Предыстория

«…Ивар Широкие Объятья подчинил себе всю Швецию. Он также подчинил Данию, Курланд, Саксаланд, Эйстланд и все восточные страны до Гардарики. Он правил и на западе Германии, а также завоевал часть Англии, что называется Нортумбрией». Сага о Хервёр и Хейдрике

Почуяв падаль, слетались тучи воронья. И коршуны кружили высоко, пронзая чёрный дым. Всё в пепел превращал огонь: дома, усадьбы, храмы и конюшни. Визжа, неслась горящая свинья, и тучи серых крыс из города бежали. Ещё слышны звон стали, лязг кольчуги и стук щитов. Но постепенно звуки эти утопали в рыданиях жён, в стенаниях раненых, в последнем крике смерти. Детский плач сливался в жуткий унисон с воем несчастных женщин, которых брали правом силы воины Ивара. Всё превращалось в прах: шум ярмарок, веселье свадеб, звон кузниц, гомон играющих на улице детей. В дым улетучилось величие Старигарда³. Как символ этого упадка горели идолы у пылающего храма. Их глаза сквозь языки огня с укором смотрели на Ивара. Но это вызывало лишь усмешку на губах конунга. Его распирало возбуждение. Он был просто счастлив. Его, Ивара, армия с ходу взяла столицу вагров⁴. Вагров! Столетиями никто не мог предположить такого даже в сильно пьяном виде. Это вагры повсюду утверждали свою силу. Это ими пугали матери детей. Но теперь их слава в прошлом. Потому что есть армия, которую создал он, Ивар Широкие Объятья. Сбылось! В жизни мига лучше не бывает, чем миг, когда сбываются мечты.

Конунг взял у дружинника лук со стрелой и попал ей в центральный лоб горящего Триглава⁵. Стрела, дребезжа, воткнулась в истукана и тут же вспыхнула. Мимо конунга и его верных ярлов промчался гнедой конь с горящей гривой. Он на всём скаку разметал толпу бондов⁶, которые уже отовсюду вели пленных, тащили сундуки и мешки с награбленным добром. Блики кострищ отражались в лике Одина⁷ на позолоченном панцире Ивара. Руны вокруг лика прямо говорили: Один отдал Землю в правление Ивару. Такой же лик бога колыхался на треугольном стяге, который держали крепкие руки знаменосца.

Конунг, не смотря на то, что всю жизнь провёл в боях, не потерял присущего хищнику возбуждения при виде крови. Но это была особая победа. Ивара буквально распирала эйфория счастья от одного вида поверженного Старигарда.

К конунгу на взмыленном коне примчался Бальдр, его правая рука. Подняв лошадь натянутыми удилами на дыбы, он бросил к ногам конунга в чёрную от сажи пыль символ окончательной победы. Это была человеческая голова без бороды и с выбритым затылком.

– Всё кончено! Князь вагров у твоих ног.

Конунг, молча, снял шлем и отдал его стоявшему рядом воину. Затем он небрежно ногой перевернул голову лицом вверх и пробормотал негромко:

– Да, славный был воин. Много крови пролил по берегам известных мне морей.

Седой Хёрд, наставник Ивара с самого рождения, хлопнул его по плечу:

– В «Сагу королей» вписал ты новую строку: «Великий Ивар убил столь ненавистного всем Скиру».

Между тем риксярл⁸ Бальдр протянул конунгу меч Скиры. Ивар взял в руки длинный двуручный меч и стал рассматривать лезвие, рукоять и перекрестие, украшенные драгоценными камнями и витиеватой инкрустацией.

Хёрд заметил:

– Меч Скиры по преданию верингов⁹ принадлежал ещё Вилькину¹⁰, встречи с которым боялся римский царь по имени Аврелий.

Ивар усмехнулся и посмотрел на Хёрда. Тот осёкся:

– Так венды¹¹ говорят.

Конунг взял меч в две руки и помахал им в воздухе:

– Хороший меч. Почти, как волшебный меч Тюрфинг, добытый Арнгримом¹² у конунга Гардарики. Но не удобен он. Мой разит быстрее.

Бальдр заметил:

– Скира им убил Бьялди, Тейта и Свейна. А Альвара лишь ранил, шлем ему сломав.

