Глава 2

– Какого хрена… – возмущенно ворчал Сергей, нашаривая босыми ногами тапочки. – Три часа ночи… Вставай – иди к телефону… До утра, конечно, не могли подождать.

Пошатываясь со сна он медленно зашлепал в коридор. Квартиру снимал уже третий месяц, а дотянуть телефон до спальни все руки не доходили.

– Алло, квартира Броницких?

Хорошо знакомый голос, но лучше бы Сергей его никогда в жизни не слышал.

– Да, квартира Броницких, Вас слушают.

– Я по поручению Вашего брата. Он не смог дозвониться и передать, что будет проездом. Поезд четыреста восьмой Москва – Ставрополь. В Южанск пребывает в одиннадцать двадцать пять.

– Ой! Спасибо Вам, это такая радость, – залебезил Сергей. – А для Вас такое беспокойство.

– Ничего, ничего, – успокоил голос в трубке. – Спокойной ночи.

– Вам того же.

Сергей зябко поежился и безвольно опустился на кушетку возле тумбочки с телефоном.

Сон быстро улетучивался. Какой там к черту сон после такой телефонограммы. Звонил, конечно, Алекс. Приезд брата – объявление чрезвычайного положения. Все остальное – номер поезда, время прибытия не имело ровно никакого значения. Так, маскировочная мишура.

На случай чрезвычайного положения разработаны и заучены строжайшие инструкции. Все действия агентов продуманы и рассчитаны до тонкостей, секунд – и никакой самодеятельности. На практике же ни с чем подобным Сергей по счастью не сталкивался.

«Постой! Что же там следует делать в первую очередь? – испуганно встрепенулся он, стряхивая остатки сна. – Черт! Ага! Немедленно сматываться с квартиры. Куда? О! Вспомнил!»

Адреса, телефоны, время, пароли автоматически проскакивали в голове без осечек!

«Хорошо все же, когда за тебя подумали, – отметил Сергей, уже запихивая в дорожку сумку скудные пожитки. – Правда, всегда остается шанс повторить подвиг профессора Плейшнера.

Алекс? Кажется, у Штирлица тоже была эта кличка. Почему Алекс? Ах да… от Александр. Ой! Еще бы не минутку в туалет. Интересно: эти физиологические мелочи они в своем плане продумали?»

Кто это – «они» Сергей толком не представлял, но «они» существовали, как, увы, существовали и те, другие. И эта игра в «казаки-разбойники» может показаться смешной, если в нее играют другие, скажем на экране телевизора или на страницах романа. Тем более когда ты сам уже продырявил не одну бренную человеческую оболочку и прекрасно знаешь, как это организуется.

Машина Сергея, скромненький старый «Москвич», ночевала в соседнем дворе. О ней придется забыть. С объявлением Чп все, абсолютно все старое отсекается. Имя и фамилия, адрес, транспорт, знакомства. Словно человек рождается заново и начинает совершенно другую жизнь. Только прокручивает ее в ускоренном темпе.

Сергей вышел из подъезда, поежился от ночной прохлады, глянул в небо. Темень, хоть глаз выколи, еще и дождик моросит какой-то не летний.

До ближайшей стоянки такси с километр по темным кварталам. Прогулка не из приятных. Хулиганов Сергей не опасался – ни пистолета, ни удостоверения его пока никто не лишил. Но «тех» следовало уже побаиваться, хотя степень угрозы он мог осознать только после встречи с Берсерком.

До стоянки Сергей добрался благополучно, если не считать промокших ног. Две машины сиротливо поблескивали мокрыми боками в желтом свете единственного фонаря. Водители мирно подремывали в сиденьях.

Сергей склонился к окошку передней машины и легонько стукнул пальцем по стеклу. Таксист вздрогнул и изумленно вытаращил на нежданного пассажира соловые глаза.

– На вокзал, шеф.

«Шеф» еще не проснулся, но тем не менее привычно выпалил:

– Пять баксов.

– Идет.

Сергей забросил на заднее сидение тощий сидор и с удовольствием забрался в прогретый уютный салон. До вокзала добрались минут за сорок, и он даже успел вздремнуть.

