Цитаты из книги «Говорю от имени мёртвых»

пить прямо из горлышка. За спиной вне зоны поражения капитан с пистолетом у затылка. В машине совершенно беззащитная Светлана, которую я обещал защитить от всех неприятностей этого мира. Скоро вернутся Паша с Алисой и попадут в уже готовые силки, как куропатки. – Михаил Григорьевич, не будем тянуть время, – тон капитана стал более деловым, – мне нужен тот компромат, которым вы угрожали мне и мэру. Ну, и, по возможности, всё, что было в той проклятой ячейке. Вам это уже без надобности, а нам спокойнее. – Какие у меня гарантии? – Никаких, – честно ответил капитан. – Пока работаете на нас, вы живёте и мы даже не будем искать ни вашу жену, ни подельников. – А меня не нужно искать, капитан, – голос Светланы прозвучал столь неожиданно, что мы с капитаном непроизвольно вздрогнули. – И не нужно лишних телодвижений, капитан! Оба шприца, которые я воткнула вам в шею, заряжены адреналином. При любом раскладе, если вы не волшебник, конечно, я успею хотя бы один из них выжать до донышка. Сердце взорвётся как граната! Опустите пистолет, капитан, и отбросьте его в сторону. – Какие у меня гарантии? – капитан явно не ожидал нападения, считая, что в машине я в одиночестве. – Я опущу пистолет, а вы вколете мне эту гадость! – Не меряйте по себе, капитан, – брезгливо отозвалась Светлана. – Гарантий никаких, пока сотрудничаете с нами, вы живы! Узнаёте текст и автора? Ситуация патовая, если не учитывать состояние женщины, защищающей семью – тут логика отсутствует. Другой на месте Удальцова бы стал давить на то, что он в любой момент выстрелит и лучше бы Светлане не рисковать жизнью мужа, но этот многое в жизни повидал, знает, с кем имеет дело. – Всё-всё, сдаюсь, – немедленно согласился капитан. – Вот смотрите, медленно отвожу пистолет в сторону, и отбрасываю-у-у-у… Почувствовав движение воздуха за спиной, я быстро развернулся. Капитан, выпучив глаза, покраснев, как рак, схватился за сердце и упал на землю. Светлана была близка к тому же состоянию – она побледнела, никак не могла вдохнуть, в руках её остались два пустых шприца с опущенными до упора толкателями. – Тихо-тихо, все закончилось, милая, присядь на ступеньку, ты всё сделала правильно, – успокаивал я её, как мог, отлично понимая, что случившееся шокировало Светлану. – Тебе надо успокоиться и нам нужно уходить, пока сюда не прибыла вся кавалерия. Капитан лежал, так и не выпустив пистолета из рук. Он явно рассчитывал на быстроту реакции и на то, что Светлана не решится сделать задуманное. Слава богу, что у неё хватило решимости вколоть ему адреналин, иначе сейчас тут валялись бы два наших трупа. Бомжи исчезли сразу, словно их ветром сдуло. Пусть они не очень любят полицию, но на этот раз вполне могут и сообщить, куда следует. Чисто из опасения, что в случившемся могут обвинить их. Ведь отпечатков

Миша справится. Возразить нечего, поэтому попрощались и расстались. Хотя Павел Васильевич не согласился с моим мнением, но я всучил им сумку, убедив, что в их руках она будет находиться в большей безопасности, чем здесь в машине. Кто знает, что будет дальше? Ищут меня и Светлану, поэтому козыри нужно убирать подальше. На всякий случай. Если всё пройдёт хорошо, проще будет добраться до квартиры без сумки, чем привлекать внимание её наличием. Договорились использовать связь лишь в случае необходимости. Не использовавшийся для связи со спецслужбами телефон Седого отдали Паше с Алисой, а свой выключили, чтобы не засветиться. Включая его каждые пятнадцать минут, мы вполне можем получить SMS с информацией о ходе разведывательной миссии, а большего нам и не надо. С другой стороны, телефон Седого лучше держать включенным. В конце концов мои аргументы их убедили. Они отправились испытывать