Глава вторая

Чтобы показать свою пунктуальность, мне пришлось почти три минуты нарочито просидеть в машине, и только ровно в двадцать один ноль-ноль, секунда в секунду, я постучал в дверь номера, занимаемого генералом Кабаковым. Конечно, я понимал, что это были, что называется, «понты», но из них, как я слышал, во многом наша повседневная жизнь и состоит, и из них же складывается впечатление о человеке. Так мне мой жизненный опыт подсказывает. В данном случае впечатление складывалось обо мне. А у меня была острая необходимость оставить о себе благоприятное впечатление как об очень ответственном и аккуратном даже в пустяках человеке, которого головное управление ФСБ желало бы использовать снова.

Я оказался человеком пунктуальным, а вот генерал Кабаков, в отличие от меня, не очень. Он еще минут пять просматривал какие-то бумаги. Часть из них складывал в портфель, намереваясь увезти с собой в Москву, некоторые просто комкал и бросал в корзину для бумаг под столом. Потом попросил меня подождать в машине. Я понял, что Сергей Павлович хочет переодеться. И не ошибся. Из гостиницы генерал вышел, совсем не так одетый, как я ожидал его увидеть, не в своем парадно-выходном мундире с ярко-красными лампасами на зеленых бриджах, а в камуфлированном костюме с надписью на спине «ФСБ», однако без бронежилета и без «разгрузки», которые прикрывали бы генеральские погоны. Но и сами погоны были камуфлированного цвета и не бросались в глаза. Только лампасы на бриджах были не камуфлированные, а обыкновенные зеленые. Он сразу сел на заднее сиденье.

На КПП меня как запустили без разговоров, так же и выпустили, заранее открыв ворота. Я сразу поехал на предельно допустимой правилами скорости, иногда превышая ее, чтобы создать запас на случай непредвиденных остановок. Двигался по трассе М-4. В Молькино проехал мимо забора нашего бригадного городка без остановки.

– Не тянет заглянуть? – спросил Кабаков.

– Вам нужно туда? Только штаб в это время уже отдыхает, едва ли кого застанем.

– Если тебе не надо, мне – тем более. Едем дальше.

До Краснодара мы доехали даже быстрее, чем я планировал, и напрямую устремились в сторону Ростова-на-Дону, который миновали по объездной дороге. Скорость пришлось сбросить только на подъезде к Батайску, там еще было оживленное движение, а уже на основной трассе М-4 я позволил себе разогнаться до скорости под сто пятьдесят километров в час.

Сергей Павлович, к счастью, в мою манеру езды не вмешивался, в отличие от моей жены Ольги, которая часто приказным тоном придерживала меня, и ничуть не возражал против быстрой езды. Тем более что свободная в это время суток дорога позволяла ехать в свое удовольствие. И только около перекрестка, где дорога направо уходила в Шахты, а налево в Новошахтинск, нас остановили на стационарном посту ГИБДД. К счастью, разглядев даже в темноте генеральские погоны Кабакова, дэпээсники ограничились простой проверкой документов. На вопрос капитана: «Куда направляетесь»? – я коротко ответил: «Прямо…»

Капитан козырнул и пожелал нам счастливого пути.

– Спасибо, – ответил я, и мы поехали дальше.

В Москву прибыли утром, когда машин на дорогах было еще мало и никто нам не мешал. Генерал назвал мне адрес, я повторил его навигатору, который сразу проложил маршрут и начал делать подсказки. По внутреннему кольцу МКАД мы проехали до нужного поворота, углубились в улицы относительно новых домов, затем двинулись по прямой в сторону центра, пока не оказались в нужном дворе, где существовала даже платная парковка, куда я сразу и определил своего «китайца», попытавшись выторговать у старика-дежурного постоянное место хотя бы на месяц. Но успеха эта торговля не принесла, даже генеральский мундир Кабакова не произвел на старика впечатления, хотя выправка у него была армейская, но лицо и манера говорить скорее ментовские, с самодовольной ехидцей. Он меня сурово предупредил:

– После двадцати двух часов свободных мест практически не бывает. Сейчас есть, потому что три клиента уже уехали.

– Учту… – кивнул я и поспешил за Сергеем Павловичем, который, видимо, знал нужный подъезд. Догнал его на крыльце, когда он нажимал на кнопку домофона. Буквально через три секунды низкий мужской голос спросил:

– Кого Господь в такую рань прислал?

– Это мы, Алексей Ефимович, приехали. Открывай…

Домофон звучно щелкнул, и мы вошли в подъезд. Я было остановился около дверей лифта, но генерал кивнул в сторону лестницы:

– Всего-то второй этаж.

Сколько я ни сталкивался с конспиративными квартирами, они обычно всегда находятся на втором этаже. Это, наверное, со многих точек зрения считается удобным. В окно первого этажа иногда можно с улицы заглянуть, не трудно сесть кому-то на плечи или что-то к стене приставить, на что можно взобраться, а вот в окно второго так заглянуть невозможно. Зато в случае необходимости легко можно выпрыгнуть.

