Двое подростков бросились к Боре. Тот подождал, когда они приблизятся на достаточное расстояние, и двумя мощными ударами сбил обоих подростков с ног. Если бы после этого он бросился бежать, никто из дворовой компании его бы уже не догнал. Но бегство Боря считал проявлением трусости, поэтому он никуда не побежал, а сам подошел к детской площадке. Смелый Борин поступок произвел на ребят впечатление, они расступились перед ним, освобождая дорогу. Только обладатель гитары и грубого голоса как сидел, так и остался сидеть на своем месте. Подойдя ближе, Боря узнал парня с гитарой. Он был старше Бори на четыре года, жил с ним в одном дворе, за кражу или еще за что-то получил срок, отбыл три года на зоне, а несколько месяцев назад вернулся и сразу же возглавил дворовую команду подростков. Авторитет у бывшего зэка был непререкаемым, и окрестные мальчишки и девчонки-подростки толпой ходили за ним, а по вечерам слушали его рассказы о зоне или блатные песни.

– Ты за что же корешей моих обидел? – поинтересовался у Бори парень с гитарой и указал взглядом на ребят, которые кое-как поднялись с земли.

– А чтоб не лезли! – глядя парню в глаза, ответил Боря.

– Нехорошо, – объявил бывший зэк, пропустив мимо ушей его ответ. – Я своих корешей в обиду не даю, и тебе за грубость передо мной ответить придется, – отложив в сторону гитару, парень поднялся со скамейки.

Боря смерил его оценивающим взглядом. Парень был на полголовы выше его, но уже в плечах, под его рубашкой не бугрились накачанные мышцы, и Боря решил, что в драке его одолеет. Возможно, так бы и случилось, если бы драка была честной. Но едва Боря поднял кулаки, готовясь отразить нападение своего противника, как тот швырнул ему в лицо пригоршню песка, заранее набранную из детской песочницы. Боря схватился руками за глаза, и в этот момент его противник что есть силы ударил юношу ботинком в пах. От внезапной боли Боря согнулся пополам. Бывший зэк стремительно подскочил к нему, ухватил рукой за волосы, а коленом ударил в лицо. Все поплыло у Бори перед глазами, и, потеряв равновесие, он ничком свалился на землю. Победитель с усмешкой взглянул на своего поверженного противника, обвел стоящих кольцом подростков торжествующим взглядом, а потом расстегнул ширинку, и на Борину макушку полилась струя теплой мочи.

Когда юноша очнулся, подростков и их блатного вожака на детской площадке уже не было. Боря потрогал рукой свои отчего-то мокрые волосы, понюхал ладонь и все понял. А когда понял, из его глаз покатились горькие слезы стыда и обиды.

– Отомщу! Так отомщу, кровью умоется! – рычал он, размазывая по грязному лицу текущие из глаз слезы.

Потом он долго мыл голову на колонке, подставив ее под тугую струю холодной воды, и, лишь убедившись, что его волосы больше ничем не пахнут, вернулся домой. На вопросы матери о его испачканном костюме Боря ответил, что упал по дороге домой, и тут же заверил мать, что сам почистит костюм и лично отнесет его Юре или Клавдии Николаевне. Он так и сделал, причем старался на совесть, так что Клавдия Николаевна (Юрки опять не было дома) не заметила на возвращенном Борей костюме никаких следов грязи.

Старательность и граничащее с упрямством упорство всегда были отличительными чертами Бориса Молчанова. С тем же старанием он взялся за реализацию плана задуманной мести. Один раз он уже воспользовался опробованным оружием, обстреляв из рогатки машину родителей своего одноклассника. Но для исполнения задуманного рогатка явно не подходила. В этот раз ему требовалось оружие посерьезнее. Выждав момент, когда матери не было дома, Боря зашел на кухню и тщательно перебрал все хранящиеся в посудном ящике ножи. Ножи были старые. От долгого использования и многократных заточек их лезвия истончились. Придирчиво осмотрев их, Боря решил, что ни один не годится для серьезного дела. Ближайший хозяйственный магазин находился всего в одном квартале от его дома, и Боря отправился туда. Но в магазине на удивление оказалось очень мало народу. И Боре показалось, что все продавцы смотрят только на него. Так ничего и не купив, он вышел. Сердце учащенно стучало в его груди. «Нет, лучше сделать это в большом магазине», – сказал себе мститель. ЦУМ находился совсем в другой части города, но Боря не пожалел времени и через двадцать минут езды в грязном и пропахшем бензином автобусе вышел на центральной площади, где располагался городской универмаг. В магазине Боря отыскал отдел скобяных товаров и остановился перед прилавком.

– Вам что-нибудь показать?

Вздрогнув от неожиданности, Боря поднял голову. На него смотрела молодая девушка-продавщица.

