Шел век двадцатый до нашей эры. Они становились все ближе и ближе к тому огромному зеленому шару, который воскрешал уверенность в том, что все-таки существует и будет существовать эра космического поколения пришельцев.
Эпоха стадности и эпоха кровожадного повествования исходной человеческой цивилизации только начиналась.
Земля, как окрестили ее сами первопроходцы, вращалась перед глазами, словно какое-то чудо без континентов и без какого-то намека на водную простирающуюся гладь.
Но вот, окна иллюминатора заслонила огромная водянистая серо-голубая масса, и видение исчезло.
Началась тряска. Сильное вибрационно-непроходное поле магнетической неустойчивости Земли не давало возможности войти в ее первородную структурную массу.
Огромное давление, шедшее снаружи, выдавливало на щитках приборов огневую иллюминацию, отчего казалось, что находишься не в звездолете, а в каком-то пустом, энергетически насыщенном мире.
– Шабаш, – проронил кто-то из экипажа, – на сегодня хватит. Мы не сможем преодолеть энергорост самой водной геоструктуры. Надо попытаться захватить с собой небольшое количество кристаллов из этой первосреды. Химик?.. Где ты там запропастился? Давай, начинай забор…
И тот, повинуясь команде командира корабля, двинулся было к основному люку.
– Не туда, черт тебя побери, – ругнулся Основной, – давай, с запасного и смотри мне там, не начуди.
– Обижаешь, командир, в первый раз что ли?
– В первый, не первый, какая разница, – не унимался Основной, – ты слушай, что тебе говорят. Ишь, умник нашелся. А в живом виде сгореть не хочешь?
– Ну-у, понеслось.., – снова ответил с сарказмом химик, – сейчас опять лекция и тому подобное…
– Ладно, – резко оборвал командир, – хватит болтать. Вибрация усиливается, ветер аномально растет. Так что, не затягивай визит. Что у нас с радиолокацией? Наши на связи? Радист, где ты там пропал?..
– Я здесь,– подплывал к нему очередной член экипажа, – с сожалением и великим прискорбием могу сообщить, что со входом в эту экстремально насыщенную зону связь исчезла…
– Что за глупые шутки,– прикричал на него старший, – давай, говори как положено.
– Я не вру, командир. Все так и есть. Связь исчезла, как только мы вошли в зону аномального риска.
– Так почему сразу не доложил? – задал вопрос Основной.
– Что я мог поделать, – успокоил его тот, к кому обращались, – время-то летит быстро. Пока я собрался сказать, мы пролетели целую уйму километров. Скорость-то, какая. Почти на уровне световой.
– А, черт, – снова ругнулся командир, – все время забываю об этом. Пилот, а, пилот, – обратился он к ведущему звездолет, – какая сейчас скорость или мы легли на баланс?
– Так точно, командир, – строго по-военному отвечал тот, – мы на балансе. Видите, даже огней стало поменьше, – и он указал рукой на приборную доску.
– Хорошо, может это и к лучшему, – успокоился немного и сам командир.
Тогда их было семеро: борт-инженер, химик, геодезист, палеонтолог, пилот, навигационный штурман и, конечно же, командир. Хотели взять было и геобиолога, но в последний момент Старший отменил его вылет.
– Что ему там делать, – говорил он,– вы и сами справитесь. Возьмите пробы, попробуйте грунт, окружающее. Но скафандры не снимайте. Это опасно. Еще привезете чего-нибудь…
Вот так просто, совсем по-человечески, и была отправлена первая экспедиция на новом, только испытанном звездолете «Альфа-Светоцентавр-2» .
Мы не будем описывать подробности этого перелета, ибо это заняло бы слишком много времени, а расскажем только о том, что видели и что ощутили те самые первые в первые же минуты посещения инородного поля созвездия.
– Альфа, Альфа, – продолжал вторить монотонный голос радиста, – я Земля, я Земля, как меня слышите, прием, прием… Ничего, – объявил он экипажу и устало отбросил наушники в сторону.
Пот струился по его лицу, а под глазами образовались небольшие круги, которые по мере приближения к самой Земле становились темнее.
– Глупо все это,– проронил устало все тот же радист, которого звали Августом, – на кой нам понадобилась эта Земля. Есть же и поближе и уже более одареннее, чем эта планета.
– А откуда ты знаешь, что здесь не одареннее? – спросил его командир.
– Так, думаю просто, – спокойно ответил радист, – может чувствую, черт его знает.