В эти ночные часы вокзал замирал – отдыхал на свой манер. Сергей расплатился с таксистом и задержался возле ночного коммерческого киоска. Выпил вместо завтрака бутылку пива, заодно огляделся. Затем неспешно направился к камерам хранения.

Предназначенный ему пакет находился в одной из ячеек с номерами от четырехсотой до четыреста сороковой. Код впечатан в память. Он почти никогда не меняется, как и все резервные коды и пароли. А вот номера ячеек зависят от текущего месяца минус двойка. Сейчас шестой месяц – значит, первые десять после четырехсот. И так на любом вокзале, в любом городе, куда занесет нелегкая.

Сергей неторопливо пробирался по лабиринту из железных прономерованных ящиков и пристально вглядывался в их одинаковые до неприличия лица.

Вот, едва заметно процарапанная, словно шкодливой рукой, буковка «С» под номером четыреста девять. Это знак для него. Сергей уверенно набрал код, и ларчик с послушным щелчком отворилась. Вот и пакет, верней пузатый портфель с наборным замком.

Кто и когда его вложил, Сергей не ведал. Может – Берсерк, накануне, а может кто другой. Этого и знать не полагается. Факт, но на него всегда работали десятки людей, которых он никогда не знал и не видел, так же, как люди эти не подозревали о его существовании на Земле грешной.

Сергей потянул на себя портфель, а взамен зашвырнул свою сумку с пожитками, документами, старым оружием. Ее потом заберут. Кто и когда – неизвестно, да и неинтересно.

В новом же портфеле есть все необходимое в новой жизни. Документы, оружие, инструкции. Чья-то заботливая рука наверняка вложила даже бритву и зубную щетку с пастой. Но главное, конечно же, деньги. Их теперь ему понадобиться много.

Сейчас необходимо срочно ознакомиться с содержимым портфеля, и Сергей направился в кооперативный туалет. Хорошо, что уровень цивилизации дорос до таких вершин, что в частных общественных уборных стали оборудовать отдельные кабинки с защелками. Задвинув щеколду, Сергей устроился поудобней на толчке, открыл портфель.

«Так… документики… Захаров Иван Федорович, подполковник в отставке, заслуженный армейский пенсионер. Ха!»

Все же в работе его конторы есть отличительная черта. Все липовые личины, в которых он побывал за время работы так, или иначе были связаны с армией.

Тут крылись две причины. Конечно же, стратегической военной разведке удобней оформить подлинные военные билеты, водительские права и прочие удостоверения, чем пользоваться и добывать цивильную липу. А во-вторых, при любом столкновении с УВД или с СБ военнослужащий сразу передается военным властям и тут, как говорится, все карты на руках. Но пенсионер – это, конечно, слабовато, – хотя пенсионное удостоверение высшей марки, как у инвалида войны.

«Значит, я теперь еще и инвалид! Ого! Три ранения и два боевых ордена! Ветеран! Водительские права, техпаспорт, сумочка с ключами… – перебирал свое богатство Сергей. – На чем мы катаемся? «Таврия» – как и положено инвалиду. И где она? Вот, квитанция… На платной стоянке в трех остановках от вокзала. Чудно. А вот и пушка!»

У Сергея даже дыхание сперло от восторга. «Люгер»! Новехонький «люгер», аппетитно пахнущий свежей смазкой. Идеальная убойная машинка. Следует отдать должное, оружием его всегда снабжали классным. Да и кому, как не ему, заслуженному мастеру спорта, судебному эксперту, оружейнику в прошлом, а ныне профессиональному киллеру доверять подобную технику?

Теперь деньги. Сергей с сожалением оторвался от новой игрушки и пересчитал «командировочные». Десять тысяч «зелеными» и двадцать миллионов отечественными. В разных купюрах. И тут не поскупились, видно дело и впрямь наклевывалось серьезное.

Деньги Сергей разделил на три равные части и рассовал в разные места.

