Знак «Дорожные работы» заранее оповещал о сужении дороги до двух полос и водители начали аккуратно перестраиваться влево. Скорость снизилась сначала до восьмидесяти, потом – до пятидесяти километров в час. Огромный рефрижератор с голландскими номерами двигался медленнее разрешенного лимита и Кирилл, включив поворотник, начал выискивать промежуток в левом ряду для обгона. Наконец, девушка на старом Ситроене сжалилась над ним и притормозила, оставив ему пространство для перестроения. Поблагодарив ее поднятием руки, он утопил педаль, но, вместо привычного рыка турбины и перегрузки от ускорения, почувствовал странные рывки и ватный провал в работе двигателя. Пришлось вернуться в правый ряд. Попытки раскрутить мотор ни к чему не привели и следующие десять километров он тащился за рефрижератором, лихорадочно соображая, что бы могло случиться с его машиной. Пластиковые ограждения, наконец, закончились, и Кирилл продолжил плестись в крайнем правом ряду, включив аварийку. Он никак не мог решить – надо остановиться на трассе и вызвать эвакуатор, чтобы не убить двигатель, или доехать в щадящем режиме до ближайшего съезда. Вдалеке показался пилон бензоколонки, и он решил все-таки дотянуть до нее. «GEAR SELECTOR REDUCED FUNCTION» – прочел он сообщение на дисплее. Что бы это могло значить? Отыскав место на парковке, Кирилл заглушил двигатель. Подождав пару минут, снова запустил. Надпись продолжала гореть. Проклиная судьбу, он обошел парковку в поисках аварийного телефона. Вдоль автобана они были расположены на столбиках через каждые несколько километров, но здесь их было не видно. Пришлось зайти в кафе при заправке.

Пожилой немец сразу понял суть проблемы и позвонил куда-то. Не спрашивая, налил кофе и показал на столик у окна: «Сиди и жди». Только сейчас Кирилл поглядел на часы – запаса по времени практически не оставалось. Ч-черт…

На парковку не спеша заезжал синий микроавтобус с финскими номерами. Встал в самом конце площадки. Водитель вылезать не стал, снова откинулся на сиденье и сдвинул козырек бейсболки на лицо. «Утомился финн, – подумал Кирилл. – Наверное пил всю ночь…»

Эвакуатор приехал довольно быстро – даже кофе не успел остыть. Ничего чинить на месте темнокожий механик не стал, махнул рукой вдаль: «Volvo service…», закрепил машину на платформе, кивнул Кириллу на место рядом с собой в кабине и, включив проблесковый маячок на крыше, резво погнал по автобану на север. «Во сколько обойдется эвакуация? – обреченно подумал Кирилл. – И билет на паром пропадет…» Раздражающий зуд начал подниматься из бронхов к горлу. Не дожидаясь начала приступа, достал из рюкзака ингалятор.

** *

Ремонт занял больше трех часов. А ведь всего лишь перепрошили глюкнувшую программу управления коробкой передач. В ремзону не пускали, по-английски общались неохотно. До самого момента выдачи автомобиля он пребывал в полном неведении, как надолго он увяз в Германии.

Хорошо, хоть WiFi в клиентской зоне работал. Кирилл зашел на сайт немецкого агентства, продавшего ему билет на паром, и заказал обратный звонок. Русскоговорящая девушка выслушала сбивчивый рассказ о его злоключениях и прислала новый номер брони на завтра. Денег за эту операцию не взяла: «Ну, мы же земляки…» и пожелала счастливого пути. После уплаченных двух сотен евро за эвакуацию такой позитивный момент немного улучшил ему настроение.

Надо было что-то решать с ночлегом. После пережитого стресса спать в машине и умываться в придорожном туалете совершенно не хотелось. Ехать дальше не имело смысла – к вечеру он доехал бы до Гамбурга, а там цены на гостиницу отличались от провинциальных далеко не в лучшую сторону. Мастер-приемщик достаточно подробно объяснил, как добраться до «гастхофа» в ближайшей деревне. «Вот и посмотрю на баварскую провинцию», – подбодрил себя Кирилл и завел двигатель, опасливо поглядывая на тахометр. Но двигатель работал как часы, а сообщение об ошибке с дисплея исчезло.