– Нет, – он отрицательно мотнул головой и поспешно вышел из магазина.

«И эта туда же, – с ненавистью думал Борис, бредя обратно к автобусной остановке. – Что она уставилась на меня?! И ведь как пялилась!» После второго неудачного захода в магазин Борис отказался от идеи покупки ножа. В мрачных раздумьях он бродил по городу, пока, случайно подняв глаза, не обнаружил, что стоит перед воротами автобазы, куда вновь устроился на работу возвратившийся из армии Юрка. Ворота оказались открыты, и Борис решительно вошел на территорию гаража. В тот момент он и сам не мог объяснить, зачем это сделал. Шел мимо и зашел. Юрка оказался на своем месте, в ремонтном боксе. Спустившись в смотровую яму, он возился под днищем загнанного в ремонтный бокс грузовика. На полу бокса, возле смотровой ямы, стоял ящик со слесарным инструментом. Борис присел возле инструментального ящика и уже собирался окликнуть не замечавшего его Юрку, но в этот момент взгляд юноши упал на торчащую из ящика длинную отвертку с черной эбонитовой ручкой. Рукоятка удобно легла в ладонь. И Боря понял, что нашел то, что ему было нужно. Прихватив вместе с отверткой еще и слесарный напильник, он вышел из ремонтного бокса, а затем выбрался и с территории автобазы. Встретившиеся по пути водители и даже скучающий возле въездных ворот вахтер не обратили на юношу внимания, как не заметили и вынесенных им отвертки и напильника, которые он предусмотрительно спрятал в рукаве рубашки.

В тот же день он заточил отвертку напильником, превратив ее сплющенный с двух сторон шлиц в остроконечное жало. Переделанную в шило отвертку Борис вновь спрятал в рукаве рубашки, а чтобы она не выскользнула оттуда, приклеил к локтю куском лейкопластыря и отправился разыскивать своего обидчика. Вожак дворовой компании и не думал отсиживаться дома. Большую часть времени он проводил на улице в окружении смотрящих ему в рот мальчишек. Униженного юнца он не боялся, не относя его к числу своих врагов, так как понятия не имел, что Борис Молчанов никогда не прощает обид.

Борис нашел обидчика в небольшой, изрядно замусоренной рощице, что начиналась сразу за гаражным кооперативом, расположенным в десяти минутах ходьбы от Бориного дома. В окружении своей стаи вожак вновь тянул под гитару блатные песни, изредка прерываясь на то, чтобы хлебнуть водки или пива из услужливо протягиваемой бутылки. Приготовившись ждать, когда подростки разойдутся и обидчик окажется один, Борис расположился вдалеке за деревьями. Но подростки не расходились. Вдоволь наслушавшись рассказов про зону и однообразных блатных песен, вся компания во главе с вожаком двинулась обратно в город. Борис понял, что сегодня у него ничего не получится, и на следующий день с утра пораньше, благо больше не нужно было ходить в лицей, вновь отправился на поиски.

Потеряв счет времени, он блуждал по соседним дворам и улицам, всматриваясь в лица прохожих, и в конце концов увидел своего обидчика. На этот раз он был без своей свиты. Под руку с парнем шла стройная рыжеволосая девушка в плотно облегающей тело темно-красной футболке и короткой джинсовой юбке. Девушка, вернее, ее медно-рыжие волосы показались Борису смутно знакомыми, но он тут же забыл об этом, всецело сосредоточившись на ее спутнике. Он понятия не имел о слежке, поэтому буравил взглядом спину парня, но тот настолько был занят своей подружкой, что не замечал идущего за ними подростка. Пара свернула за гаражи и направилась в ту же рощу. Только на этот раз парень не остановился на поляне, а утянул подружку в соседние кусты. Крадущийся за парнем Борис был так взволнован, что даже не сообразил, для чего тому это понадобилось. Прежде чем выйти на поляну, он остановился за деревом, чтобы собраться и успокоить бешено колотящееся в груди сердце. Как ни странно, это ему удалось. Почувствовав себя более-менее спокойным, Боря оторвал кусок лейкопластыря, и приклеенное к локтю шило скользнуло в подставленную ладонь. Борис вышел из-за дерева и ступил на поляну. Едва он сделал несколько шагов, как не замеченная им сухая ветка предательски хрустнула под ногой. Шевеление за кустами сразу прекратилось, затем ветки раздвинулись и на поляну вышел Борин обидчик. Он был без рубашки, в одних джинсах, с пояса которых свисал расстегнутый ремень.