судьбу, мы остались ждать. И я бы не сказал, что из этого сложнее или тяжелее. – Скажи, Миша, ты жалеешь, что ввязался во всё это? Ну, я имею в виду во всю эту историю с помощью людям, – тихо спросила Светлана, словно опасаясь, что нас кто-то может услышать. Сложный вопрос, я неоднократно задавал его сам себе, но никогда не мог дать однозначного ответа. – И да, и нет, – признался я. – Если бы тогда я остановился в самом начале, сейчас жил бы себе спокойно, размеренно, обыденно, как живут все нормальные люди. Встретил бы девчонку, женился, завёл детей, потом тихо умер и закончил историю жизни. И не сожалею, потому что тогда бы не встретил тебя. – И я рада, что ты тогда не остановился, – призналась Светлана. – Мне так хорошо с тобой, словно я тебя всю жизнь знала. Мы же выберемся из всего этого, обязательно выберемся и будем жить долго, очень долго. И у нас обязательно будут дети, да? – Да! И Машка тоже будет, нужно только придумать, как это сделать. – Спасибо, Миша! – За что? За всё это? – удивился я, окинув взглядом салон скорой. – За всё вот это, балда, – она ткнула пальцем в область сердца, – знаешь, как там сейчас тепло и радостно? Не отвечая, боясь спугнуть тихую радость, опустившуюся на наши плечи, я нежно прижал Светку к груди и замер, гладя её по волосам и целуя в макушку. Где-то внутри меня голосом бабушки кто-то тихо напевал колыбельную, баюкал, успокаивал, погружал в тихий и спокойный сон. * * * Интимную сонную тишину салона микроавтобуса неожиданно потревожили

делает всё, чтобы Удальцов или Седой до нас добрались. Прилипала спит спокойно, но Панкрат, видимо, забыл, что она может подчиняться прямым приказам хозяина. Ты сам выбрал свою судьбу, Панкрат, прощай! Команда, посланная прилипале, осталась без ответа. Я повторил ещё и ещё раз, уже понимая, что ему удалось меня перехитрить. Он не может избавиться от прилипалы, но никто не мешает ему найти способ её экранировать, защитив от любых воздействий извне. Соблюдая правила игры, он может жить совершенно спокойно, но ещё спокойнее ему станет, когда кто-нибудь расправится со мной окончательно. Глядя на происходящее практически с пола машины, я увидел в зеркало, как сержант подошёл к двери машины и взялся за ручку. – Защита не сработает, жмите на газ, Павел Васильевич! – закричал я. Курбатов, имеющий военную привычку сперва делать, потом спрашивать, резко нажал на газ, и машина рванула прочь со двора. Никто не решился стрелять нам вслед, да и погоню организовать затруднительно – пока выберешься со двора, наш след уже простынет. Но не стоит недооценивать Удальцова, он уже прямо сейчас раздаёт указания постовым и ДПС о задержании нашей машины и всех, кто в ней находится. Мы притормозили лишь раз, чтобы высадить доктора, никак не понимавшего, как он оказался в одной машине с совершенно незнакомыми ему людьми. * * * Курбатов не стал рисковать и вскоре ушел с главной дороги на второстепенную, покружил по дворам, выбрался в частный сектор. Потом и вовсе загнал машину на территорию заброшенного завода, поставив её таким образом, чтобы не привлекать лишних взглядов. – Что делать будем? – первой нарушила общее молчание Светлана. – Жить в машине останемся или у кого-то есть варианты? – Я могла бы пригласить вас к себе домой, но сами понимаете, Удальцов там поставит засаду, – первой откликнулась Алиса. – Есть вариант, – отозвался Курбатов, изучавший до этого чей-то паспорт. – Мне тут в наследство от предыдущего владельца досталась его одежда. В ней документы и ключи от квартиры, если я правильно понимаю. Нам дико повезёт, если штамп с адресом регистрации соответствует ключам в кармане. – Кто пойдёт проверять? – неуверенно спросила Светлана. – Кроме вас, Павел Васильевич некому, а вдруг с вами что-то случится, что с нами будет? – Да, что со мной может случиться? – обезоруживающе улыбнулся Курбатов. – Обещаю на рожон не лезть, при первой опасности удирать со всех ног. Если серьёзно, то вы остаетесь в компании двух сильнейших колдунов, они что-нибудь придумают в любом случае! – Я с вами, – сообщила Алиса, как непреложный факт. – Моя помощь не помешает, особенно, если ваш предшественник уже не живёт по прописке. Что вы будете тогда говорить? Завернули по привычке? А как узнать, где вы теперь живёте? То-то же, я вам пригожусь, Павел Васильевич! А здесь

