Читать книгу «Невольник силы» онлайн полностью📖 — Сергея Самарова — MyBook.

Вертолет сел в двухстах метрах в стороне на футбольном вроде бы поле, если судить по металлическим воротам без сетки, видимым при свете фар повернувшихся в сторону поля автомобилей, но это поле странным образом заросло травой выше колена. Если играть на таком поле, то только в волейбол, иначе никто не увидит мяч.

На правах почти хозяина первым выпрыгнул в траву начальник райотдела милиции. И остановился, чтобы помочь спуститься подполковнику Кондратьеву. Но тот, к вертолетам более привычный, только рукой махнул, требуя от Владимира Анатольевича отодвинуться и не мешать ему спрыгнуть. Начальник райотдела сообразил, наконец, что он мешает, и сдвинулся в сторону. Кондратьев спрыгнул, и только после этого опустили трап, чтобы другие спустились нормально и ноги себе не ломали. Прокурор же межрайонной прокуратуры со своим животом вообще, кажется, спрыгивать не собирался. Если бы трап не поставили, он бы так и остался в салоне…

От толпы людей, встречающих вертолет не по долгу службы, а скорее из любопытства, отделился человек и поспешил, сильно косолапя, к прилетевшим. Владимир Анатольевич именно по этой косолапой походке узнал его, хотя никогда не слышал ни фамилии этого человека, ни того, чем он здесь, в пансионате, занимается. Просто оба люди местные и много раз приходилось мимоходом встречаться. Не лично, не по какому-то делу, а всегда только случайно. Звали его, кажется, Петькой или Федькой, точно Владимир Анатольевич не помнил, как не знал и отчества, хотя человек этот был постарше его возрастом.

– Что здесь случилось? – Начальник райотдела спросил почти грозно.

– Это я милицию вызвал… – сообщил Петька или Федька самое, на его взгляд, важное и коротко стрельнул глазами на подполковника Кондратьева, камуфлированная форма которого не произвела на него особого впечатления.

– Что случилось, я спрашиваю…

– А разбирайтесь что… – сказал, подходя, второй мужик, долговязый, жилистый и много дней не бритый. – На то вы и менты… Мы свое дело сделали, пожар потушили… А там… Сами смотрите…

И он с удовольствием размазал сажу с носа по всей щеке. Этому, видимо, очень нравилось свою независимость от власти показать. Начальник райотдела встречал таких. Даже перед простыми ментами они спокойнее себя ведут, а перед залетным начальством суровый выпендреж начинается. Обращать на них внимание – только нервы себе портить, потому что нелицеприятного выслушать можно много, и часто не по существу.

Третий мужик, в полувоенном камуфлированном костюме, ничего не говорил, просто смотрел открыто и дружелюбно, почесывал грязной рукой подбородок, но уже своим видом словно бы показывал, что готов и информацией поделиться, если кого-то информация интересует. С такими общаться всегда проще.

– Подожгли, похоже, директора… – сообщил то ли Петька, то ли Федька. – И гранатами забросали, как выбегать стали. Мы все взрывы слышали… Два раза взорвалось…

– Две гранаты… – напоминая, что у человека в гостинице тоже было две гранаты, сказал прокурор межрайонной прокуратуры. – Этого и следовало ожидать… Для того он их и держал…

– Не следовало этого ожидать, – проворчал подполковник Кондратьев. – Не та фигура здешний директор, чтобы на него две гранаты тратить… Мы уже на него все досье подняли… Не может он никого интересовать… А насчет его гостей – посмотрим…

– А я всех этих, кавказцев, гранатами, как градом, засыпал бы… – зло сказал долговязый небритый мужик, не опасаясь, что его могут за такие слова и в число подозреваемых записать. – А на сам Кавказ атомную бомбу бы сбросил… Чтоб оттуда сюда больше приползти было некому…

– Подожгли его. – То ли Петька, то ли Федька сказал уже без «похоже» и вполне уверенно. И, кажется, торопился сказать, чтобы перебить небритого и долговязого, который ситуацию обострял. – Ему давно уже обещали… И подожгли…

– Обещали?.. – переспросил Кондратьев.