Парень не заметил шила в руке Бори, так как тот поспешно спрятал руку за спину. Но что-то в его глазах подсказало недавнему зэку, что в этот момент с подростком лучше не связываться. Однако парень все еще находился под впечатлением своей легкой победы над лицеистом. К тому же в кустах его ждала разгоряченная любовной страстью подружка, перед которой он никак не мог показать свою трусость. Поэтому, стараясь, чтобы его голос звучал грозно, он произнес:

– А ну вали отсюда, отсос, пока…

Что произойдет в противном случае, парень так и не успел произнести. Увидев его пышущий злобой взгляд и едва услышав первые произнесенные слова, Боря вонзил шило в грудь своему обидчику. Новичкам обычно везет. В какой-то мере повезло и Боре. Острие его шила вошло точно в сердце.

Оборвав на полуслове свою незаконченную фразу, тот соскользнул с острия и опрокинулся на спину. Из его рта больше не вырвалось ни звука, но лесную тишину тем не менее разорвал чей-то истерический крик. В первое мгновение Борис не мог понять, кто кричит, но в следующую секунду догадался, что звук идет из кустов на краю поляны, и бросился туда. Там оказалась рыжеволосая подружка обидчика. Она сидела на траве и, как и ее парень, была обнажена до пояса. Ее наспех снятая футболка вместе с комком кружевных трусиков лежала рядом с ней. Но девушка даже не замечала своей наготы и, не пытаясь прикрыть тугие молочно-белые груди с темными кружками сосков, продолжала кричать. Борис бросился к ней, попытавшись зажать девушке рот своей ладонью. Но та отпрянула назад, и Борины пальцы сомкнулись на ее горле. Он сжал руку, но это не помогло. Девушка продолжала все так же кричать, лишь ее пронзительный крик стал чуть глуше. И тогда Борис ударил девушку шилом, которое по-прежнему сжимал в правой руке. Крик не оборвался. Борис даже удивился, почему этого не произошло. Как только он воткнул шило в грудь парню, то сразу затих, а его подружка отчего-то продолжала кричать. Борис выдернул шило из тела девушки и нанес ей новый удар. Но она все равно кричала. «Да замолчишь же ты наконец?!» – с ненавистью к девушке, которая никак не желала понять, что от нее требуется, и заткнуться, мысленно воскликнул Боря и принялся наносить ей новые и новые удары.

Борис уже ничего не соображал, продолжая вонзать стальное жало в распростертое под ним мягкое податливое тело. Он опомнился только тогда, когда залитая кровью эбонитовая рукоятка выскользнула из пальцев, а шило отлетело куда-то в сторону. Борис медленно опустил свою пустую руку, вновь готовясь услышать крик лежащей под ним девушки. Но она уже не кричала, а лишь смотрела в сторону своими остановившимися глазами. Борис проследил за направлением ее взгляда, но ничего примечательного в той стороне не заметил. Отпустив наконец замолчавшую девушку, он устало поднялся на ноги. Девушка осталась лежать в прежней позе. Борис с удивлением взглянул на нее и лишь тогда обнаружил, что весь ее левый бок от плеча до пояса залит кровью. В крови оказались также Борина рубашка и ладонь его правой руки. Лишь тогда он наконец понял, что произошло. Но при этом почувствовал вовсе не жалость к растерзанной им девушке, а злость от того, что из-за нее испачкал совсем новую рубашку, подаренную ему матерью на окончание школы. «Вот дура! Надо же было так орать», – со злостью думал Борис, шагая через лес к протекающему по роще заболоченному ручью. В ручье он кое-как смыл кровь со своей рубашки и, просушив ее на солнце, вернулся домой. Уже дома Борис вдруг вспомнил о шиле, которое потерял там же, на поляне. Он не забыл милиционеров, обнаруживших у него рогатку, поэтому, недолго думая, вновь отправился в рощу. Но было уже поздно. Подходя к лесу, Борис увидел стоящий у опушки милицейский «уазик», а возле него скучающего водителя. В лес он не пошел, а вместо этого свернул по тропинке к воротам автокооператива и, обойдя гаражный кооператив с другой стороны, вернулся домой.

Мысль о том, что в квартиру вот-вот явятся милиционеры с наручниками, не давала Борису покоя. Но вместе с этой ужасной мыслью присутствовала и надежда, что он все же успеет уехать из города до того, как милиции все станет известно. Промучившись всю ночь без сна, на следующее утро Борис отправился в районный военкомат. Разговор с военкомом отнюдь не добавил ему настроения.

– Ты, конечно, молодец, что собрался стать десантником, – объявил юноше военком. – Правда, в этом году с подачей документов ты уже опоздал. Но если не передумаешь, сможешь поступить на следующий год. А пока устройся на работу, запишись в ДОСААФ. При поступлении в училище все поможет.

Выйдя из военкомата, Борис долго слонялся по городу. Возвращаться домой было страшно. Ему казалось, что если его вздумают арестовать, то это случится обязательно в квартире. Однако к вечеру он все же вернулся. Там его ждало еще одно известие.

