Глава пятьдесят шестая

18 апреля
Хутор Смородинский
Ледяные зомби

С утра ярко светило солнце, сверкая искорками наметённого пургой свежего снега. Но Ярославу было не до красот природы. Он искал способ, каким образом можно выбраться из этого места. Перед гаражом из-под снега торчала кабина джипа. Парень взял широкую лопату и споро очистил автомобиль по периметру. Воткнув лопату в снег, оценил внешний вид машины. На его лице отразился скепсис. На таком ржавом корыте далеко не уедешь. Рядом тут же нарисовался Пашка:

– Мама говорит, что он на ходу.

– А чего тогда не ездите?

– Так бензина нет.

– А какие у вас ещё есть средства передвижения?

– Что? – не понял пацан.

– На чём я могу отсюда уехать?

– На лыжах.

– А кроме лыж?

– Есть ещё велосипед и папкин мотоцикл.

– «Папкин»? А где твой папка?

– Не знаю, – пожал плечами Павел. – Он сразу после рождения Дашки уехал в Ростов.

– Сбежал?

Парень обиделся и пробурчал:

– Сам ты «сбежал». Он нас хотел отсюда вывезти, – вздохнул и покачал горестно головой: – Пропал, наверное – потому и не вернулся.

– Извини, – потрепал его по шевелюре Шелихов. – Ляпнул, не подумав. Извини.

– Ладно, прощаю. Мамка ждёт его. Верит, что вернётся. А иначе мы бы отсюда уже уехали.

– Пойдём, посмотрим, где мотоцикл.

– В гараже, – указал пацан на пристройку к дому.

Гараж был внушительным. Здесь стояла малолитражка, мотоцикл и большое количество разных хозяйственных инструментов. В углу пылился мощный культиватор. Ярослав поинтересовался:

– Это вы им землю пашете?

– Пахали бы, если бы бензин был. А так ржавеет зря. Слушай, дядя Слава, а ты ружьё отремонтировать можешь?

Он залез под верстак и долго там возился. Наконец вылез из-под него с одностволкой в руке:

– Вот, посмотри!

– А что с ним?

– Не знаю. Не стреляет и всё.

Шелихов переломил приклад и заглянул в ствол:

– У-у-у, как всё запущено. Хорошо, что не стреляет, а то бы ствол разорвало.

– Это почему? – попытался заглянуть туда же любопытный паренёк.

– Ствол чистить надо.

– Зачем?

– Затем, родной мой, что это оружие, – он улыбнулся и потрепал парня за ухо. – А оружие – это, брат, дело серьёзное.

Шелихов внимательно осмотрел винтовку и нашёл причину, почему она не стреляет:

– Боёк сбит.

– И что делать?

– Ремонтировать. Боек поправим, ствол почистим. Это ты этим «ружом» мне грозил?

– Этим, – важно кивнул мальчуган.

«Грозил» он тогда, когда Шелихов добрался до хутора. События того дня снова лавиной обрушились на Ярослава…

…Аэросани спустились с ледника. Теперь вместо безжизненной пустыни на пути Шелихова стали встречаться города и деревни. Но все они были безжизненными. Но Славка не унывал: Мару подобрал вертолёт, значит, она жива. Ему самому до населённой людьми земли – рукой подать. Всё будет хорошо. Обязательно будет. Всё было хорошо до тех пор, пока не случилась поломка. В очередной раз порвались ремни привода. Заменить их было нечем. Пришлось дальше топать пешком. Так он и добрался до хутора со сказочным названием «Смородинский». Первым человеком, встретившимся на пути Ярослава, был Пашка. Он уверенно стоял у калитки дома, направив на пришельца ружьё:

– Ты кто?

– Человек.

– Откуда ты «человек»?

– Из Москвы.

– А вот и врёшь. В Москве уже давно никто не живёт.

– Верно. Я последний.

Ситуацию спасла его мать, появившаяся за спиной сына. Опытным взглядом она сразу разглядела в Шелихове «человека» …

…Пашкин голос вывел Ярослава из воспоминаний:

– У мамки тоже винтовка есть. Но я свою хочу. У неё патронов мало осталось. А для этого ружья – целых два ящика! Это ж сколько ворон можно настрелять? Да не только ворон! К нам и гуси иногда залетают. Мать говорит: летят на север по привычке, а затем поворачивают назад. Так отремонтируешь?

