Древнерусский аппарат

В целом «управленческий аппарат» Древнерусского государства (точнее, уже государств) к этому времени вполне сложился. И он останется практически без изменений в течение еще нескольких веков – и до монгольского ига, и во время ига, и даже некоторое время после.

Администрация князя состояла из чиновников, которых можно разбить на две группы. В первую группу входили чиновники «органов госуправления». Во вторую личные слуги князя, исполнявшие дворцовые обязанности. Но и они время от времени получали поручения по управлению княжеством.

Во главе первой группы стояли тысяцкие и посадники. Историк XIX века отмечает: «…князья, для управления городами, назначают своих дружинников, которые являются под именем мужей при Олеге, посадников, начиная с Ярополка, и наместников с половины XII столетия…» «…они смотрели на управляемый ими город или область как на законный, признаваемый и князем источник собственного дохода и благополучия. В вознаграждение за эти доходы они должны были представлять собою князя, то есть заботиться о его выгодах и интересах».

Нетрудно догадаться, что при таком раскладе многочисленные злоупотребления властью были практически узаконены. Только протестные выступления низового люда (по типу соляного бунта) либо слезные жалобы местных земских старшин непосредственно князю могли ограничить аппетиты его подчиненных.

Посадник заменял князя в городе или целой области. Только тому городу, где жил князь, посадника не полагалось. (Впрочем, были исключения – так в Великом Новгороде были одновременно посадник и князь.) У каждого посадника были свои «отроки», то есть воины, гонцы, помощники для особых поручений. Тысяцкий в XII веке руководил уже не только земским ополчением, ему подчинялись и таможенники, и мытники, и иные «княжи мужи».

Печати князей, посадников, тысяцких. Новгород. XI–XV вв.

Во второй группе важнейшие обязанности при княжеском дворе выполняли тиуны – слуги для самых разнообразных поручений по княжьему хозяйству. С середины XII века тиун огнищный, или главный ключник, часто назывался дворским, фактически дворецким. С течением времени из дворских вышло несколько серьезных государственных чинов – ловчие, стольники, окольничие.

Кстати, до упрочения княжеской власти народные собрания, вече, собирались для решения важнейших вопросов далеко не только в Новгороде Великом, а во многих русских городах. Лишь со второй половины XIII века вече практически повсюду, кроме Новгорода, прекращает свое существование. В чрезвычайных случаях вече уже собирает сам князь, его наместник (в редких случаях бояре, выступающие против князя).

Дружина князя играет значительную роль в государственной жизни до начала XII века, когда почти все дружинники становятся владельцами земли – вотчинниками.

При этом уже с Х века возникает разделение на старшую и младшую дружины: старшая дружина состоит из бояр, мужей, огнищан, а младшая – из гридей, отроков, детских, милостников, пасынков, которые в силу возраста и еще невеликих заслуг пока не доросли до статуса старших дружинников.

Старшие дружинники имели собственные военные отряды «отроков», подчинявшиеся только им. Младшие дружинники служили при княжеском дворе ключниками, конюхами, но даже в этом статусе могли быть назначены управляющими небольшими волостями. Лучшие «отроки», отличившиеся на военной и гражданской службе, переходили в старшую дружину. В то время любой, даже иностранец, мог стать княжеским воином и из младших дружинников пройти по карьерной лестнице путь до княжеского мужа. Еще более высокой ступенькой было звание боярина.

На Руси во главе княжеского управления стоял совет при князе, состоящий из его бояр. Совет этот не носил постоянного названия, хотя отдельное совещание-заседание этого совета иногда уже именовалось Думой. Казалось бы, происхождение названия «бояре» однозначно – от древнерусского слова «боляр», то есть боец, дружинник. Тем не менее большинство историков разделяют бояр X–XI веков на княжеских (княжих мужей) и земских (старцев градских, потомков родо-племенной знати). Причем последние тоже представляли высший слой общества и были обязаны служить в войске князя, оставаясь полными хозяевами на своей земле.

Хотя Боярская дума не имела постоянного состава, не была никак юридически оформлена и созывалась по мере надобности, ее влияние на политику князя было весьма ощутимым. Она принимала участие в решении важнейших государственных вопросов – объявлении войны и мира, заключении договоров, издании законов, рассмотрении ряда судебных и финансовых дел… Помимо собственно решения вопросов, такой совет самим фактом своего существования олицетворял права и автономию вассалов. Это подтверждается тем фактом, что княжеская дума обладала правом вето!

Младшая дружина, как правило, в совет князя не входила. Но в разрешении важных вопросов тактического характера князь часто советовался и с дружиной в целом.

Княжеская дружина в сражении. Миниатюра Радзивилловской летописи. XV в.

