Начало

Они ехали поездом уже четвёртые сутки. Их трое выпускников училища, молодых лейтенантов, получивших назначение на космодром Байконур. Только один из них вёз в дальний гарнизон молодую жену. Отважился на это земляк Баркова, Анатолий Никитин, закончивший училище с красным дипломом. Его жена Людмила была из хорошей обеспеченной семьи, а Анатолий вырос без родителей, воспитывался в детском доме. Брак получался неравным. Правда, офицерские погоны несколько исправляли такое положение. Многие говорили, что у них получилась красивая пара: оба видные и статные…

Анатолий долго и терпеливо ухаживал, добиваясь расположения своей будущей невесты и её матери, главной хозяйки и распорядительницы большого дома. Отец Людмилы, ведущий инженер тракторного завода, вечно погружённый в свою работу, сдался куда быстрее: «Делайте, что хотите». На проводах было пролито много слёз: «Оторвали кровиночку нашу от родного дома, увезут на чужую сторону в дикие казахские степи». Молодые, в отличие от родителей и многочисленных родственников, были веселы. Людмилу и Анатолия устраивала возможность вырваться из-под строгой опеки и поскорее начать самостоятельную, полную романтики и приключений взрослую жизнь в дальнем гарнизоне.

Теперь Людмила со страхом смотрела на однообразный, лишённый всякой растительности пейзаж, похожий на избитую метеоритами лунную поверхность, глиняные домики c плоскими крышами и ленивых верблюдов. В открытое окно вагона рвался горячий сухой ветер, от яркого солнца было невозможно спрятаться. Она уже не скрывала слёз и с тревогой думала о своём будущем. Два чемодана с её красивой модной одеждой здесь едва ли могли пригодиться. В Уральске к ним подсел разжалованный старший лейтенант, возвращавшийся из очередного отпуска. Дырки на помятых погонах от снятых звёздочек его совершенно не смущали. Офицер приехал сюда ещё вчера, вышел на платформу за пивом и отстал от поезда. Он был небрит и имел какой-то помятый, использованный вид. Вместе с ним в купе пришёл запах немытого потного тела, отчего стало казаться, что все они ехали таким составом, по крайней мере, суток десять. За новое знакомство молодые лейтенанты распили по бутылке скверного местного пива, имевшего странный зеленоватый цвет. Потом принялись угощать своего гостя водкой московского разлива, которую везли с собой. Новый знакомый доверительно пояснил, что в гарнизоне установлен сухой закон, и привезённое ими спиртное будет немедленно изъято на станции. Теперь он помогал им уничтожать алкогольные запасы, а в благодарность за это, с видом знатока, рассказывал про космодром удивительные вещи. Попутчик был доволен произведённым впечатлением и продолжал вдохновенно врать дальше.

Из динамиков в купе под звуки домбры лились бесконечные унылые песни казахских акынов. Странные для русского уха звуки, похожие на завывание степного ветра… После Аральска начались пески, раскалённое солнце медленно катилось за горизонт, но жара не спадала. Наступившая ночь была похожа на разлитые чернила, за окном вагона ни огонька. Только в самый последний момент где-то вдали сверкнула цепочка огней автомобильной трассы. Впереди была станция назначения Тюра-Там, со стоянкой в четыре минуты. К этому времени все они стояли в тамбуре, вещи грудой были свалены рядом. Барков с волнением вглядывался в редкие огни приближавшейся станции. Ему хотелось скорее увидеть фантастические очертания города Ленинска, звёздной гавани космических кораблей. Поезд резко сбросил скорость, потом прощально лязгнул металлом сцепки, натужено дернулся и остановился. Они торопливо выпрыгнули на перрон и сразу же провалились в душную темноту. Со стороны невидимого поселка послышался хриплый лай собак. Едва ноги уперлись в твёрдую землю, как над их головами открылись россыпи звёздного неба. На космодроме оно было необыкновенным, яркие звёзды висели прямо над головой. По крайней мере, так решил для себя Николай Барков. Стоило протянуть руку, как у него сразу же начинался межпланетный контакт. Это был другой, неведомый мир. «Эллио утара гео», – сказало ему небо голосом Аэлиты. «Я всегда буду слышать тебя, голос любви и вечности бесконечной Вселенной, теперь мы рядом», – прошептал он. Этот момент Барков запомнил на всю жизнь.

