7 – Рудольф, глава телохранителей\старший десятник, с шестью воинами-телохранителями (+14 лошадей)

10 – Эгир, комендант каравана\старший десятник, с девятью воинами, совмещающими обязанности «военной полиции» и мастеров-наставников младшей дружины (+10 лошадей)

50 – временные наставники-воспитатели младшей дружины (+57 лошадей)

70 – ударный отряд хирда (+72 лошади)

360 – младшая дружина (60 лучников, 120 мечников-щитоносцев и 180 алебардщиков)

20 боевых колесниц (+46 лошадей)

12 грузовых четырехколесных повозок (+28 упряжных коней местных «тяжеловозов»)

= 510 человек при 246 животных и 32 повозках

(из записей Анвара Гарипова)

Кого-то из них достаточно было лишь разместить, указав место. Что-то – предстояло для начала погрузить, надежно закрепить, а потом – и укрыть. Во избежание! С живыми же, но неразумными пассажирами, необходимой возни предстояло намного больше.

Уговорив – погрузить, удобно и надежно – разместить, закрепив – проследить: все ли помнят, кто и за кем должен ухаживать. В последнюю очередь, как обычно всплыло, что корм – тоже желательно разделить именно по кораблям, везущим животных. А не туда, где он сейчас «уже так хорошо и надежно закреплен».

Утрамбовывать весь этот бардак пришлось больше полутора дней. Поэтому отчалить из Линкебанка конвою удалось лишь к вечеру 30 октября по «земному» календарю. Если, конечно, Анвар ничего не напутал в своих расчетах…

* * *

На больших реках редко бывает тихо. Так чтобы совсем. На великих – вообще никогда. Шум ветра, скрип уключин, шепот воды за кормой, резкие крики птиц. Даже не будь всего этого, скрытая жизнь потока будет постоянно напоминать о том: где и что с тобой. Особенно если вокруг много людей.

То у них бурчит в животе, то в головах. Из-за этого – постоянно болтают, кашляют, чешутся… да мало ли – «беспокойные существа». Все его хускарлы уже хотя бы по разу сходили в морской набег на кого-нибудь из дальних соседей – в вик³², и прошли самую настоящую проверку на уживчивость. Это была одна из главных причин, отсутствия конфликтов внутри регулярных хирдов. «Скандалисты» именно так вымывались в небольшие полубандитские отряды.

Игоря скученность тоже почти не беспокоила.

В смысле, конечно же, он предпочел бы принимать серьезные решения в тишине, но это сейчас было не так уж и важно. Бывшему землянину надо было внести серьезное изменение в разработанный не им план. Взять на себя моральную ответственность в отсутствие многоопытного помощника. И оттого он ощущал сильное «неудобство».

Да что там: изрядно нервничал.

Хотя на самом деле, еще в Линкебанке, осознал: решение должно быть принято – из-за изменившихся обстоятельств. Просто пока Игорь не уговорил себя признать это «вслух» и начать действовать.

– Пригласи ко мне посланника ярла Эрвина! – один из телохранителей кивнул, показав что все понял, и принялся пробираться к корме, чтобы прокричать приглашение на соседнее, идущее позади и слева, судно.

Это тоже была отсрочка, но такая, после которой уже невозможно будет замалчивать долгожданный приказ.

По земной классификации, идущие вместе 28 кораблей, считаются «средним тихоходным прибрежным конвоем специального типа». Если отбросить несоответствие размеров древних судов и современных громадин.

Что касается скорости, то по меркам средневекового Эйдинарда – они просто на крыльях летели. Для скоростей же мира, оставленного в прошлом: скорее, еле-еле тащились.

Действительно, полноводную внутреннюю дельту Рихаса, с ее неторопливыми водами и теряющимся в утреннем тумане противоположным берегом, они покинули уже к концу третьего дня. Постоянный западный ветер и, такое же попутное течение, помогли преодолеть расстояние почти в 200 км, практически не притрагиваясь к веслам. Опытные кормчие использовали их только для маневрирования.