– Не сомневайся. Я смотрю здесь у вас инструментов полно. И тиски есть, и сварка.

– Сварка есть, да света нет.

– Погоди, вот же генератор! – Ярослав указал на генератор – точно такой же, как и тот, на основе которого он изготовил аэросани.

Пацан громко вздохнул и с шумом выдохнул:

– У-у-у! Сколько тебе говорить. Нет у нас бензина! Ты не слушаешь?

Да, бензина нет. Жаль. Можно было бы завести генератор и попробовать зарядить аккумулятор голофона. Вдруг здесь есть связь? Вздохнув, Ярослав начал чистить ружьё пацана. Тот даже возбудился от предвкушения иметь собственное оружие. Он «облепил» Шелихов со всех сторон и непрерывно щебетал в оба уха:

– К нам волк заходил. Хотел курей задрать. Мать в него стрельнула и промазала. Женщина, одним словом. Я бы не промазал. Хотя, она смелая и меткая. Просто ей не повезло. Как-то летом бандиты заявились. Она шесть человек уложила на месте.

– Так уж и «шесть»…

Парень снова обиделся:

– Было бы пять – я сказал бы «пять». А раз она завалила «шесть» – я так и говорю.

– Шесть – это много. Вам повезло.

– Ага, повезло, что у них всего одна бердана на всех. Страшно было, жуть! Все стёкла нам повышибали. Дашка испугалась, визжала так, что, наверное, в Ростове было слышно.

– Ты так спокойно об этом говоришь…

– Когда мне исполнится двенадцать, я тоже буду их валить. Стрелять я уже умею. Мамка научила.

– А полиция куда смотрит?

– Нету у нас никого. Ни учителей, ни врачей, ни полиции. Мы мёртвых бандитов в шахту сбрасываем. Я мамке помогал семерых туда скидывать. И без меня она ещё возила.

– Зимой холодно?

– Люто!

– Чем же вы топите? Леса рядом с хутором не наблюдается.

– Здесь шахта недалёко. Там в отвалах угля полно. Я с тачкой хожу. Прошлым летом столько навозил, что нам ещё на одну зимовку хватит. Мамка в этот раз печку поставила в теплице. Топить будем. А то ничего не растёт.

– В «теплице»? А где она?

– Там, за речкой, – пацан неопределённо махнул рукой. – Отсюда не видно. В них когда-то много чего выращивали. Затем в город на продажу отправляли. Бабушка у меня там работала. А когда ледник пришёл, хозяева разбежались. Теперь в парниках сажают те, кто здесь живёт.

– И что там растёт?

– Всё. Там большие теплицы. А внутри них ещё маленьких наставили. Летом прогреваются хорошо. Картоху сажаем, буряк, морковку. Даже ягоды растут: малина, жимолость, смородина. Но в прошлом году мало чего выросло. Голодаем сильно. На грибах всю зиму сидели. Видеть их уже не могу.

–«Грибах»? Их тоже в теплице? – гость поддерживал разговор, продолжая чистить ствол винтовки.

– Нет, грибы мы в шахте. Ты женат?

– Чего это тебя так интересует?

– Нам мужик нужен. Чтобы мамке помогал. Трудно ей одной меня с Дашкой растить.

Шелихов по-доброму улыбнулся и вздохнул:

– Боюсь тебя разочаровать, но у меня есть невеста.

– Это плохо, – отчеканил по буквам свой вывод пацан. – А где она?

– Не знаю, – Ярик отложил ружьё в сторону. – Стоп, Павел, у меня идея. А не прогуляться ли нам с тобой в поле?

– Зачем это?

– Затем, что я заведу ваш генератор, если мы пригоним сюда аэросани.

Как это мне сразу в голову не пришло? Ведь с этого генератора можно снять ремень и поставить его на аэросани взамен порванного. В санях канистры с бензином. Заведу генератор, заряжу голофон и позвоню Маше. Последняя мысль особенно взбодрила.

Мать легко отпустила сынишку – идея с генератором понравилась. Шелихов рассказал Анастасии, что аэросани стоят километрах в десяти от хутора. Пешком по снегу далеко, а на лыжах – рядом. В ответ женщина поведала, что в самом хуторе связи нет уже давно, но если взобраться на ближайший террикон, то там сигнал ловится. Все жители хутора так и поступают.

