– У нас тут, товарищ подполковник, заварушка в поселке. Бандиты нашу машину обстреляли. После преследования бандитов блокировали в частном доме… Ну, как блокировали… Там, дежурный говорит, силы почти равные… Почти блокировали, значит… Сил не хватает… С двух блокпостов по два человека сняли, по паре только оставили. А тут к боевикам помощь откуда-то двинула… С двух сторон… Нас вот вы выручили… А с той стороны блокпост гранатометом взорвали… Сейчас два «уазика» в сторону центра поселка движутся… Помочь бы надо…

– А ваши все где? – сердито спросил Разин.

– Все там… В отделении только один дежурный остался. Через него связь держим…

– Помощь запросили?

– Запросили… – за старшего лейтенанта лейтенант ответил. Молодой и злой, как сам подполковник. – Обещали часа через три прибыть… Вертолеты сегодня не взлетают…

– Карта поселка есть? – спросил Разин.

– У нас нет. Только в райотделе…

– Мы же здесь, помнишь, три года назад операцию проводили… – из-за спины подполковника сказал майор Паутов. – Я сориентируюсь…

– Я тоже помню… – сказал Разин. – Выстрелы услышим – вот и ориентир. Поехали… А вы… – Он обернулся к ментам. – Автоматы соберите, гранатометом вооружитесь… Держите дорогу, чтобы еще кто не прорвался…

* * *

– Гони, таксист…

Старшего прапорщика Радимова уговаривать было и не надо. Гонять он умел, кажется, лучше всего в жизни. И погнал… В поселке, правда, скорость снизить пришлось. Вдруг кто-то на дорогу не вовремя выскочит… Но притормозил тоже не сильно. Люди у своих ворот стояли уже у крайних домов. Прислушивались к происходящему в центре. Провожали БМП вопросительными взглядами, добротой, впрочем, не наполненными.

Подполковник Разин из верхнего люка высунулся по грудь. Так выше вероятность услышать стрельбу и сориентироваться. Но ориентироваться пришлось на другое. БМП въехала в поселок по центральной улице, пересекающей Железнодорожный от одного края до другого, но по достаточно изломистой линии. И уже ближе к центру навстречу из-за поворота на расстоянии в несколько кварталов выскочили два «уазика». При виде БМП притормозили. Один сразу свернул на боковую улицу, а второй в газон въехал. Из машины выпрыгнули люди с оружием в руках. Цепью улицу перебежали и заняли позиции по краям дороги. Трое с одной стороны, трое с другой.

– Гранатометчик слева… – подсказал старший прапорщик Радимов.

– Готов? – спросил Разин наводчика.

– Готов…

– Огонь! Уничтожь их вчистую… Чтоб не останавливаться…

Частые выстрелы автоматической пушки заглушили даже лязганье гусениц. Наводчик-оператор сержант-контрактник Скобочкин, кажется, вдохновленный подполковником, слегка перестарался. Обычно при подобном обстреле пары-тройки выстрелов на группу хватает. А тут по десятку в каждую из сторон. Из газонов никто не встал, даже никто ствол не поднял. БМП проехала мимо, Разин высунулся из люка с автоматом, чтобы «уазик» проверить. Но машина стояла с открытыми настежь дверцами, и внутри никого не было. Появилось ожесточенное желание в бензобак дать очередь. Но от простой очереди бензобак не взорвется. Были бы в автомате патроны бронебойные – они своим каленым сердечником способны искру из металла высечь, – другое дело… Но бронебойными патронами автомат и автоматчиков не снабжают… Бронебойные «СП-6» только снайпер при своем «винторезе» держит… Отдельным магазином… Чтобы всегда можно было при необходимости быстро магазин вставить и продолжать стрельбу…

БМП между тем свернула на боковую улицу. Туда, куда второй «уазик» раньше поехал. Улица прямая, но «уазик» не просматривался. Мог он и в какие-то ворота нырнуть, мог на перекрестке и другой путь избрать. Водитель машины, наверное, хорошо ориентируется в этих одинаковых кварталах… Подполковник Разин опять из башни высунулся. Вынужденно… Следует смотреть по сторонам. Сверху можно и через забор различить «уазик», если он нашел где-то там убежище. Хотя высовываться слишком высоко опасно – из-за любого забора всегда может раздаться автоматная очередь. А стрелять с такой дистанции будут только наверняка и не промахнутся…

А тут еще, как назло, стихла стрельба в центре поселка. Нет теперь ориентира… А «уазик», конечно же, туда должен ехать, чтобы своих выручить… И БМП туда же следует успеть, чтобы, в свою очередь, выручить своих…

Впрочем, тренированное ухо подполковника Разина ориентир и без постоянной стрельбы запомнило…

* * *

На следующем перекрестке БМП начала тормозить и готовиться к повороту.

