– Дружище, а вы где работаете? В институте благородных девиц? Риск, расчет – это наш удел. Или пан, или пропал. Что еще? Наш третий путь – в отставку. Никто не запрещает. Но и ныть не стоит. Вам же не говорят действовать напрямую. Через третьи, четвертые руки. Подставить его. Замазать, облить какой-нибудь грязью. Чего вам подсказывать. Вы и сами об этом не хуже меня знаете. У вас целая толпа радикалов Магометов, исламистов террористов. В чем дело? Поработайте мозгами. Грех ими не воспользоваться. А я некролог слезливый напишу. Я это умею. Для пробы, сначала, уберите пару его агентов. Как он среагирует? Выбьет ли это его из рабочей колеи? Может на время ему будет не до вас. А там время покажет. Почему его не отодвинуть с дороги? У вас сотни смертников. Маккинрой не та фигура, которую нам должно иметь рядом. Он для нас враг.
– Наверное, вы правы, господин полковник. Ведь два отряда возвратились обратно. Можно понять потери в бою. Но когда, вот так; ни с того, ни с сего. И, главное, на второй день. Ничего не понятно.
– В том-то и дело. Эта таинственность, эта неизвестность, она всегда пугает и путает. И это будет вас столько преследовать, пока ваши интересы будут пересекаться с его. Но, насколько мне известно, в ближайшие сто лет Маккинрой не собирается отступаться от Тибета.
– Это ужасно. Даже не придумаешь, что делать.
– Действуйте. Не оглядывайтесь. Жизнь подскажет. Не то потеряете темп. Установите за экспертом круглосуточное наблюдение. Создайте вокруг него обстановку нервозности. Это вам поможет. И обязательно ликвидируйте кого-нибудь. Тогда ему будет очень неуютно.
– Спасибо, господин полковник. Попробую что-нибудь придумать.
Динстон удовлетворенно поднялся.
– Главное, не бойтесь никого. За нами сила. За ним слюнтяи, мелкота.
Хьюз, с большим удовлетворением, дрожаще и искренне, поклонился и крепко пожал руку старшему коллеге.
Недовольная мимика генерала сухо показала полковнику Чану место за столом. И, как это обычно всегда бывало перед долгим разговором, некоторое время молча проглядывал бумаги. Чан охотно сидел рядом и спокойно ожидал, когда шеф обратит на него свой пытливый, скрытный взор. Генералу было за семьдесят, но желания к бумажной и аналитической работе ему было не занимать. Чан и сам любил часто просматривать старые дела для освежения памяти, но шеф, казалось, только этим всю жизнь и занимался. Изучал, читал, листал по новой все дела китайской секретной конторы. Похоже, начальник вплотную занялся мемуарами. И роль самого Чана в записях генерала, неподдельно интриговала хитрого полковника.
– Вы готовы меня достаточно долго слушать и понимать, друг мой? Не хотелось бы, чтобы вы оставались таким же легкомысленным и расслабленным, как в далекой и веселой Бразилии. – Вывел из глубокой задумчивости офицера генерал.
По интонации Чан понял, что обращение касалось непосредственно оперативной работы, а не очередных, спущенных сверху, нагоняев.
Генерал еще некоторое время смотрел на подчиненного, стараясь выгадать, что на уме у хитрого полковника. Но, глядя на лукавое лицо офицера, кроме серии пошленьких анекдотов, ничего высмотреть не мог. «Пропадает большой артист», только и подумал генерал.
– Милый Чан, – как-то очень медленно протянул он. – Неожиданно для меня вчера, откуда-то с небес, позвонил наш старинный приятель, настоятель Дэ. Тревожным голосом он сообщил мне, что по рекам тибетского направления Ланьчанцзян (Меконг), Наг-чу (Салуин), сквозь наши пограничные кордоны на территорию державы проникают многочисленные вооруженные банды. Они производят диверсионные, террористические, бандитские налеты на земли суверенного Китая и исчезают обратно по этим же рекам. Настоятель выражает озабоченность и сомнение в компетентности, надежности наших пограничных частей и верности их присяге. Красиво, по-государственному поднял тему. А? Как, крутанул? Надеюсь, вы догадываетесь, что это означает.
– Более чем, товарищ генерал. – Стараясь приглушить легковесный тон, серьезно подтвердил подчиненный. – Но это дело больше провинциальных властей.
– Так-то это так. – Согласился шеф. – Вижу, вы не настроены на долгий разговор.
– Почему же, товарищ генерал, только с вами я и готов на серьезные дела.
– Вы, как-то в прошлых веках, ранее тревожно высказывались мне о настойчивом интересе янки к Тибету. Но, даже сейчас, когда их потрепанные части убираются с территории Вьетнама, освободившиеся подразделения они не посылают домой, а располагают в сопредельных странах.
Чан на минуту задумался, повернулся на стуле к карте.
– Ничего интересного пока не вижу. К нам янки не полезут.
– К нам да. А в Тибет?
– Скрытно у них не получится. А какие цели закрыты их интересами, ничего в голову пока не приходят. Зачем им вторгаться в те гиблые места? Где базы? Янки без хорошей кормешки в самолет не полезут. Это только мы и Кремль считаем, что солдату вредит еда.