«Все? Ну конечно же: – зубная щетка, бритва, паста… Бог ты мой! Пара новехонького белья, бутылка «Столичной», консервы, шоколад, кофе, сигареты. Полный сухой паек на три дня. И даже в этом ощущалась заботливая армейская рука. Красть – кради, но что полагается в случае нужды по Уставу – то вынь, да положь служивому.

Гэбисты, положим, тоже регулярно получают пайковые, но подобного «тонкого» отношения к сотрудникам у них нет. Может потому их люди и продаются легче».

Документы – в нагрудный карман, «люгер» – в специальную прорезь-кобуру под подкладкой куртки, на пояснице слева. Там его при поверхностном обыске сразу и не нащупаешь, а достать удобно. Теперь можно и на автостоянку, осваивать приданное авто. В восемнадцать ноль-ноль следует выйти на конспиративную, абсолютно «чистую» доселе квартиру.

«Система оповещения, безопасности, сорок утюгов на подоконнике – все, как полагается. Интересно только: чем «порадует» Берсерк?»

Глава 3

Дверь отворил Алекс – Берсерк – Емельянов собственной персоной. Сергей церемонно поклонился.

– Проходи, проходи, – дружески хлопнул его по плечу Емельянов. – Чистый?

– Вроде. Во всяком случае проверял все «по Уставу».

– Машину где оставил?

– За квартал.

Емельянов одобрительно кивнул. Сергей между тем оглядывался без особого интереса. Квартира, как квартира. Однокомнатная коробочка в новом девятиэтажном доме. Обставлена довольно убого, да ему в ней не жить. И неизвестно – кому жить.

В комнате, на продавленной кушетке уже обосновался Янычар – розовощекий жизнерадостный лейтенант, недавно испеченный в столичном институте военных переводчиков. На грязную шпионскую работу лейтенант все еще смотрел восхищенными романтичными глазами; впрочем, наделен был нужными способностями и подавал надежды превратиться в законченного секретного мерзавца со всеми прилагающимися принципами. Кроме Янычара в их Южанском синдикате Сергей никого не знал.

Янычар, как и полагается перед старшим по званию, вскочил, вытянулся.

– Садись, ты же не в казарме, – скривился Сергей и протянул руку. Янычар с чувством пожал ее. Если на Берсерка он смотрел как на Бога, то к Сергею относился как к действующему апостолу.

– Наконец-то вся триада в сборе, – пошутил с порога Емельянов. В руках его шипел пузатый чайник.

Сергею намек на «Якудзу» не понравился, но он деликатно промолчал.

– Устраивайтесь поудобней, коллеги, – балагурил Емельянов, разливая кофе по разнокалиберным чашкам из разных сервизов. – Разговор предстоит в этот раз долгий, и я намерен хорошенько надоесть вам старческими наставления.

И Сергей, и Янычар, которого в миру звали Дмитрием, уже хорошо усвоили: если шеф шутит – дело серьезное. Впрочем, в шутку чрезвычайное положение не вводят.

– Сахар кладите по вкусу. Ложечка, к сожалению, в единственном экземпляре…

А теперь – к делу. Два дня назад ваш покорный слуга заметил за собой «хвост». Вначале он расценил его как демонстрацию, но не учел, что засек его только потому, что недооценивал собственные скромные способности и навыки, поскольку «хвост» оказался настоящим, профессиональным; хотя его организаторы «сверху» так же недооценили мои способности.

Ну это не существенно. Теперь главное: зачем и кому понадобилась слежка.

Кому – я выяснил в первый же день своей командировки в Центр. Понадобилась она моей второй альма такой-то матери. Гораздо интересней – зачем. И это я выяснил уже в действительно родной конторе. И, честно говоря, поначалу оказался в цейтноте. Презабавнейшая, доложу вам, каша заварилась наверху в связи с новыми правительственными перемещениями. И мы, скромные трудяги, должны теперь эту кашу расхлебывать. Десертными ложечками.

Емельянов вздохнул, глотнул кофе и достал сигареты.

– Извините, шеф, – воспользовался паузой Сергей. – До сих пор Вы выражались несколько аллегорично. Если Вас не затруднит, теперь попроще – для пролетариев плаща и кинжала.