2

Комиссар Костромин позвонил около пяти часов вечера, когда Александра только вышла из ванной комнаты с головой, обмотанной полотенцем, и со вторым, большим полотенцем, обмотанным вокруг тела, и нечаянно оказалась возле телефона, хотя видела уже, как нетерпеливо ходит по квартире Александр, выглядывая в коридор, где у них стоит аппарат. Звонка ждал. Но трубку взяла она, хотя муж уже шел ей навстречу.

– Да, это я. Да-да... Станислав Сергеевич – я правильно запомнила имя и отчество? Он ждет вас. Будете с ним говорить? Через какое время? Хорошо. Мы ждем.

И она, разочаровав Александра, положила трубку.

– А он галантен, как настоящий француз... – сказала. – Жалко, что у него отчество такое.

– Чем тебе не понравилось его отчество?

– Ударение не на последнюю гласную. Не как у французов.

– Быстро тебя с японцев на французов потянуло, – усмехнулся Александр. – Что он сказал?

– Будет через полчаса. Хорошо, если он еще и пунктуален, как немец, тогда я успею привести себя в порядок.

С этой стороны Александр всегда гордился Александрой. В мужских разговорах нередко приходилось слышать, как жалуются: когда встречают гостей или сами идут в театр или в гости, полтора-два часа нужно жене, чтобы привести себя в порядок. Александре хватает получаса. И это даже с запасом.

Она собрала вещи и опять закрылась в ванной, что-то вытворяя со своей головой.

– Ты очень-то не старайся, – предупредил он. – Я же говорил – это деловая встреча. Ты уйдешь слушать музыку, а мы будем разговаривать.

Она не ответила, а он опять заходил по комнате. Теперь уже быстрее, и сам не совсем еще понимая, почему происходит с ним такое, отчего пришло волнение.

«Деловая встреча... Деловая встреча...» – что-то заставляло повторять и повторять эту простую фразу до тех пор, пока он не понял, что ассоциативные формы человеческого мышления вывели его от раздумий о комиссаре Костромине к другим ассоциациям, и он вспомнил... Вчера, во время операции против подпольной швейной фабрики, которую организовали цыгане в подвале жилого дома, не удалось задержать Романа, организатора предприятия, хотя именно в это время он заезжал ненадолго на место. Это подтверждено результатами двух дней наблюдений. У Романа, как оказалось, проходила деловая встреча с партнерами, а где она проходила, никто, разумеется, не поспешил сообщить оперативникам. Тем более никто не уточнил, почему деловая встреча проходит так поздно.

Фабрика производила «фирменные» куртки, кофточки, майки, которыми завалены некоторые вещевые рынки. В качестве рабочей силы использовали вьетнамских рабов. Самых настоящих рабов, которые за работу получали только скудную еду и были жестоко избиваемы за любое нарушение, из помещения на свежий воздух не выпускались в течение продолжительного времени. В рабов были превращены три десятка нелегальных эмигрантов, приехавших в Россию на заработки. С нелегальными эмигрантами это случается часто. И даже не только с азиатами из дальних стран, но и с гражданами стран СНГ. Их не оформляют на работу, чтобы не платить налоги. Им платят наличкой. Но платят ничтожно мало.

Роман... Роман... – теперь в голове застряло это имя. Про Романа удалось узнать не слишком много. В подвале он появлялся редко и, как правило, без расписания. Совпадение в появлении в течение двух дней – случайность, и вписать ее в систему нельзя. Приезжает забирать товар, привозит материалы. Конечно, другие цыгане, задержанные вчера, Романа знают отлично. Но не бывает таких цыган, которые расскажут следственным органам что-то о своих делах или своих людях, соплеменниках. Много говорят, громко и возмущенно. Но ничего конкретного, что смогло бы пролить свет и помочь отыскать организатора-рабовладельца.

Роман... Роман... Деловая встреча...

Где искать Романа и как его искать?

Сейчас дознаватели управления, наверное, интенсивно допрашивают восьмерых задержанных цыган. Может быть, уже и не просто задержанных, а арестованных, потому что подполковник Елкин и капитан Басаргин, раскручивавшие это дело, хотели инкриминировать банде, которая называла себя «просто компанией друзей», похищение людей и насильственное удержание их в неволе. То есть один из пунктов статьи о терроризме.

Тяжелая статья...

И легонькие, измученные безостановочной работой и полуголодным существованием вьетнамские мужчины и женщины... И даже несколько детей... Шестерых вчера же, сразу с места, отправили в больницу. Предельно истощены. Есть подозрения, что дважды из подвала вывозили трупы. Вьетнамцев тоже сегодня допрашивают. Все выяснится...

