В действительности врачебных комиссий было три. И заключение первых двух было однозначным: уволить с действительной военной службы по состоянию здоровья! После того как хирурги по кускам собрали его расколотый череп, скрепив их с помощью скоб и металлической пластины, такой вывод напрашивался сам собой. Но Дмитрий нашел в себе силы, чтобы сопротивляться полученной травме, мнению врачей, собственному отчаянию – всему, и, главное, поверил в себя.

Помог случай, провидение, а может быть, и вмешательство высших сил. Окружной военный госпиталь, где лежал Дмитрий, посетил настоятель расположенного по соседству православного храма отец Николай. В отличие от предыдущих посещений представителей областной администрации и командования военным округом, это не был формальный визит. Пожилой священник не просто прошел по палатам, а поговорил с каждым раненым. Остановился он и у койки Дмитрия. Вся беседа продолжалась недолго, немногим более пяти минут, но за это время Дмитрий почувствовал себя совершенно по-другому. Одолевавшая его тоска по рухнувшим надеждам, которым положила конец полученная травма, куда-то испарилась. Вместо нее пришло понимание, что все в жизни можно исправить. Нужно только поверить в себя, довериться своей совести, как советовал отец Николай, и не опускать рук, иначе говоря, не сдаваться. Встреча со священником стала определяющей. С того дня Дмитрий начал вдумчиво и осознанно молиться. Сначала мысленно, а потом шепотом вслух, глядя на увенчанный крестом купол храма, который был виден из окна госпитальной палаты. Выписавшись из госпиталя, он первым делом пришел в храм. Там как раз началась служба, которую вел отец Николай, и Дмитрий отстоял ее до конца, с удивлением для себя отмечая, как много среди молящихся молодых людей. После службы, выбрав момент, он подошел к настоятелю. Пожилой священник узнал молодого офицера, с которым беседовал в госпитале. Они еще раз тепло поговорили, и в конце беседы отец Николай благословил Дмитрия на ратный труд. Вот тогда он окончательно поверил в себя. Поверил так сильно, что сумел заразить своей верой членов окружной военно-врачебной комиссии, которые, как и их коллеги, поначалу собирались вынести отрицательный вердикт, на этот раз уже окончательный. Но случилось чудо, как выразился председатель комиссии, плотный округлый полковник с седым ежиком волос. Когда Дмитрий положил перед ним результаты своих последних медицинских анализов, находящихся в пределах нормы, а по многим показателям, таким, как устойчивость к перегрузкам, превышающим уровень среднестатистического здорового человека, полковник только развел своими пухлыми ручками: «Ну раз так, молодой человек, отправляйтесь служить». Да еще добавил то ли с иронией, то ли всерьез: «Такие крепкие парни нашей армии нужны».

Никто из членов комиссии не догадывался, что основанием для произошедшего чуда стали усердная работа Дмитрия над собой и его не менее усердные молитвы…

– Значит, Чугун… это от имплантированной пластины? – уточнила Ольга спустя несколько секунд. Она никак не могла справиться с охватившим ее волнением и взять себя в руки. – И что, вам она совсем не мешает?

Сидящий перед ней лейтенант улыбнулся и развел руками:

– Как видите.

– А если новая травма?

– Тогда и выясним, что крепче: кость или титан, – пошутил он.

Через силу Ольга заставила себя улыбнуться, хотя на самом деле ей было совсем не весело. Бедный юноша, через что ему пришлось пройти и что выдержать! А она снова посылает его в… Куда?! Но уж точно, не на курорт.

* * *

Опутанный проводами Глухарь сидел перед большим сенсорным экраном в комнате без стекол, одновременно похожей на дисплейный класс и рентген-кабинет, и с непривычным для него волнением ожидал начала теста.

– Удобно? Ничего не мешает? – спросила майорша, закрепив последний датчик – смоченную какой-то клейкой гадостью пластину, которую прилепила к его левому запястью.

Она стояла рядом, совсем близко – Глухарь даже чувствовал запах ее духов. Сегодня она тоже была в белом медицинском халате, но Глухарь знал, что под халатом у нее тончайшая шелковая блузка – вон и воротничок виднеется в вырезе халата, а под блузкой… Он облизал пересохшие губы. Близкое соседство майорши возбуждало и нервировало одновременно, что перед предстоящим тестом было совсем некстати.

