Отзывы на книги автора «Сергей Шаргунов»

Сборник рассказов от разных авторов, коренных москвичей.
Рассказы неоднозначные. Понятно, что это заказ от издательства. Но много историй очень и очень симпатичных.
В основном, это воспоминания детства, о той Москве, которой уже, к сожалению, нет.
О Сандунах. О бубликах и брынзе. И тех домах, которые безжалостно сносились или фактурно перестраивались. Вот видим мы сейчас и Арбат, и Пречистенку, и Замоскворечье, и Сретенку... Видим, да. Только вот те, которые жили там несколько десятков лет назад, уже и не узнают родные улицы.
И это печально. Но очень интересно прочитать воспоминания этих людей.
Я не заморачиваюсь. Конечно, города меняются. Особенно крупные Мегаполисы. Слава Богу, уходят в небытие коммуналки, колонки во дворе, убогие дворы, подвалы и фасады старых домов. Но как же жаль, что эти дома и дворы не восстанавливают, не реконструируют, а просто тупо продают для ... Кого? Понятно, да?!
Моя дочь училась в Академии, главный корпус который находился в Замоскворечье (и довольно-таки давно, прямо за Третьяковкой). Через два года, они уже обитали в Измайлово и подмосковных городах.
Но это не важно.
Меня поразило, что как по-разному все относятся к одному и тому же городу! Всё-таки у каждого он свой. Не всегда любимый, но родной.
Было интересно!

Меланхоличная, пронизанная ностальгией книга, где каждый рассказ хорош сам по себе, но вместе они образовывают нечто неразрывное, без четкого начала и конца, как проносящаяся лента воспоминаний. Основная тема — особенность детского восприятия, когда все чувства максимально оголены, искрят, как порванные провода, а мир — огромен и непознаваем. В обыденных предметах и явлениях таится неуловимое волшебство, простые радости заставляют чувствовать полное, почти разрывающее изнутри счастье. Но и страхи, печали, сомнения ощущаются с той же разрушительной полнотой, иногда невыносимо болезненной, оставляющей невидимые шрамы.

Книга поделена на две части — "О других" и "О себе". Первая половина наполнена рассказами, похожими на концентрат детских впечатлений. Многие из них не имеют явного последовательного сюжета, являются скорее воспоминаниями о чувствах, едва приправленными меткими яркими всполохами деталей. Немного путанные, сумбурные, нелинейные,с различной тематикой и различными временными рамками, которые зачастую довольно условны. Однако можно найти для себя что-то узнаваемое, что-то напоминающее о собственном детстве, что-то неуловимо общее для многих.

Вторая часть — воспоминания авторов. Здесь рассказы более последовательны и являются уже не наблюдением изнутри, а, вероятно, взглядом назад с высоты прожитых лет на то самое советское детство, на уже несуществующую страну и всё, что уже никогда не повторится. В каждом рассказе ощущаются нотки тоски по местам, которых лишил волшебства безжалостный поток времени, по людям, с которыми пути разошлись.

Да, какие-то рассказы зацепили чуть больше, какие-то — меньше, но выделять наиболее полюбившиеся не буду. Лучше всего они воспринимаются вместе, неделимыми пожелтевшими страницами старого альбома, хранящего так много светлого и грустного.

Одна отрада —
разломив коврижку, голодную кормить с ладони мышку.

На самом деле, нормально жили. Не лучше и не хуже других. И теперь так же живем. Есть разница, конечно. Душная несвобода официальной жизни компенсировалась особой теплотой в межличностных отношениях. Необходимость добывать жизненные блага: от туалетной бумаги и сервелата до книг и театральных билетов - развивала особую оборотистость. Привычка вычитывать второй и третий смыслы эзопова языка газетных передовиц особым образом настраивала мозг на двоемыслие - практически каждый в той ушедшей стране владел двуязычием, недурная профилактика альцгеймера.