Между тем, друзья уже торопили его. Здесь их ждали и встречали. Они быстро погрузились в «пазик» и через короткое время, после внимательной проверки документов, пересекли КПП в жилой зоне города Ленинска. К слову, их личный багаж на предмет «запрещённых к провозу напитков», никто тогда не осматривал. Позднее, в 1995 году, Ленинск переименовали в знакомый многим по информационным сводкам Байконур. Жилая зона за колючей проволокой называлась её обитателями просто «десяткой». Так это было принято во всех ракетных войсках. Теперь она должна была стать для них домом и второй родиной на долгие месяцы и годы военной службы.

Конечно, они уже были наслышаны от старших товарищей обо всех особенностях жизни на космодроме. Теперь им хотелось поскорее увидеть космическое хозяйство и легендарных покорителей вселенной. Воображение рисовало город будущего, навеянный прочитанными книгами из серии фантастики и приключений.

В средине 70-х годов прошлого столетия всё происходившее на космодроме было скрыто плотной завесой секретности. Каждый приезжавший сюда военнослужащий обязательно давал подписку о неразглашении военной тайны, не могло быть и речи о его выезде за рубеж. Это сейчас о Байконуре уже многое сказано, написано и отснято на кинопленке. Можно кратко напомнить читателю, что необходимость в таком испытательном полигоне возникла на фоне бурно развивающейся в 1950-е годы ракетной отрасли и связана с решением технических задач по созданию многоступенчатых ракет, предназначенных для обороны и многоцелевых космических исследований. Конечно, прежде всего, речь тогда шла о средствах доставки ядерных боеприпасов на территорию США, нашего вероятного противника. Нужно было в кратчайшие сроки лишить его преимуществ географического положения, сделать уязвимым для боевых межконтинентальных ракет.

Место для нового полигона должно было отвечать многим условиям. В их числе, как можно более близкое расположение к экватору для придания скорости стартующей ракеты за счёт вращения Земли, близость транспортных магистралей и одновременно удалённость от крупных населённых пунктов.

Такое место, близкое к этим требованиям, оказалось у железнодорожного разъезда Тюра-Там, в 350 километрах от поселка Байконыр, давшего впоследствии историческое название самому космодрому. Строительство началось 12 января 1955 года с высадки небольшого отряда военных строителей на разъезде, затерянном в бескрайних пустынях Приаралья, в двух с половиной тысячах километрах от Москвы.

Ветераны космодрома рассказывали, какое тяжёлое впечатление произвело на них первое знакомство с местом будущего Звездограда – бескрайняя степь, пески и солончак. Только ветер гонит перекати-поле в завесе песка по бескрайнему бесснежному пространству. Нет ни одного дерева, только несколько глиняных мазанок да мазары засыпанного песком кладбища. Позднее, нечто подобное Николай Барков прочитал у Чингиза Айтматова в романе «…И дольше века длится день»: «Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток… По сторонам от железной дороги в этих краях лежали великие пустынные пространства – Сары-Озеки, Серединные земли жёлтых степей. В этих краях любые расстояния измерялись применительно к железной дороге, как от Гринвичского меридиана…»

Уже совсем иные оценки прозвучали у главного конструктора Сергея Королёва, ответившего сомневающимся специалистам: «Вы все ужасные прозаики. И как эту прозу выбить из вас – ума не приложу. Где найдёшь ещё такой благодатный уголок для будущих космических пусков, где свыше трёхсот дней в году солнце, а ночью на тебя смотрят мириады звезд? Да ты не представляешь, что здесь развернётся!» Он верил в осуществление своей мечты даже в сталинских лагерях, а здесь она была уже гораздо ближе. Конструктор умел не только мечтать, но и добиваться намеченного волею своего таланта и энергии.

Тогда только очень немногие знали конечную цель и масштабы всего затеваемого строительства. Создание полигона было окружено плотной завесой секретности. Даже сами военные строители, согласно установленной легенде, поначалу считали, что возводят крупнейший в мире спортивный комплекс. Маленький разъезд был буквально завален непрерывно поступающим потоком строительных материалов и могучей техники. Прибывали всё новые и новые контингенты военных строителей и специалистов. Несмотря на совершенно дикие бытовые и климатические условия и сложность инженерно-строительных задач, темпы работ были поистине ошеломляющими. Работы велись круглосуточно. Строили всё это, конечно, не «зэки», их на Байконуре никогда не было, а простые солдаты и офицеры. Чтобы построить первый и основной объект будущего космодрома – стартовый комплекс, нужно было вынуть около миллиона кубометров грунта и уложить десятки тонн сверхпрочного бетона. Вот тогда среди военных строителей начала ходить шутка о том, что там была вырыта и залита бетоном самая большая в мире яма. Поразительно, что через четыре месяца это сооружение было сдано под монтаж стартового оборудования и других систем, поставки которых на объект шли со всех концов. Космодром строила вся страна. Первоначально объект был рассчитан на 24 пуска, но потом с этого знаменитого старта запустили свыше 470 космических аппаратов. Надежность его полностью сохранялась. Многие согласятся, что повторение этого сегодня едва ли возможно.

