В густом сосновом лесу, где кроме одноэтажных на четыре квартиры домов, куда переселилась моя очередная жена, стояло несколько двухэтажных бараков. Они стояли здесь несколько десятков лет. Сделаны они были очень основательно – из толстых сосновых бревен, обшитых сверху досками. За этими зданиями следила одна почтенная и суровая старуха, которой было девяносто лет. Несмотря на столь почтенный возраст, она чувствовала себя отлично, и я сам наблюдал зимой, как она лихо рубит топором дрова. Дом, в который я поселился с новой женой, стоял напротив одного из этих бараков, и мне отлично было видно, что, во-первых, там никто не живет, а во-вторых, как хозяйничает эта старушка.
Остальные такие же бараки мне не были видны, но я часто проходил между ними и понял, что они так же необитаемы: – двери у них были заколочены, и все окна были закрыты. Однажды, когда в одной квартире рядом с нами умерла сначала старушка, а потом и дед, жена уговорила отдать эту однокомнатную квартиру ей. И для меня настал полный караул. Мало того, что работы мне хватало со своим жилищем, так еще добавилась такая же квартира, которую надо было отремонтировать и соединить с нашей. Дел у меня прибавилось и я начал с того, что освободил эту новую квартиру от хлама. Потом, ближе к весне, выпилил дверь в стене и начал там все крушить и ломать. Штукатурка везде вздулась, на стенах и потолке и ее надо было убрать и оштукатурить заново. Но сначала я хотел в этом проеме поставить дверь.
Недолго думая, я посмотрел на стоящий напротив деревянный барак и понял, что там находятся многочисленные двери, которые уже никому не нужны, а значит, одну я мог приватизировать и поставить в проеме, который выпилил. Хозяйка, старая суровая старушка приходила в этот барак не каждый день, и я решил сначала попросить ее отдать одну дверь мне, а не лазить по всему бараку самостоятельно, без разрешения. Каждый вечер я посматривал в окно и ждал, когда она придет.
Она все не приходила, а я смотрел на пустой барак и в одну ночь заметил на втором его этаже отсвет то ли фонарика, то ли слабый огонек, который перемещался из одной комнату в другую. Никому не нужен пожар около своего дома, поэтому я быстро оделся и направился к бараку. Дверь была заперта, и я пошел вокруг дома, глядя в окна первого этажа. Ни в одной комнате не было мебели, все было заброшено. Черный ход, к которому я подошел, тоже был закрыт – на двери красовался большой замок. Обойдя барак кругом, я задумался на минуту, а потом решил попробовать открыть какое-нибудь окно на первом этаже – уж очень мне хотелось узнать, кто там ходит со свечкой, или спичками.
Одно стекло шаталось в оконной раме, и я каким-то гвоздем сломал пару реек, потом вытащил стекло и залез в комнату. Когда глаза привыкли к темноте, я вышел в коридор и нашел лестницу. В доме стояла гробовая тишина, но я не боялся и начал подниматься по лестнице. На площадке остановился и превратился в огромное ухо – слушал, откуда раздаётся шорох, поскрипывание и женский голос. А когда определил направление, тихими кошачьими шагами направился в крыло, откуда они были слышны. Шел метр за метром и шуршание с женским голосом становилось все ближе и ближе. Но приблизиться к нему я, тем не менее, никак не мог. По моему мнению, я прошел уже метров сорок, и впереди меня был все тот же коридор с дверями в комнаты.
Я оглянулся, чтобы оценить расстояние, которое прошел, но из-за темноты не смог этого сделать. Но все равно, для небольшого, в общем-то, барака я прошел слишком большое расстояние. Это мне не понравилось. Но увидеть своими глазами девушку с фонариком или со спичками и надавать ей по заднице, у меня только крепло с каждым пройденным мною метром, и я пошел дальше, стараясь не шуметь. Прошел еще метров пятьдесят и стал ругаться про себя – этот барак оказался чересчур длинным, а впереди он еще и поворачивал. Это не лезло ни в какие сани.
За поворотом я, наконец, увидел впереди фигуру в белом и поскакал из всех сил, не особенно и церемонясь. Догнал, хотел схватить даму за плечо, но рука моя пролетела через плечо и через все ее туловище. Дама не обладала телом, – это было самое настоящее привидение. Оно держало в своих руках маленькую лампадку, и когда я попытался ее схватить, у меня ничего не вышло. Дама шла по пустому коридору, не обращая на меня и попытку ее схватить никакого внимания. Я забежал вперед, но она прошла через меня, как будто это так и надо.
Тогда поплёлся сзади, обдумывая, что еще мне придумать, чтобы она, наконец, обратила на меня внимание. А она еще пела негромко, назло мне. Тогда я подкрался как можно ближе и так каркнул ей в ухо, что сам чуть-чуть не оглох. Никакого эффекта. Тогда я крикнул петухом три раза, опять зря. Я встал вспоминать, как обращаются с привидениями, но в голову ничего не лезло. Забежал вперед, стал махать зажигалкой, не помогло, стал открывать все двери впереди, надеясь, что ее остановит, опять безрезультатно, – она проходила, не замечая этого. Запел фальцетом, опять ноль внимания. Я плелся за ней и ждал, когда ей надоест шляться по коридору, и тогда я замечу, куда она зайдет, и замечу это место. Я посмотрел на стрелки моих часов, – они были намазаны фосфором и показывали уже половину пятого ночи. Скоро должно взойти солнце и тогда это привидение уберётся к чертям собачьим, а я останусь ни с чем.
Впереди стало чуть светлее, и я понял, что наступает рассвет. Привидение, по-моему, не обращало на это никакого внимания, но я заметил, что с ним происходят какие-то изменения, – фигура стала ниже, шире, руки под саваном зашевелились.
