В городах халифата центром деловой жизни стали знаменитые восточные базары. Там можно было не только совершить любые торговые операции, но и обменять деньги или взять кредит у профессиональных ростовщиков – саррафов. Так как ислам запрещал кредиты под процент[73], ростовщиками становились представители других религий. Большинство саррафов – евреи, хотя встречались среди них и христиане[74]. Относились к ним в халифате толерантно. Они могли стать богатыми и известными и даже занять высокие государственные должности. В столице халифата Багдаде самыми знаменитыми финансистами четверть века оставались евреи Юсуф ибн Пинхас и Харун ибн Имран. А в Исфахане (который недаром из-за его торгового значения называли «вторым Багдадом») даже деловой центр находился в еврейском квартале. В Каире особенно много еврейских купцов и банкиров появилось во времена правления визиря Ибн Киллиса, еврея по происхождению. А в XI в. во времена халифов аз-Захира и аль-Мустансира славились знаменитые каирские еврейские банкиры братья Бану Сахл, а также Абу Наср и Абу Саад. Последний имел настолько большой дворец в Каире, что на его террасе росло 300 деревьев в серебряных вазах.
Основными финансовыми центрами в халифате стали Багдад, Исфахан, Каир, Дамаск, Медина и Басра. Багдад основали в 762 г. как столицу Арабского халифата, и к Х в. там жило около миллиона человек – он оказался крупнейшим городом мира[75]. Расположенный на пересечении торговых путей, Багдад был главным финансовым центром халифата. Многочисленные профессиональные банкиры в Багдаде занимали отдельную улицу[76]. Они предлагали не только получить кредит для любых торговых операций, но и перевести деньги в другие города и страны, используя прототип чека сакк или подобные векселю письменные долговые обязательства – суфтаджу.
Первый государственный заем на 10 тысяч динаров организовали багдадские придворные банкиры Юсуф ибн Пинхас и Харун ибн Имран при халифе Муктадире (895–932). Когда у халифа стало не хватать денег на привычный роскошный образ жизни и военные расходы, великий визирь Ибн аль-Фурат порекомендовал ему обратиться к этим банкирам[77]. А те, согласившись выдать халифу 10 тысяч, предложили для погашения займа платить жалованье придворным долговыми расписками. Для получения по распискам полной суммы приходилось некоторое время подождать, сразу же выдавали только половину. Многие брали сразу половину суммы, на что и рассчитывали банкиры, оставляя себе разницу. По сути, это был первый государственный заем, приближающийся к облигационным займам, а роль облигаций выполняли долговые расписки. Халифу понравилась идея – такие займы проводились и в дальнейшем. Банкиры тоже остались довольны – выдав халифу 10 тысяч динаров наличными, они получили на займе 30 % прибыли[78].
Финансовые услуги были хорошо развиты и в других городах арабского мира. Персидский путешественник Насир-и Хусрау (Насир Хусрав) писал, что в Исфахане в 1052 г. было не менее 200 банкиров. В Басре в это время банкирское дело приобрело такое развитие, что каждый купец имел счет у своего банкира и расплачивался на базаре только чеками, выписанными на имя этого банкира. А это стало радикальной инновацией в финансовых услугах. Наверное, не случайно она появилась именно в Басре – портовом городе, связанном с самыми отделенными уголками исламского мира.
В арабской караванной торговле давно возникли коммерческие объединения – товарищества, которые назывались «гирад». Чтобы организовать большой караван и закупить для него товары, нужно было немало денег. Один купец таких средств обычно не имел, и он собирал вклады у многих инвесторов, которые чаще всего лишь давали деньги на товары и не принимали практического участия в организации каравана[79]. По сути, гирад мало чем отличался от простых коммерческих обществ, существовавших и в Вавилонии, и в Греции, не говоря уже о Риме. Акционерным обществом гирад не мог быть: идея «фиктивного» юридического лица противоречила принципам исламского права. Однако история распорядилась так, что именно арабский гирад стал образцом для итальянских комменд (уже упоминавшихся выше коммандитных обществ, начавших появляться в Х в.), которые обычно считают первыми европейскими акционерными компаниями.