К сборнику рассказов "Без очереди" от Редакции Елены Шубиной приложило руку немыслимое количество авторов - тридцать восемь, и выдержан он примерно в этом ключе. Вынесенная в заглавие реалия тогдашней нашей жизни (о, сколько часов каждому довелось выстоять в бесконечных очередях за всем!) несколько снижена отменяющим предлогом - что с того, что было непросто, все мы пробились, невзирая. Есть, что вспомнить теперь, и хорошего не меньше, чем плохого. А кроме того, все мы тогда были моложе и лучше, кажется.

Они очень разные и повествовательный уровень сильно различается, да иначе и быть не могло, когда под одной обложкой собрано столько разноголосых литераторов (и не только - дочь члена политбюро или внука авиаконструктора способность связно рассказать о родителях и собственной юности не делает ведь писателями).

Еще одна особенность книги - отсутствие единого формата. Рассказы соседствуют здесь с очерками, мемуарами, эссеистикой, литературоведческими статьями. Плохо это или хорошо? Как по мне - второе, нет унылого единообразия, от каждого текста можешь ожидать сюрприза, а насколько приятным он окажется, зависит от многих факторов, вплоть до погоды за окном. В любом случае, нескучно и недолго. Вот, поймала ощущение - похоже на диапроектор, или режим слайд-шоу: щелк, картинка, небольшой рассказ о ней, новый щелчок.

Из того, что очень понравилось. "Стране нужна бумага" Шамиля Идиатуллина, именно что рассказ о школьном сборе макулатуры и о том, как смышленый предприимчивый мальчишка вылавливал из толстых журналов фантастику, приключения, боевики советского образца - все, в погоне за чем взрослые уже в своей взрослой жизни меняли такие же горы бумаги на талоны с марками, дававшие право покупки вожделенных томов приключений, боевиков, фантастики. Книжный дефицит, однако, а в журналах нет-нет, да и появлялось что-нибудь стоящее, я тоже так искала.

Яркое кишиневское разноцветье, фейерверк звуков, запахов, вкусов, который обрушивает на тебя автобиографический очерк Марины Степновой с неподходящим названием "Белый унитаз". Печальный "Дружок" Сергея Шаргунова, неожиданно хулиганские "Трудности существуют для того, чтобы их преодолевать" от Евгения Водолазкина. Интересное эссе Дмитрия Захарова "Внутренняя Мордовия" о современном мифотворении золотого века.

И неожиданно забавный стихотворный "Райцентр" Михаила Шишкина, и мрачновато-нежные иллюстрации Саши Николаенко, отбивающие части (которая "Федя Булкин", но текста ее в книге не будет, а будут только рисунки) Все это мое-мое в сборнике, другой читатель полюбит другие вещи, благо - выбрать есть из чего.

Не осуждай сибиряка, что он угрюм и носит нож.
Ведь он на русского похож, как барс похож на барсука.
Леонид Мартынов

В поговорке "Дальше Сибири не сошлют" одновременно ужас  простого русского человека перед изначальной враждебностью сурового края,  но и фатализм - живут же и там. Живут, и хорошо, крепко - в соломенном домишке не вышло бы. Для жителей европейской России сибиряки немного пришельцы с планеты, где сила тяжести больше земной. Тамошние люди крепче держатся за землю, тверже стоят на ногах. Там просторы, немыслимой красоты природа, богатство недр. Там долгая зима с лютыми морозами и короткое жаркое лето. Охота и рыбалка, грибы и ягоды. Там "- Приезжайте к нам на Колыму. - Нет, уж лучше вы к нам" и "Если ты полюбишь Север, не разлюбишь никогда".

Этот сборник, составленный Сергеем Шаргуновым и Романом Сенчиным включает рассказы восемнадцати авторов, жизнь которых так или иначе связана с Сибирью: кто-то родился там, кто-то переехал из других мест, кому-то довелось работать или жить некоторое время. Три раздела книги: Вспоминая, Открывая, Погружаясь - три способа восприятия и взаимодействия.

