Борый очнулся – силен мужик, ничего не скажешь. Спецы недоуменно переглядываются, чертовщина какая-то получается с их точки зрения. Они друг друга не первый день знают, в спаррингах изучили возможности свои и друг друга досконально, здоровье железное – здоровее не бывает. И тут такие странности. Несильный удар Яниса отключает Борыя по причине болевого шока – прямо ниндзя какой-то самопальный получается. Потом, ни с того ни с сего, сам Янис почти отрубается от непонятного удара в живот, словно полуживой Борый нанес мощнейший удар. Есть от чего прийти в недоумение.

Извините, мужики, мне бы ваши проблемы. Сейчас я не могу отвлекаться на мелочи, иначе завтра всех нас зароют глубоко под землю с аккуратными дырками в голове. Повторенье – мать ученья! Повторить еще и еще раз, народу много, отрабатываем до полного автоматизма, пробуем различные воздействия, для уточнения реакции.

Через полчаса я почувствовал себя полностью измотанным. Голова раскалывалась от боли, но лекарства использовать я поостерегся. Кто знает, какие побочные эффекты могут вызвать таблетки у таких ненормальных, как я. Если голова болит, значит она есть! С таким мажорным выводом я поплелся в душ.

Спецы с ухмылкой отводили взгляды от моей понурой фигуры – полчаса на тренажере и уже в дауне, такие не носят краповых беретов и рубашек в полоску. Хиляк, чувствовал я их единодушный приговор. Ну и черт с вами, на всех не наулыбаешься, всем не понравишься. Вы ведь тоже не подозреваете, что я только что отдубасил вас всех по очереди так, как вас давно уже не дубасили. Сегодняшние болячки вам еще не один день будут аукаться.

С ощущением морального превосходства я крутанул ручку крана. Прохладные струи воды приятно ударили в лицо, смывая соленый пот, усталость, головную боль, раздражение. Пять минут я просто стоял, помаленьку приходя в себя, потом переключил воду на контрастный режим. Смеситель попеременно включал то горячую, то холодную воду, приводя кожу в состояние повышенного тонуса.

Полная имитация из бани в прорубь и обратно, только очень быстро – в бане так не набегаешься. Хорошенько растерев тело махровым полотенцем, я почувствовал даже некоторый прилив энтузиазма. Вот и шути потом, что чистота – залог здоровья! По крайней мере, хорошего настроения это точно.

Итак, подведем баланс, сложим дебет с кредитом. Я знаю, как организуется атака, я могу сам атаковать, я супермен, я круче супермена. Я абсолютное оружие, круче нейтронной бомбы и ядовитых газов. Мой мозг создан быть оружием. Оружием возмездия, карающим подонков всех мастей, превращающим этот мир в добрый и радостный. Не потребуются судьи и присяжные заседатели, можно распустить милицию и тюрьмы. Я приду в любой дом, к любому человеку и от меня нельзя спрятаться в бомбоубежище.

Нарисованная буйным воображением картина всемогущества вдохновляет меня, заряжает энергией, подымает настроение. Я с улыбкой шагаю по коридору, киваю встречным, пропитываясь осознанием, что вне зависимости от их звания, возраста, силы, пола я могу их в бараний рог свернуть. И никто их не защитит, потому что этой тайной владею пока только я.

***

Стоп, идиот, рано возгордился. Кроме тебя есть еще ОН и он владеет искусством атаки в совершенстве, а ты как дикарь с компьютером, привязанным к дубине. Супермен хренов, работай, пока тебя самого не свернули в бараний рог! Кроме того, не кажется ли тебе, что все желающие дать счастье человечеству, начинали с утопий, а заканчивали реками крови и горами костей. Скромней нужно быть, Сеня. Вспомни, что говорила бабушка!

Я вспомнил, но не бабушкины слова, а то, что все мои эксперименты касались исключительно мужского пола, а, значит, не могут быть полноценными. Кто знает, какие особенности женской психики могут сделать их более или менее подверженными атаке. И почему ты решил, что твой противник именно мужчина?