Женщина как будто прочитала его мысли: отодвинулась и сказала:

– Не волнуйтесь. Это обычный тест, призванный определить скорость вашей реакции.

Глухарь молча кивнул, потом взглянул на свои руки. Нет, пальцы не дрожали – еще чего не хватало, но ладони вспотели. Он вытер их о штаны и тут же пожалел о своем поступке. Майорша наверняка заметила этот жест, хотя и не подает вида, сука!

Глухаря внезапно охватила злость. В обществе красивых и умных женщин он всегда чувствовал себя скованно. Это началось еще со школы, когда он тужился и потел у доски перед холеной блондинкой-англичанкой, мучительно вспоминая спряжения неправильных глаголов. Может, поэтому или по чему другому, но первые красавицы класса тоже упорно избегали Пашку Глухарева, хотя он вырос крепким пацаном и мог начистить рыло любому их ухажеру. И, кстати, чистил не раз! Но никакой личной выгоды это ему не принесло. Девчонки только злились на него: не обзывались и не жаловались – побаивались, но и не разговаривали. А в кино, кафешку или на дискач отправлялись со своими побитыми хлюпиками. Глухарю оставалось только глотать слюни, представляя себя на месте их счастливых избранников.

У парней в строительной бригаде, куда Глухарь устроился после школы, были совсем другие подруги. «Буфетчицы-минетчицы», как по-свойски называли их мужики. После пары стопарей водки или бутылки портвейна они сами норовили залезть в штаны. Назвать их красавицами можно было только, приняв в себя бутылку «белой», а уж умными – вообще никогда. С ними было просто, но и удовольствие тоже оказывалось средним, а чаще всего вообще никаким.

В армии, во время срочной, и в военном училище с красавицами Глухарю опять не повезло. По большому счету, его партнершами были все те же «буфетчицы-минетчицы»: сельские доярки да раздатчицы из курсантской столовой. Один раз, правда, удалось завалить в каптерке медсестру из санчасти. Она была смазливее остальных, но между ног у нее пахло какой-то прокисшей микстурой. Глухаря потом целый день тошнило.

Окончив военное училище и примерив офицерские погоны, он изменил самооценку и понял главное: женщины, как и все прочие самки, выбирают лучших, проще говоря, крутых, и если ты достаточно крут, то все раскрасавицы будут принадлежать тебе. Через полтора года после выпуска Глухарь женился. Его избранница, правда, не отличалась модельной внешностью, хотя многие считали ее красивой, но, уж по крайней мере, была не дурой. Недавняя выпускница пединститута, она, как и мучительница-англичанка, преподавала в школе. Они прожили вместе ровно год без особых ссор и скандалов, так, поспорили – помирились. Глухарь ее даже пальцем не тронул! В интимном плане тоже все было нормально. Во всяком случае, жена не блядовала, пока он мотался по служебным командировкам, значит, как мужик он ее полностью устраивал. А потом вдруг ни с того ни с сего объявила, что ей с ним скучно. Не устала от стирки, глажки или чего там еще замужней бабе делать приходится, а именно скучно! И никуда-то они вместе не ходят! А куда в военном городке пойдешь: клуб да баня, которая, кстати, для мужчин и женщин открыта в разные часы. И поговорить им, видите ли, вместе не о чем! А о чем разговаривать: о том, как он в командировках боевиков по горам отстреливает, или о том, как те у наших пленных солдат головы отрезают и все это на пленку записывают, чтобы потом хозяевам своим предъявить? Он на Кавказе таких кассет насмотрелся – из бандитских схронов их пачками выгребали, хватит! Когда из такой командировки возвращаешься, не до разговоров. Упасть бы на кровать да забыться. Да чтобы баба своя, родная была под боком. А ей, суке, видите ли, скучно! А на то, что обута, одета не хуже многих, и в квартире не шаром покати, как-никак он вместе с «боевыми» неплохо зарабатывал, побольше любого другого старлея, – на это ей, видите ли, наплевать! В общем, наорал он тогда на нее, дуру неблагодарную, еще приложил пару раз по роже, не сдержался. Та и слова в ответ не сказала, видно, поняла свою вину, молча собрала вещички и так же молча к родителям в Тверь укатила. А через месяц так же тихо развелась. Квартира в части, правда, за Глухарем осталась – как-никак служебная. Он, конечно, бесился поначалу, не без этого. А потом засунул обиду в кулак – что, на одной бабе свет клином сошелся?! В общем, притерпелся со своим положением. Думал, что притерпелся, пока накануне не столкнулся с этой психологиней-майоршей.