В предвкушении телефонного разговора с Марой, Ярослав буквально летел на лыжах по снежной целине. Но тут же останавливался, вспоминая о Павле. Аэросани, как ни странно, нашлись быстро. Их сильно замело снегом, но на равнине этот снежный бугор просматривался издалека. С ремнём Шелихов тоже быстро управился. Он уже собрался опробовать свой снегоход в деле, но в это время обратил внимание на пацана. Тот стоял, оттопырив в сторону ухо, и напряжённо прислушивался. Изобретатель поинтересовался:

– Что случилось? Волки воют?

– Не знаю, стонет кто-то.

– Стонет?

– Ага, вон там. Поехали отсюда скорей. Это ледяные зомби.

– Какие? – усмехнулся Ярослав. – Ты их видел?

– Я – нет. А вот Терёха видел. Он никогда не врёт… – Пашка прислушался. – Во! Слыхал?

Шелихов и без подсказки уже услышал. Кто-то стонал. Совсем рядом стонал. Сделав несколько шагов в направлении доносившихся звуков, Ярослав обратил внимание на достаточно большой холмик. Ему показалось, что тот пошевелился. Пашка шёл след в след, спрятавшись за широкую мужскую спину и выглядывая из-за неё испуганно-любопытным взглядом. Вдруг из-под снега вылезла чья-то облепленная снегом рука.

– А! – взвизгнул пацан. – Зомби! – и со всех ног бросился наутёк.

Через несколько секунд его и след простыл. Но он не успел пробежать и половины пути, как его догнали аэросани.

– Садись! – притормозив, крикнул Шелихов.

Но парнишка, помотав головой, отчаянно прибавил ходу.

– Как хочешь, – ухмыльнулся Ярослав.

Аэросани, взметнув вверх завесу снежной пыли, исчезли впереди. Пашка успел заметить: за санями на верёвке тащился пластиковый гроб, в котором лежали лыжи Ярослава и человек в незнакомой ему форме. Такую форму он видел только в раннем детстве в фантастических фильмах, врезавшихся в незамутнённую ненужной информацией память. «Это не зомби, – решил пацан. – Это инопланетянин».

Глава пятьдесят седьмая

18 апреля
Кабинет Калачова
Мистер Игл

Только что закончились доклады по выявлению «Паганини». Глобально были проверены биографии всех мало-мальски заметных политиков, учёных и просто популярных личностей. Отсеянных было много. Слишком много. Кто-то учился за границей, кто-то ездил туда в командировки, кто-то имел подозрительные контакты с иностранцами. Проанализированы были все публичные высказывания, переписка и информация, тайно извлечённая из личных гаджетов. Проверены все денежные потоки, не только тех, кто попал под подозрение, но также их родственников и знакомых до седьмого колена. Это сузило количество подозреваемых. Итого: тридцать восемь человек. Много, очень много. Как выявить из этой толпы Паганини?

Командор закончил изучение списка вероятных резидентов ЦРУ:

– Паганини, Паганини, Паганини… Что ж, давайте анализировать то, что у нас есть. Попробуем для начала пойти прямым путём. А вдруг? Кто из претендентов играет на скрипке?

Алиса скептически сморщила лобик:

– Проверяли. На скрипке играют, либо учились играть в детстве, одиннадцать человек из тридцати восьми.

– Ого, – качнул головой Калачов. – Прям, ундецимет.

– Патрон, боюсь спросить, что такое «ундецимет»? – слегка улыбнулась девушка.

– Ансамбль из одиннадцати музыкантов. А теперь скажи, кто-нибудь из них играл хорошо или профессионально?

– Никто, – повела головой Алиса. – Мы здесь без вас проанализировали «музыкальную» версию и пришли к выводу, что это маловероятное направление. Американцы вряд ли присвоили бы кодовое имя Паганини агенту, который виртуозно играет на скрипке. Во-вторых, все они посредственные скрипачи, поэтому при таком подходе агента скорее назвали бы «Шерлоком».

– Хорошо, что вы берёте инициативу в свои руки, – генерал не менял требовательной интонации в голосе и смотрел привычно тяжёлым взглядом. – Двигаемся дальше. У кого есть, хоть какие-нибудь идеи? Кого они могли назвать Паганини? Возможно, кто-то имел итальянские корни?

– Да, министр обороны имел, – кивнула Юшкевич. – Его предок приехал в Россию в царствование Алексея Тишайшего. Он был знаменитым оружейником. Звали его Николо Коллини. Его обрусевшие потомки стали Калиниными. Кстати, сам Лев Николаевич учился в музыкальной школе. Правда по классу фортепиано. А дома у него имеется великолепная коллекция старинных мандолин. Но у нас нет информации, что он виртуозно играет хоть на чём-то.