– Куда! – окрикнул Разин.

– «Уазик»… – сказал старший прапорщик Радимов, увидев впереди автомобиль.

– Это другой… Это ментовский… Нам еще, кажется, на квартал вперед… Потом направо…

БМП с места снова сорвалась так, что гусеницы даже слегка пробуксовали на каменистой земле. Но перед перекрестком старший прапорщик притормозил, чтобы просмотреть боковую улицу.

Подполковник Разин наблюдал за улицей сверху. Он уже не сильно из люка высовывался, потому что к зоне стрельбы приблизились, кажется, вплотную, но видел все. И потому сразу увидел и ментов, засевших рядом с забором, и БТР, готовый к стрельбе. Но «уазика» боевиков здесь не было. А должны бы они были быть именно здесь. Куда, в таком случае, поехали? Ответ пришел сразу…

– На следующую улицу… – скомандовал Разин. – Они будут своих вывозить… С черного хода…

И тут же откуда-то с той стороны, куда подполковник и думал направиться, раздались звуки активной двусторонней перестрелки.

– Следующая улица… – повторил Разин. – И направо… Жми…

Последний квартал до поворота БМП просто пролетела. И повернула направо так быстро, что одна гусеница перескочила через газон, раздавив какие-то красивые ухоженные кусты, и разворотила высокий бетонный бордюр газона. Автоматная очередь сразу ударила в броню башни – кажется, здесь ждали появления БМП. И перебежал дорогу гранатометчик с «РПГ-7» ^[4] в руках. Но одновременно с этим боевикам приходилось вести перестрелку и с противоположным концом улицы. Откуда-то оттуда, прячась около забора, стрелял одинокий автоматчик, и мешал боевикам сесть в машину. А желающих сесть было больше даже, чем «уазик» мог вместить. Но сам «уазик» стрелку не был виден, поэтому он простреливал тротуар.

Новые автоматные очереди теперь раздались со стороны только что оставшейся позади улицы. Должно быть, менты прочухали, что бандиты пытаются уйти, и пошли в прорыв. Судя по звуку выстрелов, очереди были профилактические, прикрывающие прорывающихся. Но прикрывать было уже и не надо.

– Наводчик! По машине…

Но подполковник со своей командой опоздал. Наводчик-оператор Скобочкин стрелять начал одновременно с первым словом, и не по машине, а в сторону, в газон, где гранатометчик залег. И опять дал большую очередь, которая просто обязана была всех там прячущихся накрыть осколками. «Уазик» тем временем сорвался с места. Из раскрытой дверцы еще чьи-то не убранные ноги торчали, а скорость машина набирала быстро.

– По машине… – повторил подполковник.

Загудел электродвигатель, пушка сместилась. До спасительного перекрестка оставалось не больше десяти метров, и «уазик», словно бы в насмешку, зажег сигнал поворота. Хотя, может быть, у водителя сработал автоматизм. Такое тоже случается. В это время пушка заговорила. Она не расстреливала, а рвала металлический верх «уазика» на куски. Перезаряжать обойму на бронебойные заряды было некогда, и сержант стрелял тем, что было в пушке. Но стрелял так плотно, что за эти последние десять метров весь верх автомобиля превратился в металлические лохмотья. При стрельбе прямой наводкой спасения от пушки даже такого малого калибра быть не может. «Уазик» вильнул в одну, в другую сторону, перескочил перекресток и врезался в угол забора. Из машины никто не вышел…

Подоспевшие спецназовцы, проверяя результат стрельбы пушки, сразу вытащили из машины человека, спрятавшегося в узком пространстве между двигателем и передним сиденьем. Там его осколки не достали…

