих снеговиков – таких, которые мы лепили в детстве – с ведрами на головах, ветками вместо рук и морковкой вместо носа. Вместо глаз у них были, как водиться черные угольки. Словом, это были стопроцентные снеговики из моего детства. Они что-то объясняли пенсионерам, а они внимательно их слушали.

Снеговики объявили новые тарифы на снег, – и по этим тарифам каждому жителю моей деревни надо было платить за каждую снежинку, которая упала на их огород. Кроме того, они собирали подписи за скорейшее окончание зимы. По их словам, конец зимы наступал бы сразу после 28 февраля, а потом наступала календарная весна, – с интенсивным таянием снега, распусканием почек на деревьях и так далее. Кто был за такое нововведение, ставили галочку в опросном листе, а те, кто был против, ставил прочерк.

На вопрос, кто это придумал и от кого исходит такая невероятная инициатива, снеговики отвечали уклончиво, но всем было понятно – или от деда Мороза, или от Снежной королевы. Не всем, конечно, нравилось эта инициатива – многие мечтали покататься на лыжах под мартовским солнцем по лесу, когда была теплая погода для таких прогулок, а кроме того, у многих на грядках росли озимые лук и чеснок, которые не ожидали такой прыти от весны. Кроме того, грабительские цены за снег всех просто убили наповал.

Мне это тоже не понравилось: – если снег так быстро растает, то начнётся паводок и многие дома, а может и улицы затопит. Кроме того, лето будет очень длинным и вода из многих скважин уйдет, а чтобы платить за воду из городских колонок, уйдет куча денег. Короче, это был караул. Городским жителям это не понять, а в деревне никому это было невыгодно.

Я, как деревенский житель, был против всяких новшеств с погодой, а как городской, понимал, что сэкономлю кучу денег на отоплении, но буду умирать летом от жары в своей квартире. И, в конце концов, решил, что нечего у нас устраивать эксперименты с погодой, а тем более заставлять платить за каждую упавшую снежинку.

Подождал несколько минут, и когда снеговики оставили толпу и пошли на другую улицу, подошел к этой банде и слово за слово разговорился с ними. Потом пригласил отведать моего самодельного мороженого и так их заинтриговал, что они, глотая слюни, пошли со мной, засунув свои опросные листы в папку.

У меня дома на первом этаже была баня, которую я не так давно топил – по-моему, день назад. Угли, естественно прогорели, но в ней было жарковато. Чтобы они не растаяли по дороге, я их мигом протащил по лестнице, и когда они зашли в парилку, со своими папками, мигом закрыл за ними дверь. Прозрение наступило у них довольно быстро – уже через полминуты они стали стучать дверь, но я даже ухом не повел. И вся эта банда в течение получаса благополучно растаяла.

Я открыл дверь, взял веник, замел весь мусор от снеговиков в мусорное ведро, и все было закончено. О том, что какая-то Снежная королева будет точить на меня зуб, или придет со мной разбираться дед Мороз со своей внучкой Снегурочкой, меня мало трогало – на встречу с ними я мог бы взять свою тепловую пушку, которая умещалась в моем рюкзаке, и растопил бы обоих в течение нескольких секунд.

Теперь, когда я разобрался с этими посланниками зимы, мне надо было отдохнуть от деревенской жизни, собрался в свою городскую квартиру – там я лягу на свой диван, включу телевизор и буду отдыхать по полной программе…

Понятой

В жизни я кем только не был: ответчиком, истцом, обвиняемым. Свидетелем мне не удалось побывать, а понятым пришлось. Сейчас я уже не помню, в какой город я приехал на электричке. Был поздний вечер,– около одиннадцати часов. Мне надо было дождаться электрички, которая уезжала ночью, по-моему, в начале четвертого. Вокзал я обошел, поужинал и потом мирно сидел в зале ожидания, читал книгу. От чтения меня оторвал наряд полиции, который обходил пассажиров в зале. Я был обычный пассажир, с билетом в кармане и чувствовал себя спокойно.

Конец ознакомительного фрагмента.