знают наверняка. – У нас только один вариант, – быстро принял решение Курбатов, – уходим на скорой. Алиса, убеди доктора, что нам нужно срочно везти пострадавших в больницу. Михаил и Светлана в машину – вы пострадавшие. Я за руль – меня ваш Удальцов точно не знает. Доктор рядом со мной. Алиса моментально обволокла колдовскими чарами подбежавшего в недоумении доктора. Он посмотрел на нас туманным взглядом, строго скомандовал «В машину! Сестра, вколите им обезболивающего!», и залез на место рядом с водителем, принимая как данность, что на этом месте сидит Курбатов. Машина, подавая краткие сигналы суетящимся под колесами жителям, полицейским, пожарным и спецназовцам, осторожно пробиралась к выезду со двора. Ещё тридцать метров и мы на свободе! * * * – В чём дело, сержант? – услышали мы недовольный голос Курбатова. – Не видишь, «Скорая помощь»? – У меня приказ, без досмотра никого не выпускать, – уперся полицейский. – Товарищ капитан, – крикнул он кому-то, – тут машина выехать хочет, выпускать так или досматривать? – У тебя какой приказ, сержант? – возмутился кто-то очень знакомым голосом. – Конечно, досматривать! – Постойте, мы не можем ждать, – вмешался в разговор доктор, – у нас пациенты с отравлением токсичными продуктами горения, они в любой момент могут умереть! Пропустите нас немедленно или я буду жаловаться вашему начальству! – А я и есть начальство, – не впадая в эмоции ответил капитан Удальцов. – Сержант, помогите доктору открыть машину. А вы не суетитесь, дело на пару минут, никто за это время не помрёт, посмотрим и поедете, – он говорил спокойно, уверенно. – Алиса, запускай своё колдовство на полную катушку, а я буду использовать, что смогу, – лучше бы они нас просто так отпустили, не хочется бить по нормальным, ни в чем не виноватым людям, за исключением капитана, конечно. Мне слабо верилось, что Алисе удастся отвести Удальцову глаз, поэтому быстро накачивал себя энергией барьера и поднимал зеленую завесу. Если других вариантов нет, будем прорываться любым образом, что бы они тут не придумывали! – Капитан, не суйтесь в машину, он точно там, – закричал Панкрат. – Он только и ждет, когда вы покажетесь ему на глаза! И этот здесь! Куда ж без него? Видать акции Панкрата резко выросли, раз он входит без стука в кабинет мэра, возвращает с того света людей, в открытую сотрудничает с Удальцовым. Не нападая напрямую на нас со Светланой, он

о необходимости борьбы с ним всеми доступными людям способами! Если их не отпустят на свободу в течение суток, мы взорвём один из домов в этом городе вместе со всеми его жителями! Их смерть, их кровь будет на вашей совести! Записывай имена наших братьев! Курбатов продиктовал список людей, информацию о которых я только что вытащил из интернета. Мне было совершенно безразлично, за что они боролись, по какой причине их посадили, как на них скажется мой звонок. Судя по комментариям, благородством характера они не отличались, с легкостью вписываясь в любую заваруху против действующей власти, если это щедро оплачивалось. Пусть хотя бы не надолго послужат благородному делу бесплатно. Операция «Спасение утопающих» входила в завершающую фазу – во дворе уже не протолкнуться от машин. Пожарные