Полковник снова закрыл глаза и задремал. В этих местах, далеко от базы, дождь уже кончился. В небе на востоке были видны кусочки неестественно яркого неба, насыщенного глубокой голубизной. Дорога быстро просыхала. Манера вождения капитана Софикошвили сначала слегка насторожила Костатидоса. Теперь, в сравнении с лихостью капитана Джадиани, она казалась американцу вполне умеренной и даже безопасной. Хотя на знаки, ограничивающие скорость, мисс Дареджан не обращала никакого внимания, как и большинство грузинских водителей.

Сам полковник был воспитан иначе. Этот стопроцентный американец дисциплинированно вел себя на дороге и уважал знаки. Сказывалось и его армейское воспитание, которое обязывало уважать все отечественное, родное, особенно законы, распространяя, кстати, их действие на любую страну.

Ровные и широкие дороги, приспособленные под большие автомобили, которые предпочитают американцы, были ему привычны. Это делало Костатидоса, как и всех американских водителей, слегка рассеянным за рулем. В глубине души он понимал, что местные дороги не простят ни малейшей расслабленности. Здесь нужна сосредоточенность и быстрая реакция, адекватная внезапно сложившейся ситуации.

Полковник считал, что это было большим минусом для Грузии. При этом он нисколько не сомневался в том, что американские водители – лучшие в мире. Принцип, согласно которому без машины ты никто, въелся в мистера Костатидоса с самого детства.

Вытравить его из сознания полковника было уже невозможно. Точно так же, как нельзя в самой Америке прожить без автомобиля. Там вся инфраструктура заточена только под эту повозку с мотором. Общественный транспорт хорошо развит исключительно в крупных городах. Но кое-где без машины невозможно добраться даже до магазина с продуктами.

Наверное, именно поэтому в большинстве штатов права выдают с шестнадцати лет. В отдельных из них, таких, например, как Дакота, водительские документы можно получать уже с четырнадцати лет. Поэтому Костатидос считал американских водителей лучшими. В том числе, разумеется, и самого себя. Он с легким покровительственным пренебрежением относился к капитанам Софикошвили и Джадиани. Как и вообще ко всему в Грузии. Да и не только здесь.

Дорога спустилась в долину, которая тоже располагалась не на равнине, а высоко в горах и больше походила на ущелье, потому что хребты, окружающие ее с двух сторон, местами сходились достаточно близко. Однако и там, где они не сближались, трасса совсем не была прямой.

Во-первых, сама долина не отличалась прямизной. Во-вторых, пространство между хребтами во многих местах было забито скалами разной высоты. Иногда машинам приходилось ехать по открытому месту, потом «Фольксвагены» врывались в коридор, где звуки двигателей усиливались и отлетали от одной скалы к другой. Вслед за этим они возвращались к автомобилю и настырно били по ушам водителей и пассажиров. Езда по таким коридорам – дело не очень приятное.

– Нам далеко еще? – спросил Костатидос.

– Минут сорок обыкновенной езды, – пообещала капитан Софикошвили. – Гиви уже, наверное, добрался до места и ждет нас.

Они как раз въезжали в извилистый скальный коридор, по которому от стены к стене катались те самые звуки двигателя, о которых полковник только что думал. Дорога была проложена, несомненно, еще в советские времена. С тех пор она, наверное, почти никогда не ремонтировалась.

Еще он понял, что советским строителям пришлось приложить много усилий, истратить огромное количество взрывчатых веществ, чтобы, грубо говоря, раздвинуть скалы. Тем не менее даже здесь дорога не была прямой. Видимо, не все скалы поддавались дорожно-строительной технике и даже взрывам. Поэтому дорога виляла как змея, убегающая от преследования.

Один поворот наслаивался на другой, и все они были одинаковыми, по крайней мере для полковника, который впервые ехал по этой дороге. Американец не имел никакого желания считать их. Слишком уж легко было сбиться.

За очередным поворотом Костатидос, не пристегнутый ремнем безопасности, чуть не вылетел через лобовое стекло. Мисс Дареджан затормозила слишком резко! Сначала полковник хотел было возмутиться, вслух высказать свое отношение к подобному вождению, но вовремя посмотрел вперед. Слова, готовые сорваться с языка, застыли в его горле.

Он увидел разбитую машину капитана Джадиани. «Фольксваген» на большой скорости врезался в скалу. То ли что-то случилось с машиной, то ли с водителем. Сейчас, навскидку, никто не смог бы этого сказать.