Пленник выбираться из машины боялся, но, встав на ноги, сразу захотел стать гордым, и даже пригрозил:

– Вы за это еще ответите… Вы на нас напали, вы расстреляли мирных людей…

– Прямо сейчас? – спросил Парамоша и показал, что бьет чечена прикладом «винтореза» в нос. Впрочем, руку придержал и носа почти не коснулся. Даже кровь не потекла, хотя нос заметно посинел…

Пленник шарахнулся, но спорить не стал и только злобно усмехнулся…

– Здесь что, каждый мирный человек, отправляясь в магазин за хлебом, прихватывает с собой гранатомет? – наивно спросил капитан Ростовцев…

* * *

Почти проигрышная ситуация в который раз за день перевернулась, превратившись в ситуацию выигрышную. После боя, как обычно бывает, когда стволы смотрят уже в землю, ко всем подступили усталость и расслабленность.

– Вот уж спасибо за помощь… – сказал долговязый майор Яковлев. – Если бы не вы, они не бежать бы попытались, а нас бы атаковали… А нас не много…

Он сильно сутулился, что часто случается с людьми высокого роста, не наделенными природой широкими плечами, и двигался медлительно и почти лениво, хотя и широкими шагами, и при этом все движения майора были слегка суетливыми, должно быть, оттого, что он много шевелил руками, пытаясь изобразить что-то непонятное, и так иллюстрировать свою речь.

– Вас еще меньше, чем вы думаете… – привычно мрачно, почти пугая, сказал майор Паутов. – Они прорвались через нижний блокпост… Ваших парней там перебили…

Подполковник Разин поднял с земли автомат одного из боевиков, рассмотрел его, усмехнулся и передал долговязому ментовскому майору.

– А это для нас готовили… Или, скорее, для вашего БТРа… – и показал.

К ременной петле автомата была привязана проволока, перекинута с правой на левую щеку автомата и замотана вокруг рычага затвора.

– Что это за хреновина такая?… – не понял подошедший майор Ялаев, сияя румяными щеками, как яблоками. Должно быть, давление у майора Ялаева было ни к черту, если так краснел от не слишком напряженного боя.

– Не встречался? – спросил Разин.

– Затвор зачем-то заблокировали… – Долговязый мент размышлял так же медленно, как двигался, и не понял систему. Руки его автомат взяли, быстро протянулись к затвору, к проволоке, ничего не сняв и не проверив.

– Объясни специалистам… – кивнул Разин Паутову.

Он сам явно был не в духе и даже разговаривать с ментами не хотел.

– Блокируется затворная рама… – майор Паутов ткнул пальцем в проволоку. – В результате после выстрела затвор не имеет возможности отойти в заднее положение, и не дает перезарядиться автомату…

– А зачем это? – Ялаев тоже так и не понял.

– Автомат за счет чего перезаряжается? Что затвор сдвигает? – спросил Паутов несообразительных ментов.

– Газы… – Это даже старший лейтенант Сулейманов знал.

– А если затвор заблокирован, куда газам податься? – Спецназовец все надеялся, что менты сообразят сами.

– Куда?

Паутов застонал.

– Вы, мужики, меня убиваете… Пулю будут толкать в полную силу. В результате такого приспособления простая пуля и кирпичную стену может пробить, и броню БМП или БТРа… Вдвое выше начальная скорость полета… Вдвое сильнее удар… Понятно?

– А потом-то что? – спросил Сулейманов. – Потом-то как стрелять?

– Руками… Снял проволоку, передернул затвор вручную, снова проволоку прицепил и дырявишь следующую стену… И того, кто за этой стеной прячется…

– Надо как-то попробовать… – в сомнении покачал головой майор Яковлев.

– Мне такие штуки уже показывали… – единственный из ментов, старший лейтенант Скобцев, с нехитрым приспособлением оказался знакомым. – Классно лупит… Только рожок отстреляешь, ствол по износу надо списывать…

– Ничего подобного… – не согласился майор Паутов. – Ствол имеет тройную прочность. И двойную нагрузку выдерживает без проблем… Только не делайте такие штуки на пулемете… У пулеметов ствол в самом деле всегда слабый…