Мы поднялись на второй этаж. На лестничной площадке были два тамбура, в каждом из которых, как я догадался, по две квартиры. Дверь в нужном нам тамбуре уже была открыта, как и дверь квартиры, но нас никто не встретил. Тем не менее мы вошли и в прихожей столкнулись с щуплым человеком, обладателем низкого голоса.

– Извините, товарищ генерал, у меня тут чайник засвистел. Я побоялся, что всех соседей перебудит, побежал с плиты снять… – кивнул он в сторону коридора, ведущего, судя по всему, на кухню. – В соседней квартире четверо детей. Еще спят, наверное…

И словно в ответ на его слова в тамбуре заскрипела металлическая дверь соседней квартиры, из нее вышла крупногабаритная женщина, ростом на полголовы выше меня, а я ведь тоже не карлик, и вывела за руки двоих малолетних детей, похоже, собиралась отвести их в детский сад. Я поздоровался. Женщина поздоровалась в ответ, и тут же из-за двери высунулось мужское, причем какое-то измученное, лицо, тоже поздоровалось и тут же скрылось в своей квартире. Получалось, что я с новыми своими соседями почти познакомился. По крайней мере визуально.

– Проходи, Алексей Афанасьевич, – предложил мне генерал, разуваясь. – Только разуться не забудь, не веди себя, как участковый мент. Майор Настырняев, наверное, всю ночь полы драил. Он у нас любит чистоту. Готовил квартиру к твоему приезду.

Я уже понял, что нас встретил майор ФСБ Алексей Ефимович Настырняев, и протянул ему руку, представляясь:

– Капитан Ветошкин, спецназ ГРУ.

– По прошлому твоему делу, капитан, тебя запомнил, когда ты на ножах дрался с румынским молдаванином, или как его… который на деле был капитаном разведуправления НАТО. Я из машины его на прицел взял. Но не стрелял, дал тебе возможность отличиться… Да и далековато было для стрельбы из пистолета. Дистанция метров в сто…

– Нормальная дистанция, – не согласился я. – Конечно, автомат в этом случае лучше, но и пистолет тоже можно использовать. Надо лишь уметь не промахиваться… У нас такой выстрел принято считать классикой жанра.

– А у нас майор Настырняев считается лучшим стрелком из пистолета во всем Следственном отделе федерального управления. По завершении операции обязательно свожу вас в тир и устрою соревнования, – пообещал генерал.

– Я готов в любое время, даже среди ночи, – самоуверенно посмотрел на меня майор.

– Я тоже, – кивнул я. – Даже ночью, на мой взгляд, лучше для меня лично. Мы же – «летучие мыши»^[1], ночные животные в человеческом обществе и, как иногда говорят, в человеческом облике. Нам ночная деятельность привычнее.

Я разулся и прошел в комнату, где сразу обратил внимание на образцовый порядок, вообще-то не свойственный конспиративным квартирам, обычно редко посещаемым, к тому же используемым разными людьми.

– Что там с документами? – поинтересовался генерал у майора. – Мне звонили, что там какие-то нелады. Я толком ничего не понял, но расспрашивать и уточнять в открытом разговоре, да еще при посторонних, не стал. Ты в курсе, Алексей Ефимович?

– Вообще-то документами занимается подполковник Разумов. Но я тоже в курсе. Для капитана подготовили справку об освобождении вместо паспорта. Стали проводить сверку с другими документами дела, и оказалось, что из той же зоны не так давно освободился водитель задержанного на границе грузовика с партией «синего льна». С одной стороны, это привязка. Можно было бы как-то этот факт использовать для выхода на наркодельцов. Например, кореш по «зоне», только что «откинулся», не знает, что его друг снова в СИЗО. Есть варианты… Но потом посчитали, что водителя тоже кто-то в банду вводил, возможно, что и человек с той же строгой «зоны», и он может сказать, что такого у них не было. Опасность провала очевидная.

– Да. Это рискованный вариант. И что решили?

– Решили сделать «человека в бегах». Побег прямо из здания суда. Тут не так давно была нашумевшая попытка побега с перестрелкой, в которой кучу людей завалили. По данным полиции, во время перестрелки еще два человека совершили побег. Предположительно оба ушли на территорию Украины, откуда родом и откуда нам преступников не выдают. Один из сбежавших – бывший боец киевского «Беркута», имеет отличную боевую подготовку. Потом служил в украинской военной разведке, но не слишком долго. Тоже носил когда-то звание капитана. Вот под него решено и сделать оформление. И ко всему откровенно фальшивые документы. Грубую фальшивку, которую специалист сразу разберет. Но это намеренно для бандитов. Чтобы им предъявить…

– Варианты все просчитали?

– Просчитывали в оперативном управлении ГРУ. Мы только ознакомились с выводами и предположениями. Нам с Виктором Васильевичем показалось, что все чисто, но вы, товарищ генерал, еще свежим взглядом сами просмотрите. Это не долго, всего одиннадцать страниц. Вместе с капитаном засядете и осилите…

– Капитан Ветошкин, думаю, и без меня справится. Я только мельком гляну, вполглаза. Бумаги где?

