Глава 3

Мы двигались со всей возможной скоростью по скверной дороге Парадизии. Когда-то это была главная караванная дорога, но с тех пор, как Ренир стал Парадизией, ее ни разу не чинили. Однако мы, не сговариваясь, решили покинуть Парадизию как можно скорее. Поэтому на такой пустяк, как разбитая дорога, не обращали внимания.

– До сих пор не могу поверить, что тебе это удалось, – недоверчиво произнес Буефар. – Каким образом ты сумел убедить этих фанатиков пропустить нас?

– Я же говорил, что Энинг сможет, – заявил Рон. Его вера в меня была безгранична.

Леонор тоже решился сделать мне комплимент. Хотя лучше бы и не пытался. Словно мимоходом поощрил человека, который неожиданно для всех сделал что-то хорошее, хотя от него ожидали только неприятностей.

– Я все равно считаю, что лучше было ехать в обход, – заговорил он своим неизменным тоном высокомерного превосходства. – Но вы действительно добились разрешения на переход границы в рекордно короткий срок, – и после небольшой паузы добавил: – милорд.

Я философски пожал плечами.

– Деньги всем нужны.

– Что? Ты подкупил стражу? – воскликнул эльф. – Многие это пытались сделать, но никому не удавалось. Они же все там фанатики! Они отвергают деньги как таковые!

В своем знании людей эльф порой проявлял удивительную наивность.

– Естественно, никому это не удавалось. Как ты сам сказал, они фанатики и деньги для них ничего не значат. Они больше пекутся о спасении души.

– Но как же тогда…

– Я и не пытался подкупить стражу. Я подкупил секретаря Окружного Святителя.

Буефар расхохотался.

– Секретаря? Почему же не сразу Святителя?

– Я думал над этим, – серьезно ответил я. – Но, как говорил мой отец, подкуп секретаря чиновника обходится дешевле, чем самого чиновника, а результат бывает гораздо лучше.

– Погоди. Так ты что, серьезно? – удивился эльф. – Но как такое может быть? Их же правители на всех углах кричат о чистоте своих помыслов, коррупции большого мира и грехе? И вдруг сами берут взятки?

Мы с Буефаром переглянулись.

– Эл, то, что кричат эти самые правители на людях, не имеет никакого значения. Неужели ты действительно думаешь, что Святой Служитель – любимый ученик бога, спустившийся с небес? Все это чушь. Просто первый Служитель имел неудержимую тягу к власти, и прийти к ней, используя религию, показалось ему самым лучшим вариантом. Вот он и заявил о своем божественном происхождении. Перед богом все равны, просто он немного равнее остальных. И уверяю тебя, его ближайшие сподвижники от него стараются не отставать. Ты видел карету Окружного Святителя? Она сделана из дорогих пород дерева, а внутри, между прочим, она обита мехами. Вся их болтовня о вере и грехе, соблюдение всех этих нелепых правил – это для простых людей. А те, кто находится у власти, наслаждаются жизнью и богатством.

Эльф покачал головой.

– Но почему их тогда все слушают?

– Потому что за двести лет людям основательно промыли мозги Приходские Святители, – присоединилась к разговору Далила. – Когда тебе с детства вбивают в голову, что Святой Служитель непогрешим, что большой грех сомневаться в его решениях, то все и в самом деле начинают в это верить.

– А если кто начинает сомневаться, то объявляют, что в душу ему вселился дьявол, ибо любое сомнение грех, – добавил я.

– И что? Этого человека убивают?

– Точно. И, как правило, очень болезненно. Как ты думаешь, сколько после этого найдется желающих усомниться в непогрешимости властей?

– Но все равно, ведь они должны соблюдать те правила, которые сами устанавливают?

Эльвинг всегда соображал быстро, но сейчас просто никак не мог понять тех взаимоотношений, которые установились между людьми в Парадизии.

– О чем ты говоришь? Тут всем с детства вбивают в голову, что власти непогрешимы. И что бы эти самые власти не делали – все от Бога. Правила пишутся властями, но не для тех, кто у власти. Галлийское королевство в сотни раз больше Парадизии, но в нем всего двенадцать верховных губернаторов. В крошечной Парадизии людей, выполняющих те же функции, только называемых Окружными Святителями пятеро. Пятеро там, где и двоим-то делать нечего.

– И почему так? – заинтересовался эльф.

– Потому что у Святого Служителя четверо сыновей и один зять. Ничуть не сомневаюсь, что родись у него еще один сын, количество Окружных Святителей увеличится.