разматывали шланги и вбегали в подъезд, врачи «Скорой помощи» выдергивали из машин каталки, готовясь принимать пострадавших. Воя сиренами, во двор втискивалась машина с надписью «Разминирование», следом за ней пара черных микроавтобусов без опознавательных знаков, из которой, как горох вылетели люди в камуфляже и масках, распределяясь по периметру двора. Накаркал, теперь нужно будет как-то выбираться из оцепления! * * * Пожарные, взбегая по лестнице, стучали и звонили в двери, требуя, чтобы жильцы срочно покидали квартиры и выходили во двор во избежание удушья от дыма, уже ощущаемого даже в нашей квартире. – Давайте прямо сейчас, – скомандовала Алиса по телефону. – Народу уже достаточно, можно вписываться в толпу. Для безопасности измазав лица чёрным кремом для обуви, словно выбиравшиеся из самой гущи пожара, мы выбежали из квартиры, захлопнув её на замок. Пусть пока постоит, а там вскроют, начнут разбираться, но без нас, уже без нас. Курбатов с сумкой, я в обнимку со Светланой, накинув на головы покрывала, старательно кашляя и изображая удушье, выбежали прямо в заботливо распахнутые руки медиков, потащивших нас к машине. – Давайте сюда, – командовал врач, – берите маску, дышите, дышите, вам нужно очистить легкие! – Доктор, вас вон там зовут, есть пострадавшие, – услышали мы голос Алисы, пробравшейся сквозь оцепление к нам. – Что стоите? Бегите на помощь доктору, – добавила она специально для водителя и фельдшера. – Ты что тут делаешь? – накинулся я на неё, как только мы остались без посторонних. – Кто будет отслеживать ситуацию снаружи? – Миша, какое снаружи? – отмахнулась Алиса, постоянно оглядываясь по сторонам. – Удальцов здесь! Вы не пройдёте через оцепление даже в такой боевой раскраске, они тут как гончие во всех вцепляются, словно что-то

Кстати, а почему только обеспокоенные граждане? Если уж терроризм, то нужно всё мутить по-взрослому! Даешь угрозы и политические требования! Кто там у нас нынче в тюрьме сидит из борцов «за правду»? Ага, есть такие личности – вот вы и станете прямо сейчас флагом «борцов с ненавистным режимом»! Для начала обеспокоенные граждане. – Аллё, аллё, дайте мне ФСБ! – у Светки отлично получалось пародировать женщину в возрасте близком к пенсионному. – Аллё, это ФСБ, не обманываете? – понизив голос до шёпота, подозрительно спросила «пенсионерка». – У нас тут какие-то люди странные в подвал какие-то мешки таскают, а у одного упаковка порвалась и там какие-то провода, лампочки мыргают! Чаво мыргают? А я откель знаю, сами говорили, звоните, ежели что увидите! Может они бомбу хотят в наш дом заложить, а мне ещё пожить хочется! Ты не смейся, давай, а адрес пиши, – Светка вошла в образ, костерила собеседника на чём свет стоит, обещая ему всякими карами, если с домом что случится. – И не надо мне перезванивать, ишь моду взяли, я на незнакомые звонки не отвечаю! И вообче телефон выключу, чтобы меня эти террористы не запеленговали! Вот это правильно, нечего им обратно звонить, нарвавшись на совсем другой голос. Выключаем телефон. Пошёл второй «обеспокоенный гражданин». – Здравствуйте, я тут картину интересную наблюдаю, вдруг это как-то с терроризмом связано. У нас в подвале неделю как ремонт закончили, а тут снова машина подъезжает, и начинают мешки выгружать вроде как с цементом. Только какой цемент, если ремонта нет? И люди не из нашего ЖЭКа, странные какие-то, всё по сторонам оглядываются. Мешков восемь перенесли. Уже уехали. Час назад. А мне как-то неспокойно. Вы бы проверили, вдруг, что не так? Как меня зовут? А вам зачем? Вам надо, вы и проверяйте, а я вообще в самом крайнем подъезде живу, ежели там что грохнет, нас точно не достанет. Выключаем и этот телефон. Конечно, если проанализировать два подряд поступивших звонка, покажется