– Интересно: Николо Паганини – Николо Коллини. Какие-то параллели напрашиваются.

Целовальников прижал пальцем ухо с гарнитурой и быстро закивал, явно получив важную информацию.

– Патрон! – вскрикнул он громче, чем требовалось, как любой человек в наушниках. – Есть! Есть ещё одна наводка. Говорить? Окей. У нас давно был подобран путь для вскрытия базы данных АНБ. Но мы им не пользовались до особого случая, так как второй попытки может и не быть. Но из-за Паганини мы их вчера хакнули. И правильно сделали. Оказалось, что с недавних времён аэнбэшники начали прослушку разговоров директора ЦРУ. Из-за чего АНБ пошло на это – непонятно, но и не важно. Нас это не касается. Важно то, что сразу в нескольких беседах этой дамочки упоминается Паганини. Распечатку сейчас принесут. В разговорах нет намёков, кто из наших боссов Паганини. Но есть один маленький, но значимый, на мой взгляд, ключик: в одной её беседе Паганини фигурирует, как «мистер Игл». Получается, что у американского крота, зарывшегося в структуру нашей власти, сразу два никнейма.

– «Мистер Игл»? Хм… Интересно. Он ещё и «мистер Орёл». Очень интересно.

После этой летучки Калачов долго думал, пытаясь ухватиться за тоненькую ниточку. Что связывает эти два оперативных имени? Что? Связь должна быть. Она есть. Надо только догадаться об алгоритме появления этих оперативных псевдонимов. Ему не давало покоя какая-то блуждающая в потёмках истины мысль, но он никак не мог её оформить в «эврику». Весь вечер командор напряжённо размышлял, нервно постукивая пальцами по столу: «Есть какая-то связь между Паганини и «мистером Иглом», есть. Только какая?» Но так и не нашёл ответа на этот вопрос.

Глава пятьдесят восьмая

19 апреля
Хутор Смородинский
Инопланетянин – американец – уйрус

Шелихов последний раз ласково протёр тряпкой агрегат и потянул за шнур стартера. Двигатель мотоблока взревел с пол оборота. Ремонтник с удовольствием вытер этой же тряпкой руки. Приятно, когда тебя техника слушается. Как говорил Вит: технику надо любить, как свою девушку. Да, девушку… Ну, где она? Где прячется? И где Бузмаков? Дозвониться до них не получилось. «Абонент не в сети» – противный женский голос, вымотавший все нервы. Ничего-ничего, скоро узнаем.

На шум двигателя в гараж заглянула Настя:

– Завёл-таки.

– Вся ваша техника, хозяйка, в рабочем состоянии, – Ярослав указал в сторону стеллажа, на котором были разложены различные электроинструменты. – Так что, при наличии электричества, всем этим можно пользоваться без всяких предисловий. Машину и мотоцикл я тоже заводил – работают, как новые. Но, к сожалению, бензина в настоящий момент хватит только на несколько дней работы вот этого зверя, – при этих словах он нажал тумблер остановки двигателя и мотоблок заглох. – Скоро за мной прилетят, в крайнем случае – приедут. Поэтому весь небольшой запас бензина, а это литров 25, я оставляю здесь. Вам он нужней.

– Дозвонился?

– Связь жуткая, но бабушка меня услышала.

– «Бабушка»?

– Да, у меня замечательная бабушка. Она всех на уши поставит. Тем более, меня, наверное, уже обыскались.

– Вас? – немного удивилась женщина.

Ярослав не успел объясниться. В гараж буквально ввалился Пашка, пощупал мотоблок и с удовольствием констатировал:

– Ух ты! Тёплый. Значит, в этом году я все три наших теплицы вспашу.

– Сможешь? – поинтересовался довольный проделанной работой Ярослав.

– А то? И ты бы на моём месте смог, когда мамку без лопаты уже представить трудно, – и тут же следом, без остановки: – Инопланетянин проснулся. По-русски, гад, лопочет…

…Инопланетянин сидел на кровати в одних трусах. Он с усилием потёр-помял своё лицо и сосредоточенно уставился на «аборигенов». Поняв, что в комнату вошли не враги, слегка обмяк.

– Мне надо срочно позвонить, – вместо привета прохрипел он.

