1.2. Апостол Морли

Первый Вселенский Футбольный Собор стал следствием простой гражданской инициативы Эбенезера Морли, адвоката, мирового судьи и спортсмена.

Эбенезер Кобб Морли родился в Халле в 1831 году, когда Майкл Фарадей, сын кузнеца, продемонстрировал миру первую динамо-машину. Пройдет полвека, и в домах, согласно закону об электромагнитной индукции, зажгутся первые электрические лампочки, а на футбольных стадионах, согласно утвержденным правилам, будут играть в футбол.

Выучившись, как и Ленин, на юриста, Морли по совету друзей поехал работать в шумный, грязный Лондон, где в свободное от монотонной юридической практики время, занимался академической греблей – это хорошо освежает и восстанавливает любовь к жизни. Но как-то раз, узнав из периодической печати, что в Барнсли, – а это от Лондона хорошо на север, – и река подлиннее, чем в Халле, и в целом поспокойнее, чем в столице империи, Морли покидает шумный и высокомерный столичный край.

Словно какая-то неведомая сила вела юриста Эбенезера к выполнению великой миссии. Подумать только – уехать из столицы мира, где можно сделать головокружительную карьеру и всласть тусоваться в самых модных заведениях Европы… Немыслимо!

Но факт остается фактом: Морли обосновывается в скромном Барнсли. И проплывая как-то раз на байдарке в неосвоенном микрорайоне, Морли видит, как на берегу речки Дирн, в местной скромной деревушке, пацаны рубятся в какую-то странную игру, азартно гоняя мяч ногами, активно помогая себе руками и неистово толкаясь. И столько во всем этом было страсти, радости и энтузиазма, что Морли резко затормозил веслом, едва не перевернувшись.

Но именно этот частный эпизод из жизни простого английского адвоката перевернул всю историю человечества.

Немедленно сойдя на берег, Морли сразу же попытался определить права и обязанности сторон, участвующих в игровом процессе на лужайке (юрист – он и в свободное от работы время – юрист). Остановил игру, приготовился записывать правила. Каково же было удивление юриста, когда оказалось, что каждый игравший действовал по своим собственным понятиям. В командах было разное количество игроков, а вместо штанг студенты-выпускники по сложившейся традиции использовали учащихся младших курсов. Никакого единого кодекса, никаких законов. Полный юридический беспредел с элементами дедовщины. Законопослушному человеку опереться было абсолютно не на что.

Так дело, а Морли был человеком деловым, оставлять было нельзя.

За 12 лет до рождения Владимира Ульянова, впоследствии Ленина, Морли решает идти другим путем и оперативно формирует футбольный клуб «Барнсли», в который изо всех окрестных сел слетаются рабочие, служащие, студенты и старшеклассники. Дело за малым – привести многочисленные имевшиеся понятия к единому юридическому знаменателю. Но вот ведь загвоздка: как потом играть с командами других регионов, у которых и понятия свои, и знаменатели другие? Каждый раз перед матчем приходилось договариваться о единых правилах хотя бы на тайм. Пока договаривались – темнело, и на игру времени практически уже не оставалось.

Что делать? – вопрошает Эбенезер Кобб Морли и, решительно осознав необходимость всеанглийской стрелки для унификации правил (первого Вселенского Футбольного Собора), пишет в октябре 1863 года историческое письмо в спортивную газету «Беллз Лайф». Пишет о том, что так, как раньше, жить уже нельзя: промедление смерти подобно. Мы рождены, чтобы хаос на поле сделать любимой игрой миллионов. Надо отречься от старого мира, собраться в Лондоне и определить единый свод правил для игры в футбол, тем более что для крикета подобный документ уже существует, стыдно сказать, с 1788 года. А чем мы, пинающие мяч ногами, хуже неконтактных гламурных крикетистов?

Морли действовал на редкость энергично – недаром он родился в тот год, когда сын кузнеца Фарадей обнаружил электромагнитную индукцию. И из искры возгорелось пламя!

Еще не было ни Интернета, ни мобильной связи (что представить себе сегодня можно только изрядным напряжением мозга), но англичане в любую погоду читали газеты и прекрасно связывались между собой: вечером в понедельник 26 октября 1863 года в лондонской таверне «Вольные каменщики» собрались представители клубов столичного региона, а также наблюдатели из Шеффилда (где шесть лет назад был создан первый футбольный клуб).

Сделаем остановку в нашем повествовании, чтобы уделить особое внимание тому, что произошло. Мы привыкли, что важнейшие события в жизни страны (а тем более мира) связаны с действиями президентов или премьер-министров. Члены правительства тоже способны на нечто запоминающееся, ну и депутаты различных уровней с удовольствием заполняют событийный вакуум… В этом же случае судьбоносное событие произошло по инициативе нормального (обыкновенного) человека. Простой человек за свои небольшие деньги помещает объявление в газете, причем – не пишет в объявлении ничего экстравагантного, сенсационного, притягательно-медийного. И тем не менее цена этого текста в миллион раз дороже многих указов президентов, постановлений министров и заявлений политиков.