Александр не звонил подполковнику Елкину. Словно бы отстраняясь от дел управления, когда намечаются другие дела. Но мысли все равно возвращаются туда. Сами по себе...

Роман... Роман... Где его искать?

Подпольная фабрика не имела собственного склада. За несколько месяцев существования произведено продукции на значительную, должно быть, сумму. Эту сумму подсчитают эксперты-экономисты после допросов вьетнамцев. Реализация продукции не может быть растянута более чем на год, – молодежная мода всегда была старой и ветреной шлюхой. Очень неустойчивый характер.

Роман... Роман... Где его искать?

Сами цыгане на вещевых рынках редко торгуют. Такая торговля, когда следует сидеть на месте и ждать покупателя, им просто неинтересна. Она не в их характере. Кроме того, сферы влияния среди продавцов давно и жестко разграничены. Прилавки занимают те же самые вьетнамцы, китайцы и азербайджанцы с таджиками. Но азербайджанцы и таджики в последнее время предпочитают нанимать русских, а сами только доставляют товар. Они заняты и другим – они контролируют... То есть занимаются, помимо прочего, рэкетом. На одних и тех же рынках таджиков и азеров практически не встретишь. Между собой воюют.

Роман... Роман... Где его искать?

Роман сбывал товар азерам, зарабатывал сам и давал неплохо заработать им.

Роман дружил с азерами, если такие партнерские отношения можно назвать дружбой.

Азеры...

Мысль возникла в голове сама по себе. Ясно встала, и ее можно было уже рассмотреть, как картинку. Так всегда случалось с Басаргиным. Он, перебрав в голове и «переварив» известные факты, связывал их воедино и расставлял в нужной последовательности. И тогда картинка возникала.

Александр подошел к телефону и набрал номер подполковника Елкина. Телефон не ответил. На всякий случай – вдруг у Елкина что-то с аппаратом – набрал и свой рабочий номер. Протянуть руку и взять трубку с соседнего стола подполковнику не трудно, даже если учесть его солидный объем. Опять долгие длинные гудки. Тогда, помедлив с минуту, еще раз проверяя мысленно воспринятое изображение, набрал номер майора Лысцова.

– Майор Лысцов. Слушаю.

– Это Басаргин. Валера, вопрос, что называется, на засыпку – мой друг Магомед Даутов случаем не азербайджанец?

– Каким-то случаем – именно азербайджанец. Как ты узнал?

– Вычислил. Как и его дело вычислил по глазам. Тогда срочно зайди сейчас к подполковнику Елкину, он, вероятно, где-то на допросах сидит – я не могу ему дозвониться, и предупреди, что на него тоже возможно покушение. И еще скажи, что, по моему мнению, должно быть где-то еще несколько таких же, как вчера, подпольных фабрик с рабами вместо наемной рабочей силы. Обязательно должно быть, и я предполагаю, что несколько. Иначе не было смысла в меня стрелять.

– Объясни. Ничего не понимаю.

– Это необъяснимо. Просто – я просчитал... Или почувствовал... Как тебе удобнее думать... Но тебе могу дать деловой совет. Ты побывал у фоторепортера?

– Побывал. В редакции его нашел. Газета «Новый век».

– Сделал он портрет, как обещал?

– Сделал. Молодец, парень.

– Сейчас распечатай портрет и пошли с распечатками несколько человек к дому Елкина. Этот тип обязательно должен быть там. Ждет подполковника. Пусть пробегутся по подъезду. Может, кто-то еще видел этого парня. Если даже самого не найдете, но там его кто-то видел – все встанет на свои места, и тогда я знаю, кто заказчик.

– Ну, Шурик, ты даешь...

– Действуй!

Он только положил трубку, когда из ванной комнаты вышла Александра. Уже одетая, причесанная и слегка, но со вкусом накрашенная. Басаргин всегда удивлялся ее умению из ничего сделать привлекательность. Старое темно-вишневое платье, которое давно уже не носила, украсила по плечу гранатовым колье, что подарила ей когда-то мать. И, перебравшись с шеи на плечо, колье сделало платье оригинальной театральной реликвией, с некоторой претензией на знакомство с цыганкой Кармен...

И здесь цыгане...

– На твой вкус я выгляжу не слишком отвратительной? – поинтересовалась она.

Он смотрел на нее с удовольствием.

– На престарелого комиссара ты произведешь впечатление.

– У меня другая задача. Произвести впечатление на мужа. Тогда он будет себя увереннее чувствовать и произведет впечатление на комиссара, – она откровенно подольстила, чтобы муж не прогонял ее в другую комнату, когда будет вестись самый интересный разговор.

– Резонно, – засмеялся Басаргин и поцеловал Александру.

В дверь позвонили.

– А вот и комиссар... – посмотрев в дверной глазок, сказал Александр.