Доверительные фонды (вакф) появились еще во времена пророка Мухаммеда и быстро распространились. В такой фонд передавалось для получения прибыли в доверительное управление имущество – чаще всего недвижимость. Считается, что первый вакф учредил еще пророк Мухаммед, чтобы купить землю в Медине для постройки на ней мечети. Учреждали такие фонды и его последователи. Халиф Умар по рекомендации Мухаммеда учредил вакф на землях Хайбара. Выращенные там продукты распределялись между неимущими и путешественниками либо продавались для последующего выкупа рабов. Кое-что оставалось, конечно, и для управляющего фондом. В те времена не было ни одного состоятельного последователя пророка Мухаммеда, который не учредил бы вакф. В последующие века множество вакфов создали в халифате Аббасидов – для поддержания в хорошем состоянии дорог, оказания медицинской помощи бедным или для сбора средств, которые отдавались паломникам в Мекку[80].
В ХІ в. вакфов стало особенно много: через них шло финансирование мечетей. А их управляющие (мутавалли) нередко использовали накопленные фондом капиталы для спекулятивных операций[81]. Но и в этих фондах возможности развития были ограниченны, так как юридическим лицом вакф стать не мог по той же причине, что и гирад. Передача долей собственности также противоречила исламскому праву. А другого направления развития ни общества гирад, ни фонды вакф просто не имели. Так из-за правовых ограничений уже в конце Х в. институциональная креативность в Арабском халифате пошла на убыль. Стала нарастать стагнация, и усилились консервативные настроения.
В торговле на далекие расстояния требовался финансовый инструмент для безопасной передачи денег. Им стали чеки (сакк, sakk) и письменные долговые обязательства (суфтаджа, suftajah), давно известные в арабском мире и связанные с правовой идеей передачи долга (хавала, hawala)[82].
Возможно, мы бы не узнали обо всем этом, если бы не относящиеся к Х в. документы еврейских купцов из архива древней синагоги в Каире. В традиции иудаизма запрещено уничтожать старые документы, где есть имя Бога (а оно упоминалось практически везде – как мусульмане писали «Во имя Аллаха»). Они тщательно хранились в генизах – архивах при синагогах. Большинство гениз не дошло до нас из-за войн, гонений на евреев и прочих превратностей истории и судьбы. Но в египетском городе Фустат (сейчас он входит в состав Каира) нашли крупнейший из таких архивов. Там благодаря пустынному сухому климату хорошо сохранились более 200 тысяч документов на еврейском и арабском языках, многие – финансового содержания (договоры, расписки, чеки и суфтаджи). В 1896 г. родившийся в городе Фокшаны (ныне на территории Румынии) раввин Соломон Шехтер (1847–1915) вывез более 100 тысяч рукописей из Каирской генизы в Оксфордский университет, где началось их исследование.
Прототип чека, сакк, был платежным распоряжением, выдаваемым для осуществления платежа в другом месте. Такие чеки были широко распространены в халифате, хотя монеты использовались, конечно, гораздо чаще – особенно в повседневных торговых сделках. Насир-и Хусрау так рассказывал о чеках на рынках Басры: «Торгуют там следующим образом: если у кого-нибудь есть что-нибудь, он сдает этот товар меняле и получает от него расписку. Затем он покупает все, что ему надо, а вместо уплаты дает чек на того же самого менялу. За все время, что купец находится в городе, он… пользуется расписками менял и совершенно не прибегает к звонкой монете»[83]. Чеки могли передаваться, путешествуя вместе с караванами купцов по Сахаре или всему Индийскому океану[84]. Их обращение основывалось на взаимном доверии.
Однажды богатый меценат выписал сакк писателю аль-Джахизу[85], но банкир не принял это платежное распоряжение к уплате. Аль-Джахиз, естественно, расстроился по этому поводу и написал стихи о том, что так он и сам мог бы кому угодно заплатить хоть миллион динаров. А через некоторое время аль-Джахизу после его выступления другой меценат выписал чек на сумму 500 динаров на имя одного из банкиров. Тот предупредил поэта, что при уплате денег обычно за каждый динар берется комиссия – один дирхем (около 10 %). Но если поэт проведет в доме банкира весь день и вечер, то он не будет брать комиссию.
О проекте
О подписке