Мисс Дареджан завела двигатель, заглохший после резкого торможения, и на малой скорости двинулась вперед, чтобы по возможности приблизиться к месту аварии. Вторая машина остановилась рядом с первой. Сначала из нее вышел полковник. За ним показалась капитан Софикошвили, которая выглядела так, словно боялась увидеть нечто страшное.

Глаза у мисс Дареджан и без того были слегка выпучены от природы, а сейчас они вообще могли вывалиться из орбит. Все движения капитана грузинских войск химической и радиационной защиты были испуганными, осторожными, намеренно замедленными. Американцу казалось, что Дареджан готова в любой момент развернуться и броситься назад, в свою машину.

Полковнику пришлось первому подойти к разбитому автомобилю. «Фольксваген» въехал капотом в скалу. Двигатель, скорее всего, уже едва ли можно было отремонтировать. Вывозить машину, вероятно, следовало на эвакуаторе, а вот людей…

К ним полковник Костатидос почему-то подошел уже после осмотра машины. Оба были без сознания. Капитан Джадиани положил руки на руль и повернул набок голову, словно спал со всеми удобствами. Ремень безопасности все же не дал ему вылететь из машины и удариться лицом о скалу вслед за «Фольксвагеном».

Полковник приложил пальцы к горлу капитана и почувствовал вполне нормальное биение сонной артерии. Оно было разве что чуть более частым, чем положено, но измерять пульс по секундной стрелке Костатидос не намеревался. Внешних повреждений у капитана заметно не было. Возможно, он переломал себе ребра при ударе о руль. Но такие жуткие последствия столкновения со скалой вовсе не были обязательными.

Сейчас грудная клетка Джадиани не доставала до руля, и можно было надеяться, что удара вообще не было. Если ремень безопасности сработал исправно, этого и не должно было случиться. Но ведь сотрясение внутренних органов тоже вполне в состоянии вызвать болевой шок и даже потерю сознания. Нокаут ведь случается не только тогда, когда тебя бьют, но и тогда, когда стукаешься обо что-то сам. Ремень безопасности в данном случае сработал как стена, в которую вписался капитан.

– Жив? – спросила мисс Дареджан.

– Кажется, даже здоров, – ворчливо, почему-то почти недовольно ответил полковник. – Надеюсь, что этот лихач не пьян.

– Он мало пьет, а за рулем вообще не употребляет спиртного.

Костатидос обошел разбитую машину, чтобы проверить состояние доктора Норфолка. Последняя фраза о пьянстве относилась вообще-то именно к этому человеку, который не выходил из дома, не захватив с собой заветную плоскую фляжку. Вот и сейчас в машине откровенно пахло спиртным. Полковник опасался, что доктор угостил капитана Джадиани. Результатом нескольких глотков какого-то крепкого напитка явилась авария. Но пахло именно от доктора, как убедился Костатидос, обойдя машину и с трудом распахнув правую переднюю дверцу.

Второго руля справа у этого «Фольксвагена», естественно, не было. Кажется, доктор даже дышал ровнее, чем капитан. Так, по крайней мере, подумал полковник, когда прощупал биение сонной артерии на горле Норфолка. Доктор не висел грудью на ремне безопасности, а откинулся на спинку сиденья и опустил затылок на подголовник. Впечатление было такое, что Норфолк вот-вот проснется, откроет глаза и спросит, что произошло, почему машины стоят. Если он уже опорожнил свою полулитровую флягу, то вполне мог и благополучно проспать аварию.

Полковник толкнул Норфолка в плечо, но тот не отреагировал. Непонятно было, пьян он или без сознания в результате аварии. На всякий случай, сам не зная зачем, полковник заглянул на задние сиденья и в багажник. Машина не везла никакого груза. Ящики, отмеченные личными печатями капитана Софикошвили и доктора Норфолка, ответственных за их сохранность, находились во второй машине.

– Что у них случилось? – спросила женщина.

– Об этом нужно спрашивать вашего Гиви. Мы с вами находились далеко от них.

– Справа лопнула шина. Передняя. Может, из-за этого?

– Не исключено, – согласился полковник. – Но шина сама по себе, при условии аккуратной езды, не лопнет. Да и диск не рассыплется.

Костатидос присел и увидел обрывки резины, висевшие на том, что осталось от диска, изготовленного из легкого сплава. Но это могло быть как следствием аварии, так и ее причиной.

– Что делать будем, мисс Дареджан? – спросил Костатидос.