– Заслужил, значит, – заметил долговязый, не желая, впрочем, в подробности вникать, но говорил напористо и зло, упорно нагнетая обстановку. – Он тут себя ханом считал, а был только вонючкой, коровьей лепешкой… Дерьмом… Наступить брезговали, чтобы вонь не пошла… Так всегда… Сначала брезгуют, потом, когда надоест перешагивать, лопату возьмут и выбросят… На помойку… В навозную кучу… И его так… Давно пора… Вместе с гостями…

Прилетевшие вместе со встречающими подошли к месту пожара. Следственная бригада свое дело знала и сразу разогнала народ, вывесив ленту оцепления, за которую заступать запрещалось.

– Все следы затопчете…

– Давно все затоптали, – спокойно заметил мужик в камуфлированном костюме.

– Я сразу говорил – не топчитесь, – высказался то ли Петька, то ли Федька, словно бы себе в оправдание.

– Ага… А пожар с воздуха надо было тушить, – сказал долговязый и хотел было отойти, но Кондратьев остановил его жестом.

– Вы не уходите, мы поговорим еще… И вы тоже, оба… – обратился он к Петьке-Федьке и к мужчине в камуфлированном костюме. – Мало ли. Вопросы могут возникнуть… Вопросы обязательно возникнут.

Один из экспертов, рассматривавший дерево рядом с дорожкой, ведущей от крыльца, уже подошел с первыми выводами:

– Была установлена «растяжка» – остались куски обгоревшей проволоки. Прямо на яблоне, верхнее положение, чтобы расширить сектор поражения. Судя по разбросу осколков, использовалась граната «Ф-1»… Две гранаты… Вторая в самой дорожке устанавливалась… «Картошку посадили»… Взрыв, видимо, был почти одновременный… Так?

Эксперт спросил у Петьки-Федьки, который раньше про взрывы рассказывал.

– Сорок секунд… Может, тридцать… Может, сорок… Кто как говорит… Одна, потом другая…

– Значит, кто после первого взрыва уцелел, побежал и зацепил «картошку»… – сделал вывод эксперт и пальцем показал, где «картошку посадили». – Вон там…

– «Растяжка» и «картошка», – констатировал подполковник Кондратьев. – Вообще-то Призрак всегда работал более квалифицированными и технологичными методами… Несколько последних известных нам случаев – везде присутствовал пластит, причем только строго определенной марки С-4, производства США…

– Может быть, просто использовал подручный материал, – предположил прокурор. – Что под руку подвернулось…

– Гранаты сейчас под каждым кустом валяются, – глядя куда-то в сторону, сказал человек в камуфляжном костюме, вроде бы ни к кому не обращаясь, но вполне членораздельно прокурору отвечая на вопрос, который тот не задавал. – Как камушки… Куда ни кинь взгляд, везде по гранате, а то и по паре…

– Тоже может быть… Будем разбираться… – Подполковник отвернулся. – Скоро москвичи прилетят. У них вертолет быстроходный… Что можно не трогать, постарайтесь до их прибытия не трогать…

И пошел посмотреть на трупы, уложенные рядышком под забором.

Трое мужчин. Все явно одной из национальностей Северного Кавказа. Сразу появилась версия, которой хотелось бы держаться, чтобы ситуация не переросла в сверхсложную. Месть – такая версия устроила бы всех…

2

Любоваться плодами своего труда Вадим Александрович никогда не любил. Он только проконтролировал происходящее, чтобы быть уверенным в необязательности своего дальнейшего вмешательства. На всякий случай, конечно, пистолет приготовил, чтобы завершить начатое, если осколков гранат на всех не хватит. Вообще-то, можно было бы прихватить и автомат из ментовской машины, но Вадим Александрович слишком уверен был в своем умении общаться с пистолетом, тем более с таким хорошим, как «беретта-92», чтобы еще с автоматом бегать, рискуя быть замеченным. Просто незнакомого человека увидят – это одно. Здесь, в пансионате отдыхают и лечатся многие люди, и всех не упомнишь. Потому и внимания особого не обратят. А увидят незнакомого человека с автоматом – совсем другая реакция. И если человек пистолетом владеет достаточно хорошо, может быть, в какие-то моменты, даже лучше, чем автоматом, дающим большой разброс при автоматической стрельбе, то к чему усложнять ситуацию. Конечно, из автомата тоже можно стрелять одиночными выстрелами, и тогда разброса не будет. Только зачем, если точно так же можно стрелять и из «беретты». Тем более что гранаты и без того должны сделать свое дело. У «Ф-1» поражающая сила такая, что ее хочется назвать не силой, а поражающей мощностью…

Но контроль заставил Вадима Александровича усомниться в результате…

Три человека… Должно было быть не меньше семи.