– Какое горе, Боренька! – мать со слезами бросилась сыну на шею. – Юру арестовали. Говорят, за убийство. Будто бы он девушку свою бывшую убил за то, что она его бросила, и ее нового парня.

– Девушку за то, что бросила? – переспросил у матери Борис. – Чушь! За это не убивают.

«Вот если бы оскорбила, обидела…» – мысленно продолжал рассуждать он. И вдруг внезапно вспомнил, где он видел эти медно-рыжие волосы: два года назад, когда встретил Юрку в компании с девушкой. У Юркиной подружки тоже были рыжие волосы, как у той, на поляне. Боря не помнил лица Юркиной подруги, но и без этой детали он со всей ясностью понял, что и два года назад, и вчера на поляне видел одну и ту же девушку. «Значит, она была дрянью, раз променяла Юрку на того урода», – тут же нашел Боря для себя спасительную формулировку. Жалости к своим жертвам он не испытывал. Единственно, кого ему было жаль, так это Юрку, которого обвиняли в убийстве своей бывшей подруги. Но в отличие от матери, Борис не так уж переживал за своего соседа. «Ничего с Юркой не случится, разберутся и выпустят», – рассуждал он. Хотя нет-нет да и просачивалась в его голову мыслишка: а лучше бы не разобрались.

Следуя указанию военкома, он поступил на работу и записался в ДОСААФ. Ближайшим к дому предприятием оказалась автобаза, где до этого работал Юрка, и Борис устроился туда помощником автослесаря. От работников автобазы он узнал, что переделанная в шило отвертка, которую милиция обнаружила в роще на месте убийства, принадлежала Юрке. И хотя слесари и большинство водителей жалели Юрку, называя его дураком, загубившим свою жизнь из-за девчонки, в его виновности никто не сомневался. Не усомнился в его виновности и суд, который состоялся через три месяца после убийства. Процесс был открытый, и многие работники автобазы на нем присутствовали. Вместе с матерью пришел и Борис. За время следствия его ни разу не допрашивали, и он постепенно перестал бояться разоблачения, но идти в суд ему все же было страшновато. Но он пересилил себя. На процессе он и узнал, на чем основывались выдвинутые против Юрки обвинения. Мотивом убийства была названа ревность, а доказательствами – отсутствие у Юрки твердого алиби и обнаруженное на месте преступления орудие убийства – переделанная в шило слесарная отвертка, выданная Юрке вместе с прочими инструментами на автобазе. И хотя эксперты не смогли снять с рукоятки отвертки отпечатки пальцев убийцы из-за налипших на нее частиц земли и опавшей хвои, но кладовщик автобазы, работающие вместе с Юркой слесари опознали отвертку. Да и сам Юрка признал ее своей. По совокупности представленных улик Юрка был признан виновным в совершении заранее подготовленного убийства, осуществленного с особой жестокостью, как специально подчеркнул прокурор, сославшись на заключение экспертов, насчитавших на теле погибшей девушки двадцать пять колотых ран. Не найдя для обвиняемого смягчающих обстоятельств, суд приговорил Юрку с исключительной мере наказания – смертной казни. Когда судья зачитал приговор, Юрка в отчаянии заплакал и обессиленно опустился на скамью, а его мать упала в обморок. Борис же выслушал приговор со смешанным чувством. Ему было искренне жаль своего друга, но желание сказать правду так и не возникло в его душе. «Будет еще Верховный суд, еще разберутся», – успокаивал себя Борис, возвращаясь после процесса домой.

За работой и занятиями в ДОСААФ он постепенно забыл про своего бывшего приятеля. На автобазе Борис выучился водить грузовик, сдал на права, в аэроклубе ДОСААФ освоил прыжки с парашютом, с удовольствием посещал тир, тренируясь в стрельбе из малокалиберной винтовки, не раз заходил в военкомат, чтобы напомнить о себе военкому. В один из дней, вернувшись домой после работы, занятий в ДОСААФ в этот день не было, Боря обнаружил в гостях у матери Клавдию Николаевну. Обе женщины сидели на кухне и безутешно рыдали. На кухонном столе между ними лежала какая-то бумага, похожая на телеграфный бланк. Борис бы не обратил на бумагу внимания, но, когда он вошел на кухню, чтобы поздороваться, Юркина мать внезапно прошептала:

– Нет больше моего Юрочки.

Боря резко обернулся. Его взгляд скользнул по безутешному лицу женщины и остановился на кухонном столе. Листок бумаги, который он ошибочно принял за бланк телеграммы, оказался извещением о том, что вынесенный Юрке приговор приведен в исполнение. «Значит, такая его судьба», – сказал себе Борис, прочитав текст извещения. Недрогнувшей рукой он налил из стоящего на кухне кувшина в стакан воды, протянул стакан Юркиной матери и, оставив женщин одних, вышел из кухни.