Цитаты из книги «Русская нация, или Рассказ об истории ее отсутствия»

Проблема, однако, в том, что выбор между эволюционным и революционным путем развития в России, в сущности, зависел от особенностей монаршего темперамента, ибо институтов, способных в случае чего корректировать последние не существовало – говоря современным языком, напрочь отсутствовал механизм «защиты от дурака».

Среди московских самодержцев Грозный первый столь демонстративно проявлял пренебрежение русскими и симпатии к иноземцам, что было замечено и его подданными

Простонародье же могло сопротивляться почти исключительно пассивно.

Чтобы задерживать разбегающихся крестьян (а их уход лишал поместное войско материальной обеспеченности), были временно запрещены переходы в Юрьев день – так начиналось крепостное право.

Брестская уния поставила точку в возможностях Литвы стать собирательницей русских земель.

Среди опричников было много иностранцев (Э. Крузе, И. Таубе, Г. Штаден и др.), которым Грозный предоставлял особые льготы.

Но это не удивительно – тираническая власть всегда опирается на «чужаков», не имеющих связей с угнетаемым народом.

Череда самозванцев (всего около полутора десятков) и чехарда царей; стремительные взлеты из грязи в князи; дружно соревнующаяся в измене, неоднократно перебегающая из лагеря в лагерь элита; распятые на стенах или сброшенные с башен воеводы; «насильства и беды такие, чего и бессермены не чинят»; иноземцы в Кремле…

Можно долго спорить, смогла бы Русь без централизации по-московски сбросить ненавистное монгольское иго, но факт остается фактом – это великое и долгожданное событие произошло после целой серии войн 1450—1470-х гг., завершившейся в 1480 г. стоянием на Угре, именно под знаменем Москвы.

Надо признать, что именно западноруссы привнесли в московскую культуру идею народа/нации, которая была издавна присуща польско-литовскому миру.