Итак, еще раз: Морли никто не просил печатать объявление. За этим не стояла ни одна из действующих на то время политических партий. Королева Виктория была не в курсе. Никто не боролся за избирателя и повышение рейтинга. Не производился расчет возможной прибыли и не обсуждались рычаги влияния. Просто – инициатива, зов сердца гражданина. Оказывается, так тоже можно.

Первый Вселенский Футбольный Собор начался. Проект правил, состоявший из 23 пунктов, подготовил и представил на рассмотрение собрания Эбенезер Морли. Среди самого любопытного (с точки зрения смотрящего из XXI века) было то, что игроку разрешалось бежать с мячом в руках, если он перехватил передачу соперника. Игрока разрешалось атаковать, держать руками, вырывать мяч, если он у него в руках. Можно было делать подножки и бить ногами в голень. Нельзя было только одновременно держать соперника руками и бить в голень: сначала отпусти, а потом уже бей. Либо наоборот – сначала ударь, потом держи.

Начались дебаты. Против бойцовских пунктов проекта стройными рядами выступили представители Кембриджа – там все-таки был университет, где иногда вспоминали о любви к ближнему.

Профессиональный юрист обязан мгновенно реагировать на изменения, возникающие в ходе слушаний, – именно это и сделал Морли. Он внимательно рассмотрел делегатов, – а это были почтенные джентльмены при бородах и тросточках, с трубками, с котелками или цилиндрами – и принял сторону Кембриджа: бойцовская рубка на поле должна остаться в прошлом. Нельзя, сделав шаг вперед, делать два шага назад, – прежде, чем объединиться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться с регби!

Морли разворачивает лодку, не зря же он был гребцом.

Итак: скажем твердое «Нет!» ударам по голени и пробежкам с мячом! – бьем ногами исключительно в мяч.

Дебаты были жаркими и длились в течение пяти недель и пяти собраний. Как это, убрать удары по голени? – возмущался джентльмен Кэмпбелл из Блэкхета, – за что боролись? Наши предки сотни лет выходили на поле, чтобы расчистить дорогу к воротам, ломая голени сопернику, и не боялись сами остаться без ног. А вы нас троллите гуманизмом? Если вы уберете из правил неотъемлемое право англичанина бить соперника по ногам, то я привезу в Англию тысячу манерных французов, которые за неделю выучат ваши мягкотелые правила и будут легко утирать вам нос на футбольном поле! Вы этого хотите? Одумайтесь! (кстати, не пройдет и 130 лет, как через Ла-Манш на Британский остров высадится не очень манерный, но вполне себе француз, Эрик Кантона, который, да, частенько обыгрывал удивленных англичан; за ним следующим десантом подтянется и Тьери Анри, который уже совсем легко обводил потомков англосаксов…)

Собрание приняло сторону Морли и его соратников – братьев Чарльза и Джона Олкоков. Кэмпбелл и его сторонники с высоко поднятой головой покинули таверну, громко хлопнув входной дверью, и, чтобы не оставаться в долгу, через восемь лет создали Регбийный Футбольный Союз.

Обратите внимание: ровно через 40 лет здесь же, в Лондоне, на втором съезде российской социал-демократической рабочей партии, произойдет еще один знаменитый раскол: опять в ходе жарких дебатов парни не смогут договориться и разделятся на большевиков (последователей Ульянова-Ленина) и меньшевиков.

Видимо, в Лондоне хорошо раскалываться. И зимой и летом. Климат располагает, местность.

Наконец – 8 декабря 1863 года – в старой прокуренной гостинице на свет появляются две важнейшие составляющие футбольного Рождества: свод основных футбольных правил и английская Футбольная Ассоциация, чьим секретарем, а позже и президентом (вторым – после Артура Пембера) становится апостол Морли.

Ну а правила – в количестве 13 согласованных пунктов – были изданы в типографии на Сеймур-стрит в виде буклета и продавались всем желающим за один шиллинг и шесть пенсов.

Унификация, о необходимости которой все время говорили игроки в мяч ногами – свершилась. Да будет футбол! Пошел отсчет футбольной эры.

На Трафальгарской площади, кроме колонны в честь лорда Нельсона, разгромившего на море манерных французов и беспокойных испанцев, должна обязательно стоять колонна в честь человека, отправившего футбол в счастливое плавание. Если для двух колонн места на центральной столичной площади не найдется, их можно менять по графику. По четным дням – водружать колонну в честь Горацио Нельсона, по нечетным – в честь Эбенезера Кобба Морли. Смену колонн можно сопровождать раскатистым выстрелом пушки и красивым проходом караула в красных мундирах и черных шапках из меха бедного медведя гризли…

Вполне возможно, что все неприятности Англии – ну хотя бы с членством в ЕС – смешно ведь: то Англия входит в ЕС, то выходит – ну прямо как лопнувший шарик в горшочек, подаренный Винни-Пухом ослику Иа-Иа, – все неприятности от того, что в столице нет рукотворного памятника тому, кто дал старт английской игре, захватившей весь мир.

Апостол Морли умер в один год с Владимиром Ульяновым-Лениным. Пережив всех апостолов, Морли уходил с корабля последним, как и полагается первому. Как и у Ленина, у Морли детей не было.

Его детищем стал футбол.