«Того же месяцу августа в 14 день (1656 г.)… после всенощного… велел государь к городу Куконосу приступать, – записано в Дворцовых разрядах. – А на приступе был боярин и воевода Семен Лукьянович Стрешнев, а с ним рейтарской полковник Веденихт Андреев сын Змеёв, да голова стрелецкой Иван Никитин сын Нелидов и полковники и салдаты и с даточными людми»⁹¹. В документе не указываются и не перечисляются, какие конкретно полковники и с какими солдатскими полками участвовали в штурме Кокенхаузена. По ряду косвенных признаков, кроме рейтарского полка Змеёва и стрелецкого полка Нелидова, в этом «деле» принимали участие еще 5 регулярных воинских частей: солдатский полк полковника Я. Норонта; солдатский полк полковника И. Мевса (к 1661 он входил в состав гарнизона Кокенхаузена); драгунский полк полковника Х. Юнгмана; драгунская «шквадрона» майора В.А. Волжинского (к 1661 В. Волжинский был воеводой в Кокенхаузене); Куконосский (сводный воеводский) солдатский полк (А.Л. Ордина-Нащокина, раскассирован в 1661–1662).

Учитывая то обстоятельство, что боярин и воевода С.Л. Стрешнев не имел специальной военной подготовки для ведения «регулярного» боя с шведским гарнизоном Кокенхаузена, главную роль во взятии крепости, видимо, сыграл «ученый регулярству» военный профессионал, рейтарский полковник Змеёв во главе своего рейтарского полка при действенной поддержке стрелецкого головы Нелидова.

За свои выдающиеся и успешные действия, практически на виду у самого царя, полковник Змеёв был отмечен и награжден Алексеем Михайловичем⁹². Там же, в лагере под Кокенхаузеном, «…того же месяца августа в 17 день (1656 г.)… после стола… отпустя посланники (датского короля)… пожаловал государь боярина и воеводу Семена Лукьяновича Стрешнева за его службу, за взятие Немецкого города Куконоса, что он был на приступе… Да пожаловал государь рейтарского полковника Веденихта Андреева, сына Змеёва, за его службу, что он был на приступе с боярином с Семеном Лукьяновичем Стрешневым, а велел ему свои государевы очи видеть по праздникам за преградою, да ему же пожаловал сорок соболей да пять пар соболей добрых… Пожаловал стрелецкого голову Ивана Никитича сына Нелидова… велел быть полковником…»⁹³. Так, впервые (насколько позволяют о том судить официальные документы) рейтарский полковник был отмечен и замечен царем Алексеем Михайловичем. В ближайшие годы своими действиями он укрепил свою репутацию лучшего «регулярного» командира русского войска.

21 августа 1656 г. царское войско подошло к Риге. В составе «царского войскового корпуса» к Риге подошел и рейтарский полк полковника Змеёва. Лучшего, к тому же русского, рейтарского командира полковника Змеёва и его лучший рейтарский полк царь Алексей Михайлович отныне старался держать при себе. Наступление русской армии застало врасплох шведского коменданта графа Магнуса Делагарди. Он даже не успел вырубить густые сады, окружавшие городские укрепления, что являлось непременным условием подготовки крепости к осаде: для эффективного огня крепостных пушек необходим был свободный сектор обстрела. Оплошностью коменданта немедленно воспользовались русские воеводы. Под прикрытием садов они почти без потерь рыли шанцы под самыми стенами и устанавливали осадные батареи.

1 сентября 1656 г. начался обстрел Риги из шести батарей, который велся непрерывно, день и ночь. Немногочисленные вылазки шведов отражались с большими для них потерями. По существу, Делагарди посылал отряды своих солдат на верную смерть. При полном превосходстве русской армии и кавалерии лишь немногие успевали вернуться в крепость.

