Миф о детской сексуальности

Сегодня уже никто не спорит, что секс в нашей стране все-таки есть. После долгих лет стыдливого замалчивания и последовавшего затем бурного всплеска откровенности отношение к этому предмету почти утратило нездоровый оттенок. Пожалуй, единственная тема, которая продолжает вызывать острую полемику, – это так называемая детская сексуальность.

Интерес ученых к этой теме возник на рубеже веков. Книга немецкого доктора Альберта Моля «Половая жизнь ребенка» произвела в те годы эффект разорвавшейся бомбы. Но подлинную революцию в этом вопросе ознаменовало создание Зигмундом Фрейдом теории детской сексуальности.

Идеи Фрейда получили во всем мире, а теперь и у нас, широкое распространение и, увы, поверхностную, не совсем верную трактовку. Благодаря ей ребенок предстает эдаким монстром, который с малых лет озабочен кровосмесительными фантазиями и эротическим играм. А такое понимание детской сексуальности далеко от истины.

Видный последователь Фрейда французский психоаналитик Пьер Дако подчеркивает: детскую сексуальность нельзя отождествлять с отправлением половой функции, так как сама эта функция в детском организме еще не оформилась. Ребенок не может стремиться к половому удовлетворению, поскольку до этого просто не дозрел. Поведение ребенка действительно с малых лет определяется его принадлежностью к своему полу и в этом смысле имеет половую окраску. Именно в таком значении следует говорить о детской сексуальности, а акцентирование эротических моментов было бы неоправданным преувеличением.

Но как же объяснить такие особенности детского поведения, как сексуальные интересы, эротические игры, наконец – онанизм?

Действительно большинство детей еще в дошкольном возрасте проявляют повышенный интерес к половой сфере, к проблеме деторождения и т. п. Впрочем, детям вообще свойственна повышенная любознательность – для них это средство познания окружающего мира. Их интересует буквально все, в том числе и «это». То есть сексуальный интерес ребенка по сути составляет компонент общего познавательного интереса. «Куда садится солнце?», «Почему дует ветер?», «Откуда берутся дети?» – для ребенка это вопросы одного порядка. Обострение интереса к половой сфере действительно может иметь место. Но, как правило, оно бывает спровоцировано самими взрослыми. Ведь почти на любой вопрос родители спокойно отвечают, а вопросы, касающиеся пола, часто вызывают у них смущение, негодование, стремление уклониться от ответа. Не будем забывать, что теория Фрейда сложилась в эпоху пуританских нравов, когда «нездоровый» детский интерес принято было строго пресекать. Сегодня, когда существует даже детская энциклопедия сексуальности, многие родители легко находят на любые детские вопросы вполне приемлемые ответы. И, как выясняется, детский интерес, будучи адекватно удовлетворен, не приобретает нездоровой окраски и часто вообще сходит на нет.

Значит, следует говорить ребенку правду? Да, следует. И пусть это никому не покажется странным, противоестественным, неуместным. На детские вопросы необходимо отвечать. Главное – как. Ответы типа «Мал еще…» проблему не решают, а наоборот усугубляют. Попытки перевести разговор на другую тему – вариант в принципе подходящий, но трудно осуществимый; ребенка такой прием едва ли устроит, и он скорее всего вернется к своему вопросу. Байки про аиста, капусту и покупку детей в магазине могут на короткое время разрядить ситуацию. Однако вскоре ребенок так или иначе узнает, что был неуклюже обманут, и это надолго подорвет его доверие к родителям как к источнику достоверной информации. Суть в том, чтобы, говоря ребенку правду, донести ее не всю, а ту часть, которую он в меру своего разумения способен адекватно воспринять. Конечно, и выражения при этом должны быть доступные ребенку.

В информировании детей по вопросам пола важно не «перегнуть палку», не торопиться донести до малыша сведения, его еще не касающиеся и не интересующие. Информация, трудно доступная пониманию, может породить совершенно ненужные размышления и фантазии, а может и травмировать ребенка. Соответствующие вопросы он сам задаст рано или поздно. В большинстве случаев, по мнению родителей, – даже слишком рано, но тут, однако, никогда не бывает «слишком» – если интерес появился, он требует удовлетворения. И он не должен застать родителей врасплох, подходящие ответы надо заранее продумать или отыскать в научно-популярной литературе. А вот насколько полезна такая литература самому ребенку, даже если ему она и адресована, – вопрос спорный. По крайней мере, прежде чем усесться читать с сыном или дочерью новомодную энциклопедию, родителям следует сначала самим с ней ознакомиться и решить, отвечает ли она их моральным представлениям, да и уровню развития их чада.