– Вы, люди, просто чокнутые. Как можно подчиняться таким правителям? И почему соседи просто не захватят это проклятое королевство?

– Потому что никто не хочет иметь дело с армией религиозных фанатиков.

– Однажды несколько баронов с отрядами вторглись в Парадизию, – заговорил Буефар. – Это была не война… Здесь даже женщины и дети бросались с кухонными ножами на закованных в латы всадников. Не хотел бы я еще раз испытать что-либо подобное.

Последняя оговорка рыцаря меня совсем не удивила, а вот Далила немедленно повернулась к нему.

– Вы участвовали в войне с Парадизией?

– Да.

Было ясно, что большего рыцарь не скажет, и разочарованная девушка оставила его в покое. Буефар же погрузился в мрачное молчание. Воспоминания, кажется, для него были не очень приятными.

– Все вы, люди, сумасшедшие, – буркнул эльф.

Оставив Буефара, Далила подъехала поближе ко мне.

– Мне кажется, для того, чтобы подкупить пусть даже секретаря, нужны большие деньги.

– Ну, не такие уж и большие. Он мне обошелся в два изумруда.

– У тебя есть изумруды? А можно их посмотреть?

Я вздохнул, проклиная свой длинный язык. Спорить с ней было неохота. Ясно, что она все равно не отстанет. Я пошарил в сумке, вытащил первый попавшийся камень и кинул его девушке. Та вздрогнула и поспешно подхватила его.

– Осторожно, рыцарь. Разве можно так обходиться с такими вещами?

А как еще можно с ними обходиться? Можно подумать, если изумруд упадет, то обязательно разобьется. Ну, уронила бы она его, подняли бы, велика беда.

Далила внимательно осмотрела камень.

– Невероятно. Какая чистота! Думаю, он стоит около ста пятидесяти динаров.

Я удивленно глянул на девушку. Где она научилась разбираться в драгоценных камнях? Хотя это в ее профессии необходимо. Сам я, несмотря на все уроки Мастера, считал, что чем камень больше, тем он дороже. На такие «пустяки», как чистота камня, оттенок цвета, его мельчайшие изъяны не обращал внимания. В конце концов, маг признал мою профнепригодность в качестве ювелира и постарался отобрать камни, которые различались только размерами.

– И вы, милорд, отдали два таких камня?

– Они были чуть больше. Думаю, один стоил около трехсот динаров, а второй немного меньше. Может быть, двести.

Далила поперхнулась, уставившись на меня как на привидение.

– Пятьсот динаров – это небольшие деньги?!

Леонор тоже глядел на меня с не меньшим удивлением. Опять я что-то не то сказал. Впрочем, я ведь никогда не имел дело с драгоценными камнями, и для меня их ценность была абстрактна. Я считал, что отдал не пятьсот золотых монет, а всего лишь два камня. А два маленьких камешка – это такая мелочь!

– Мне кажется, – заговорил Буефар, – что теперь стоит поторопиться. У секретаря может возникнуть желание посмотреть, не осталось ли у тебя еще что-нибудь.

– Это вряд ли. Я постарался убедить его, что у меня больше нет камней. А к властям он обращаться не будет, иначе потеряет и те, что приобрел. Но все равно предлагаю не останавливаться ни в городах, ни в деревнях. Ничего не случится, если одну ночь мы проведем на свежем воздухе. А на следующий день, ближе к вечеру, мы покинем пределы Парадизии.

Буефар одобрительно кивнул.

– Ты прав. Нам стоит как можно реже попадаться на глаза властям. Только ведь придется ехать очень быстро.

– Придется. Если не успеем, то проведем в Парадизии две ночи.

– Ночь в лесу – это не мечта моей жизни, но я согласна на все, лишь бы побыстрее убраться отсюда, – задумчиво сказала Далила. – В этой чертовой стране лучше держаться подальше от людей.

– Я тоже не против. – Было видно, что Леонору идея ночевать в лесу пришлась не по нутру, но по тому, что он согласился с ней, становилось понятно, насколько ему не нравилась эта страна. Вообще, Леонор очень редко говорил, предпочитая больше молчать, чему я был несказанно рад. Но даже не говоря ни слова, он одним своим высокомерным видом действовал всем на нервы.

Приняв решение, мы ускорили движение, давая лошадям отдых через каждые два часа скачки. Солнце уже опустилось за горизонт, но мы продолжали путь, объезжая нищие, убогие деревушки и проскакивая крупные населенные пункты, которых, к счастью для нас, было немного. Взошла луна, и местность была видна довольно неплохо. Мы упрямо продолжали двигаться вперед.