В первой части "Вспоминая" рассказы о сибирском детстве актрис Алены Бабенко и Татьяны Лазаревой, такие, наполненные светом родительской любви, с прекрасным ощущением защищенности. уверенности, покоя. У драматурга и режиссера Ивана Вырыпаева, которого страсть как люблю за "Эйфорию", Андрея Филимонова ("Рецепты сотворения мира" ) и Романа Сенчина - такие брутальные ноты в описании лихих девяностых. И чудесная история первой любви от Ярославы Пулинович.  

"Открывая", вторая часть плавно продолжает затронутую Сенчиным тему Тувы, Наталия Клевалина рассказывает о своем опыте обучения у шамана и описанным чудесам веришь совершенно, это тебе не "Битва экстрасенсов". Грустно-отчаянные "Звезды над Телецким" Ирины Богатыревой (ее прекрасная "Белая Согра" открытие моей весны 2021).  Илья Кочергин и Олег Ермаков со своими эссе - именины сердца для этнографа, масса бытовых подробностей, интересные яркие люди. Василий Авченко, чье имя ассоциируется главным образом с Дальним Востоком здесь пишет об Александре Вампилове, а Андрей Рубанов о протопопе Аввакуме ("Ино, еще побредем"), которого с детства большой поклонник. Хорошо расскажет.

Третья часть "Погружаясь", в самом деле, опыт глубокого погружения. Забавные, несколько гротескные сибирские байки  Сергея Шаргунова И Евгения Попова,  необычная лексика Михаила Тарковского напомнит сказы Бориса Шергина и Степана Писахова. Единственный художественный рассказ сборника от Дмитрия Захарова ("Средняя Эдда", "Кластер") - бр-р, жуткий. Удивительные, прекрасные старухи Андрея Антипина и Вассилины Орловой - читаешь едва не со слезами.

Прекрасная книга. Побольше бы таких о России.

Классный сборник рассказов (смотрю на обложку, и кажется, что невидимая рука с пистолетом целится мальчонке в голову, а самолёт пытается то ли спасти, то ли врезаться первым, хм).

Толстая и Пелевин, Улицкая и Макаревич, Прилепин и Водолазкин - такие все разные, но пишут про одно и то же: про детей, которые неизбежно становятся взрослыми.

Всем нам когда-то было пятнадцать лет. К несчастью, это очень быстро проходит.

Пространство детства — это затерянный город, затопленный стеклянной толщей времени, в нём можно плыть, осматривая залитые сумерками забытья проулки, пустыри — куда всё делось?

...всё происходящее на свете — и в этом преимущество детства — казалось мне естественным.

В рассказе Александра Терехова «За дармоедами» даже есть немного про мой родной Ростов-на-Дону (горьковатая правда):

Всё, что я знал про Ростов, — хищные, цепкие девушки и регулярно появляющиеся серийные маньяки-убийцы.

В одном из рассказов читаю про то, как бабушка говорила девочке: «В тебе дух противоречия», и меня тут же прошибает пот: моя покойная бабушка говорила мне то же самое, слово в слово. Андрея Макаревича в детстве испугала щука из «Емели», той же щуки боялся Андрей Аствацатуров. Всё смешалось в голове — проказы, комочки в манной каше, сбитые коленки и первая любовь. Всё это когда-то было, и будет повторяться в будущем. Поэтому старые-добрые три тега помогут не забыть.

На золотом крыльце сидели: #дача, #жадная соседка, #обманчивые сокровища детства

Любишь - не любишь: #няня-свинюшка, #змей подкроватный, #стихи повешенного дяди

Онтология детства: #звуки, #запахи, #предметы

Но-га: #изгой, #соблазн, #расплата

Белый квадрат: #прятки, #озорник Сашка, #горький лёд

Незрелые ягоды крыжовника: #калоша великоватая, #белый танец, #звонок

Тудой: #неравная любовь, #странные слова, #взросление

Жук: #скучные каникулы, #мало эфира, #первая любовь

На озере: #переезд, #колготочник на озере, #тоска по дому

Как исчезают люди: #малолетние хулиганы, #карлыши, #таинственная пропажа охранника