Но Рига имела мощные укрепления, и Магнус Делагарди рассчитывал отбиться. Шведский дворянин Ганс Айрман, проезжавший через Ригу спустя десять лет после осады, писал:

«Этот город имеет прекрасный вал, и ров с водой, и отличные бастионы… На стене имеется страшная башня, расположенная в сторону суши, которая может подвергнуть обстрелу вокруг всего города, особенно там, где можно приблизиться к нему с суши; и действительно, она могущественно помогала городу в последней московитской войне, тем более что до сих пор заметно, какими огромными ядрами неприятель обстреливал эту башню и намеревался ее разрушить; но все было тщетно, и он не причинил ей вреда; с этой башни можно настигать далеко в поле, что русские, вероятно, хорошо испытали…»⁹⁴

Пробить бреши в городских стенах не удавалось, русское осадное войско несло потери. Начались измены иноземных офицеров, которые пробирались в Ригу и сообщали о намерениях осаждавших. Осень оказалась холодной, дождливой. Не хватало продовольствия.

Все эти трудности были преодолимы, если бы их не усугубило одно важное обстоятельство, обеспечившее решающее преимущество Магнуса Делагарди. Ригу плотно закрыли с суши, но море принадлежало шведам. В середине сентября король Карл X на многих кораблях прислал в город подкрепление, боеприпасы, которых гарнизону уже не хватало, продовольствие. Престарелый генерал Лесли, руководивший осадными работами, советовал после прибытия шведских подкреплений отступить от Риги. Но царь был непреклонен: только штурм!

Началась подготовка к приступу. Солдатские полки и стрелецкие «приказы» тайно подтягивались к стенам. Назначили и день приступа – 2 октября. Но шведы, предупрежденные перебежчиками-иноземцами, опередили. Рано утром 2 октября они устроили неожиданную вылазку, точно направив удары своих солдат и рейтар на полки, которыми командовали полковники-иноземцы. Успех неожиданной вылазки, в которой приняла участие большая часть шведского гарнизона, был ошеломляющим. Разбитыми оказались полки Циклера, Ненарта, Англера, Юнгмана. Большие потери понес кинувшийся им на выручку «приказ» русских стрельцов. Шведы взяли семнадцать русских знамен. Русским воеводам удалось загнать шведов обратно в крепость, но штурм был сорван. Как видим, в этом штурме рейтарский полк Змеёва участия не принимал. Это была «царская гвардия», которую государь держал в резерве при себе.

Российский генерал А.И. Лесли

«Августа 19 (1656 г.), – записал в своем дневнике П. Гордон. – При первом приближении русских шведская конница сделала вылазку, но была отброшена с потерею графа-де Торена, тело коего было два дня спустя передано его супруге одним ротмистром, получившим в награду 100 дукатов.

Осада продолжалась почти шесть недель, и обе стороны понесли урон. Самым достопамятным событием стала вылазка 2 октября, предпринятая шведами в стан князя Якова Куденетовича Черкасского около полудня, когда русские после обеда обычно ложатся спать. Это было сделано с такой отвагою, что они полностью отбросили русских от окопов, многих перебили и взяли несколько пленных и 18 знамен, кои затем вывесили на стенах с великой гордостью»⁹⁵. Последующие попытки найти способ овладения крепостью оказались безуспешными⁹⁶.

Вследствие неполной блокады Риги (за неимением у России флота) шведы усилили гарнизон и нанесли большой урон осаждающим. После же уничтожения речной флотилии на Двине из-за измены иноземных офицеров 5 октября 1656 г. царь приказал снять осаду с Риги. 12 октября русское осадное войско возвратилось в Полоцк. Вместе с царем в Полоцк отошел и рейтарский полк Змеёва. Русские воеводы удержали сильные крепости на Западной Двине – Кокенхаузен и Динабург, но главная цель похода не была достигнута – Рига осталась за шведами. 2 ноября, судя по записи в разрядах, царь, а в составе его «войскового корпуса» и рейтарский полк Змеёва, оставались в Полоцке⁹⁷, однако к декабрю 1656 г. возвратились в Москву.

