Левее фигур Беса и Бесет изображены ниже корова с телёнком, выше – пасущийся козёл. Ещё левее угадывается изображение двух коней, запряжённых в колесницу. Справа от Беса и Бесет можно видеть фигуру сидящей женщины, играющей на лире. Из ханаанейских божеств женского пола угаритские тексты связывают с игрой на лире только Анат: « [Дева Анат] взяла лиру в руки свои, … запела любовь Могучего Ваала» (t’iẖd knr bydh… tšr dd ’al [’iyn] b‘l) (KTU, 1.101.16—17) и др. Предположительно можно отождествить данное изображение с этой богиней.

На обратной стороны амфоры А вдоль горла идут фигуры трёх животных, а ниже их расположено изображение цветущего дерева, стоящего на льве и обрамлённого фигурами двух козлов. Оно представляет собой разновидность иконографии Богини-матери, которая была широко распространена в Ханаане и соседних областях с середины бронзового до конца железного века. Иногда эта богиня изображалась в виде обнажённой женщины с цветами или ветвями в руках, иногда – в виде дерева, иногда – в виде символического лобка, либо же различными сочетаниями этих мотивов.

Из угаритских текстов мы знаем, что Богиней-матерью, «родительницей богов» (qnyt ’ilm), в Ханаане считалась Ашера. Это подтверждается и археологическими данными. В развалинах храма позднего бронзового века (1-й половины XII в. до н.э.) города Лахиша в позднейшей Иудее были найдены осколки кувшина с надписью на ханаанейском языке «палеоеврейским» письмом. Начало надписи сохранилось не полностью и вызывает разногласия, но её последнее слово прочитывается чётко – ’lt («Богиня» или «Элат» – женский вариант имени Эла). В угаритских текстах Элат служит в качестве другого имени супруги Эла Ашеры: «Ашера и сыны её, Элат и воинство сородичей её» (’aṯrt wbnh ’ilt wṣbrt ’aryh) (KTU, 1.6.I.40—41) и др.

Изображение на кувшине из Лахиша

На лахишском кувшине слово ’lt находится непосредственно над изображением двух козлов по сторонам от дерева (таким же, как на амфоре А из Кунтиллет-Аджруд), давая понять, что оно обозначает. Заметим попутно, что дерево здесь имеет ствол и шесть ветвей, что, среди прочего, указывает на происхождение позднейшего иудейского семисвечника-меноры от символа ханаанейской Богини-матери. Кроме того, словом ’lh «богиня» – более поздним вариантом слова ’lt – в еврейском языке называется теревинф как священное дерево Ашеры. Из этого можно сделать определённый вывод, что на амфоре А из Кунтиллет-Аджруд символически изображена именно Ашера.

По лицевой стороне амфоры А, частично пересекаясь с левой фигурой Беса, проходит надпись:

’mr ’ […] h […] k ’mr lyhl […] wlyw‘śh w […] brkt ’tkm lyhwh šmrn wl’šrth

Говорит […]: Скажите Йехал […], Иоасе и […]: Благословляю вас Яхве Самарийским и его Ашерой.

Зеев Мешель предположительно восстанавливает ’ […] h […] k как ’ [šyw] h [ml] k и считает «šyw вариантом yw’š, т.е. имени израильского царя Иоаса (нач. VIII в. до н.э.), ссылаясь на то, что имя его отца Иоахаза также встречается в вариантах yw’ḥz и «ḥzyw. Данное предположение выглядит правдоподобным также ввиду следующего. Автор письма благословляет адресатов «Яхве Самарийским», т.е. пишет из Самарии – столицы Израильского царства. Перед благословением отсутствует вопрос о здоровье, т.е. автор является не подчинённым адресатов и не их ровней, а вышестоящей инстанцией. Надпись нанесена рукою профессионального писца и по форме букв ближе всего к ранним остраконам из Самарии (ок. 775 г. до н.э.), будучи, возможно, несколько более ранней, т.е. совпадает по времени с правлением Иоаса.

Амфора Б, найденная, как уже говорилось, в северо-восточном углу двора, также была украшена рисунками и надписями. Центральным на ней было изображение пяти (или шести) человек с молитвенно воздетыми руками. Правее и выше их была изображена пасущаяся корова, левее и ниже – ещё одна корова, вероятно, с телёнком, над нею – торс лучника, правее и выше которого – пасущийся козёл.