Плач по уехавшей учительнице рисования и черчения: #поток знания, #Олеандровна, #гладил по волосам

Завтраки 43-го года: #школьные булочки, #глюкоза, #вагон-ресторан

Во сне ты горько плакал: #малыш, #ротонда, #кувшинчик

За дармоедами: #португалия, #Израиль, #Валерик из Челябинска

Девочки и мальчики: #размышления, #битва полов, #спешка взросления

Бедный враг: #еврейская Пасха, #уголовщина, #встреча

До того, как: #из заморыша в пухлячка, #скульптуры из пластилина, #зависть

Шаровая молния: #слепые нарциссы, #проказы, #бег жизни

Падать больно: #шоколад для Маресьева, #чувствительность, #одуванчик и Дейзи

Пальто с хлястиком: #мама-директор, #канадская жвачка, #антропоцентризм

Вместо игрушек: #старичок медвежонок, #тетрадки с записями, #милые негры

Страхи и глупости: #приставания, #ранний эрос, #пугали Хиросимой

Город Кенигсберг, безработица в Америке и знаки препинания: #буква «М», #Job!, доцент в фитнес-зале

[комментарии к «Денискиным рассказам»]: #опровержение, #дворники и принцы, #Ваня Дыхов

Офицерский сын: #советская власть, #тройка по истории, #контузия отца

Счастливчик Степан Дугласович Дойл: #махинации в приюте, #Даг-младший, #из грязи в Америку

Какая смерть, когда такое солнце: #боязнь взрослых, #богомол, #колка дров

Лес: #дорога у монастырям, #баклажка с пивом, #заблудились

Совсем другое время: #совочек в песке, #девочки-белки, #отмотать время назад

Так вышло, что новые, революционные, «мыслящие» мировые деньги обрели сознание 32-летней женщины Марии Тихомировой. Она была весёлой, жизнелюбивой женщиной. Таким же характером теперь обладают и азио.
"Выход в деньги" Андрей Рубанов

Сборник "Время вышло",  выпущенный  Альпиной под занавес прошедшего года включает тринадцать рассказов о будущем от современных российских писателей. Как чаще всего бывает со сборниками, оценивать в совокупности  почти то же, что выводить температуру в среднем по больнице, правильнее будет коротко рассказать о каждом.

В абсолютном большинстве случаев это антиутопии, но открывает сборник обаятельная и духоподъемная утопия "Выход в деньги". На языке сегодняшних финансистов это выражение означает обналичивание активов, выведение средств из действующих проектов и со счетов, у Андрея Рубанова, однако, все буквально.  Рассказ о средстве консолидации нового человечества, построенный в форме энциклопедической статьи о создателе новой валюты азио Азе Иванове, который наделил разумные деньги добротой и оптимизмом любимой женщины. Честное слово, я не отказалась бы жить в таком мире.

"Двадцать два" Сергея Шаргунова - а вот это о том, как все стало плохо. Последствия нового вируса разладили что-то в механизме сопротивления старению и средний срок человеческой жизни равняется теперь двадцати пяти годам. Соответственно ускорились все циклы и нужно как-то учиться жить в режиме бабочек-поденок. А надо ли?

Герой "Края, где сбываются мечты" Германа Садуллаева всего лишь хотел перечитать книги  писателя Самохина, которого любил в детстве. Он не знал, что месяц назад самохинские сочинения признаны были экстремистскими, и соответственно, в экстремизме обвиняются теперь его читатели.

В "Смене" Эдуарда Веркина описание одного дня инженера чел..., простите, нечеловеческих душ Арсения, дипломированного зоолога,  концертирующего пианиста, специалиста по европейской поэзии и российскому Серебряному веку, который работает с Флоэмой. Нет, я не буду объяснять, кто это, Веркин моя давняя любовь и жаль, что теперь мало пишет, но он по-прежнему прекрасен.