Ивар передал меч Хёрду и сказал:

– Проследи, старик, чтобы этот меч попал на Стену Славы.

Викинги наслаждались разбоем. Куда не бросишь взгляд – кругом насилие, трупы, хаос. Посреди вечевой площади рядом с могучим дубом воины сгружали богатство княжеской казны. Они вскрывали сундуки, сбивая замки ударами острых мечей, и вываливали содержимое прямо на землю. Ивар со свитой подошёл к этому месту. Королевский казначей доложил конунгу о добыче:

– Два больших сундука золотых кубков и посуды, материи румской¹³ тридцать свёртков, семь сундуков с кунами. Это шкурки куниц и белок с печатью князя – деньги вендов. Есть также сундук, набитый серебром и златом. Ещё, мой конунг, сотни шкур бобров, лисиц и соболей. Два сундука с пурпуром, который не найдёшь у румского царя, того, что в Геллеспонте властвует над миром. И даже чинский шёлк. Кроме того – изделия из бивней мохнатого слона. Украшений женских несчётно. Всё сберегу, учту и запишу. Всё как всегда: треть конунгу, треть воинам, треть храмам.

Ивар подошёл к сундуку с пурпуром и, поддев торчавший кусок кончиком меча, выдернул его на свет:

– Да. Богато жили вагры, – и добавил. – До этих пор. Теперь всё наше.

Бальдр указал на воинов, тащивших трёх длиннобородых стариков в белых до пят рубахах:

– Вот и наш герой, сразивший Скиру!

Впереди процессии шёл ярл Рейдгауталанда¹⁴ Альвар. Он был без шлема и с высохшей кровью на лице.

Старый Хёрд пояснил:

– Это их волхвы. Трижды в год они предсказывают судьбы народа и правителей. Каким будет урожай, и будет ли война.

Ивар заметил:

– Судя по тому, что мы застали их врасплох, они всем врут.

Ещё два викинга подвели к конунгу великолепного коня очень редкой белорождённой масти с ухоженной пышной гривой и таким же хвостом.

Мудрый Хёрд снова пояснил:

– Это священный конь. Его копытами волхвы определяют жребий судьбы. Отсюда его название – «жребец». Воины наклонно расставляют копья, а ведуны запускают жеребца. Волхвы следят: какой ногой, и в какой последовательности он перешагнёт все эти копья. На основании этого они составляют свой прогноз будущих событий.

Ивар ухмыльнулся:

– Ну, что за глупость? Просто людям головы дурят. Обманщиков всех этих – сжечь! Если они прорицатели, то должны быть к этому готовы. А если нет – туда им и дорога. Впрочем, это для них честь. Сгорев в костре, они, возможно, попадут на небо.

Воины схватили волхвов и потащили на костёр. Старики совсем не сопротивлялись. Их длинные седые бороды и волосы полоскались на ветру.

Альвар спросил:

– Что делать с жеребцом? Сдаётся мне, не годен он не в службе, не в работе.

Ивар повернулся к нему и согласился:

– Я думаю – ты прав. Для нас в нём только красота. Но держать ради красоты священного коня нечистой веры? Нас наши боги не поймут. Умилостивим их жертвою его. Ты помнишь этот обряд священный?

– Да, во славу Одину коня с обрыва сбросим в море.

– Запомни, ты за жертву отвечаешь.

Воины принесли два сундука и открыли их пред строгим взором конунга.

– Что в сундуках?

Харальд, ярл Сканей, пояснил:

– Их письмена, что вырезали на дереве их ведуны.

Ивар взял из ящика одну дощечку:

– Я знаю, что здесь. Рассказывал мне мой скальд Варун, что в Старигарде хранятся все предания вендов от потопа до сего дня, и вырезаны они на буковых дощечках.

Харальд спросил:

– Куда весь этот хлам? Нет места на корме. Всё забито златом и пурпуром.