– Да – а, – так же устало согласился и пилот, который к этому времени перевел корабль в режим автоматического управления, – и что мы здесь забыли? Вечно эти Старшие что-то хотят узнать. Сколько пройдено таких вот малых и больших созвездий. Неужто, нельзя остановиться в выборе?..
– Значит, нельзя, – успокоил всех командир, – да, и зачем обсуждать чужие проблемы. Наше дело – вот оно, перед нами, – и он указал кивком головы в сторону иллюминатора, где после очередного полива густой серо-водянистой массой, красовалась сама планета.
Все перевели взгляд туда, а кое-кто даже выдохнул:
– Да – а, когда – то наверное, и у нас было то же. Но, увы, на сегодня не осталось и следа.
– Почему, не осталось, а пыль от распада? – попробовал пошутить еще один член экипажа корабля.
– Ну, ладно вам, – устало обронил командир, – нашли, еще о чем вспоминать, давайте лучше подумаем, какие меры предосторожности предпримем при посадке. Ожидать можно все, что угодно.
– Даже хищников? – удивился вновь назначенный к ним бортинженер.
– А как же, без них не обойтись, – строго подчеркнул командир и следом добавил, – да, нам-то их нечего бояться. Надо просто подумать о тех, кто там пока растет.
– Интересно, что нас ожидает? Какая форма их головы? – поинтересовался снова бортинженер.
– Да уж не такая, как у нас, это точно, – как-то очень даже загадочно и довольно точно определил командир, – ну ладно, давайте отдыхать. Через шесть с половиной часов подъем и будем настраиваться на их радиоволну. Химик, ты изотопы проследил?
– Да, командир. Все в порядке. Гелий отсутствует. Разложение аномальное, первосреда стерильна, но заражение все же возможно. Слишком много гектоскоплений.
– А что, элементарная часть еще не выведена наружу?
– Наверное, нет. Биоанализ отсутствует. Значит, основная единица вне распада.
– Тем хуже для них, – хмуро ответил командир и попытался хоть как-то улечься в своем откидном кресле, к которому приторачивались ремни для того, чтобы сохранять нормальное положение во сне, а не летать вверх ногами или как-то еще.
Они намеренно выключили свой электромагнитный источник питания, чтобы немного побыть в таком расслабленном положении.
Перед нововнедрением это даже полезно. Все структуры тела подвергаются самопроизвольному выносу в кровь эррогирующих веществ и способствуют внутреннему обогащению мозговых клеток.
Прошла ночь, если так можно выразиться и назвать часть мимолетного отдыха первопроходцев в открытом пространстве.
Где-то вдалеке сверкали еще какие-то звезды, но на звездолете знали, что их истинный объект совсем рядом. Голос командира заставил поднять головы всех.
– Внимание всему экипажу. Приготовиться к высадке. Подлетное время – два часа пятнадцать минут. Но, возможно, это произойдет и раньше. Полная герметизация. Всем приготовить скафандры. Садиться будем на возвышенность. Для этого выбрать точку подлета и обследовать площадку длявысадки радиомагнитным излучателем.
Всем приготовить оружие. Брать только светоогневую гамму. Будьте осторожны. На борту остается бортинженер и держит с нами связь по запасному радиоканалу. В случае неопределенности или опасности – немедленно взлет. Остальные члены экипажа вместе со мной на исследования. Пробы уже известны. Опасайтесь смертоносных укусов змей и прочей ползучести. С великанами разговаривать будем очень просто. Огонь только на поражение. Без надобности не входить в какие-либо контакты. Соблюдать спокойствие.… Ну, вроде бы все сказал, – завершил, наконец, свою речь Основной.
– Как быть в случае удаления от поверхности? – уточнил бортинженер.
– Держи корабль на высоте возможности для наружного обзора.
– Есть, командир, – четко ответил тот и отправился к приборной доске.
Командир посмотрел за борт.
Земля нарастала и приближалась. Вскоре, цвета слились в единую зеленую с коричневым гамму, и они почувствовали, как внутри все перевернулось.
– Спокойно, – огласил бортинженер, – входим в зону экзотермальных дождей. Сейчас немного вывернет наизнанку. Потерпите…
Но вот, волнение внутри закончилось, и звездолет, выровнявшись, приобрел более устойчивое и нормальное положение.