Изображение на амфоре Б

Справа от группы людей с воздетыми руками имеется вертикальная надпись:

1. ’mr

2. ’mryw»

3. mr l ’dn [y]

4. hšlm ’t

5. brktk l [y]

6. hwh tmn

7. wl’šrth yb

8. rk wyšmrk

9. wyhy «m ’dn

Говорит Амария: Скажите моему господину: Здоров ли ты? Благословляю тебя Яхве Теманским и его Ашерой. Да благословит он и да сохранит тебя, и да будет с господином!

В отличие от надписи на амфоре А здесь подчинённый обращается к своему начальнику, называя его «господином» и справляясь о его здоровье. Кроме того, он благословляет его «Яхве Теманским», т.е. пишет, по всей видимости, из Кунтиллет-Аджруд. Сравнение текстов на амфорах А и Б позволяет высказать предположение, что мы имеем здесь дело с формулярами заголовков писем, направлявшихся от царского двора в Самарии в Кунтиллет-Аджруд и обратно. На амфоры они были нанесены писцами, служившими при постоялом дворе, возможно, чтобы постоянно иметь их перед глазами или с какой-то другой целью.

Образец заголовка письма, по которому написаны процитированные тексты, был стандартным для всего сиро-палестинского региона позднего железного века, менялось только имя божества, которым благословляли адресата. Так, письмо на остраконе VII – VI в. до н.э. с просьбой прислать зерна, найденное на эдомитском святилище в Хорват-Уза на востоке пустыни Негев, открывается словами: ’mr lmlk ’mr lblbl hšlm ’t whbrktk lqws («Говорит lmlk: Скажите blbl: Здоров ли ты? Благословляю тебя Каусом») (Каус был национальным богом эдомитян, как Яхве – израильтян). Письмо на папирусе VI в. до н.э. из Саккары, написанное одной живущей в Египте финикиянкой другой, начинается сходным образом: wšlm ’t w’p ’nk šlm brktk lb‘l ṣpn («Здорова ли ты? – Также и я здорова. Благословляю тебя Ваалом Цафонским») (KAI 50:2).

Заключительные слова благословения на амфоре Б напоминают тексты на двух серебряных листах примерно 600 г. до н.э. из погребальной пещеры в Кетеф-Хинном в Иерусалиме, использовавшихся в качестве амулетов (примечательно, что в той же самой пещере были найдены амулеты в виде головы египетского бога Беса и египетской богини Бастет, свидетельствующие, что владевшая этой пещерой семья в религиозном отношении была довольно либеральной):

KH1

5. ḥsd

6. šmry

8. h‘lm

9. mkl

10. wmhr»

11. kybwg’l

12. kyyhwh

15. yhwh

16. šmrk

17. ’ryhwh

5. милость

6. блюдущие

8. вечный

9. от всякого

10. и от зла

11. ибо в нём искупление

12. ибо Яхве

15. Яхве

16. сохранит тебя

17. просияет Яхве

KH2

1. hbrwk

2. yhw

5. ybrk

6. yhwh

7. šmrk

8. y’ryh

9. pnyw

11. smlkš

12. lw [m]

1. благословенный

2. Яхве

5. благословит

6. Яхве

7. сохранит тебя

8. просияет Яхве

9. лицом своим

11. даст тебе м

12. ир

По-видимому, именно подобные тексты послужили в конечном счёте источником для так называемого «жреческого благословения», которым, согласно ЕБ, Яхве заповедал «сынам Аароновым» благословлять «сынов Израилевых». Благодаря находкам в Кунтиллет-Аджруд мы теперь знаем, что первоначальным источником этого благословения был Яхве вместе с Ашерой:

ybrkk yhwh wyšmrk

Да благословит тебя Яхве и сохранит тебя!

y’r yhwh pnyw ’lk wyḥnk

Да просияет Яхве лицом своим на тебя и помилует тебя!

ys’ yhwh pnyw ’lk wysm lk šlm

Да обратит Яхве лицо своё на тебя и даст тебе мир!

(Числ. 6, 24—26)

Ещё одна примечательная надпись сохранилась на амфоре Б над головами молящихся:

1. […] lyhwh htmn wl’šrth […]

2. kl «šr yš’l m’š ḥnn […] wntn lh yhw klbbh

[…] Яхве Теманским и его Ашерой […]

Всё, что он просит от благотворящего человека […] и даст ему Яхве по сердцу его

Возможно, как и вышеприведённая надпись с упоминанием Эла и Ваала, этот текст является отрывком из несохранившегося израильского псалма. В ЕБ имеются тексты, выражающие сходные идеи и использующие такую же лексику, ср.: «Благотворящий (ḥnn) бедному даёт взаймы Яхве, и он воздаст ему за благодеяние его» (Притч. 19, 17); « [Яхве] да даст (ytn) тебе по сердцу твоему (klbbk) и все намерения твои да исполнит» (Пс. 19, 5).