Вечером приказывали грести к хорошо обжитым за тысячи лет судоходства, традиционным местам стоянок. После спокойного сна и завтрака – обратно. В этой части дельты, Рихас был судоходен почти на всем своем протяжении. При том так глубок и изучен, что любой продержавший хотя бы четыре-пять лет рулевое весло в этих краях, мог бы с закрытыми глазами указать немногочисленные места, не годящиеся для навигации. По крайней мере, в устье.

До низовий, суда двигались со скорость в 5-8 узлов³³, лишь для того, чтобы разноскоростные посудины не потеряли друг друга. Но на третий день стало окончательно понятно, что они действительно, преодолели самый легкий – прогулочный отрезок пути. К вечеру ветер по-прежнему сохранил «свое расположение», но направление течения и цель путешественников, совпадать перестали.

С момент, как конвой покинул торговый город, река вовсе не спешила на восток. Ее русло постоянно, как бы невольно и незаметно отклонялось к северу. Вот в тот вечер, Рихас окончательно и сказал «стоп!» Миллионы тонн воды однозначно устремились строго на север, в направлении моря. Точнее – сначала к столичной Бувайе, а потом уже дальше – на соединение с горячими и солеными водами.

Великая река здесь образовывала эстуарий³⁴ длиной всего в 130-140 км, но по-настоящему поражала воображение неопытных путешественников, своей широтой и величием.

Необходимость преодолевать встречный поток, заметно усложняла путешествие. Но это был самый трудный участок по пути поближе к угодьям токсандров. Точнее – к землям лишь одного из семнадцати племен этого союза – треверов. Однако до столь долгожданной встречи было еще далеко.

* * *

Южный берег Рихаса. Около полуночи

Начало Восточного Рихаса – это сильный встречный поток, где, даже не выпуская весла из рук и при попутном ветре, редко удается «разогнаться» быстрее 4-5 узлов. Молодежь из младшей дружины пробовали усаживать на весла по двое, но это не особо ускоряло караван. К концу дня даже опытные гребцы падали и засыпали без чувств, еле-еле заставляя себя поесть.

Игорь несколько раз тоже пытался помогать, но в первый же день уже после полудня однозначно убедился, что до этого тренировал совсем не те группы мышц.

Действительно, не смотря на изрядно укрепившееся за последний год тело, выдержать несколько часов наравне с опытными хирдманами удалось, только запустив одну из семи «батареек» на своем браслете. Сливать запас сил способный, например, зарастить разрубленное сердце на «выпендреж» – все-таки было не самой лучшей идеей.

Хорошо хоть получив такой опыт, в остальные дни Игорь подменял гребцов регулярно, но ненадолго и в качестве тренировки. Этот же вариант приказав применять наставникам и к своим подопечным. Многие самолюбивые упрямцы изрядно надорвались, пока их не начали усаживать и поднимать организованно.

Сейчас муторный и утомительный день был позади, и его люди заснули. Кроме, естественно, часовых. Но в нем самом «дармовая» сила все еще бурлила, переполняя и тревожа тело, от этого Игорю не хотелось в кровать – от слова «совсем».

Анвар над собой экспериментов не допустил, а потому отлично покемарил еще днем. Не удивительно, что сейчас он предпочел составить Игорю компанию у костра, чем вертеться в попытках снова заснуть.

– О чем вы сегодня секретничали с представителем друга нашего ярла Эрвина и куда он так стремительно отплыл?

– Если я стану рассказывать, то какой же это тогда секрет?! – вполне логично возразил хевдинг.

Даже видя, что его пожилой товарищ не желает вестись на провокацию, он все же попробовал пока отмолчаться. А вдруг? Большей частью, чтобы заполнить паузу благопристойной причиной для молчания, он и кивнул Гульдан на свою опустевшую чашу. Скорее даже «расписную глиняную пиалу тонкой работы».

Молодую женщину уж точно никто не ожидал увидеть на гребцовской скамье, а потому с момента отплытия она отсыпалась и днем и ночью. «На год вперед», как пошутил про их схожий график Анвар.