– Фу – у, – выдохнул один из исследователей, – я уж думал, с ума сойду. Это притяжение…
– Ладно вам, – успокоил снова командир, – и не такое бывало. Давайте, за работу. Вскоре посадка. И без фокусов. Ты меня понял, Август?
– Да, командир, – весело улыбнулся побледневшим лицом тот, – все будет, как дома, – и он поднял вверх руку, пальцами изображая что-то вроде нуля.
– Смотри мне, – пригрозил снова Основной, – подведешь, больше в полет не возьму.
Все переглянулись и немного затихли. Для настоящего исследователя это было равносильно насильственной смерти.
Потому, одевались, молча, все так же тревожно поглядывая на Основного.
– Да, ладно, вам. Расслабьтесь, – немного улыбнулся тот, – это я так, для страху, чтоб не бесновались там, внизу, – и он указал рукой на приближающуюся планету.
Экипаж облегченно вздохнул, а радист про себя подумал:
– Ну, и шутки у тебя, командир. Так ведь и помереть можно.
Прошло два часа. Место было выбрано несколько высоковатое для спуска, но с точки зрения безопасности – вполне оправданное.
– Включай световую гамму, – скомандовал командир, – и включи нагнетатели, пусть очистят зону посадки.
Корабль завис в воздухе, а мощные моторы обдували поверхность снижения.
– Достаточно, – снова сказал тот же голос, – стыкуемся. Все готовы? – спросил он, пользуясь внутренней радиосетью и оборачиваясь к экипажу, уже одетому в скафандры.
Все пятеро подняли руки, показывая свою готовность.
– Тогда, в отсек стыковки, – скомандовал Основной и зашагал первым в его направлении.
Экипаж последовал за ним. Август, немного задержавшись, наклонился к бортинженеру и тихо сказал:
– Если будут инопланетянки – тебе первая, – и засмеялся, дружески похлопав его по плечу.
– А я не нуждаюсь в них, – очень серьезно ответил тот, устремляя свой взгляд на приборную доску.
– Ну, и напрасно, – снова засмеялся радист и побежал догонять остальных.
Земля встретила их радостно и тепло. И хотя в скафандрах были включены кондиционеры, регулирующие температуру внутри, все же было немного жарковато.
Место, где они состыковались, было сильно заросшим огромными, бамбукового типа деревьями и переплетено густой сетью лиан.
– Meнтодрой, – скупо отозвался командир, обводя рукой стороны.
На чем они стояли было пока не понятно, и лишь присев, и осмотрев тщательно, тот же голос произнес:
– Период полувекового распада. Земля окружена метеоритным слоем пыли. Вскоре надо ожидать перенасыщение абсолютным тепловым фронтом. Химик, радиометрический замер.
– Сейчас сделаю, командир, – раздался голос в наушниках и спустя секунду произнес, – фон сильнее обычного. Радио насыщаемость увеличена. Наверное, мы находимся в зоне радиоактивного излучения. Скорее всего, под нами недавно ушедший вглубь метеорит.
– Да, скорее всего, так и есть, – ответил командир, ощупывая своей перчаткой грунтовую поверхность.
– Осторожно, командир. Там могут быть змеи, – предупредил чей-то голос.
– Хорошо, хорошо, знаю, – успокоил их тот и встал, как и все, на ноги, – насколько я понимаю, наши передвижения здесь ничего не дадут. Мы просто не сможем двигаться. Надо изменить место высадки. Возвращаемся внутрь, – и он указал рукой в направлении корабля, стоявшего совсем
рядом.
– Ну, что ж, первый блин всегда комом, – пошутил Август, проходя мимо командира.
– Это уж точно, – согласился Э-Клерк – так звали самого Основного, – ничего не поделаешь, придется снижаться, – и люк звездолета автоматически за ним закрылся.
Корабль снова взлетел в небо и, мягко передвигаясь над самой поверхностью, искал снижения. Наконец, они нашли более-менее подходящее место, и командир дал команду на посадку.
Поверхность была немного разрежена относительно растительности, и это давало возможность хоть как-то продвигаться.
– Вы обратили внимание, что за пятнадцать минут полета мы не обнаружили ни одного живого существа, – скорбно произнес командир, – что-то не нравится мне все это. Может, радиоактив сильно изобилирует? Химик, сделай пробу, не выходя.
– Хорошо, командир.
Спустя пять минут результат был готов.
– Ну и что там? – спросил Основной.
– Это уму непостижимо. За бортом сорок градусов жары, а радиоактивность 0,0017
О проекте
О подписке