В начале 1657 г. шведы пытались организовать контрнаступление, даже подступали к Пскову, но были отбиты. 2 июня 1657 г. полковнику В.А. Змеёву, уже прославившемуся во время штурма Кокенхаузена, в связи с осложнением боевой обстановки на этом участке театра военных действий, назначено было служить в Полоцке⁹⁸. В его рейтарском полку к этому времени было (кроме него самого) «начальных людей» рейтарского строя: 2 майора, 7 ротмистров, 10 поручиков; и «начальных людей» драгунского строя: 1 майор, 2 капитана, 3 поручика⁹⁹. Судя по числу «начальных людей» в «старших чинах» (майоры, ротмистры и капитаны), номинальная численность полка должна была равняться приблизительно 1300 чел. в 12 ротах.

Осада Риги во время русско-шведской войны 1656–1658 гг.

Гравюра XVII в.

В сентябре 1657 г. Магнус Делагарди с восьмитысячным войском осаждал Гдов. На выручку горожанам пришло войско во главе с воеводой Иваном Хованским. 16 сентября 1657 г. на речке Черми, в трех верстах от Гдова, шведы были разбиты и бежали, побросав в Чудское озеро пушки. Русская конница преследовала их пятнадцать верст. Шведы потеряли убитыми двух генералов, трех полковников, двадцать офицеров, две тысячи семьсот солдат-пехотинцев и восемьсот рейтар. Решающую роль в этой победе русского войска сыграл рейтарский полк полковника Змеёва, переброшенный к этому времени из Полоцка под Гдов. Этот новый боевой успех закрепил за Змеёвым репутацию лучшего русского «регулярного» командира.

Продолжая преследование остатков воинства Магнуса Делагарди, воевода Иван Хованский переправился через реку Нарову, взял и сжег посады города Нарвы, опустошил Нарвский, Ивангородский и Ямской уезды. Шведское наступление в этом районе провалилось полностью.

На севере русские воеводы снова осадили Корелу, разгромили шведский отряд из семисот солдат, прибывший из Або, и в декабре 1657 г. вторглись в Выборгский уезд, ходили «изгоном» под крепость Канцы.

В 1657 г. шведы взяли Печерский монастырь и разбили Шереметева при Валке. В 1658 г. князь Хованский взял Ямбург и подступил к Нарве, но шведы вскоре отняли у русских Ямбург и Ниеншанц. Неудачи в войне с Польшей, а также неопределенность перспектив войны с Россией заставили шведского короля Карла X начать переговоры о перемирии. К концу 1658 г. военные действия затихли.

Отныне рейтарский полк В.А. Змеёва всегда считался лучшим и самым большим по численности. Ко 2 июня 1657 г. он, как уже отмечено выше, насчитывал примерно 1300 человек, включая св.1000 рейтар и св. 300 драгун.

Для сравнения: в то же время в рейтарском полку полковника А. Трауернихта (кроме него самого) «начальных людей» рейтарского строя: 1 подполковник, 1 майор, 4 ротмистра, 7 поручиков, 7 прапорщиков. Кроме того, «начальных людей» драгунского строя: 2 капитана, 2 поручика, 2 прапорщика¹⁰⁰. Применяя те же расчеты, что и к полку Змеёва, мы получим 7 рейтарских рот и 2 драгунских роты. Всего – 9 рот, т. е. полк приблизительной численностью порядка 900 человек.

В рейтарском полку Г.Г. Фан-Стробеля в то же время (кроме него самого) было «начальных людей» рейтарского строя: 1 подполковник, 1 майор, 7 ротмистров, 10 поручиков, 10 прапорщиков; «начальных людей» драгунского строя: 2 капитана, 2 поручика, 2 прапорщика¹⁰¹. Всего, таким образом, 12 рот, т. е. всего в полку приблизительно 1200 человек.

В 1658 г., Змеёв со своим полком был возвращен в Москву и был назначен «главным» над всеми «начальными людьми» рейтарских и солдатских полков, встречавших грузинского царя Теймураза Давидовича¹⁰².