– Варун, конечно, обидится, но прикажу всё сжечь. Зачем нам вагров старина? Они кичатся тем, что их вожди не раз крушили Рим. Что в Старигарде правят потомки Столпосвята, который нам по сагам известен, как Озантрикс¹⁵. Что Гертнит, который звался Одоакром¹⁶, приходится ему племянником, и не иначе. Но и подобные слезливые преданья о былой славе не греют душу. Что с тех преданий? Важнее слава, добытая сегодня и сейчас. Ты ею можешь насладиться в полной мере. А прошлое…, быльё для плачущих женоподобных старцев. Сожги всё это Харальд. Потомки всё равно забудут их героев. Да и герои ли они? Нет, не герои, раз я стою здесь и убиваю их потомков, сжигаю старину и превращаю женщин их в рабынь. Вагры не достойны своих преданий о подвигах героев прошлого. Они жалки и трусливы, чтобы я позволил им петь песни о Вилькине, о Гертните или Вальдемаре¹⁷, который был убит по приказу Атли¹⁸. Жги, не жалей. Наши скальды напишут новые песни и уже о нас, о наших подвигах, что сокрушили вагров.

Верный риксярл Бальдр, с которым Ивар ещё в детстве сражался деревянными мечами, притащил за шиворот совсем дряхлого старика, борода которого тащилась по пыльной вечевой площади. Сильной рукой верховный ярл поставил старика на колени перед конунгом.

– Ивар, это Богомысл, их главный предсказатель. Ему сто лет. Так венды говорят. Он ведает не только виды на урожай и исход войны, но и судьбы всех людей.

– Такой же шарлатан. В костёр его. Хотя, постой. Проверю я, пожалуй, силу его чар и дар предвидения, – он подошёл к волхву вплотную: – Скажи чародей, как звать тебя мне?

Старик откашлялся и поднял тусклый взгляд старых глаз на победителя:

– Зови меня Судьба.

– Судьба? С таким-то именем ты дожил до преклонных лет. То правду говорят?

– Какую правду? Есть много мнений, но правда лишь одна.

– Вот дерзкий старикан! Меня ты забавляешь. Но у меня, да будет слава всем богам, сегодня праздник. Его ты не испортишь. Я клюв ворона, что по веленью Одина прилетает к вражеским полям. И выклевал сегодня я у вендов правый глаз.

– И что из этого? Судьбу не изменить.

– Судьбу? Я верю только в путь, начертанный рукою бога. Сам Один мне посылает знаки. Я с детства знал, что стану воином великим и под моим мечом склонятся все народы Севера.

– Спорить я не буду. Удача от тебя не отвернулась до сих пор. Но удача, не во власти Белобога¹⁹, что пишет судьбы каждого. Удача ветреный ребёнок Чернобога. Она черна, паскудна и неожиданно уходит тогда, когда удача более всего необходима. Полагаться на неё может только легкомысленный чудак.

– Как смеешь ты ничтожный чародей, что красоваться лишь достоин в роли пугала на ниве, касаться языком удачи Ивара, которому её вручил сам Один, – не удержался Бальдр. – Позволь мне, конунг, я его к товарищам отправлю в путь загробный.

– Нет, постой. Пусть говорит. Так значит, удача отвернётся от меня?

– Удача? Все мы смертны. И все увидим спину ветреной девицы Чернобога. Но причём она, если ты спрашивал о своей судьбе? Ещё не испугался услышать правду?

– Мой конунг, один лишь взмах моего меча – и голова с поганым языком покатится под гору легко и просто. Поставим точку на его судьбе.

– Нет, мой верный Бальдр. Меня заинтриговал забавный древний дед. Пусть скажет. Вместе посмеёмся. И что ты видишь Богомысл? Что ждёт меня сегодня, и отчего умру я? Может, бросишь кости на гадание?

– Зачем мне кости? Я и так всё вижу. Задал мне Ивар ты всего лишь два вопроса. Что ждет тебя сегодня, и как закончишь дни свои. Что ж, отвечу. Сегодня ждёт тебя приятное известие.

– Какое? День уже клонится ко сну. Мы взяли Старигард. Что может быть ещё приятней? Ты торгуешь уже прокисшим предсказанием?

– Нет. Гибель сотен вендов я не назову приятной вестью. Здесь другое. Какое? Сам узнаешь вскоре. Оно порадует тебя.

– Не верю я тебе. Старый ты болтун. Плетёшь всё то, что мимоходом в голову к тебе приходит.

– Проверишь вскоре: прав был я – или не прав. Едва угаснет солнце, как ты узнаешь это.

– Ну, хорошо, старик, а от чего умру я? Тоже знаешь?