– Сейчас, товарищ генерал, позвоню Виктору Васильевичу, он привезет…

Звонок много времени не занял. Как я понял, подполковник Разумов обещал быстро приехать, и нам осталось только до его прихода чай после долгой дороги попить.

– Отдыхать, капитан, будешь? – поинтересовался Настырняев. – Как-никак почти полторы тысячи километров отмахал.

– На сотню километров меньше, – скромно заметил я. – К тому же за рулем почти не устаю, а отдыхать предпочитаю ночью. Пока готов входить в работу. На первичном, как говорится, уровне. Посмотреть документы, оперативные разработки и прочее…

– Тогда чай ему покрепче, и будем Виктора Васильевича дожидаться… – решил генерал Кабаков.

На кухне хозяйничал, поскольку до моего появления и был здесь хозяином, Алексей Ефимович. Он и чай заваривал, и по чашкам разливал, и на расписном подносе нам его принес.

Но допить чай мы не успели, в дверном замке зашевелился ключ, и майор Настырняев резко встал, едва не расплескав чай из своей чашки.

– Это подполковник Разумов. – Алексей Ефимович вышел встречать коллегу прямо с чашкой в руках.

– «Пьянством занимаетесь! Безобразия нарушаете!» – старой ментовской шуткой поприветствовал его вошедший, после чего, разувшись, вошел в комнату с портфелем в руке. – Здравия желаю, товарищ генерал! С возвращением вас. Как вижу, с удачным. Удалось уговорить капитана…

– Его долго уговаривать и не пришлось. Он на уговоры податливый, – одобрительно глянул на меня Кабаков.

– Виктор Васильевич, – протянул мне руку подполковник.

– Алексей Афанасьевич, – ответив на рукопожатие, представился я.

Мне лично Виктор Васильевич сразу понравился, и я решил, что с таким человеком будет легко работать. И даже в сложной, хотя и небоевой обстановке. Я уже несколько раз встречался с такими людьми, и всегда первое впечатление оказывалось правильным. Генерал Кабаков, похоже, разделял мое мнение и тоже улыбался, довольный всем, что происходило.

– Виктор Васильевич, ты должен был принести нам одиннадцать страничек для ознакомления. Принес? – спросил он.

– Обязательно, товарищ генерал. – Подполковник, вскрыв скрытую под маленьким клапаном пластилиновую печать, полез в свой объемный портфель и вытащил сколотые степлером листы принтерной распечатки и объемный журнал регистрации, который сразу же принялся заполнять.

– Распишитесь в ознакомлении, товарищ генерал, – вежливо попросил Разумов, и, как только генерал расписался, поставил число, время и передал документ Сергею Павловичу.

Генерал, как и обещал, читал бегло, поверхностно. Ознакомившись со всей стопкой, он непонятно хмыкнул и передал страницы с распечаткой мне. Я принялся читать, хотя иногда могу себе позволить просто взглянуть на страницу и запомнить ее, что называется, сфотографировать, а потом восстановить при необходимости в памяти. Но одиннадцать страниц – это объемный материал, и все запоминать – это серьезная нагрузка на мозг, что было в данный момент нежелательно.

– Что скажешь? – поинтересовался Кабанов, когда я, завершив прочтение, передал бумаги подполковнику Разумову.

– Варианты предположительно просчитаны наиболее вероятные с точки зрения психологии. В трех местах я не согласен с предложенной моделью моего ответного поведения. Уже продумываю свои варианты, которые ближе мне по моему характеру. В остальном все правильно, остается только согласиться.

– Хорошо, – произнес майор Настырняев. – Давай твои предложения обсудим. Может, ты тоже не всегда прав…

Генерал тем временем положил на стол передо мной пластиковую банковскую карточку Сбербанка и назвал пин-код, который я легко запомнил.

– На карте восемьдесят три тысячи рублей с копейками. Карта на имя находящегося в бегах гражданина Украины. Можешь пользоваться по мере необходимости. На первое время даже в Москве этого хватит. Карта под контролем. Будут деньги кончаться – еще перечислим. А лучше всего, если перечислят бандиты. Приучайся их трясти, чтобы их деньги против них и работали.

Я посмотрел на карточку и вслух прочитал:

– Олександр Сидорчук.

Теперь это мои «настоящие» имя и фамилия, придется привыкать.

– Пять дней тебе дадим на ускоренное изучение основ украинского языка. Справишься за пять дней? – спросил Разумов. – Преподавателя выделяет ГРУ.

Я понимал, что такая тесная привязанность событий к ГРУ случайной быть не может, но лишних вопросов, как привык по службе, предпочел не задавать.

– Если только основ, то справлюсь быстрее. Если до тонкостей, то месяца не хватит.

У тебя заметный кубанский акцент. Для неспециалиста он сильно похож на украинский, – добавил Сергей Павлович.