странным, что люди озаботились почти в одно и то же время, спустя час после того, как машины, вызвавшие их подозрения, уехали. С другой стороны, бывает и так, что, посудачив на скамейке о том о сём, люди расходятся, и тут им в голову одновременно приходит одна и та же мысль. Не думаю, что там, в ФСБ и МЧС, будут глубоко анализировать звонки. Для них главное – быстро отреагировать на сообщения граждан. Если даже это всего лишь бред сивой кобылы, выезд зачтётся, как учение по вопросу террористической угрозы. А вот теперь главное блюдо, в бой идут собственно «террористы». Тут уже анализ напрочь отключат, заработают совсем другие механизмы, закрутится сценарий, прописанный в наставлениях и правилах противодействия, забегают люди, понесутся машины. – Алло, слушай меня внимательно и не перебивай! Наши братья томятся безвинно в ваших тюрьмах под надуманным предлогом! Они виновны лишь в том, что взяли на себя смелость говорить правду о прогнившем режиме

Пока Курбатов приводил Семёна Петровича в чувство и объяснял ему, чем тот должен расплатиться за случайный дар небес, мы занимались активной очисткой квартиры от любых признаков нашего присутствия. В отсутствие спиртовых салфеток, использовали обычные тряпки, обильно поливая их водкой, в изобилии обнаруженной в холодильнике. Семён Петрович втягивал ноздрями соблазнительные ароматы, но крепился, опасаясь, что небеса вновь могут от него отвернуться. На этот раз в телефоне, с которым пришел Седой, был всего один контакт, не имеющий ни имени, ни фамилии, ни клички – знающий вспомнит, а другим знать не положено. Ничего страшного, будем общаться обезличено. Собрав всё необходимое в сумку, ещё раз согласовали детали многоступенчатого плана. На первом этапе Семён Петрович звонит подельникам, предупреждая, что сейчас выходит. Затем он и Алиса идут на улицу, где Алисе придется их нейтрализовать. Отпустив нашего воскрешенного, Алиса с телефоном остаётся на улице, наблюдать за обстановкой и даёт отмашку, когда нам начинать выход, чтобы максимально затеряться с толпой. Дополнительно сообщает нам, что можно переходить к нашей части спектакля. Дальше всё по ранее утвержденному сценарию. – А можно грамм сто для храбрости? – попросил Семён Петрович, когда мы несколько раз прорепетировав с ним короткую фразу, готовы были набрать номер. – Нет, – почти в один голос рявкнули присутствующие, представив, как он заплетающимся голосом будет говорить в трубку. – Нет, так нет, – смирился он, потом выдохнул, словно в самом деле выпил водки, и чётко, уверенно, хорошо поставленным голосом театрального актёра произнес: «Сворачивайтесь! Я выхожу с девкой! Собираемся у гаражей!» Едва он нажал на кнопку отбоя, как в комнате раздались аплодисменты – в нём явно умер великий актер, хотя бы и эпизодических ролей. Говорят, что приближение смерти заставляет человека по-другому взглянуть на жизнь. А как он меняется, вернувшись с того света? * * * Мы тепло попрощались со Семёном Петровичем, щедро оплатив его небольшой спектакль и следующую финальную сцену. Вдруг, человек решит вернуться в семью и начать жизнь с чистого листа? Нужно же как-то помочь в этом благом деле, тем более, что сейчас нам это вполне по силам. Строго настрого запретив им разговаривать с подельниками Седого, с тяжёлой душой закрыли за ними дверь. Из окна было хорошо видно, как мужчина с девушкой вышли из нашего подъезда и не спеша направились в сторону гаражей, расположенных здесь же во дворах. От компании на детской площадке отделился парень в короткой черной кожаной куртке и двинулся в том же направлении. Откуда-то сбоку, скорее всего от магазина