Наконец, после нескольких часов утомительной скачки было решено устраиваться на ночлег. Было уже за полночь, когда мы заехали в лес и расположились на небольшой полянке. Ума не приложу, каким образом Эльвинг сумел отыскать ее. На ней при свете нескольких факелов быстро установили что-то типа навеса для Далилы, куда она немедленно и забралась. Леонор завистливо посмотрел на установленный навес: несмотря на все его требования, Буефар отказался ставить навес и для него.

– Посмотри на детей. Даже они располагаются под открытым небом, а ты требуешь палатки для себя! Если бы мы остановились пораньше, то могли бы установить навесы для всех, но не в темноте же возиться?

– Можно было и пораньше остановиться, – сердито заметил маг.

– Ты не возражал, когда было решено ехать как можно скорее! И ничего с тобой не случится, если одну ночь проведешь под открытым небом! Ночи сейчас теплые.

Бесконечные жалобы мага, требовавшего для себя привилегированного положения, вывели из равновесия даже меня.

– Леонор, займитесь лучше делом и установите защиту вокруг этого места!

– Все равно лучше выставить охрану, а то от этого жалобщика и мага-недоучки мало пользы.

– Это кто тут недоучка?! – стремительно обернулся Леонор к Буефару.

– Хватит вам! – сердито попросил я.

От бешеной скачки у меня болел каждый мускул, и все, что мне сейчас хотелось – это поскорее заснуть, а они тут перебранку устроили.

– Вы же сейчас перебудите всех, а ведь завтра рано вставать. – Я кивнул на навес, где спала Далила, и на Рона, свернувшегося калачиком под деревом.

Рыцарь немедленно замолчал и так глянул на мага, что тот мигом проглотил гневные слова. Буефар осторожно подошел к спящему мальчику и постелил вытащенное одеяло. Потом осторожно перенес его на это одеяло. Я укрыл Рона шерстяным плащом, найденным в своих вещах. Потом я, Буефар и Эльвинг занялись лошадьми. Леонор, сославшись на необходимость строить магическую защиту, от этой работы отказался.

Втроем мы быстро справились с этим.

– Вот что, ребята. – Буефар, думая, что я не вижу, указал эльфу глазами на меня. – Отправляйтесь-ка спать. Я человек привычный и первую вахту возьму на себя, а вы меня потом смените.

– Стоим на часах по старшинству, – тут же сказал эльф.

Я для вида поупирался, но спать хотелось страшно, ныли уставшие мышцы. В конце концов, сдавшись, я отправился спать. Эльф устроился неподалеку. О том, чтобы разделить вахты на четверых, включив и Леонора, нам даже в голову не пришло.

– Энинг, ты мог бы снять усталость с помощью дей-ча и отстоять первую вахту.

– Деррон, я так устал, что не смогу даже войти в дей-ча.

– Жалкие отговорки. Эх, будь мы сейчас на острове, я бы тебе показал твой предел выносливости.

Я невольно содрогнулся, вспомнив кое-какие занятия на выяснение этого самого предела выносливости.

– Хорошо, что мы не на острове. – Я опустил голову на запасную одежду, служившую подушкой, но тут кое о чем подумал. – Деррон.

– Да?

– Эльвинг и Буефар наверняка решат, что мне не стоит сильно переутомляться, и поделят вахты между собой. Ты разбуди меня, когда придет очередь.

– С огромным удовольствием.

Я поежился. Мне вспомнились некоторые способы, к которым прибегал Деррон, чтобы заставить меня проснуться. Обливание ледяной водой из ведра было самым невинным из этих методов. Другие способы, типа подбрасывания змей и пауков, были куда как более неприятны.

– Не надо с удовольствием. Просто разбуди.

– Обещаю, – усмехнулся рыцарь.

После этого я мгновенно уснул.

Как и ожидалось, Эльвинг с Буефаром попытались разделить все дежурства между собой. По какой-то причине они решили, что мне требуется больше времени для отдыха, чем им. Но когда я проснулся в начале пятого утра, у Эльвинга, дежурившего в этот момент, не нашлось причин отказать мне в праве на дежурство. Сменив его на вахте, я сел по-турецки в центре поляны и закрыл глаза. Все-таки дей-ча – весьма полезная во многих отношениях вещь, если научиться ею пользоваться. Вот и сейчас любой сторонний наблюдатель ошибочно решил бы, что я сплю. Может глаза у меня и закрыты, но все остальные чувства были настороже. Сейчас я мог сказать, что творится у меня за спиной или по бокам, даже не поворачивая головы. Мне было слышно как какой-то жучок пробирается в траве. Вот ночная птица бесшумно скользнула между деревьев. Знай я птиц получше, мог бы даже сказать какая.