Так исступленно мстить за собственную оплошность может женщина, не признающая за собой возможность ошибок. Нужно проверить, деликатно конечно, как я могу воздействовать на женщин. К тому же, чем черт не шутит, может пригодится в будущем. Видишь, к примеру, девицу ноги от ушей, грудь как у Памеллы Андерсон и втюхиваешь ей, что ты самый крутой мачо. Она тебе улыбается и ты…

Очень некстати моим мечтам из-за поворота коридора вырулила сухощавая девица лет тридцати пяти, из стаи аналитиков, в очках телескопах, с рыжими волосами, стянутыми резинкой в тугой хвостик. Мда, явно не Памелла Андерсен, во всех смыслах. Ее манера одеваться в строгие деловые костюмы и разговаривать сухим тоном, лишенным эмоций, отвратили от нее все мужское население базы. Идет, вперив взгляд в пол, словно ничего в жизни ей не нужно – она и чистая наука.

Представить себе мужика, дарящего этой вобле цветы, мог только полный альтруист. Как не гадко это звучит, но причинить боль такой особе мне показалось менее неприятным, чем сделать то же самое с сексапильной девицей из медицинского подразделения. Одним словом самый подходящий тренажер для начинающего покорителя женских сердец.

Теперь вспомни, Сеня, точнее придумай, как мужики те сердца покоряют? Свиданья при луне и пенье серенад под балконом для такого случая явно не подходят – нет времени. Нужно что-то голливудское – быстро, с напором, жестко, раз и в койку! Хм, это уж как-то слишком – в койку, нам бы малюсенький экспериментик провести, предварительный сбор данных, ни к чему пациента и врача не обязывающих. Сдайте анализы, за ответом зайдите через недельку, а лучше через месяц. Думай, голова, думай, шапку куплю! Ага, есть, вспомнил, кино это выглядит так…

Девица случайно цепляется взглядом за меня, мой ботинок вплывает в поле ее зрения, нарушая строгую чистоту пола. Спокойно, Сеня, ты мачо, ты крутой мачо, улыбнись соблазнительно, скажи девушке приятное и она твоя! Быстрее рисуй лицом улыбку записного Дон Жуана, у тебя осталось полсекунды, пока ее взгляд скользит по тебе снизу вверх, едва заметно задержавшись где-то посередине. Слава богу мимические мышцы услышали строгий приказ и начали перекашивать лицо в указанном направлении.

Чувствую, как рот растягивается до ушей в идиотской улыбке – боже мой, мимика мое слабое место, хорошо если из уголка рта не стекает слюна, чтобы образ дебила был сочным и законченным. Рука автоматически тянется вверх и машет приветливо – мол, привет, кроха! Самое противное, что я слышу собственный голос, произносящий ту же глупость.

Вот же идиот – тебя, что просит кто-то эмоции строить? Ты работаешь с ее сознанием, тебе нет дела до эмоций, мог бы и не напрягаться. Ну, вот нарвался – глаза у девицы, как пятикопеечные монеты, удивление растет – с чего это вдруг ей нагло лыбится в глаза какой-то незнакомый парняга, пакость задумал? И как ты с ней теперь работать собираешься? Сейчас она сплошной комок страха и подозрения, еще мгновение и позовет охрану.

А что сделает охрана с ассенизатором, покусившимся на аналитика? Первым делом отдубасит, потом выяснять начнет, кто начальник у того любвеобильного ассенизатора. Извинятся, конечно, но ребрам и почкам это не объяснишь!

Давай, Сеня, работай, спеши взять ее под контроль, пока она тебе не накатила за панибратское отношение к элите базы. Синхронизация прошла гладко, хотя девица удивленно заморгала ресницами, словно почувствовала мое вторжение. Делаем беглый осмотр территории, нас интересуют именно уплотнения, которые по моему предположению и являются базисами.

– Извините, заблудился, в каком секторе библиотека? – тяну время, пудрю мозги, заставляю ее сбиться с пути и хотя бы на время забыть про страх. – Страсть как захотелось перечитать Акунина, а вы читали его последнюю вещицу?

Бровки домиком, морщит лоб, в голове явно идет напряженная работа – трудно быть женщиной-аналитиком, не свойственно это женской душе расставлять все по полочкам. Разбросать в живописном беспорядке факты и аргументы, выдернуть наудачу первое попавшееся и выдать за необходимое – это по-женски. Главный признак аналитика – рассуждаем логично, строго, по пунктам, ничего личного и лишнего, но к женщине все это никакого отношения не имеет. Если, конечно, речь идет о настоящей женщине. В нашем случае аналитик в ней явно сильнее природного начала.