Нет смысла упоминать фамилий этих строителей. Все, от генерала до простого солдата-строителя и монтажника, тогда трудились за пределами человеческих возможностей. Конечно, без чёткой организации совершить такое большое дело было бы невозможно. Главными заказчиками здесь были Сергей Павлович Королёв и маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин. Именно они чувствовали и регулировали пульс всей этой большой стройки.

Первоочередные объекты были завершены к декабрю 1956 года. В это время на полигоне работало уже почти две тысячи военных строителей и более пятисот гражданских специалистов. Незаметно, вместе с техническими объектами полигона стал возводиться и быстро расти жилой посёлок, начал обустраиваться элементарный человеческий быт на месте палаток и землянок. Русская душа просила зелени и, несмотря на тяжёлые условия, здесь начали сажать и растить деревья. Это не красивая сказка, что за каждым деревом для ухода закрепляли солдата, который при увольнении передавал его прибывшему пополнению. Со временем, на месте мёртвых солончаков выросли живые зелёные скверы и зацвели цветы. В густых зарослях невесть откуда появились и запели соловьи. У многих живших на космодроме, потом долгое время сохранялось особое и трепетное отношение к деревьям в любой климатической зоне.

Новый полигон рос быстро, словно сказочный герой. Создавались новые стартовые площадки, в том числе для боевых ракет, испытательные стенды, производственные мастерские, жилые зоны, прокладывались десятки километров новых железнодорожных путей, автомобильные шоссейные дороги и линии электропередач.

Трудно поверить, но через два с половиной года после первого вбитого в песок колышка строительной разметки, со старта 2-й площадки был произведён первый испытательный пуск межконтинентальной ракеты Р-7, той самой легендарной семёрки. Это произошло 15 мая 1957 года и стало началом славной истории космодрома Байконур. Уже 4 октября 1957 года восхищённый мир учился по слогам выговаривать незнакомое русское слово «спутник» и искать в звёздном небе движущуюся светящуюся точку. Страна Советов вырвалась далеко вперёд в этой большой гонке.

Параллельно с созданием оборонного ракетно-ядерного щита начался планомерный штурм космоса. Таким образом, партийным руководством страны решалась стратегическая задача доказательства преимуществ социалистической политической системы. В 1959 году произойдут запуски автоматических лунных станций, и мир увидит фотографии обратной стороны Луны. 19 августа 1960 года запустят космический корабль с собаками Белкой и Стрелкой, которые благополучно вернутся на Землю. А 12 апреля 1961 года, всего лишь через шестнадцать лет после страшной войны, мир узнал о первом в мире полёте в космос советского человека, Юрия Гагарина. Это событие знаменовало собой открытие эры пилотируемой космонавтики. Тогда впервые в эфире прозвучали слова «космодром Байконур». Президент США Джон Кеннеди так прокомментировал это событие: «Русские нас сделали. Для кого-то – это русский вызов, а для меня – шок».

Большая космическая гонка продолжалась. Каждое новое сообщение об очередной победе страна встречала с восторгом, а дети мечтали стать космонавтами. 16 июля 1965 года будет произведён запуск новой мощной многоступенчатой ракеты-носителя типа «Протон», наступила эра исследования планет и других небесных тел Солнечной системы. Осуществляются мягкие посадки космических аппаратов на Луну, Венеру и Марс. Активно шли работы по созданию самой мощной ракеты-носителя Н-1 КБ Сергея Королёва. Это была поистине королевская ракета, длиной 120 метров и 17 метров в диаметре хвостовой части; наша главная надежда в осуществлении лунной программы и сохранении первенства в космосе. Старики-конструкторы утверждали даже больше, что Сергей Павлович готовился покорять на ней Марс. К сожалению, все её пуски в 1969, 1971 и 1972 году оказались аварийными, без Сергея Королёва эта ракета просто не хотела летать.

Их встреча с космодромом состоялась 6 августа 1974 года. До этого только некоторым из курсантов удалось побывать в ходе стажировки на первом ракетном полигоне Капустин Яр, где уже тогда многие чётко усвоили, что работа офицера, командира и техника требует высокой ответственности, и любая небрежность может привести к большой беде.