Перестав поблескивать глазами из темноты, девушка плавно переместилась со своего места ближе к костру, и наполнила посуду. Фигурный бронзовый чайник, пристроенный на некотором расстоянии от огня, был «заряжен» вполне земным чаем, с небольшим добавлением меда.

Обновив поостывшую жидкость, в том числе и в посуде экс-архитектора, девушка также естественно и грациозно переместилась обратно, ненадолго приковав к процессу невольные взоры мужчин.

Вот странно же!

Длинная, до щиколоток, туника из тонкого неокрашенного шелка, была лишь слегка прихвачена ниже груди и, в общем-то, казалось мешковатой. Но на столь выдающихся женских формах во время движения она так увлекательно и неожиданно натягивалась, что заставляла замирать даже владельца всего этого богатства. Что уж говорить об Анваре, более шести недель «лишенном» женского общества.

Всегда внимательный к необидным «слабостям» друзей, Игорь не потерял этого свойства и здесь. Пусть число дорогих его сердцу людей и заметно сократилось по географическим, или, наверное, точнее – по квантово-физическим причинам. Экс-журналист не очень-то разбирался, кто именно в современной земной науке «отвечает» за параллельные миры.

– Слушайте, который раз, вам говорю: два «бойца» моего кухонно-прачечного отряда вполне симпатичные женщины. Им, наверное, не то, что 30-ти, по-моему, даже 25 лет нету. Берите к себе в шатер хоть одну, хоть обеих сразу! Как ни размышляю на эту тему, все равно не вижу ни единой причины держать целибат… Вы же в курсе, что сейчас никто из взятых в поход рабынь, даже очень захочет – не смогут родить?

– Говорил же тебе: слишком я «советский» человек! Даже когда водку в 90-ые вагонами продавал, проституткам платил просто за общение. Тоже не верили… – под негромкий смех более молодого товарища мужчина отвел взгляд и принялся чуть более увлеченно, чем «надо», пить медовый напиток.

Пойманный, так сказать «на горячем», Анвар явно смутился, но даже не попытался отрицать очевидное.

Традиция обсуждать даже самые личные вещи в присутствии посторонних образовалась недавно – в момент расставания с землянками. Конечно же, дело было в том, что иные знатоки русского, теперь находились не ближе минимум полутысячи километров. И это если по прямой.

– Подожди, а что ты имеешь в виду, на счет «не смогут родить»?

– Не знаете?! – удивился Игорь. – Чуть больше двух тысяч лет назад, янгонами здесь было заселено все побережье. Сейчас их осталось мало, но азиатских черт у фризов не сильно прибавилось. Задумывались: отчего так?

– Ну да, обычные европеоиды. Как-то не вникал…

– Древние народы по-своему понимали слово «геноцид». В смысле они, если была возможность, могли уничтожить народ, но черепа особо не меряли. Поэтому как минимум молодых женщин чаще всего не резали. А нередко и детей моложе определенного возраста. Да и сейчас мелкие деревни, и их уцелевшее княжество в восточных горах, стабильно поставляют молодых рабынь на продажу. Зависимых янгонов вытеснили в не очень гостеприимные края, так что для их знати – это надежный и доступный источник дохода. А во владениях семьи Квай Туу³⁵ так, по-моему просто борются с перенаселением. От Нойхофа, кстати, их долина примерно в двух неделях пути.

– И?

– Рабынь, которых продают для «утех», обязательно перед этим приводят в ближайший храм, и там им то ли за три, то ли за пять монет, так сказать «затворяют лоно». Некоторым рабам-мужчинам тоже бывает… «затворяют», но намного реже.

– А назад, «такое» можно?

– Руки-ноги заново отращивают, так что ерунда! За те же «пять гельдов».

Они немного помолчали, но нет худа без добра. Застав собеседника сначала в забавном положении «сластолюбца», а потом – поразив откровениями о местной контрацепции, Игорь временно удовлетворил свою тягу к юмору и пикировке. Так что когда они снова заговорили, он не видел больше необходимости подразнивать приятеля.