Меньше размышлений, Сеня, погружаемся в сознание чертовой бабы. Сюрприз! Без всяких поисков я с ходу уперся лбом в огромное темное уплотнение, окутывающее весь мозг, ничего себе сюрпризик. Может она больная какая или вампир? Днем наукой занимается, а по ночам у народа кровь пьет. Шутки шутками, но это не может быть нормальным состоянием. Где все остальное сознание, что прячется под черным покрывалом?

По идее, чем больше размер базиса, тем чувствительнее его владелец к данному виду воздействия. Это как с воздушным шариком – чем сильнее надуешь, тем вероятнее, что лопнет. Осторожнее действовать нужно, не ровен час ткнешь сильнее, чем требуется для пробы и унесут девушку на носилках под белой простынкой от моих невинных забав.

Чего человек боится больше всего – боли, голода, смерти? Что же тебя так пугает, дамочка, что занимает твое сознание с такой необъятной силой? Голод и смерть тебе не грозят, с этим на базе все в порядке – накормят и защитят. А вот боль вполне возможна, что-то неизлечимое, сдерживаемое болеутоляющим или силой воли. Вполне вероятная картинка – для работы на базе смертники подходят более всего.

Итак, принимаем за рабочую версию, что это базис боли. Задача сознания – избежать боли, уберечь себя от опасности, защитить целостность организма. Все остальное вторично. Мертвые не танцуют твист, вспомнилась некстати фраза из какого-то пошлого боевика. Не бойся, детка, я буду ласковым.

Я внимательней оглядел базис, мысленно размял «пальчики», чтобы максимально нежно прикоснуться к главному источнику. Я не садист, я доктор, который нуждается во «вскрытии», чтобы познакомиться с «анатомией» сознания. Для меня эти самые уплотнения пока что загадка из загадок. Не проходили мы их, не было у нас курса «Уплотнения, как основа психической атаки». Никто нам атласов не показывал и в анатомичку на вскрытия не водил. Вряд ли бы я согласился на подобные вскрытия ходить и тем более самому этим заниматься.

Не представляю, что за радость резать покойников. Есть в этом нечто, находящееся за пределами обычного человеческого понимания. Недаром говорят, что настоящим хирургом может стать только тот, кто малочувствителен к собственной боли и совсем нечувствителен к чужой. Это не значит, естественно, что все хирурги бездушные мясники. Просто не должны у них руки дрожать и тошнота накатывать, когда они в кровище по локоть работают и всякие гнойные раны чистят.

На самом деле никакое хирургическое вскрытие не обнаружило бы в мозгах моих клиентов реальных уплотнений, как и никакое обследование в рентгеновских лучах не выявило бы областей с затемнениями. Уплотнение было образным выражением, интерпретацией хитросплетений психополей чужого мозга. Каждая клеточка мозга излучает свои волны, которые для меня выглядят лучиками и жгутиками различных цветов. Сильнее излучение – мощнее лучик, толще жгутик. Чем активнее область психополя, тем сложнее спектр и мудренее переплетение жгутиков. В очень редких случаях поле имеет четко выраженный, в данном случае черный, цвет.

Единственное наблюдение не укладывалось в привычные образы – болевой базис не структурировался на отдельные элементы, он выглядел именно монолитным сгустком поля и при этом совершенно не светился. Он не излучал, но жгутики связывали его со всеми болевыми ощущениями, болевыми центрами. Если его не искать специально, то можно и не заметить – он как черная дыра на фоне светящегося неба, просто ничто, темнота, пустота и все-таки в эту темноту уходят все ниточки.

В твоем распоряжении считанные мгновения, чтобы она не сочла тебя полным идиотом. Ее взгляд завершает плавный взлет и упирается в мое лицо – во взгляде удивление, легкое любопытство, озабоченность. Кто я такой? Хм, мужчина! И что с ним делать?