– Тогда дайте мне минуточку! Седой задергался, пытаясь освободиться, когда я взял его за руку. Но это меня не остановило. Не было внутри ни капли жалости к этому подонку, с такой лёгкостью отправлявшему на тот свет людей ради денег. Бывшая душа нашлась сразу, она с тоской и надеждой смотрела на меня, чувствуя себя обманутой и брошенной. Будь рядом и жди, – мысленно приказал я душе, а сам сосредоточился на подготовке площадки. В отсутствии помощи врача пошёл на эксперимент – просто начал забирать жизненную силу тела до тех пор, пока оно не решило, что ему пришли кранты. Как душа Седого не цеплялась за тело, как не пыталась остаться в его спасительной капсуле, тело отторгало душу, по полной программе готовясь к смерти. Пошло разделение души и тела, сдерживаем душу Седого, она ещё не исполнила своей роли, и вталкиваем душу хозяина. Вот теперь, Седой, прощай навсегда! Я захватил его душу и швырнул в барьер, с каким-то мстительным удовольствием наблюдая медленный распад мечущегося в ужасе подонка. Теперь возвращаем тело к жизни. Проверяем сознание и память – была семья, дети, потом начал спиваться, из дома выгнали, бомжевал и тут попал на глаза Панкрату. Странное ощущение раздвоения, словно всё это я читаю одновременно из двух, быстро сближающихся, источников. Ещё мгновение и ощущение пропало – источник остался один. Чертовщина какая-то, нужно потом, когда будет возможность, подумать над этим. По крайней мере, память есть, пациент может продолжать жить прежней жизнью или начать заново, если решит одуматься. Всё ж таки получил второй шанс в жизни! К тому же отмыли, подстригли, приодели. Сейчас ещё денег дадим, и сам решай, что тебе дальше в жизни делать! – Как процесс, – осторожно поинтересовалась Алиса. – Можешь его прочитать для надежности, если мне не веришь. – Я верю, но всё равно прочитаю, – упёрлась Алиса. – Да, Седого там нет, – признала она спустя минуту. – Если он снова объявится, я застрелюсь! – Так, мальчики-девочки, пока вы тут друг другу в любви объясняетесь, у меня идея в голову пришла, – вклинился Курбатов. – Те пацаны, что сейчас ждут отмашки Седого, знают его именно в этой личине. Так? Если этот товарищ нам немного подыграет, спасём много жизней – мы ведь до конца не уверены, что у них нет приказа взрывать заряды, если Седой, к примеру, не выйдет через час из квартиры. – Для начала неплохо было бы его развязать и вынуть кляп, – предложила Светлана. – Иначе он сейчас задохнется от радости. – И хорошо бы избавить его от «кнопки мертвеца», – напомнил Курбатов, приглядываясь, как удобнее это сделать, не прибегая к членовредительству.

впереди аэродром посадки. – Думаю, уходить действительно пора, – поддержал девушек Курбатов, – здесь нам точно ничего не светит. Но уходить по-умному, а не удирать, как зайцы. – Через чердак и по крышам? – попробовал догадаться я. – Нет, круче, со спецэфектами и массовкой, – загадочно улыбнулся Курбатов. – Что мы имеем? В соседних подъездах, если этот не врёт, установлены взрывные устройства. А это что? А это, друзья мои, терроризм, не меньше! Поэтому предоставим государству заниматься своим делом, а именно – эвакуацией граждан из опасной зоны. – Так нас ведь сразу срисуют, – воспротивился я. – Это только начало балета, дальше будет огненное шоу, а именно – пожар в отдельно взятой квартире, в которой, кстати говоря, потом найдут всю эту компанию. – Но сперва нас должны начать эвакуировать пожарные, а потом уже ломиться в эту квартиру, иначе сразу же всех и повяжут, как подозреваемых в групповом убийстве, – выразила сомнение Алиса. – Логично, – похвалил её Курбатов. – Поэтому для начала запалим матрас на последнем этаже и вызовем пожарных. Как только услышим сирены, набираем ФСБ и сообщаем о заложенных взрывных устройствах. Тут такой кипиш поднимется, что его ребяткам станет не до нас, самим бы смыться. Тем более, что хозяин молчит, как рыба. – Я