Образ математика, сдавшего часть вычислительных мощностей своего мозга в аренду некоей могущественной корпорации, сквозной для Александра Иличевского, в "Соснах у медвежьей реки"  появляется снова. Читать Иличевского ради сюжета излишний и неоправданный оптимизм, но высокая поэтика неотъемлемая принадлежность его текста, и никто, как он, не хорош с пейзажной прозой.

Александр Снегирев в ерническом и довольно привычном для себя амплуа рассказчика-приятель-которого-очень-обеспеченный-человек."Человек будущего" саркастический взгляд на "новое опрощенчество" хипстеров, которые декларативно ратуют за экологию, не отказываясь пользоваться ни одним из достижений цивилизации.

"Планета жирных котов" Александра Пелевина по-хармсовски абсурдистская окрошка из тоталитаризма. спецслужб,  инопланетной экспансии, питательной биомассы, невыполнимой миссии, пятидесяти оттенков серого и астероида-убийцы.

Герой "Кадрилей" Алексея Сальникова сетевой инфлюэнсер средней руки меняет убеждения как перчатки в соответствии с прогнозами экспертов, и раз за разом попадает пальцем в небо. Пока не оказывается вынужденным принять участие в протестной акции, которая многое в его жизни изменит.

Будущее "Сучьего потроха", в котором муниципальные структуры присваивают право решать, собак какого размера  позволено держать гражданам, а всех, кто сверх лимита, изымать и уничтожать. Грустная и страшная реальность, Дмитрий Захаров не самый большой  оптимист, здесь превзошел себя по части мрачности, а постоянная для него нота ответственности за прирученных звучит осипшим надрывным хардкором.

"Устав, регулирующий и уполномочивающий вещи и явления (выдержки)" от Ксении Букши вещь, с которой без поллитры не разберешься, впрочем и с ней вряд ли. Ксения как-то заметила, что неплохо бы освоить дискурс по Локану, чтобы уже с полным основанием потрясать читателя  витиеватостью мысли, так вот - это покруче любого Локана будет.

Прозрачный "Реликт" Вадима Панова в котором Бог, воплощенный прекрасной женщиной приходит, чтобы в очередной раз спасти ленивое и нелюбопытное человечество от окончательного оболванивания корпоративными вурдулаками, и в котором понятно абсолютно все, встречаешь едва ли не слезами благодарности.

"Министерство Благополучия" от Алисы Ганиевой - мир "Черного зеркала" и "Страны качества" Марка Уве Клинга, где соцсетевой рейтинг решает все в жизни обывателя, а пошлость ежеутреннего кофейного порнфуда вменена в обязанность, нарушение которой карается, сообразно проступку.

Завершает сборник "Яхта из чистого золота" Дениса Драгунского. В отечестве победила очередная революция, нынешние олигарх свергнуты, а олигаршата и дети менее богатых, но все же обеспеченных людей отправлены на перевоспитание в места не столь отдаленные. Герой, после отбывания некоторого  срока, должен вести  СЖ (скромную жизнь) в селе Капитаново. Это означает до скончания века поденщина или кормиться с огорода. Но человек, он ведь без мечты не может, и однажды... Хороший рассказ на тему "Революция, ты научила нас верить в несправедливость добра".

Сборник неоднородный и качественно неровный, но интересный и рассказ, который придется по вкусу, найдет каждый.

Перед нами сборник эссе разных авторов, которых связывает одно – московское детство. Все авторы в разное время родились в Москве и, как я поняла, специально для этого проекта записали свои воспоминания о городе своего детства, а точнее – о конкретных районах, улицах, домах, которые в детстве составляли целый мир.

Так из кусочков складывается неполная карта Москвы. Дополняется она чудесными иллюстрациями – акварелями Алены Дергилевой. Пожалуй, именно иллюстрации понравились мне больше всего. На них Москва – абсолютно непарадная и очень живая. Каждый рисунок – сценка из жизни города, в которой не только красивые старинные стены или резные двери, но и яркие вывески, которые завтра сменятся другими, куда-то спешащие люди в характерных или странных нарядах, снежные сугробы, какой-то мусор, который еще не успели убрать, уличные коты, автомобили. И в каждой иллюстрации есть какая-то история, какая-то суета, кто-то торопится, кто-то просто занят своим делом – в общем, есть жизнь, очень московская жизнь.