Легонечко касаемся базиса – ресницы воблы удивленно вздрагивают. Почувствовала, это наверняка. Пробуем еще раз также легонько – ресницы взлетают, как вспугнутые бабочки, глаза широко и удивленно распахиваются. Где-то даже и на девушку похожа стала.

– Меня Сеней зовут, а вас? – заполняю затянувшуюся паузу, так и не получив ответ на вопрос про библиотеку.

Явно удивлена странной реакцией своего сознания на встречу со мной, пропускает слова мимо ушей, немного напугана, но причины не понимает, от этого становится еще страшнее. Но это явно не боль, от боли так не улыбаются и в глазах не появляется такой жаркий призыв. Хотя…, если она мазохистка, то все возможно!

Эй, а вдруг это любовь с первого взгляда? Ишь как сердечко то зашлось! Ее горящий не слабым интересом взгляд впивается в меня, как гарпун в кита. Теперь я понимаю выражение «есть глазами» : прямо сейчас она меня тем самым взглядом раздевает и пожирает заживо. Черт, угораздило же связаться с аналитиком, еще не поздно прекратить и направиться в медблок к сестричкам.

Плевать! Будь она хоть сто раз аналитиком, у нее просто не хватит времени сопоставить причины и следствия, чтобы сделать правильные выводы. Делай дело или дерьмо накроет с головой, как любил говорить мой знакомый сантехник дядя Ваня из той далекой прошлой жизни.

Попробуем немного увеличить воздействие, чуть-чуть, самую малость, чтобы проверить действенность. Один шаг вперед и глубже, давай! Черт, перестарался! Девица вздрогнула, как от удара электротоком, ее тело выгнулось в конвульсиях, с губ вырвался стон, протяжный, звериный. Пальцы скрючились, словно готовясь вцепиться в добычу, глаза, прикрытые поволокой, неотрывно смотрели на меня, губы кривились в странной гримасе. И тут она кинулась на меня! Неужели сумела догадаться, кто стал причиной боли? Нужно делать ноги!

Ух ты! Она что, восточными единоборствами занимается? Может она такой же аналитики, как я сантехник? В одном движении успеть сделать мне четкую подсечку, рвануть ширинку, вырвать самое драгоценное, что есть у мужчины на свободу и свалить меня на пол. Хотел бы я знать, что за стиль она изучала – никак не меньше, чем шестой дан по сексуальному кун-фу.

Девица налетела на меня голодной тигрицей, оскалилась, и впилась в мои губы истинно вампирским, то есть последним предсмертным поцелуем. Я приготовился умереть, как вдруг понял, что это не звериный укус, а поцелуй, страстный поцелуй и тотчас же ощутил ее руку у себя между ног. Ну, ничего себе! Что за дела? Она без стеснения ухватилась за мое достоинство, страстными движениями приведя его в боевую готовность.

Я просто ошалел от неожиданности, какой к черту анализ, мне бы вырваться из ее лап. Но в девку словно бес вселился. Ее руки, ведомые бешеной страстью, рвали одежду в клочья. Ей не терпелось добраться до горяченького. Пользуясь моим замешательством, она сорвала с меня последнюю мешающую тряпку, и моментально оседлала меня, исторгнув страстно-звериный стон в момент, когда моя отвердевшая плоть проникла вглубь ее девственно тесного лона.

Если я срочно не предприму решительных мер, она меня точно изнасилует, испуганной мышкой мелькнула трусливая мысль. Только бы успеть освободиться и смыться до того, как кто-нибудь увидит нас посреди коридора в таком виде и в таком положении.

Вот же вобла, вот же старая дева, кто бы мог подумать, лихорадочно думал я, сотрясаемый ее страстными движениями. Ее нерастраченная за долгие годы девичества женская страсть выливалась на меня и мою плоть. Я чувствовал себя сваей, которую усиленно заколачивают в бетон, настолько сильными были удары горячего тела. Господи, да ведь я сейчас кончу, но это ее вовсе не озаботит, с ужасом понял я.

Нужно срочно что-то делать, пока меня не поглотила эта страсть, пока я сам не оказался в ловушке сексуального возбуждения. Все мои способности психосенса высшей категории оказались парализованными обычной случкой. Супермен хренов, быстрей принимай решение, пока тебя не превратили в яичницу с грудинкой.