Сказать, что она была красива, значило ничего не сказать. Лицо, фигура, прическа, даже маникюр на руках – все высший класс. Куда там бывшей жене и школьной учительнице-англичанке! Но на Глухаря красавица-майорша даже не взглянула. Точнее, взглянула, но не так, как смотрит самка на своего самца. Значит, для этой сытой и ухоженной стервы он оказался недостаточно крут! А капризная судьба, словно в насмешку, поставила эту женщину над ним, хоть и на время, сделав его начальницей.

Боевой опыт, железное очко и главное – осознание своей способности убить любого позволяли Глухарю на равных держаться со всеми вышестоящими командирами, не взирая на их должности и звания, и те, ощущая эту способность, признавали их равенство. Все, кроме майора Крайновой! То ли оттого, что она как опытный психолог разглядела в нем давние комплексы и детские обиды, то ли еще по какой причине, но в первом же разговоре с ней один на один Глухарь почувствовал себя школьником, не выучившим заданный урок. Странно, ничего такого, чего бы он не знал, майорша не спрашивала, а Глухарь плавал, словно снова спрягал у доски английские глаголы, будь они неладны!

Потом были тесты – два раздела по четыреста пятьдесят вопросов вроде: «любите ли вы классическую музыку?», «любите ли охоту?», «страдаете ли головными болями?» и прочей муры. Глухарю уже приходилось проходить похожее тестирование. Разница состояла лишь в том, что на этот раз перед ним был не лист бумаги, а экран компьютера, где нужно было отмечать нужные ответы с помощью компьютерной мыши. Он вроде бы все сделал правильно, тем не менее наблюдавшая за ним майорша посоветовала ему не волноваться и расслабиться. Он бы охотно с ней расслабился, если бы она расстегнула блузку и задрала юбку. Так расслабился, что у нее потом не осталось бы сил, чтобы собраться. Однако это, равно как и другие подобные предложения, пришлось засунуть себе глубоко в жопу – с красавицей-майоршей все равно ничего бы не выгорело, а ради того, чтобы пройти подготовку по экспериментальной программе спецназа будущего, можно было и потерпеть.

Единственное, с чем Глухарь никак не мог смириться, так это с тем, что сопляка Рогожина, эту отрыжку спецназа с чугунной башкой, майорша явно выделяла среди всех остальных: и расспрашивала о нем больше, чем о ком бы то ни было, и болтала с ним на своих собеседованиях дольше, чем с другими. А уж выходил от нее сопляк такой довольный, будто врачиха как минимум сделала ему минет. А ведь в нем, если подумать, ничего, кроме самомнения да тупого упрямства, и нет. Ну разве что орденок, полученный на халяву за один удачный выстрел. Сколько у Глухаря было таких выстрелов. Если все считать да за каждый ордена давать, места на груди не хватит. А вот, поди ж ты, чем-то Крайнову сопляк зацепил, раз она так с ним возится. Может, просто жалеет, тогда другое дело. Хотя его не жалеть надо, а спровадить на гражданку или хотя бы в штабную канцелярию бумажки перебирать. А его вместо этого в армейскую разведку! Ну где логика?!