Что же касается текста, эссе получились разными. Это непростой жанр, я думаю, сложнее обычного рассказа. Нужно рассказать о городе и о своем детстве, не опираясь на сюжет или обычную композицию рассказа, но рассказать интересно для незнакомых людей. Одни авторы с задачей хорошо справились, других читать было трудновато из-за специфического стиля, третьи и вовсе сбились на какие-то бессвязные перечисления знаменитых людей, которые жили с ними в одном доме, а также своих родственников и соседей, перемежая родню сетованиями о том, что солнце раньше было ярче. Лучшие эссе получились у тех авторов, которые отвлеклись от полуабстрактных воспоминаний и не пытались объять необъятное, а вспомнили какой-то характерный случай, ритуал, явление, соответствующее эпохе. Например, горячие бублики с маслом у Драгунского или поход с отцом в баню у Гаврилова.

Вообще у сборника есть общее настроение, внутренняя связь, и это хорошо. Но с моим мировоззрением это связующее звено как раз совсем не совпадает. Практически у всех авторов звучит мысль, что Москва уже не та, Москву уничтожают, город теряет индивидуальность, и так далее и тому подобное. Мне как раз кажется, что в последнее время Москва преображается в лучшую сторону – есть, разумеется, и минусы, причем серьезные, но в целом вот такое позитивное ощущение. И более того, мне никогда не были понятны стремления сохранить в неприкосновенности каждый дом и каждый камень, рядом с которым когда-то стоял, например, А.С. Пушкин в течение пяти минут. Город живет, меняется, обновляется, в нем должно быть место как наследию, так и наследникам. Иначе он развалится и превратится в пыль.

Сборник в целом неплохой, хоть и не все эссе я бы назвала удачными, но видимо, я не попадаю в аудиторию, которой он адресован. Мне видится скорее читатель старше меня, который не будет пытаться узнать о старой Москве, а скорее мысленно дополнит сборник собственными воспоминаниями и чувством ностальгии.

Коль скоро я решила читать больше отечественной прозы, знакомясь с новыми (и старыми, но мне неизвестными) именами, то выбор пал на этот роман.
Семейная драма на фоне политических событий осени 1993 года? Хм, я люблю семейные истории, но не люблю политику. Но с первых строк слог мне понравился.

Мне в описываемое время было столько же лет, сколько дочери героев Тане, даже даты рождения отличаются не сильно. И я совсем не помню те кровавые события, не помню, как реагировали родители, обсуждали ли (хотя наверняка да) – мне было не до этого, и телевизор у нас показывал плохо. (Но помню, конечно же, ДА-ДА-НЕТ-ДА.)

В семье Брянцевых раскол произошёл с первого дня бракосочетания, когда Виктор выяснил что он у Лены не первый мужчина. Обманула! И покатилась жизнь – местами счастливая, местами со склоками. Подозрения и ревность, переселение из Москвы за 43 км, подальше от соседей, в каждом из которых видится угроза, оскорбления и запои. При этом Виктора нельзя назвать прямо уж отрицательным персонажем, алкашом и недотыкомкой.

Удивительно ли, что и в политике супруги примкнули к разным сторонам разгоревшегося конфликта?
Потрясения, будоражащие страну, ещё больше раскалывают брак. Уже кажется, что лучше бы измена, чем митинги и баррикады.

Финал, наверное, закономерен, но всё равно горек.

Интересны переплетающиеся судьбы матери и дочери в отношении "первого раза" – в нетрезвом виде, без полного согласия. И чувство сожаления после.

Ещё тут есть совершенно душераздирающие моменты про козу Асю, которая пыталась стать членом семьи, но так и не смогла.

Революция, ты научила нас
Верить в несправедливость добра.