И потому Вадим Александрович задержался дольше, чем допускали правила. Не любовался, а смотрел, не сразу соображая, на что решиться. Взорвались уже обе гранаты. Первая взорвалась после открытия двери, как и планировалось. Но вышел один. Посмотреть… Хозяин дома, местный, не слишком умный директор… Он, не отличаясь особой сообразительностью и вообще боевой подготовки не имея, еще не понял, что просто так сразу большим пламенем дом не возгорается… Любой пожар с искорки начинается, и только потом искорка становится пламенем. И потому даже не думал о своей безопасности, когда в окно увидел сразу большое пламя, бегущее по стене и по крыше. Да и звон разбившейся бутылки тоже должен был слышать… Но выскочил сдуру… За что тут же и поплатился. После взрыва гранаты еще двое выскочили. Эти уже все поняли, сориентировались, но заживо сгореть не желали и бежали, профессионально пригибаясь, ожидая, что по ним стрелять будут… Не в кусты бежали, потому что кусты показались им слишком сложными для преодоления, а по дорожке к калитке. Естественно, «картошка» их дожидалась и похвалила их аппетит… Но должны были быть еще четверо… Должны были… Но они не показались…

А уходить было уже пора. Совсем пора… Немедленно… И Вадим Александрович ушел, потому что крики людей, услышавших взрывы и увидевших пожар, были уже совсем рядом, а в доме, охваченном пламенем, находиться никто, наверное, не захотел бы… Еще десяток минут, и крыша рухнет, если никто не поспешит пожар потушить… Деревянные дома горят, сами восхищаясь скоростью собственного горения…

Уходил Вадим Александрович тем же путем, которым пришел, только пришлось сделать три небольших круга, потому что навстречу ему бежали люди, с которыми встречаться при всей приветливости и наивности местного населения не хотелось. Но стоило пересечь дорогу и выйти в заросшее высокой травой поле, как уже никого видно не стало. Только при взгляде через плечо заметно было пламя, рвущееся в небо…

На тропинке посреди поля, определив уже, что никого рядом нет, поскольку обзор здесь хороший, Вадим Александрович вытащил трубку «мобильника», включил ее и набрал знакомый номер.

– Слушаю… – не сразу прозвучал сдержанный ответ.

Сдержанность естественная. Вадим Александрович звонил с трубки кого-то из ментов, и абонент не мог знать, кто звонит. Да и время для звонка уже позднее. Кто-то может в такое время спать. Или дома кто-то спит – жена, ребенок…

– Олег, это я… – Вадим Александрович не представился, понимая, что его голос там, вдалеке, должны узнать.

– А-а… Понял… И как дела? – поинтересовался Олег, равнодушно позевывая, показывая кому-то там, рядом с собой, свою малую заинтересованность.

Вадим Александрович понял, что Олег не один и потому говорит так нарочито.

– В доме, кроме хозяина, было только двое?..

– Нет, я точно помню… – Слово «помню» тоже было из лексикона, предназначенного для посторонних. – Должно было шесть человек приехать. Полный набор специалистов по всем необходимым профилям… Таков был договор…

Опять равнодушная речь Олега ничего не говорила тому, кто рядом находился. А в это время рядом была, скорее всего, жена, которая в курс дел мужа вникать не должна. При малолетней внучке Олег разговаривал бы свободнее.

– Двое… Я подождал… Перепроверился…

– Это хуже… Это то же самое, что ничего не сделать… Четверо где-то гуляют…

– И что?

– Приказать не могу… Могу только попросить… Выполнить…

Вадим Александрович вздохнул обреченно, но он ждал именно этого, понимая, что, кроме него, с этой работой никто не справится.

– Понял. Работаю… Но у меня не хватает данных… Где искать остальных?

– Я сейчас попрошу подобрать для тебя информацию… Позвоню завтра в десять ноль-ноль… Постарайся в это время быть готовым к приему…

– Я буду один.

– Договорились… Устраивайся пока сам… Отдохни.