Пашка и Ярослав не успели сделать и шага от дверей, как Настя подскочила к инопланетянину, пощупала его лоб, резко отдёрнула руку и попыталась уложить гостя на кровать. Тот с силой оттолкнул её и задал резонный вопрос:

– Где я?

Словоохотливый Пашка подсуетился:

– На планете Земля солнечной системы нашей галактики.

Сказанное им не сразу дошло до гостя:

– Где?

– В России, родной, в России, – женщина всё же уложила инопланетянина на постель. – Лежи, у тебя температура под сорок.

Он опять попытался встать:

– Мне нельзя лежать. Мне надо позвонить.

– Лежать, я сказала! – прикрикнула на него Анастасия. Прикрикнула так властно, что пациент всё же повиновался. Уже более миролюбиво добавила: – Не будешь меня слушаться, сгоришь за два дня. Давай, для начала я тебе укол поставлю и лекарства дам. Пашка, поставь чайник, завари малину и травы, которыми я тебя зимой отпаивала. Но сначала принеси аптечку.

– Какой укол?

Голос у пришельца был слабым и хриплым. Говорил он тяжело, с придыханием. Его явно мучила сильная простуда.

– «Какой укол»? Какой надо укол. Температурку сбивать будем, – пояснила голосом заботливой сестры милосердия Настя. – Ну-ка, покажи язык. Не так, горло хочу посмотреть, – она ложечкой прижала язык и заглянула в глотку гостя: – У-у-у, да тут империя вирусов. Плохо всё. Давай-ка снимем с тебя одеяло. Незачем температуру нагонять.

Она стянула с него одеяло, оставив в одних трусах – жалким и дрожащим.

– У, как трясёшься! Это тебя от жары колбасит. Ничего-ничего, вылечим. Пашка, ты где застрял?

Из глубины дома донёсся голос:

– Сейчас! Погоди!

Женщина успокаивающе похлопала инопланетянина по руке:

– Не бойся, я всех лечу.

Пашка уже стоял рядом с матерью, передавая ей всё, что она заказывала. Но, услышав последние слова матери, добавил голосом наполненным гуманизмом:

– На Земле медицина хорошая. Мамка у нас всех лечит: меня, Дашку, Бурёму – это псина наша. Даже кур лечит – водкой и аспирином. И тебя вылечит. Вы почти такие же, как мы: две руки, две ноги. И болеете, как мы.

Дрожащим от озноба голосом, инопланетянин пробормотал:

– Почему ты, парень, всё время про «Землю» говоришь? Это у тебя тема для шуток такая? Или я что-то упустил, пока спал?

– Ты разве не инопланетянин?

– С чего ты взял? Я человек. Разве не видно?

– Нет.

Гость выдал дробь зубами и мотнул головой:

– Ну, ты даёшь!

– Так ты не инопланетянин?

– Нет.

– Странно… А как ты к инопланетянам попал?

– К «инопланетянам»? – гость поймал направление Пашкиного взгляда, упирающегося в снятую с него форму: – Так ты про форму… Она американская.

– А что тебя, американец, к нам занесло? – не унимался донимать гостя пацан. – У нас морозы. Здесь сгинуть легко.

«Инопланетный американец» выдал очередную дробь зубами:

– Чем болтать ерунду, лучше дай мне телефон. Он там в куртке.

Пашка исполнил просьбу, передав вытащенный из кармана курки голофон:

– Только зря, дяденька, всё это. Здесь связи нет.

– Совсем «нет»? – переспросил больной.

– Есть на горе, но туда целый час идти, даже больше.

Американец попытался соскочить, но Настя уже набрала шприц и сильной рукой повалила его на кровать:

– Никто никуда не пойдёт, пока не вылечится. Поворачивайся, американец, булками вверх.

– Да не «американец» я.

– Сейчас узнаем, кто ты. Если ойкнешь – значит, «американец».

Он не ойкнул. Настя отложила шприц и перевела взгляд на Павла:

– Ты зачем мне сухие травы принёс?

– Сама сказала.

– «Сама сказала». Думать надо прежде, чем делать. Он же не корова, чтобы сухую траву жевать.

Пацан тут же исчез. Мать крикнула вдогонку:

– Заваривай, как Даше! Да принеси воды таблетки запить, – не останавливаясь, переключилась на пациента: – И кто ты по национальности?

– Уйрус.

– Кто?