Осенью исполняется тридцать лет событиям, сформировавшим сегодняшнюю общественно-политическую Россию: роспуск президентом народно избранной думы, импичмент, двоевластие, кровавые уличные бои в Москве, расстрел Белого дома и арест парламентариев - в течение двух недель страна балансировала на грани гражданской войны, которой удалось избежать, пожертвовав правами и свободами. А в конечном итоге - гражданским обществом, не сумевшим противостоять авторитаризму сплоченностью. "1993" роман о событиях тех дней, вписанных в драму одной семьи, кстати, скоро премьера фильма по нему с Цыгановым и Вилковой в главных ролях.

Виктор, Лена и их 15-летняя дочь Таня Брянцевы - простая, типичная для того времени семья: у родителей высшее образование, но работают в низовой сфере. Во всех смыслах - Лена сидит диспетчером на вызовах ремонтных бригад, Виктор устраняет неполадки, главным образом, под землей. Анекдот про "учись, а то так и будешь всю жизнь ключи подавать" - порождение черного юмора, но в каждой шутке лишь доля шутки, остальное правда. Работа грязная, вонючая, порой смертельно опасная, прорыв кипятка или пара из трубы от котельной может искалечить и убить, а советские фонды изношены, ремонтировать приходится то забивая чопик, то накладывая на проеденную ржавчиной трубу резиновый хомут.

Что же не нашел лучшего применения своим талантам, да и были ли они? Были, Виктор даровитый инженер с рационализаторскими предложениями и патентами, но развал Союза многих заставил искать работу не по специальности. Когда не платят месяцами, бессемейный подвижник может себе позволить продолжать заниматься любимым делом, питаясь солнечным светом, но не тот, кому нужно заботиться о семье, вот Виктор и пошел в ремтрест, куда после декретного отпуска устроилась на работу жена - до замужества и родов тоже многообещающий специалист по котельным.

Москвичка Лена прежде делала карьеру, ездила с инспекциями по военным частям всей страны (работала в Минобороны), купалась в мужском внимании, хотя никаких вольностей в отношении себя не позволяла. Холодноватая от природы, успела обжечься на первом дурацком романе с симпатичным соседом, не уберегла цветок своей невинности. В реалиях Советского Союза бытовали такие люто-патриархальные представления о добрачной чистоте, что, хотя простыней не вывешивали, но сжить со свету жену, вышедшую замуж "порченой" вполне могли. Чем и займется сразу после свадьбы безумно влюбленный все время ухаживания Виктор.

Из-за безумной ревности, заставившей в каждом соседе видеть того, с кем жена наставляла ему рога, они обменяли московскую квартиру Лены на просторный финский домик со всеми удобствами и садом, но на Платформе 43-й километр. Подросток Таня обожает родителей вообще и любит свою малую родину, но тихо ненавидит за продолбанную возможность расти в Москве. И за постоянную грызню, Очевидная взаимная любовь не мешает Лене и Виктору бесконечно ругаться, сладострастно вымещая друг на друге досаду на кризис середины жизни, несложившиеся карьеры, незначительную жизнь.

Красивая умница Таня хотела бы быть частью яркой реальности столичной девочки, учиться в престижной языковой школе, отдыхать за границей, как дочери соседа-предпринимателя Янса, у которого здесь летний дом. Взамен у нее дружба с Ритой, которая явно катится по наклонной, влюбленность в прибандиченного соседа Егора и обязанности по уходу за козой Асей, которую взяли в свое время, чтобы поить слабенькую Таню молоком, да так избаловали животину, что она сделалась семейным инфант террибль. И вот коза - это просто немыслимая удача романа.

Шаргунов, который пишет в толстоевских традициях классической русской прозы (психологически точно, но не то, чтобы энергично) в эпизодах Аси поднимается до подлинных высот анималистической прозы, становясь проводником космической этики (над которой потешается в эпизоде с сыроедением). Именно через отношение к
прирученному, а затем отданному в недобрые руки животному, более всего очевидна незрелость этих внешне взрослых и ответственных людей.