Найти постоялый двор (а как еще перевести на русский «гастхоф»? ) действительно оказалось несложно. По всей видимости, он был здесь один, и на каждом перекрестке направление к нему задавали указатели «Studtman Gasthof». Это оказалось аккуратное старое здание с фахтверковым фасадом под черепичной крышей. Небольшая, засыпанная гравием парковка была пуста. Видимо, клиентов в это время года здесь было немного. В прихожей (язык не поворачивался назвать маленькую комнату со столом и камином «лобби») никого не было. Однако ощущения одиночества не возникало. Над каминной полкой висел чей-то охотничий трофей – голова оленя. Искусно выполненные карие глаза неотрывно следили за гостем. Кирилл долго тренькал старинным бронзовым звонком на столе, пока, наконец, со второго этажа не спустился пожилой немец в клетчатом халате. По-английски он, слава Богу, говорил.

– Есть ли у вас свободные комнаты? – поинтересовался Кирилл.

Немец улыбнулся:

– Весь дом в вашем распоряжении. Вы резервировали?

– Нет, – ответил Кирилл, – я не планировал ночевать здесь.

Объявленная хозяином цена в сто сорок евро за ночь моментально разрушила провинциальное очарование заведения. Кирилл никогда не стеснялся комментировать цены, если они ему не нравились:

– А почему так дорого? Здесь Бисмарк останавливался?

– Но вы же не резервировали, – развел руками немец.

– А если бы резервировал?

– Тогда цена была бы пятьдесят пять евро с завтраком.

– Понятно… – Кирилл достал из рюкзака планшет. – У вас есть WiFi?

Вдвоем они справились с бронированием минут за десять. Клаус (так звали немца) получил подтверждение резервации на своем компьютере, удовлетворенно хмыкнул и вручил гостю ключ с огромным деревянным брелоком:

– Добро пожаловать в Штудтман Гастхоф. Что бы вы хотели на завтрак?

– У меня нет предпочтений, – пожал плечами Кирилл, – я ем все, кроме овсяной каши.

– Хорошо, мой друг. Овсянки не будет.

Комната оказалась довольно просторной и пахла теплым деревом. На широкой кровати с резной спинкой сидел плюшевый медведь. Пол из шлифованных сосновых досок и темные балки на потолке вызывали желание пить темное пиво и заедать его свиной рулькой или белыми сосисками с тушеной капустой.

Только сейчас Кирилл почувствовал, как проголодался. Умывшись и спрятав рюкзак в старый скрипучий шкаф, он решил осмотреть окрестности и поискать пивную в пешей доступности. Клауса на ресепшене уже не было. Решив не беспокоить немца, он оставил ключ на столе и вышел на крыльцо.

Шурша колесами по гравию, по парковке елозил красный Mini с британским флагом на крыше. Лариса? Судя по времени, она должна уже подъезжать к Гамбургу.

– Привет, – помахала она рукой, опустив стекло, – ты тоже здесь остановился?

Без мужских очков-авиаторов лицо ее показалось даже симпатичным. Она больше не походила на японского подростка.

– Да, вот – застрял здесь из-за поломки. А ты разве не должна сегодня на паром успеть?

– Для меня это слишком длинный перегон, – объяснила Лариса. – Я же еще в Штутгарт к подруге заезжала. Где-нибудь в этих местах и рассчитывала переночевать.

– У тебя есть резервация? – поинтересовался Кирилл.

– Я никогда ничего не планирую. Увидела указатель и приехала.

– Не беда – сейчас все устроим, – улыбнулся Кирилл, – только за планшетом схожу.

Судя по озабоченному лицу Клауса, он был не в восторге от неожиданного наплыва постояльцев. Во всяком случае, тем, что Лариса ест на завтрак, не поинтересовался. Отдал ключ и, вытянув нижнюю губу, небритым подбородком показал на коридор, в котором находилась ее комната. Тащить Ларисину сумку, естественно, пришлось Кириллу.

– Планы на вечер есть? – зачем-то поинтересовался он и тут же пожалел об этом.

Развлекать разговорами мажористую девицу совсем не входило в его планы. Хотелось просто прийти в себя после расставания с сыном и дорожных приключений.

– Я бы выпила бокал вина в красивом месте, – с готовностью отозвалась Лариса. – Только в порядок себя приведу.

– Красивых мест я здесь не заметил, – попытался отыграть ситуацию Кирилл. – Хочу выпить немецкого пива. Ты тогда не торопись – я пойду поищу пивную, и, если найду, то пришлю тебе СМС-ку.

