Цитаты из книги «Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо»

Но в том-то все и дело, что Ибн Хальдун считал государство преходящим, несовершенным и способом существования! Смерть государства таится в самой его природе, подменяющей естественную общность людей (асабийю) внешним принуждением (мулком) и приводящей к единоличной власти:

Понимание, что источником власти является сплоченность – это открытие, а то, как ее создавать, – изобретение.

Асабийя Поэтому итальянская мафия поднялась в Америке, а евреи так и вовсе по всему миру

Где нет укрепленных стен и «вертикали власти», там можно выжить только держась друг за дружку, коллективно, «всем миром» сопротивляясь внешним врагам. « », – так называется 7-я глава II части «Мукаддимы». А вот в городских стенах спаянность перестает быть необходимой!

Что касается жителей открытых пространств, то у них [порядок] поддерживают шейхи и старейшины благодаря всеобщему почтению и уважению к ним. От внешнего нападения их очаги охраняют защитники из числа воинов и юношей… Однако они станут охранять и обороняться, только если представляют собой спаянность [412] …»

Обнаружив разницу между «бидава» и «хидара» – открытое и огороженное пространство, отсутствие и наличие «роскоши» (потребления сверх необходимого), – Ибн Хальдун задается следующим вопросом: а как эти различия отражаются на «человеческих качествах» населения? Здесь снова обнаруживается существенная разница: «Нравы людей таковы, что меж ними царит несправедливость и вражда: кому приглянулось имущество брата, тот уж тянет к нему руки, если только не сдержит его какой-нибудь усмиритель…

Аристотель не создал, да и не ставил себе такой задачи; его больше интересовало рассмотрение идеи блага на примере государственного устройства, и на Власть он смотрел как на средство обеспечения «справедливости», а не как на высшую ценность (каковой она представляется настоящим людям власти).

Подведем итоги. Понимание Власти, изложенное Аристотелем в «Политике», существенно отличается от понимания классических китайских книг: если у китайцев в центре внимания находился «мандат Неба» и «стратагемы» (уловки и хитрости в борьбе за власть), то Аристотеля заботит правильность государственной политики, позволяющая в зародыше пресекать всякую борьбу за власть (и делающая «стратагемы» бессмысленными).

Безусловный рефлекс любого человека власти – выбирать самого сильного и стараться попасть к нему в вассалы. Но стабильная олигархия требует полностью противоположного рефлекса: объединяться со слабыми против сильного! Вот почему олигархии недолговечны, и вот почему длительно существующая олигархия называется , готовых объединяться против сильного; между обычными людьми подобное «благородство» гарантирует поражение.

Из этой цитаты можно понять, что Аристотель знал о Власти много больше, чем счел нужным написать. Распределение благ внутри властной группировки должно зависеть исключительно от воли сюзерена (чтобы никто из вассалов не мог создать самостоятельный «центр силы»), изменения в статусе вассалов следует проводить постепенно (чтобы не провоцировать вассала на измену) – все эти очевидные для нас принципы были известны и много веков назад. Вот только написать о них в открытую в те годы было невозможно , поскольку, помимо всего прочего, Власть держится на уверенности подданных в ее справедливости. Поэтому свои знания о подлинном механизме Власти Аристотель изложил на пяти страницах, а остальные 250 посвятил рассуждениям о благе и справедливости.