Детский познавательный интерес лежит и в основе так называемых эротических игр. Не секрет, что многие дошкольники удовлетворяют свой интерес к строению человеческого тела, играя в «докторов», в «папу и маму» и т. п. Внешне такие игры действительно производят впечатление сексуальных манипуляций: тут и обнажение, и интимные прикосновения, и т. п. Но и в этой ситуации негодование взрослых едва ли уместно. Удовлетворение интереса наступает быстро, и подобные игры сами собой сходят на нет. Если же детей за этот «разврат» стыдить и наказывать, то в результате можно получить тот самый нездоровый акцент, который пугает взрослых. Гнев родителей может лишь подогреть интерес, уже почти удовлетворенный и исчерпанный. Поэтому преследовать такие игры не стоит, в привычку они наверняка не войдут. Взрослым надо лишь занять детей чем-то не менее интересным. И уж, разумеется, недопустимы акценты на сексуальной стороне ситуации. Кстати характерно, что если в семье есть дети разного пола, не сильно различающиеся по возрасту, и они имеют возможность увидеть друг друга обнаженными в будничной бытовой обстановке, то их подобные игры вообще ничуть не увлекают.

Что касается мастурбации, то о сексуальной окраске этого явления речь можно вести лишь начиная с подросткового возраста, то есть по мере приближения к половой зрелости. (Некоторые авторы употребляют более привычный термин «онанизм», однако он относится лишь к мальчикам, а привычка стимулировать свои половые органы встречается и у девочек; для обоих полов это явление обозначается как мастурбация). Если «нездоровая страсть» появляется в более раннем возрасте, но в этих случаях она имеет характер навязчивой привычки наподобие сосания пальца или грызения ногтей. Эта привычка может иметь невротическую природу, тем более если строго преследуется взрослыми. Чаще всего она наблюдается у тех детей, кто с младенчества воспитывался жестко, строго, чрезмерно требовательно, либо у тех, кто испытал явный дефицит внимания со стороны родителей. Такие дети подолгу оставались одни в постели, их редко брали на руки и не укачивали, если они плохо засыпали. Рано отлученные от материнской груди, они не нашли удовлетворения и в соске, которую тоже вскоре отобрали.

В условиях недостатка ласки и впечатлений ребенок, предоставленный самому себе, испытывает скуку или страх и ищет успокоение и отвлечение в немногих доступных ему действиях: манипулирует частями своего тела, сосет палец или губу, теребит волосы, ухо, нос, наконец – половые органы. Вначале он прибегает к подобным действиям потому, что отсутствует мать. Когда же обеспокоенная мать появляется рядом и спешит отвлечь его от навязчивых занятий, она уже не привлекает его внимания: он занят сам собой. Так происходит перестройка всей жизненной ориентации малыша. Изначально он стремится к притоку внешних впечатлений и положительных эмоций. Если мать рядом, она удовлетворяет эту потребность. Если же ее нет рядом, то развитие ребенка не просто затормаживается, а как бы возвращается во внутриутробный период. Ребенок сам себя утешает и успокаивает, источник впечатлений также ищет в самом себе. Дурная привычка становится необходимым ритуалом самоуспокоения, отвлечения от страхов и беспокойства, компенсацией недостатка общения.

Нежные прикосновения материнских рук, поцелуи как бы предусмотрены природой в сложных механизмах созревания ребенка. Самостимуляция в виде сосания пальцев, губ, в том числе и мастурбации возникает как эквивалент естественной стимуляции у тех детей, которым недостает прикосновения любящих рук. Такая самостимуляция может перерасти в привычку и растянуться на долгие годы.

Если привычка сформировалась, родители должны бороться с нею, с привычкой, а не с ребенком. Прямолинейная настойчивость при этом только раздражает малыша и провоцирует конфликты. Наказания и запугивания могут привести к исчезновению внешних симптомов. Однако за подобным «излечением» всегда лежит тяжелое потрясение, так что психологические последствия принятых мер могут оказаться тяжелее устраненной привычки.

Избавление от мастурбации требует времени едва ли не большего, чем то, которое ушло на ее становление. В основе возникновения такой привычки лежит недостаток внимания к ребенку, и для ее устранения этот недостаток необходимо терпеливо восполнять. Увлекая ребенка интересными занятиями, общаясь с ним, родители помогают ему изжить те глубинные внутренние переживания, которые породили неприятные действия. Борьба с мастурбацией – это всегда борьба с тревожностью, неуверенностью, пессимизмом, но уж никак не с «порочными наклонностями».

Обобщая сказанное, можно с уверенностью утверждать, что если так называемая детская сексуальность не будет подстегнута неосмотрительным поведением родителей, то данная проблема сама по себе не возникнет, ибо не имеет в детском возрасте абсолютно никаких внутренних природных источников.

Воспитание, безусловно, не должно быть «бесполым». То есть детей с малых лет следует воспитывать как мальчиков или как девочек, будущих мужчин и женщин. Но именно будущих, не торопясь приписывать им то, до чего им еще предстоит дозреть.