Неспособность серьезного отношения к последствиям своих поступков определяет произошедшее с семьей Брянцевых, раскол которой символически отражает не только отсутствие единства в обществе тридцатилетней давности, но и трещину, разделившую его сейчас. Сергей Шаргунов работал в комиссии по расследованию событий 21.09.93-04.10.93 и знает о том периоде экспертно, воссоздавая в романе живую и мощную картину мятежной Москвы, с романтикой, но и дезориентированностью большинства участников, нежеланием и неумением договариваться, и последовавшим провалом.

Книга, которую есть смысл прочитать до выхода экранизации, не только чтобы смотреть фильм подготовленным взглядом, но и за тем, чтобы понимать истоки нашего сегодня. И просто хорошая история.

Несчастья? Какие несчастья, -
То было обычное счастье,
Но счастье и тем непривычно,
Что выглядит очень обычно © Г. Шпаликов

Что такое счастье? Есть ли какой-то универсальный ответ? Большинство наверняка ответит, что счастье — это семья, дети, большой дом и много денег. Незамужних девушек, не имеющих детей, жалеют, выражают им сочувствие. Но, неужели нельзя быть счастливым без традиционного набора счастья? Без ребёнка или высокооплачиваемой работы? С кредитом или борьбой с неизлечимой болезнью? Почему иностранцы, читая произведения русских писателей, видят только черноту и печаль? Разглядеть русское счастье и рассказать о нем взялись современные отечественные писатели и поэты. Результат, сборник «Счастье-то какое!» представила Майя Кучерская — замечательная писательница, создатель и руководитель школы «Creative Writing School», выпускники которой также выступили авторами текстов для сборника.

Не ждите сладко-приторных историй в духе «Куриного бульона для души», с героями сборника «Счастье-то какое!» вы будете грустить и радоваться, смеяться и плакать, любить и ненавидеть, встречать и расставаться, вы будете... жить. Ведь, на самом деле, счастье — это каждый день чувствовать себя живым, это уметь радоваться победам и достойно принимать поражения, это бить первым и брать от жизни максимум, каждый её день пить жадными глотками, смотреть на мир широко распахнутыми глазами, уверено шагать навстречу новому и не бояться возвращаться назад.

Основу сборника составили рассказы, эссе и стихи именитых российских авторов, тут и Дмитрий Быков, и Евгений Водолазкин, и Наринэ Абгарян, и Александр Генис и многие другие. Однако, без молодых писателей, только делающих первые шаги к своему читателю, картина была бы неполной. Запомните их имена — Матвей Булавин, Тимур Валитов, Ирина Жукова, Екатерина Златорунская, Татьяна Кокусаева, Евгения Костинская, Михаил Кузнецов, Александра Шевелева, вы еще их обязательно услышите. Сложно, очень сложно определить фаворитов сборника, слишком многое отозвалось в сердце. Всё же выделю невероятный рассказ «Лакшми» Евгении Некрасовой, с ещё большим нетерпением жду выхода её книги «Калечина-Малечина», лиричный текст «Ида и вуэльта» Анны Матвеевой, снова необычную Ксению Букшу и её белые стихи (?) «Я — Максим», щемящий рассказ «Голубое и розовое» Екатерины Златорунской. Каждый из них привносит что-то новое в русскую литературу, оставляя неизменным главное — любовь к родному языку.

Никогда не грустите, что что-то закончилось, лучше улыбнитесь, что это было, идите вперед с высоко поднятой головой и помните — за черными тучами есть солнечный свет, и, как правило, чем чернее тучи, тем он ярче. Любите друг друга, дышите полной грудью и ловите мгновения.

Случайная цитата:

Костя лежит на соседней подушке, а от створки платяного шкафа рикошетит луч света. Проедет трамвай, и шкаф задребезжит, как шкатулка с кольцами. Где-то там уже идёт на работу новый день, а они скулят и удивляются другдруговой радости. И, может быть, они уже пропускают самое интересное — или это они — самое интересное этого дня.