– Мог бы чуть-чуть и опоздать... – негромко прокомментировала она, блестя глазами...

3

В полете сильно болтало. Старый самолет давно отлетал свое, и перед каждым очередным рейсом клятвенно обещал развалиться в воздухе. Однако бортинженер в это не верил и убеждал пилотов, что они непременно вернутся домой вместе с ним.

Подполковник Воронов к полетам давно и устойчиво привык – служба заставляла по командировкам мотаться, самолеты повидал разные, хотя на новых, не дребезжащих ему летать не приходилось, болтанку считал неудобством, но не более. И потому благополучно проспал ночь и проснулся только во время посадки на военном аэродроме в Жуковском.

– Никак долетели! – торжественно сообщил он самому себе, потому что другие два пассажира – солдат с перевязанной рукой и офицер неизвестного звания в цивильной одежде и с намертво загипсованной челюстью – его услышать не могли не только потому, что сидели совсем не рядом, но еще и из-за шума в военно-транспортном самолете.

На военном аэродроме не было таможенников, и некому было давать многодолларовую купюру, что, впрочем, Воронова совсем не расстроило, потому что аппетиты таможенников растут по мере приближения к столице, это он знал хорошо. А уж в самой столице они напоминают обжорство и беспредел. Подполковник дожидался машину, не отходя от «Ан-12», поскольку груз числился на его балансе. Два пассажира ушли, попрощавшись с Ворониным так, словно были его старыми друзьями. И только тогда подполковник достал «сотовик» и позвонил.

– Здравствуйте. Мне Али нужен. Срочно. Скажите, что Ворона прилетела.

Ждать пришлось около минуты.

– Здравствуй, Али, здравствуй, мой хороший. Ворона прилетела и кое-что принесла для тебя в клюве, – игриво сюсюкал подполковник, словно говорил с ребенком. Себя он называл Вороной. Сам такую кличку придумал, исходя из своей фамилии, не зная, что ворон и ворона совершенно разные птицы. – Пятьдесят. Нет. Никаких авансов. Сразу. Если не можешь, я могу отправить Султану. Он возьмет сразу. Давно и постоянно просит поставки через него вести. Хорошо. В гараже. Как всегда... В то же время. И будь готов. Скоро будет в два раза больше. Решай, возьмешь все или мне договариваться с Султаном? Да. Конечно. Тем же путем, который тебе знать не положено...

Оптовик не знал, кто такой подполковник и как он доставляет афганский героин в Москву. Но героин всегда был отличного качества, и его это устраивало. Воронов придумал себе кличку, изменил манеру разговора специально для того, чтобы его не вычислили. Сами чечены, которым он продавал товар, считали его «голубым» и относились с естественным презрением. Но дело всегда есть дело, и сексуальная ориентация партнера их не смущала. Подполковник же тихо посмеивался и считал деньги.

Если чечены попадутся, они расскажут о «голубом» поставщике. Передадут манеру речи. Такую речь подделать легко. Но настоящий «голубой» уже не сможет переучиться на нормальную речь. И следствие будет искать «голубого», а уж никак не подполковника Воронова.

Пришла машина. Опечатанный мешок подполковник перенес в кабину. Солдаты стали загружать в кузов ящики. Дело это не слишком долгое, но старая поговорка «солдат спит, а служба идет» вполне может относиться и к солдатской работе. Не торопились молодые ребята растратить силы. Пришлось на них прикрикнуть. Наконец-то загрузили.

Дорога до части заняла чуть больше часа. Там ящики с техникой стали выгружать в мастерские, подполковник отдал накладную старшему лейтенанту, а сам перетащил мешок в свой старенький «жигуленок». После разгрузки заглянул в мастерскую.

– Все в порядке? – спросил у старшего лейтенанта.

– Все в порядке, товарищ подполковник, – старший лейтенант нехорошо улыбнулся, – я проверил. А вы что, мешок урюка себе привезли?

Значит, старлей видел, как он перегружает мешок.

– Чернослив и кураги немного. И грецкие орехи. Очищенные. Дары солнечного юга... Там они дешевые. У меня жена все это на мясорубке перемалывает и с медом мешает. Очень витаминная смесь получается. Рекомендую. Особенно когда кто-то болеет. Тебе это необходимо.

– Мне?

– С похмелья тоже помогает...

От старлея шел устойчивый душок.

– Я поехал отсыпаться. Технику сразу в перечень включи, чтобы не залежалась. Через месяц необходимо вернуть отремонтированную. Завтра проверю.

Он выехал из военного городка и с дороги позвонил по «сотовику» товарищу.

– Миша, будь готов. Гараж освободи. Сегодня. Выставь с двух сторон посты. Да, как обычно, на машинах. И Пашу предупреди сам. Пусть тоже подготовится.