Быстренько синхронизируйся, постарайся отвлечься от… ой, мама, да сколько же можно… есть контакт, быстрей ищем базис. Ага, понятно. Поздравляю тебя, Шарик, ты идиот! Единственная польза от ее девственности заключалась в боли причиняемой каждым ее движением. Но эта боль распаляла ее, доставляла удовольствие, заводила еще больше.

Болевые сгустки уводили свои жгутики вовсе не туда, куда я направил первоначальный удар, хотя и очень близко, буквально по касательной. Более того, я увидел два базиса. Первый, окруженный плотным облаком активных сгустков и второй, мерцающий точками. Первый – огромный, второй – значительно меньше, попавший в поле первого. Значит базис, который я тронул, не имел отношения к боли.

Здрасьте, тетя, Новый Год! Я не собирался его искать, но нашел там, где и не собирался. Сексуальный базис, черт побери! Это конечно здорово и интересно, но сейчас я бы с удовольствием его загасил. Дайте ведро валерьянки и влейте этой сексуально озабоченной волчице всю дозу.

Попробуем «ударить» ее болью, может она отключится, потеряет сознание на время. Согласен, не гуманно, а что делать? Я бы посмотрел на этих гуманистов, когда бы они попали в мое положение. Удар! О, Господи, она меня прикончит!

Болевой базис выплеснул рой маркеров, которые тотчас же были поглощены сексуальным базисом. Их энергия тотчас же трансформировалась и вылилась на меня новым бешеным напором страсти. Все, крошка, мирные действия закончились, я не резиновый дедушка. В конце концов, меня можно порвать такими приставаниями.

Всей силой я «ткнул» в сексуальный базис, правда, по глупому капризу воображения сделал это почему-то не «пальцем». В другой ситуации я бы покраснел и извинился, но пока мне не до реверансов – под угрозой оказалась целостность некоторых моих самых любимых достопримечательностей организма.

Девушка вздрогнула от ментального удара, глаза ее распахнулись как окна в вечность, она судорожно выгнулась всем телом, и вдруг обмякла, свалившись на меня безжизненной куклой. Я осторожно потрогал пульс на ее шее, прислушался к дыханию. Ничего страшного – просто глубокий сон, естественная реакция на хороший секс. Я бы даже скромно добавил, на очень хороший секс, но скромность не позволяет называть себя сексуальным гигантом.

***

Осторожно свалив спящую девицу на пол, я с трудом встал, и на дрожащих ногах поковылял по коридору в чем мать родила, чтобы выглянуть за угол. Не до антуража сейчас, мне бы смыться побыстрее. Если повезет, я и так доберусь до своей комнаты. Хотя шалишь, Сеня, ты то доберешься, а потом обнаружат эту сумасшедшую самку в голом виде посреди коридора, посмотрят, почешут в затылке, и зададутся вопросом: «Откуда это у нас на станции такие причуды?» Затем девице дадут нюхнуть нашатырю, зададут парочку наводящих вопросиков, и придут по твою душу, сексуальный маньяк хренов.

Пока эти нездоровые мысли оформлялись в сознании, я успел таки добраться до поворота и осторожно высунуться. Облом, полный облом – за углом шагах в двадцати появилась парочка охранников, и не спеша потопала в нашу сторону. Абзац, дисбат за изнасилование на рабочем месте.

Хотя, господин прокурор, нужно разобраться, кто кого изнасиловал! Ах, я же мужчина? Должен понимать?! Ясно, закуйте меня в цепи, отправьте на урановые рудники, чтобы я заработал вечную импотенцию! Так тебе и надо, тупица! Кто же с нежными девушками так обращается, гамадрил бамбуковый?

Теперь нужно как-то спрятать эту чертову бабу в укромном местечке, оптимально в ее комнате, и самому найти хоть какую-нибудь одежду, чтобы не выглядеть как потерпевший от бандитского нападения.

Сказать легко, кто бы помог? А что это за дверца такая интересная? Тысячу раз проходил мимо, и ни разу меня этот вопрос не заинтересовал. Не закрыта, странно. Где у нас тут свет включают? Ага, есть свет – швабры, ведра, краны, коробки. Ясно – комната уборщиков, не рай в шалаше, но в нашем положении вполне милое убежище.