Капитан Софикошвили только пожала плечами и заявила:

– Никогда не была в такой ситуации, поэтому не представляю, как нам теперь быть. Мы забрались слишком далеко от всякой цивилизации.

Дареджан и в самом деле выглядела очень растерянной.

– Как положено поступать у вас в Грузии в случае аварии? Порядок таких действий должен быть оговорен в правилах дорожного движения. Вы знаете их грузинский вариант?

– Я только его и знаю, хотя права у меня международного образца. С ними можно ездить во многих странах, хотя, говорят, в вашей Америке нужно еще получать какой-то вкладыш. Там же сплошная бюрократия. А у нас звонят сначала в полицию, потом вызывают медиков. Или наоборот, сначала обращаются к врачам и ждут их часами. Кто может, пытается оказать помощь раненым на месте. Так, наверное, принято во всех нормальных странах. А у вас что, иначе? Я, честно говоря, когда училась в Америке, в аварии как-то не попадала. У меня там и машины-то не было. Права получила уже в Грузии, когда поступила служить в армию.

– У нас принято обходиться одним звонком в службу спасения. Они пришлют и медиков, и полицию. Помощь, конечно, тоже следует оказывать, только осторожно. Особенно с теми, кто мог повредить позвоночник. Нашим парням это, кажется, не грозит. Они могли только лбы разбить, но их выручили ремни безопасности. Даже стекло полностью вылетело вперед.

– Вызвать полицию можно. Беда в том, что сюда едва ли кто доберется быстро. Да и нужно ли нам, чтобы здесь оказались посторонние личности? Не лучше ли будет вызвать врача из лаборатории и начальника транспортного отдела? Эти машины находятся в его подчинении.

– Там есть врач?

– К сожалению, только вирусолог. Тем не менее он все же доктор, обязан знать, что следует делать для оказания первой помощи. Еще есть фельдшер. В нашем случае он может оказаться даже куда более полезным, чем врач. Я вот не медик и ничего не знаю.

– Такие вещи обязан знать каждый водитель. У вас есть автомобильная аптечка?

– Под вашим сиденьем. Совсем новая, даже не распечатанная.

– Достаньте. Я попробую как-то привести в сознание наших пострадавших попутчиков, а вы в это время свяжитесь с базой. Пусть пришлют машину. Лучше эвакуатор.

– Смеетесь? Где его взять? Неподалеку есть три села – два грузинских, одно чеченское. Я во всех в разное время бывала. Ни в одном из них эвакуатора, думаю, нет. Там автомобилей мало, в основном тракторы, самый необходимый для местных жителей вид транспорта. Из лаборатории можно вызвать грузовик. Только где взять подъемный кран, чтобы поставить машину в кузов?.. Впрочем, пусть об этом заботится начальник транспортного отдела. Я сейчас позвоню. Он должен знать, где поблизости можно найти кран. Я как-то видела такой на дороге, но это было давно.

– Сначала аптечку!..

– Да-да.

Мисс Дареджан поспешила к своей машине, быстро нашла аптечку, принесла и передала полковнику, потом вытащила телефон и отошла в сторону, чтобы позвонить. Полковник снял целлофановую упаковку, раскрыл маленький кейс и рассмотрел его содержимое. Оно не одинаковое в разных странах.

Но Костатидос быстро нашел ампулу с нашатырным спиртом, тампоном сломал острый носик, вылил содержимое на другой плотный ватный кружочек и сразу поднес его к носу доктора Норфолка. Тот завертел головой так энергично, что длинные волосы разлетелись в стороны. У полковника Костатидоса не оставалось никаких сомнений в его жизнеспособности. Доктор должен был вот-вот прийти в себя. Не ясно было только то, насколько трезвым он окажется.

Полковник обошел машину, чтобы привести в чувство и капитана Джадиани. Но он увидел, что капитан Софикошвили стоит, опустив руки.

– Почему не звоните, мисс Дареджан? – строго спросил американец.

– Мой мобильник не срабатывает. Давно хочу его сменить, но все руки не доходят. Постоянно возникают какие-то проблемы. Сначала вроде бы все нормально, потом номер набираю, и появляется надпись, что нет сети. Замучилась с этим.

Полковник глянул на мобильник капитана Софикошвили и заявил:

– У вас первая модель айфона. Да, они грешат неполадками. Поговаривают, что так сделано специально, чтобы люди покупали следующие модели. Сейчас уже пятую, кажется, выпустили. Поменяйте на нее, а пока звоните с моего телефона.

Он передал капитану свой аппарат, и Софикошвили сразу стала набирать номер.