Когда Рогожина после госпиталя назначили в разведгруппу к Глухарю его заместителем, тот первым делом попытался показать сопляку его истинное место. Но вышла осечка. Во время рукопашного спарринга сопляк умудрился подловить Глухаря на болевой прием и выиграл схватку вчистую. Правда, на полосе препятствий он лейтенантишку обставил. Тот с поражением не смирился и сейчас в свободное время все ходит на спортплощадку качаться. Только хрен ему! Чтобы такого же уровня достичь, сопляку придется семь потов согнать, из шкуры вылезти и обратно залезть. Вон Фагот уж на что здоровяк, а и то с командиром сравниться не может. Ничего, вот начнутся настоящие тренировки с потом и кровью, сразу станет ясно, кто есть кто и чего стоит. А если майорше так хочется играть в свои компьютерные игры, пусть и забавляется с сопляком Рогожиным.

– Сейчас в разных частях экрана будут появляться числа от одного до ста. Вам нужно последовательно нажимать их прямо на экране. Все просто, но постарайтесь делать это быстро и не ошибаться, – объяснила она предстоящую задачу.

Глухарь снова кивнул.

– Все ясно? Тогда начали.

Майорша нажала на клавиатуре какую-то кнопку, и на экране перед Глухарем вспыхнули разноцветные квадратики, в одном из них мигала цифра «1». Он ткнул в нее пальцем, остальные квадраты исчезли и появились уже на новых местах, только теперь в одном из них мигала цифра «2». Глухарь ткнул и в нее. Очередная смена расцвеченных полей, и мигающая «тройка» на экране. Тест продолжался… На пятнадцатом или двадцатом числе в кабинете внезапно погас свет – то ли так было задумано в программе, то ли хитрая майорша незаметно выключила его, но новые числа продолжали появляться, не позволяя Глухарю отвлечься от экрана. Отыскав число «100», Глухарь облегченно откинулся на спинку стула, но на экране уже горела «единица», и все пришлось начинать заново.

* * *

Это в футбол можно играть на равных командами три на четыре, особенно если игра идет в одни ворота. А в волейбол на нормальной, полноразмерной площадке сразу ясно, кто победит. Конечно, если в играющей в меньшинстве команде не будет хотя бы одного мастера. Себя Чирок мастером не считал, хотя до армии увлекался волейболом и в разведгруппе играл немного лучше остальных. Но это «немного» в данном случае роли не играло, и их команда: он, Мосел и Глухарь медленно, но верно проигрывала. Конечно, если бы им на помощь пришел Чугун, можно было вырвать победу, тем более что играющие против них Злой, Фагот, Гиря и Жила как раз расслабились. Но лейтенанта еще с утра вызвала к себе Ольга Максимовна, и вот уже два часа он не появлялся. Поэтому Чирок не парился из-за результата, а играл в свое удовольствие. Он удачно принял посланный с противоположной стороны площадки мяч и подал его под удар Глухарю. Командир с криком что есть силы врезал по мячу, но не сумел пробить двойной блок Фагота и Жилы, выпрыгнувших над сеткой. Срикошетив от ладоней блокирующих, мяч шлепнулся на противоположную половину площадки. Мосел и Чирок одновременно бросились под него, но не достали, да и не могли достать. Обменявшись улыбками, они поднялись на ноги, а Глухарь раздраженно выругался да еще наградил их обоих сердитым взглядом.

Последние дни он вообще держится довольно странно. Раздражается без всякого повода, может наорать, а сегодня утром в столовой, проходя мимо, ощутимо двинул Чугуна плечом. И какая муха его укусила? В отличие от командира Чирок не видел никаких поводов для раздражения. Исследовательский институт, куда их привезли, больше походил на санаторий. Отличная столовая с разнообразной едой, удобные комнаты на двоих, игровой и тренажерный залы, спортплощадка во внутреннем дворике – после казармы, так просто рай земной. Если их будут тренировать в таких условиях, то Чирок готов задержаться здесь еще на годик-другой. Правда, пока вместо тренировок все проходят разные медисследования. Как объяснила Ольга Максимовна, это что-то вроде карантина. Но Чирок готов их терпеть, тем более что многие тесты очень даже занятны…

Им, наконец, удалось выиграть очко, и подача перешла на их сторону. Изобразив, что собирается подавать по диагонали в дальний левый угол – туда как раз сместились Злой и Гиря, и справа от них открылась незащищенная часть площадки, Чирок приготовился пробить по мячу, но не успел. В спортзал пружинящей походкой вошел Чугун и громко, по-судейски, свистнул, остановив игру.