В целом «Яхве и его Ашера» упоминаются в текстах из Кунтиллет-Аджруд 4 раза. Значение формы «šrth вызывает ожесточённые споры среди специалистов, поскольку в угаритских текстах имя этой богини пишется как ’aṯrt, а в ЕБ – как «šrh (с he в качестве mater lectionis, выражающей суффикс женского рода а). Согласно одной точке зрения, буква тав в слове «šrth является показателем женского рода в сочетании с притяжательным местоимением, выражаемым буквой he, и слово «šrth, таким образом, должно переводиться как «его Ашера». Сторонники этого взгляда полагают, что под «Ашерой» здесь имеется в виду некий культовый символ (стилизованное дерево или т.п.), находившийся в храме Яхве в Самарии. В обоснование этого они указывают, что в библейском еврейском языке личные имена никогда не употребляются с притяжательными местоимениями. Однако в текстах из Кунтиллет-Аджруд «его Ашера» упоминается лишь один раз применительно к «Яхве Самарийскому» и три раза – применительно к «Яхве Теманскому». У нас нет сведений о том, что в Темане находился храм Яхве с культовым символом «Ашера», аналогичный храму в Самарии, который оправдал бы употребление выражения «Яхве Теманский и его Ашера» в подобном смысле.

Согласно альтернативной точке зрения, буква тав в слове «šrth является архаичным показателем женского рода, как в угаритском ’aṯrt, а he – это mater lectionis, передающая конечный гласный а. В таком случае слово «šrth обозначало личное имя богини, произносившееся как ’aš (e) rata. С точки зрения лингвистики вопрос нельзя считать решённым. Однако, даже если верно первое мнение, оно не исключает, что «šrth означает всё-таки личное имя богини, а не предмет. В ряде семитских языков притяжательные суффиксы могут присоединяться к личным именам. Угаритские тексты предположительно содержат два случая использования имён богинь с притяжательным суффиксом – ’aṯrty («моя Ашера») (R.S. 16.394.39) и «nth («его Анат») (KTU, 1.43.13). В эблаитском языке засвидетельствовано несколько случаев подобного словоупотребления, причём по такой же, как в надписях из Кунтиллет-Аджруд, схеме (имя бога с географическим определением + имя богини с притяжательным суффиксом), напр.: «Дар царицы Решефу Аданийскому и его Адамме» ([nig] -ba ma-lik-tum ^dRa-ša-ap «A-da-ni^ki wa A-dam-ma-sù) (ARET 3, №185, ст. 3). Подобное архаичное словоупотребление могло сохраняться в языке Израильского царства VIII в. до н.э., о котором нам в любом случае известно очень мало.

Помимо уже упоминавшегося выше очевидного отсутствия в Темане храма Яхве с культовым символом «Ашера» в пользу истолкования этого слова как личного имени богини говорит применение во всех случаях предлога le отдельно к Яхве и отдельно к Ашере (lyhwh и l’šrth), что предполагает взгляд на Ашеру как на отдельную, самостоятельно действующую сущность. Ещё одно доказательство может содержаться в уже цитировавшемся отрывке из Второй песни Моисея: «Яхве пришёл от Синая, взошёл от Сеира, воссиял от горы Фарана, явился со святыми сонмами, одесную его – «šdt» (Втор. 33, 2). Масореты огласовали слово «šdt как ’eš dat, истолковав его как «огонь закона». Однако иранское по происхождению слово dat (a) («закон») не могло быть употреблено в этом очевидно древнем, и в любом случае допленном тексте. Если предположить, что в оригинале вместо «šdt значилось «šrt, то перед нами предстанет картина Яхве Теманского, шествующего вместе с Ашерой, идеально согласующаяся с данными рассмотренных выше текстов.

Характер изобразительных и письменных свидетельств, принесённых раскопками в Кунтиллет-Аджруд, таков, что их невозможно списать на остаточные предрассудки тёмного простонародья или зловредное влияние мифических ханаанеян. Эти данные представляют официальную религию правящих кругов Израильского царства последних десятилетий его существования. Они не содержат никаких признаков отказа от многобожия, в т.ч. никаких признаков подавления ваализма, который послепленные девтерономические авторы приписали перевороту Ииуя. Официальный яхвизм Израиля был иконическим политеизмом, и в религиозном отношении израильтяне по сути ничем не отличались от других западносемитских народов.