– Неужели обязательно от темы отходить нужно? Думай. Настоятель зря звонить не будет. Факты, которые он представил, заставляют задуматься. Тенденция нарушения границ нарастает.
– Да. На сегодня, для нас, это более чем подозрительно.
– Чан, дружище, для нас не должно быть загадок. Что вы, на сегодня, можете мне предложить?
– Не могу, так сразу, с кондачка. Необходимо лететь в Чэньду, а оттуда к ним. На месте нужно определиться. Где сейчас может находиться настоятель?
– Он может встретиться с вами в Джамо.
– Ого. Далеко забрались.
– Они, почти всех, своих людей перевели в Тибет.
– Что будет входить в мои полномочия?
– Все и вся. Во-первых: подтверждение полученных сведений. А конкретней, любая документированная информация, способствующая уяснению возникшего положения. Желательно фотографии. Если, имеются уже разрушенные или сожженные монастыри, то подробно, чтобы можно было представить газетчикам.
– А для внутреннего использования?
– Это все потом.
– Мне, товарищ генерал, тоже известно о проникновении некоторых вооруженных отрядов.
– Хорошо. Но где донесения, доклады, документы? Что я могу начальству доложить? Размышления и предположения товарища Чана. Лети сам. Определись на месте. Местные службы не дадут нам выгодной или, хотя бы, исчерпывающей информации. Там действуй без глупостей. А то, от твоей инициативы иногда мозги трещат. Мне, думается, снова на нашей территории ползает волосатая рука бравого полковника Динстона.
Чан согласно кивнул.
– Поэтому, друг мой и боевой товарищ, товарищ полковник, – медленно итожил генерал, – кроме тебя там никто ничего не поймет. Монахи твоя стезя.
– Но мне понадобится немало людей.
– У тебя в подчинении полно оперативников.
– Думаю, что понадобятся дополнительные полномочия для привлечения войсковых частей. Неизвестные группы наверняка продолжат проникновение на нашу территорию. Кое-где придется перекрыть районы.
– Необходимо. Пока я могу придать в твое распоряжение не больше батальона. Полк, это уже прерогатива министерства. Власти не позволят раскручивать крупные операции. Все надо придерживать на уровне местничества. Иначе, газетчики снова раздуют повстанчество в Тибете. А там, следом, раздуют наши головы. Что тебе Чан объяснять. С монахами ты лучше меня ориентируешься. Главное, что нужно Динстону в Тибете? Неужели, они все еще там мудрую мистику ищут? Да, ещё, пограничникам я позвоню, они тебе подкинут несколько рот. С техникой помогут.
– А постоянная связь с вами?
– О чем разговор. Наши снабженцы смогли где-то украсть у американцев новые рации. Так что, тебе штуки две подкинут. И настоятелю две передашь, чтобы он мог с тобой и со мной связь поддерживать с любых мест. Это не Бразилия, это наши земли. Смотри, если разгорится какой крупный костер, правительственные хмыри крепко вцепятся нам в глотки. Пронюхай, заодно, про всякие контрабандные тропы и гнезда. Если задавишь какие-нибудь, нам это зачтется. Заодно и командировка окупится.
– Сейчас я уже вижу свою работу яснее.
– Нам необходимо многое сопоставить и проанализировать. Во все вникай. Подполковник Вэн, пусть будет пока при мне. Если что серьезное, я его к тебе сразу отправлю с устными полномочиями. Чувствую, Маккинрой скоро объявится. Он с Динстоном две агентурные близняшки, какие-то крупные противоположные цели преследуют. И, уверен, скоро должен позвонить.
– А не лучше ли, пока, полковник Линь при вас побудет. И с американцами, пока, пусть сам контактирует. Если Вэн вам срочно понадобится, я его к вам всегда отпущу.
– И сколько ему времени понадобится с гор спуститься?
– Четыре вертолета есть у нас.
– Это на базах. А в горах, в ущелье, на леднике. Чан, не так-то все просто у нас здесь в Пекине. Сам не хуже меня знаешь. Преданные люди нам нужны в столице. Расположи в нашу пользу настоятеля. Привези ему толковое оружие. Хорошее. Снайперские винтовки. Это им сейчас очень понадобится. Только не наших образцов: американское, германское. Итак, информация, информация и еще раз информация. Ты с монахами, я с Маккинроем. Знаешь, правительство всегда косо и с подозрением наблюдает за Тибетом. Поэтому, никакого вонючего дыма оттуда не выпускай. Монахи это тоже понимают. Им ни к чему ввод регулярных воинских частей.
– А, если Динстон начнет прозваниваться?
– Не знаю даже, о чем с ним говорить. Будем хитрить, строить из себя не сведущих, правоверных. Что еще остается?
– Все ясно, товарищ генерал. – По-солдатски отрапортовал Чан.
– Ступай, сын мой и помни: Тибет больное место страны. Да и вообще, похоже, где-то рядом русский монах находится, раз все так снова интриговано закрутилось.
– Да, да. – Охотно подтвердил Чан, о чем-то, что-то нечаянно вспомнив, и о чем-то неожиданно догадавшись.
– Удачи, тебе, сын мой, – шутливо перекрестил генерал полковника.
О проекте
О подписке