– Какого хера ты лезешь? – огрызнулся на него Глухарь.

– Это не я, – примирительно вскинул руки Чугун и, отыскав взглядом застывшего на краю площадки Чирка, скомандовал: – Чирков, к Ольге.

Только сейчас Чирок заметил, что вокруг глаз у лейтенанта отпечаталась багровая полоса, словно от водолазной маски.

– Ты что, нырял? – удивился он.

Чугун в ответ загадочно улыбнулся.

– Сейчас и ты поныряешь. Давай, поспеши.

Ольга Максимовна встретила его в коридоре, но повела не в свой кабинет и не в медицинскую лабораторию, а куда-то вниз по лестнице. Чирок и в самом деле подумал, что где-то там находится институтский бассейн. Плавок он с собой не захватил, да у него их не было. Мог получиться конфуз, но когда Ольга Максимовна открыла широкую дверь с пущенным по ее периметру звукоизолирующим уплотнителем, никакого бассейна за ней не оказалось.

В довольно просторном кабинете, или скорее в комнате, потому что о ее назначении можно было только гадать, стоял устрашающего вида агрегат, похожий одновременно на игровой автомат и средневековую дыбу. Впрочем, приглядевшись, Чирок понял, что «дыба» вполне современна: вертикальные и поперечные металлические штанги, свисающие с них стальные тросы и плети толстых изолированных кабелей, широкие и узкие ремни, а посредине всего этого «великолепия» – металлопластиковое забрало, действительно очень напоминающее водолазную маску. Чирок замер на месте и непроизвольно сглотнул. Зато Ольга Максимовна смело подошла к странному агрегату и, указав на него рукой, сказала:

– А вот это наш тренажер виртуальной реальности.

– Чего? – переспросил Чирок.

Женщина улыбнулась.

– Вы играли в компьютерные игры?

Чирок пожал плечами и кивнул:

– Приходилось.

– За монитором с клавиатурой и мышкой?

– Не, на приставке, – признался Чирок.

– Этот аппарат фактически та же игровая приставка, только с большим эффектом присутствия, – пояснила Ольга Максимовна. – Здесь изображение передается не на экран компьютера или телевизора, а на дисплей специальной маски, – она указала на напугавшее Чирка «забрало». – Аудиосопровождение транслируется через наушники, ну а управление осуществляется не с помощью клавиатуры или джойстика, а посредством датчиков, закрепляемых непосредственно на теле испытуемого, проще говоря – игрока.

– То есть мне придется надеть на себя всю эту сбрую? – сообразил Чирок.

– Да, – подтвердила Ольга Максимовна его предположение. – И сыграть в один остросюжетный шутер.

– Игру-стрелялку?

– Точно. Хотя официально она называется программа-симулятор. Давайте, я вам помогу, – она подошла к развешанному на «дыбе» снаряжению и принялась расстегивать ремни подвесной системы.

Через несколько минут Чирок уже висел на растяжках в тридцати сантиметрах от основания диковинного тренажера. В руки Ольга Максимовна дала ему игровой пластмассовый автомат, у которого оказался на удивление тугой спуск.

– Это чтобы избежать случайного выстрела, – пояснила она, когда Чирок попытался нажать на спусковой крючок.

– А гранаты будут? – пошутил Чирок.

Однако Ольга Максимовна даже не улыбнулась.

– Нет, – ответила она после довольно продолжительной паузы, словно и в самом деле решала: дать ему гранаты или нет. – Ваша задача по ходу упражнения: проникнуть внутрь охраняемого виртуального объекта, уничтожить засевших там террористов и освободить захваченных заложников. Все ясно?

– Ясно, – Чирок кивнул. Подвешенное на растяжках тело сразу заколыхалось в паутине проводов и тросов. К этому надо было привыкнуть. – А сколько внутри террористов и заложников?

Ольга Максимовна снова надолго задумалась, удивив его, потом сказала:

– По условиям упражнения вам это знать не нужно, – и, отсекая другие вопросы, добавила: – Давайте начнем.