Но с появлением у дружинника вотчинных владений совершается необратимый шаг к его выходу из дружинной организации. Частная собственность требует присутствия собственника. «Где сокровище ваше, там и сердце ваше» – так и в Библии прописано. Дружинники, становясь боярами, по сути, разбредаются по вотчинам. Таким образом, в течение XII–XIV веков на место дружины становится княжеский двор – организация лиц, находящихся при князе всегда. Эти люди получают название «дворяне», именовали их сначала и попроще – «слуги».

Двор включал в себя часть бывшей младшей дружины – отроков и частично детских. Бояре и другая часть детских, ставших вотчинниками, понемногу превращались в поземельных вассалов князя. Они оставались военно-служилой знатью… На случай военного похода или вражеского нападения должны были влиться в княжеское войско вместе со своим личным отрядом. Но они переставали быть знатью дружинной, то есть людьми, несущими воинскую службу ежедневно.

Кормление и земщина

Многие исследователи акцентируют внимание на том, что система местного управления в Московском княжестве называлась «кормлением». Происхождение этого наименования они напрямую объясняют тем, что таким образом обозначался «личный интерес» наместника. Да, летописи так и сообщают: города и волости давались в «кормление» боярам или вольным слугам.

Но заметим, уже тогда не только права, но и обязанности наместников были довольно широкими. Да, они собирали поборы с подвластного населения, но и ведали ремонтом дорог и мостов. Да, взимали судебные, торговые и свадебные пошлины, но и разбирали жалобы, вершили суд, осуществляли набор и обучение войска, выполняли полицейские и многие другие функции. Кстати, наместники назначались на короткий срок – чаще всего на один-два года.

Странно, что ни одному историку не пришло на ум этимологию слова «кормление» вывести не от пищевых ассоциаций, а от старинных русских слов «корма́» и «корми́ло». Именно «кормилом» называлось рулевое весло на лодке, ладье, челне, струге, когда кормчий или кормщик, сидящий на корме, задает направление своему плавсредству. Это «кормило» встречается даже в нескольких хрестоматийных стихах Пушкина, все мы их заучивали в школе. То есть если на минуточку предположить, что «кормление» – не синононим слов «кормежка» и «прокорм», а происходит от рулевого весла, «кормила», тогда сам смысл назначения наместников меняется. То есть «дать в кормление» землю будет означать не дать в объедание, в личное пользование, словно стадо овец, а отдать в «руление», в управление большую ладью. Как от понимания одного только слова меняется смысл, меняется отношение человеческое к жизни, к земле, к людям, к самим целям государства и государевых мужей.

То есть в первом понимании «кормления», которое нам прививали советские историки, это такой способ прокорма, а государевы наместники – это такие «волки серые», вся забота которых в том, чтобы обглодать кого-нибудь. Во втором же понимании «кормление» – ровно наоборот, это руление, рачение, забота о подвластных землях. Это чуткое, бдительное управление дорогим тебе кораблем, частью могучего флота земли Русской. Своевременное придание этому кораблю нужного направления, как и положено кормщику с кормилом в руках. То есть во втором случае наместник – совершенно другой человек, совершенно иных качеств. И совершенно иных действий в должности ждет от него государство.

Параллельно с княжеским кормлением существовала и более древняя система земского управления. Земское боярство известно в славянских племенах уже в VII–VIII веках, а возможно, и ранее. Земские бояре назывались по именам городов – черниговские, ростовские, суздальские…

В войнах и военных походах участвовали как княжеская дружина, так и отряды княжеских и земских бояр (также иногда и рати – ополчения, состоявшие из жителей земщины, региональных городов и сел). Княжеские бояре, получая в награду за службу новые земли, сближались с местными, земскими. Земские же бояре старейших родов, постепенно утрачивая свою независимость и обособленное положение, поступали на княжескую службу и сближались с княжеским двором.

При этом практически уже все бояре-землевладельцы в XIII–XIV веках пользовались привилегиями, практически освобождавшими их вотчины от подчиненности князю. Такие вольности и привилегии, как правило, подтверждались княжескими жалованными грамотами. Эти бояре-вотчинники даже имели у себя право суда и сбора налогов, но по-прежнему обязаны были по первому зову князя участвовать в боевых действиях. В мирное же время участие бояр в государственной службе было делом их доброй воли.

Обязательной государственная служба бояр стала только при Иване III. Это несложно понять: Великое княжество Московское, приступив наконец к собиранию русских земель, внятно говорило своим подданным – хочешь пользоваться привилегиями предков, послужи родной земле. «Любишь кататься, люби и саночки возить». И подобная практика оправдала себя – мы знаем, что именно при Иване III было воссоздано централизованное Русское государство. Причем уже не как княжество, раздробленное на полусуверенные уделы, а как основа будущего царства, а затем империи.