Он искренне надеялся, что слова «пиво» и «пивная» окажутся оскорбительными для ее слуха.

– Пиво – это отличная идея! – Лариса схватила его за рукав и затащила в свою комнату. – Посиди здесь – мне нужна пара минут.

Она вытащила косметичку из сумки и закрылась в ванной. Кирилл обреченно плюхнулся в кресло. «Знаю я эти ваши „пару минут“, – зло пробормотал он. – Откуда ты взялась на мою голову?!»

Удивительно, но довольно скоро из-за двери донесся звук спускаемой воды, и на пороге появилась Лариса. Каким-то образом она успела навести марафет и причесаться. Пучка на затылке уже не было, а «аккуратно растрепанные» волосы настраивали на романтический лад. Туфли на высоких каблуках окончательно уничтожили образ смешного подростка.

– Я готова, – она ловко крутанулась на одной ноге. – На ком поедем?

– Во-первых, я хотел пройтись и подышать воздухом, – заметил Кирилл, – а во-вторых, мы, вроде бы, собирались пиво пить…

Он приготовился услышать едкую реплику по поводу его приземленности и законопослушности.

– Пешком так пешком, – улыбнулась Лариса, – только тогда я кроссовки надену.

«Покладистая какая..» – отметил Кирилл. Новая знакомая стала меньше его раздражать.

* * *

Они были единственными «сидячими» посетителями. Погруженный в сумрак зал старой пивной был пуст. Деревянные балки на потолке не были элементом декора, а действительно поддерживали перекрытие. Судя по всему, не одну сотню лет. Пятеро немцев в офисных костюмах пили пиво возле стойки, что-то громко обсуждая. Телевизор работал без звука, зато из колонок неслись совершенно неуместные здесь кубинские ритмы.

Первый бокал Кирилл, не стесняясь, осушил почти залпом – хотелось побыстрее снять накопившиеся стресс и усталость. Лариса аккуратно и с видимым удовольствием отпивала из высокой кружки, слизывая острым языком смешные пивные усы.

– Я не фанатка пива, – заметила она, – но этот сорт мне очень нравится. Ты не запомнил, как он называется?

– Все равно не выговорю, – расслабленно махнул рукой Кирилл, – похоже на штангенциркуль.

Пожилая официантка ловко поставила перед ними две огромные порции вайсвюрсте с тушеной капустой. Аппетитный пар защекотал ноздри.

– Будешь есть как немка? – поинтересовался Кирилл.

– Это как? Стоя, что ли?

– Видишь ли, по тому, как человек ест белые сосиски, можно сразу определить, местный он или нет. Приезжие едят вилкой и ножом, а настоящий немец берет вайсвюрсте в руку и высасывает ее из оболочки как из тюбика. Я, например, предпочитаю традиционный способ.

– А я, пожалуй, попробую по-немецки.

Лариса, обжигаясь, схватила сосиску и, обмакнув ее в сладкую горчицу, впилась в нее губами, по-кроличьи двигая челюстью. При этом заговорщически подмигнула проходившей мимо официантке. Укоризненно покачав головой, Кирилл отрезал маленький кусочек и аккуратным движением отправил его в рот. За столом ему нравилось изображать чопорного англичанина.

Немецкая деревня была на удивление плохо освещена ночью. Их шаги, треск попадавшихся под ноги веток и невнятный разговор дерзко нарушали патриархальную тишину.

Выпитая по совету официантки странная смесь пива с травяным бальзамом упорно просилась на волю. Периодически Кирилл прислонялся к дереву или стене, закрывал глаза и пытался сдержать рвотный позыв. При этом начинала предательски кружиться голова и стучало в ушах. Лариса же оказалась на редкость стойким оловянным солдатиком – болтала без умолку и часто хохотала, повисая на его руке. В этот момент ему приходилось концентрировать волю, чтобы не упасть в гулкую пустоту. Он рассеянно отвечал на Ларисины шутки, даже улыбался в темноте, помня усвоенную на тренингах аксиому – собеседник «слышит» твою мимику даже по телефону. Алкоголь не спас его от хандры. Наоборот, ослабел контроль, и тоскливое чувство расставания с дочкой стало настолько невыносимым, что ему приходилось сжимать зубы, чтобы не застонать невпопад.

«Только бы добраться до кровати, – повторял он про себя. – Упасть и забыться. А завтра будет уже легче…»