– Мы не будем завтра переправляться на северный берег. Ну и соответственно ставить постоянный лагерь на приречных землях ивингов.

– Не поплывем?! – удивленно переспросил Анвар, просто чтобы получить больше времени на обдумывание.

– Пленника, этого убийцу, который на меня покушался, я отослал к ярлу Эрвину на следующий день после поимки. Он «посылку», наверное, уже получил, но ждать, что решит со своим двоюродным братом и невесткой, считаю ошибкой. Скорее даже – опасной глупостью! Особенно рядом с его землями, союзниками и друзьями, – усмехнулся хевдинг. – В этом со мной согласен и посланник ярла.

– И куда ты его услал?

– Почему «услал»? Сам вызвался! Точнее – я с ним обсудил все идеи и, в общем-то, оказалось – смотрим на происходящее очень похоже. Именно он, кстати, посоветовал не задерживаться здесь.

– Так куда он «сам уехал»? Или нельзя обсуждать…

– Прямо самые подробности пока нельзя, но на счет «куда» – ответить могу. Тех, кто сейчас у треверов для меня шпионит, знает в лицо ярл и он сам. Так что кому отправляться, выбор был невелик… – немного помолчав, Игорь грустно вздохнул. – Ох, и мерзкий тип этот Валли-Эвальд!

– Его жена послала по твою душу убийц, поэтому тебе и не нравится! А так: может милейший парень.

– Я человек с высшим образованием, а потому – сложный. Мне этот гад неприятен по многим причинам.

– Так куда теперь? – уточнил Анвар.

– Если прямо завтра, то нам предстоит преодолеть еще километров двести и некоторое время подождать. Потом – поплывем дальше. Если ничего не помешает, караулить нужное нам развитие событий станем в одном отличном, но очень вредном для здоровья месте. Говорят, Виндфан³⁶ красив почти в любое время года…

– Блин, если место «вредное», так ли уж нам надо туда соваться?

– Без этого, ну ника-а-ак!

* * *

Виндфан. За час до восхода

– …и тогда из осознавшего себя вечного Ничто возникло пространство. Место, чтобы вместить все знакомое нам сущее. Из пространства – ветер, из ветра – огонь…

– Да помню я, а потом уже ветер и огонь вместе создали Мидгард³⁷, эм… «принятый в себя пространством».

– Нет, болван ты эдакий! «Все», – выделил рассказчик голосом, – девять миров, что знали наши предки, и «остальные многие, о которых они не ведали»! А не только покинутый ими «срединный»!

Первый голос принадлежал явно человеку постарше. Чувствовалось, что размеренный «жреческий» тон ему привычен, но закончил он свою последнюю тираду, скорее все же со старческими интонациями.

Разговор в этот момент, больше напоминал ворчание дряхлого деда на небесталанного внука-обалдуя. Однако будь сейчас посветлее, удалось бы легко рассмотреть, что его собеседнику в лучшем случае лет на десять меньше.

Хотя нельзя было и не признать, что простоватое лицо, и особенно вечное – слегка удивленное выражение на нем – и, правда, сильно молодили 25-30-летнего мужчину. По крайней мере, в сравнении со лбом старшего, казалось навечно изрезанном вертикальными складками между бровей.

Владелец первого из голосов, назовем его «Хмурый», может и воспринимал жизненные невзгоды чуть более пристрастно, но и согласитесь: глупо было бы излучать оптимизм, сидя в неволе?! Люди вообще склонны воспринимать лишение себя даже иллюзии свободы, как нечто плохое. По крайней мере, когда это происходит очень резко.

К примеру, всего лишь двумя днями ранее…

Виндфан был плоской вершиной огромного холма, возвышающегося на 70-80 шагов над окружающей местностью. В окрестностях вряд ли был хоть клочок десять на десять шагов, где можно было бы выращивать просо, ячмень или рожь. Именно они лучше всего росли настолько близко к снежным пикам Алайн Таг. Но не поэтому добропорядочные бонды давно не селились в этих местах.