Деррон всегда говорил, что для профессионала обмануть часового, который смотрит только глазами, несложно. Но как обмануть человека, который «видит» не глазами, а всеми чувствами? Человека, который буквально кожей ощущает подкрадывающегося врага?

Ну, раз уж я все равно нахожусь в дей-ча, то можно теперь и отдохнуть хорошенько. Не снижая бдительности, я проделал расслабляющие упражнения, заодно потренировав некоторые мышцы. Чтобы не скучать, проделал еще несколько упражнений по тренировке сознания и воли.

Так прошло два часа. Горизонт начал стремительно светлеть, и первые солнечные лучи окрасили небо в алые цвета. Вскоре уже можно будет отправляться в путь. В этот момент мне было жаль друзей, которые не владеют техникой дей-ча и не могут снять усталость. Тех нескольких часов, что прошли, вряд ли хватило им для полноценного отдыха. Я же в дей-ча полностью восстановил силы за десять минут. Пожалуй, Эльвинг, которого я, как и обещал, начал учить самоконтролю, через пару месяцев сможет делать то же, что и я, но вряд ли раньше.

Какое-то движение за спиной привлекло мое внимание, и моя душа, как я это называл, плавно оторвалась от тела. До сих пор не могу привыкнуть к виду собственного тела со стороны, хотя делал это упражнение довольно часто. Вот и теперь, я сперва бросил взгляд на свое тело, неподвижно замершее посреди поляны. И только потом посмотрел на причину тревоги. Причиной была Далила. Очевидно, ее разбудили первые лучи солнца. Она выбралась из импровизированной палатки и огляделась.

Я уже хотел вернуться назад и окликнуть ее, но в этот момент она удивленно посмотрела на меня, точнее на мое тело, и стала осторожно приближаться. Заинтригованный, я стал наблюдать.

Далила осторожно подошла ко мне и легонько толкнула.

– Часовой, – презрительно прошептала она. Могла бы и не шептать, мне все было слышно, будто она сказала это в полный голос.

Далила подошла к моим вещам и, покопавшись в них, вытащила мешочек с драгоценными камнями. Развязала его и высыпала себе на ладонь изумруды с рубинами. При виде такого богатства ее глаза удивленно расширились. Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что все спят, сунула несколько камней за корсаж. Быстро завязав мешочек, она положила его на место.

– Нехорошо подглядывать, – заметил Мастер, появляясь рядом со мной. Как я уже успел убедиться, в дей-ча можно видеть духов. Правда, только тех, кто пожелает мне показаться.

– Нехорошо воровать, а не подглядывать.

– Если бы ты сказал ей, что не спишь, у нее не было бы возможности своровать.

– А если бы она не была воровкой, то для нее не имело бы значения, сплю я или нет.

– Возможно. Но подумай вот о чем. Кто она для тебя? Случайная попутчица, навязанная Нарнахом. И она это прекрасно понимает. Придет время, и ты с ней расстанешься. Но ей надо на что-то жить?

– Без денег я бы ее не отпустил. Кстати, я уже приготовил для нее несколько камней.

– Но откуда она может это знать? Она за свою жизнь не видела ничего, кроме горя и предательства. Почему она должна верить тебе?

– Знаю, знаю. Тяжелое детство, деревянные игрушки и все такое прочее.

– Ты же ничего про нее не знаешь.

– Ну и что? Эй, минутку. Ты хочешь сказать, что знаешь что-то про нее?

– Я не совсем уверен, но, кажется, видел ее однажды.

– И кто она?

– Некоторые вещи ты должен узнавать сам. – Мастер исчез.

– Сам, сам, – проворчал я. – Вечно ты так говоришь.

Я вернулся к наблюдениям. Уже проснулись Буефар и Эльвинг. Далила, демонстративно позевывая, делала вид, что только сейчас выбралась из палатки.

– Ха. Хороший часовой нас охраняет, – заметила она.

Эльвинг выглядел так, будто это он уснул на посту.

– Он просто устал, – попробовал оправдать меня друг.

– Как же. Тогда нечего было вставать на пост. Если бы нас ночью здесь прирезали, то виноват бы был он.

– Сама и вставала бы на пост. Ты же первая уснула.

– Между прочим, молодой человек, я старше вас и попрошу обращаться ко мне на «вы».