когда Березовский вышел на уровень людей, владевших собственными состояниями, деньги перестали работать – а налаживать властные отношения (типа сюзерен – вассал) Березовский так и не научился.
сохраняется властная структура правительства, т. е. пока приказы исполняются, а войска или полицейские силы готовы пустить в ход оружие… Когда приказы не исполняются, средства насилия становятся бесполезны; а вопрос об исполнении приказов решается не отношением „приказ – повино
Удивительно, но до Арендт понимание, что власть есть свойство группы, а не индивида, совершенно не встречалось в теории Власти; вот почему мы называем арендтовское определение власти как группового феномена открытием.
Власть никогда не бывает принадлежностью индивида; она принадлежит группе и существует лишь до тех пор, пока эта группа держится вместе. Когда мы говорим о ком-то, что он „находится у власти“, мы на самом деле говорим, что некоторое число людей облекло его властью действовать от их имени
Что в действительности обеспечивает победу революции – насилие вооруженных революционеров или же неспособность их противников к сопротивлению? Аренд сразу же замечает, что Маркс
Свое настоящее открытие Арендт сделала через 18 лет после «Истоков тоталитаризма», и открытие это заключалось в маленьком слове «не». Власть не растет из дула винтовки; насилие не порождает власть; тоталитаризм не сильнее демократии – вот о чем Арендт написала в небольшой книжке 1969 года, к которой мы теперь и переходим.
Ответ «Истоков тоталитаризма» (по крайней мере, в нашем понимании) на вопрос об успешности тоталитаризма прост и беспощаден: тоталитаризм был наилучшей формой правления для европейских стран, отброшенных в варварство итогами Первой мировой