правильно понимаю, – вмешалась Светлана, – что мы должны смешаться с людьми, покидающими дом и убраться подальше отсюда? – Совершенно правильно, – подтвердил Курбатов, – именно смешаться. А сейчас занимаемся уборкой – берем в руки спиртовые салфетки, надеваем перчатки и тщательно вытираем все поверхности, до которых могли коснуться. Наших следов тут быть не должно! – А с этим что делать? – кивнув в сторону Седого, брезгливо спросила Алиса. – Твои предложения? – мне стало интересно, какое она примет решение. – Убрать! – жёстко ответила Алиса. – Я должна точно знать, что он окончательно сдох! – Как скажешь, – легко согласился я. – Но сделаем по-моему. Убьём его душу! Уверяю тебя, этого вполне достаточно. Без души тело станет пустым, хотя справедливости ради стоило бы вернуть его владельцу. Неожиданно мелькнувшая мысль заставила меня задуматься о вариантах исхода. – Кстати, хорошая идея, заодно и восторжествует справедливость. Итак, уточняю, чтобы потом кто-то не сказал, что он думал иначе. В это тело, я возвращаю бывшего владельца, если эта душа ещё существует. Душу Седого распыляю на чистую энергию. Кто против? Все молча кивнули.

выбираемся из опасной зоны. Таким, как Седой нет места на Земле, их нужно гасить в зародыше, убивать саму возможность жизни для таких нелюдей. Тем более, что Панкрат сейчас может наладить целый поток подобных отморозков, имеющих деньги и желающих вернуться в наш мир, чтобы продолжить жить по своим воровским законам. Заключив всех присутствующих, включая Седого в непробиваемый кокон ментальной защиты, я приготовился слушать. Панкрат за это время чему-то научился. Кто знает, вдруг Седого использовали в тёмную, просто запустив к нам в логово в качестве куклы с глазами и ушами – сидит сейчас Панкрат в уютном кабинете, пьет кофе и слушает, смотрит всё, что здесь происходит. И вдруг, бац, и нет картинки – хулиганы антенну срезали! А может и не слушает, но предосторожность лишней не бывает. * * * Седой молчал, как рыба и это меня настораживало. Он мог ругаться, стращать нас, обещать денег за своё освобождение, проклинать, оскорблять, но он просто молчал, словно ждал чего-то. – Похоже, у них есть договорённость, – негромко откликнулся Курбатов на мои сомнения. – Я бы на его месте, не имея вариантов, не был так спокоен. – Давайте, уйдём отсюда, – предложила Светлана, – я тут больше не могу, это про́клятая квартира. – Согласна со Светланой, – отозвалась Алиса, – здесь находиться опасно. Если Седой пришёл, значит, ещё несколько человек совершенно точно знают об этом месте. Он никогда не работает по одному каналу, всегда подстраховывается на пять раз. – Надо было тебя сразу убить, как только мне сказали, что ты Удальцову стучишь, – в голосе Седого звучало сожаление о не сделанном вовремя убийстве. – Пожалел гадюку, пригрел на груди, понадеялся перековать в свою. Первый раз со мной такое, Алиса, и в последний – больше не пожалею. Для начала по кругу пущу, а потом заставлю собственные кишки жрать! – распалялся Седой. Пришлось заткнуть ему рот. Обычным кляпом. Не могу же я все время использовать магию, не колдун я в шестом поколении, не Мерлин всемогущий – обычный человек, по чистой случайности получивший необычные способности. Почему-то принято считать, что, имея дар, сразу становишься таким крутым и всемогущим, что можешь вершить судьбы мира. На самом деле всё гораздо хуже, если видишь ситуацию изнутри. Это всё равно, что дать новичку прочитать брошюру «Научись управлять самолётом» и сразу усадить в кабину здоровенного Боинга, заполненного до отказа пассажирами. Все, кроме тебя самого, считают, что в кресле опытный пилот, а ты затравленно смотришь на приборы и понимаешь, обратной дороги нет – под тобой десять тысяч метров высоты, а где-то