– Я устраиваюсь. На отдых… Уже самогонкой запасся…

И Вадим Александрович, чтобы не уточнять обстоятельства своего устройства, сразу отключил трубку. Подумал, снял, недолго промучившись в темноте, заднюю стенку, вытащил сначала аккумулятор, потом sim-карту, последнюю сломал пополам и выбросил, а аккумулятор вставил на место. После этого не бросил, а аккуратно положил трубку на тропу на видном месте. Кто-нибудь из местных найдет. Сгодится. А зарядное устройство подкупить догадаются сами или кто-нибудь подскажет. Не местные найдут, так отдыхающие в пансионате… Сейчас там, кажется, дети отдыхают и лечатся… Из малообеспеченных семей… По крайней мере, в одном из корпусов точно… Вовка говорил… Этим тоже трубки нужны… Может быть, больше, чем ментам…

Навстречу никто не попался. Только недалеко от дома Вовки сидела тощая собака с наполненными молоком сосками и с вопросительно высунутым языком, с любопытством наблюдая за незнакомым человеком. Но не лаяла и только носом в сторону Вадима Александровича тянула. За окнами дома Вовки света по-прежнему не было. Вадим Александрович, прислушавшись, легко подтянулся и запрыгнул на подоконник. Свет луны комнату все же делал не полностью темной, хотя там было, конечно, гораздо темнее, чем на улице. И было видно, как неуклюже лежит, свесив на пол одну ногу без валенка, которые он носил и зимой и летом, на своей кровати Вовка. Вторая нога, в валенке, согнутая, была на кровати и смотрела в потолок острой коленкой. Вадим Александрович прошел к противоположному окну, выглянул и как раз увидел, как зажегся свет в доме стариков. Потом и окно открылось. Кто-то смотрел вдаль, на зарево, высоко поднявшееся над деревней. И шум, голоса с места пожара даже сюда доносились. Выглядывающего было не видно из-за острого угла, но это могли быть только или старик, или старуха…

Предвидя, что дальше будет, Вадим Александрович нашел свой стакан с самогонкой, одним движением опустошил его, чтобы приобрести необходимый запах, и лег на старый, может быть, ровесник самого Вовки, диван, хотя знал, как неудобно на этом диване спать. Пружины острыми краями стремятся прорваться сквозь плотную обшивку и колют бока. Хорошо, что диван старый. Тогда обшивку качественную ставили. Нынешняя давно бы уже прорвалась, и диван можно было бы выбрасывать, потому что спать, когда через каждые десять сантиметров в тело втыкается шило, невозможно. И лучше не пытаться…

Умение предвидеть не обмануло Вадима Александровича. Прошло чуть больше трех минут, когда за окном послышался обеспокоенный старушечий голос:

– Вовка… Вовка, козел небритый…

Естественно, Вовка не отозвался. Он и трезвый, и разбуженный, может быть, не отозвался бы, потому что позволял себе шевелиться только тогда, когда необходимо было за бутылкой сбегать. Но тут-то он бегал на олимпийском уровне…

Вадим Александрович тоже не отозвался, поскольку звали не его. К тому же пришлось задуматься, представляя себе бритого козла. Воображение представило внутреннему взгляду довольно любопытную картину. Но долго думать ему не дали, потому что голос прозвучал снова:

– Вовка, скотина пьяная…

Только тогда Вадим Александрович встал, распахнул окно во двор и лениво, демонстративно потягиваясь, выглянул.

– Спит он… Чего надо? – спросил недовольно и хрипло, как и должен был спрашивать, находясь в определенном состоянии и не особенно радуясь, что его разбудили.

– В пансионате чтой-то творится… Горит все, как в войну… Мы со стариком тушить бежим…

– Ну и бежите… А я чего? Помочь, что ль? – Вадим Александрович зевнул так звучно, что просто должен был старуху зевотой заразить.

– А то как… – в старушечьем голосе послышалось возмущение. – Беги быстрее… И Вовку подымай… Тоже пусть бежит…

Но сама тут же, словно в ответ Вадиму Александровичу, громко зевнула. Была бы у нее вставная челюсть, обязательно бы при таком зевке выпрыгнула. А поскольку вставной челюсти не было, а в своей не было зубов, зевок походил на надсадный смех рыбы.

– Он, кажись, неподъемный…

– Много выпили? – В голосе старухи звучало завистливое любопытство.

– По бутылке…

– Тогда хрен встанет, хоть его дом гореть будет…

1
...
...
9