Невинный Эдип

Еще совсем недавно авторы популярных книг и брошюр сетовали на психологическую неграмотность родителей, которая порождает ошибки и затруднения в воспитании детей. В последние годы положение стало меняться, и сегодня мы сталкиваемся с совершенно иной ситуацией, которая, однако, тоже по-своему настораживает. Среди родителей все больше становится таких, кто следит за психологической литературой, особое внимание уделяя ранее недоступным источникам. Наспех ознакомившись с входящими в моду теориями, методами и понятиями, иные родители торопятся примерить их на своего ребенка и делает при этом поспешные, неточные, а порой и недопустимые выводы.

Среди психологов особенно «повезло» Зигмунду Фрейду, имя которого долгие годы находилось у нас под полуофициальным запретом и чьи труды в последние несколько лет лавиной выплеснулись на книжные прилавки. Одно из центральных понятий фрейдизма – Эдипов комплекс – сегодня знакомо (по крайней мере на слух) очень многим. И немало родителей стараются разобраться, есть ли злосчастный комплекс у их ребенка и как с ним бороться.

Для начала разберемся, кто такой Эдип. Согласно древнегреческому мифу, так звали мальчика, который родился в семье фиванского царя Лая. Еще до рождения ребенка оракулы предрекли Лаю, что тот погибнет от руки собственного сына. Поэтому по приказу отца слуги унесли младенца из дворца и бросили его на верную смерть в пустынной местности. Ребенок, однако, не погиб, а был подобран и воспитан совершенно чужими людьми, которых до поры считал своими родителями. Повзрослевшему Эдипу каким-то образом открылось касавшееся его пророчество, и он в испуге покинул дом, не желая, чтобы оно сбылось. Судьба (по мнению древних греков, неумолимая и всесильная) столкнула его на дороге с незнакомцем – Лаем, которого он и убил в результате завязавшейся ссоры. Позднее неподалеку от города Фивы ему удалось совершить чудесный подвиг и уничтожить чудовище, наводившее ужас на горожан. Восторженные фиванцы провозгласили Эдипа царем, и по заведенной традиции он женился на вдове Лая, не подозревая, что его родная мать. История на этом не закончилась и имела немало печальных последствий, что, однако, для нас уже не так важно.

Миф об Эдипе получил неожиданную трактовку в трудах Фрейда. Для Фрейда центральной движущей силой поведения человека выступали глубинные неосознанные влечения, сексуальные по своей природе. Поскольку такие влечения считаются недопустимыми, для них не находится места в сознании и они «вытесняются» оттуда в сферу бессознательной психики, продолжая тем не менее влиять на мироощущение и поведение человека. Фрейд считал, что у мальчиков формируется комплекс Эдипа в результате вытеснения в раннем детстве влечения к матери и соответственно враждебности к отцу как к сопернику. Девочкам свойственен аналогичный комплекс Электры (по имени героини еще одного мифа); это совокупность враждебных чувств к матери, которые обусловлены ревностью к сопернице, мешающей безраздельно владеть отцом.

Важным понятием в фрейдистской схеме выступает так называемая «первичная сцена», когда ребенок в совсем еще нежном возрасте в той или иной форме впервые сталкивается с фактом интимной близости родителей. По мнению Фрейда, «первичная сцена» имеет место в жизни каждого человека, причем производит настолько ужасающее, травмирующее впечатление, что поспешно вытесняется из сознания в глубины бессознательной психики.

Но для понимания взаимоотношений родителей и ребенка наиболее существенно даже не это. Согласно фрейдистской доктрине, детско-родительские отношения изначально амбивалентны, окрашены противоречивыми чувствами, причем мать и отец выступают для ребенка в совершенно разных ролях, и сам ребенок матерью и отцом воспринимается совершенно по-разному. Поскольку речь в данном случае идет не просто о психическом, а о психо-сексуальном развитии, то и эти отношения следует рассматривать едва ли не в эротическом ключе (впрочем, если быть верным духу и букве первоисточника, то почему – едва ли?) Это соответственно накладывает отпечаток на роль сына или дочери как представителей разных полов.

Для мальчика мать изначально выступает первым и главным либидозным объектом, все его последующие отношения с противоположным полом будут неявно реализовывать те сексуальные влечения, которые впервые возникли по отношению к матери. И для матери сын является воплощением идеала мужчины, которому не в состоянии соответствовать ни один реальный муж, в том числе ее собственный. Именно поэтому впоследствии любая невестка будет ею встречена с тайной, деликатно скрываемой (даже от самой себя), а чаще – совершенно откровенной и явной неприязнью. Тандем мать-сын представляет собой тесный эмоциональный союз, эротическая форма которого жестко табуирована социумом и потому надежно вытеснена из сознания обоих.