И вдруг стало светло как днем, – я моргнул несколько раз от изумления, потому что нескончаемый коридор вдруг закончился, и я очутился перед собором Василия Блаженного, прямо на лобном месте. Вокруг шумела толпа, одетая в кафтаны, камзолы, сапоги с лаптям и с онучами. Я стоял на самом лобном месте, перед здоровенной колодой с воткнутым в нее огромным топором, а рядом прохаживался палач в черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Нехорошие предчувствия зашевелились у меня в голове, – по-моему, мне собрались отрубить голову…
Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, а просто стоял и приготовился к самому худшему событию в своей жизни. Палач откинул капюшон, и тогда я узнал в нем старуху, которая охраняла бараки. В руке у нее сверкнул остро наточенный огромный топор, она размахнулась, и я потерял сознание, казалось, навсегда.
Очнулся я от весьма неприятного запаха, – пахло так, что не приведи господь. Надо мною склонилась фигура в телогрейке, и я узнал в ней девяностолетнюю старуху, которая так лихо рубила дрова. Она держала в своей руке не топор, а вату, смоченную аммиаком, от запаха которого я очнулся.
Когда я пришел в себя, она сказала, что я упал с лестницы в бараке, и она меня нашла утром, когда зашла в барак. Я тут же признался, что мне нужны были двери, чтобы поставить у себя в доме. О привидении я промолчал. Она сказала, выбирай любую, и тогда я встал и пошел выбирать.
Время от времени я шатался по разным магазинам и смотрел, что в них продают. Мне давно уже ничего покупать не надо было, – у меня было все, чтобы жить в свое удовольствие, и даже больше, чем надо. Иногда я задумывался о том, чтобы избавиться от части своего имущества, но врожденная бережливость не позволяла мне этого сделать. Самое ценное и скоропортящееся в этой жизни был я, – моя душа и тело, но этого в магазинах было не купить. Или это было возможно? И я продолжал лелеять эту призрачную надежду.
А пока, в ожидании чуда из чудес, я все равно устраивал осмотр магазинов, хотя бы раз в месяц. Времени на эти осмотры было жаль, но я нашел отличный выход из положения: – ходил по магазинам, когда был в путешествиях или ждал какого-то события, – например даму, которая опаздывала на свидания, или приятеля, который застрял в пробке.
Как раз в это свободное время, когда до прибытия моего поезда, пришествия дамы или товарища, было несколько часов, мне можно было прогуляться по крупному магазину и узнать, какие новые товары появились в продаже, узнать, для чего они были предназначены, а также посмотреть на новые усовершенствования в приборах и в бытовой технике. Очень я любил заглядывать в ломбарды, места скупки и продажи старой техники и рассматривать разные удивительные, невиданные раньше мной товары. Среди них попадались такие, которые моментально привлекали мое внимание. Но таких предметов было мало, а большая часть их была представлена, как правило, старыми, вышедшими из употребления вещами и бытовой техникой, которые мне не попадались, когда я их искал и хотел купить. Но что было самое странное, среди них не было вещей, предметов и бытовой техники, которые находились у меня дома, и до сих пор служили мне верой и правдой.
Однажды, когда я ждал пригородный поезд в каком-то затерянном поселке на севере нашей страны, я решил прогуляться по небольшим магазинчикам и посмотреть, что там продают. Кроме того, мне надо было купить сигареты, сосиски и носки. Повод для прогулки у меня нашелся, я покинул здание вокзала и отправился за покупками и заодно прогуляться.
Поселок был маленький, но в его магазинах было изобилие товаров, которых уже я не встречал в крупных городах, – дешевый шоколад, почти бесплатные носки и очень вкусные сосиски, на сто процентов состоящие из мяса. Все, что мне понравилось, я тут же отправлял в заплечный мешок и шел дальше. Времени у меня было много, и я не торопился – пробовал на вкус сосиски, курил, и в чем себе не отказывал.
Когда я дошел до конца центральной улицы, то увидел минирынок, торговля в котором шла в самом разгаре, – в нем было масса продавцов, покупателей и просто людей, которым было некуда девать свое свободное время. Вокруг этого маленького рынка стояли маленькие киоски, в которых продавали все, чего душа просит. Моя душа сразу встрепенулась и затащила меня в один такой маленький киоск. В нем странный на вид продавец продавал манекены. Они были разные по размерам и были как мужские, так и женские. Меня, естественно, заинтересовали мужские: – я иногда что-то шил на себя, а манекена, на который можно было надеть одежду, у меня не было. У себя, в большом городе я не видел манекенов, которые мог бы купить, и поэтому я остановился и стал рассматривать. Особенно мне понравился манекен, который как раз был с моей фигурой – такой же мускулистый, подтянутый, выше среднего роста.
Хозяин киоска тут же подошел ко мне и спросил, выбрал ли я то, что мне было надо. Я ответил, что в принципе, выбрал, но мне еще далеко ехать и я не могу взять с собой ничего лишнего. Он сразу оживился и стал мне предлагать выход из ситуации. Один из доводов был такой, что я сначала посмотрел на него и подумал, что ослышался:– манекен был не что иное, как заменитель тела, которое особенно у пожилых людей часто выходит из строя и поэтому лучше его заменить новым.
Мне было за пятьдесят, мое родное тело меня еще ни разу не подводило, но впереди была пенсия и все, что с ней связано – врачи, таблетки и прочее. Я так и сказал этому торговцу, а потом переспросил – это настоящее тело, или просто манекен. С заменой тела и души я стакивался только в фантастических романах и считал, что это выдумки писателей.
О проекте
О подписке