Цитаты из книг автора «Сергей Михеенков»

Название «трёхлинейная» происходит от калибра ствола, который равен трём русским линиям (старая мера длины); одна линия равна 1/10 дюйма, или 2,54 мм. Соответственно, три линии равны 7,62 мм.

Противотанковое ружьё. — В данном случае речь идёт о противотанковом ружье системы конструктора В.А. Дегтярёва образца 1941 г. (ПТРД). Создано оно было в августе и сразу же пущено в серийное производство и пошло в войска. ПТРД стало незаменимым окопным оружием, при помощи которого советская пехота могла эффективно бороться с немецкими танками. Ружьё было однозарядным. Энергия отдачи ствола при его коротком ходе использовалась для открывания затвора и выброса стреляной гильзы. Заряжалось вручную. Обычно эту операцию производил второй номер расчёта. 63-граммовая пуля вылетала из ствола со скоростью 1012 м/сек и на расстоянии 300 м пробивала 40-мм броню. Калибр — 14,5 мм. Масса ружья в боевом положении 17,3 кг. Боевая скорострельность 8—10 выстрелов в минуту. Прицельная дальность стрельбы — до 600 м.

T-III — немецкий средний танк. Разработан германской фирмой «Даймлер-Бенц». На вооружение поступил в 1937 г. Было выпущено 5 700 машин этой марки различных модификаций и комплектации, включая огнемётные и командирские. Экипаж — 5 человек. Масса — 15,4 т. Лобовая броня — 14,5 мм. Башенная пушка калибра 37 мм. Три пулемёта MG-34: один в надстройке и два в башне. Скорость — 32 км/час. В период летней кампании на осеннего наступления на Москву («Тайфун») этот тип танка был основным

С дистанции 500 м простым бронебойным снарядом «сорокапятка» пробивала 43-мм броню. Подкалиберным — 66-мм броню. А при стрельбе со 100 м (кинжальный огонь) — броню 88 мм. Орудие имело также противопехотные возможности — стреляло осколочными снарядами и картечью. Модернизирована в 1942 г. Снята с производства в 1943 г. Отдельные её образцы дошли до Победы.

Двадцать два снаряда — это уже кое-что. Если учесть, что это кое-что к ничему, то — уже много.

Штык он снимать не стал. Хотя надо было снять. Но он знал, что винтовка новая, заводской пристрелки, пристреливали её со штыком, и сними штык — точность боя нарушится.

Колядёнков осмотрел винтовку. Отвёл затвор, заглянул патронник. Вытащил из обоймы патрон и сунул его пулей вперёд в лунку ствола. Пуля провалилась до каймы гильзы. Этот старинный способ проверки качества винтовки Мотовилов знал ещё по службе в эскадроне. У старых винтовок, которые много побывали в деле, стволы, как правило, немного поддуты. Бой у них паршивый, кучности нет. Но для молодых бойцов, для никудышных стрелков, задача которых в бою — палить в сторону противника, опустошать подсумок напропалую, и такая хороша. В свежий ствол пуля идёт до половины, не дальше.

Комбриг в РККА являлся промежуточной ступенью между полковником и генерал-майором. Связано это было с тем, что в действующей армии стало достаточно распространено тактическое соединение больше полка и меньше дивизии. Комбриг имел в петлице один ромб. Персональное звание «комбриг» введено в 1935 г., хотя должность командира бригады существовала значительно раньше. Обычно комбриг командовал бригадой, редко — дивизией. В военно-политическом составе ему соответствовало звание бригадного комиссара. В 1940 г. в связи с введением генеральских званий представители высшего комсостава, в том числе комбриги, были проаттестованы. Тем не менее даже с началом Великой Отечественной войны некоторые из них продолжали носить звание комбрига.

А профессор Хаустов, — сменив тон на более спокойный, спросил Бурмана Мотовилов, — он по какой части профессор? По технической? Или так, по какой-нибудь эстетической? — Хаустов как раз эстетику и преподавал. Талантливейший учёный. Масса публикаций! Гордость советской науки! — Кгм! — кашлянул в кулак Мотовилов. — Как же мне эту фарфоровую вазу в бой посылать?

Когда вошли в первый от школы дом, увидели такую картину. На кроватях со связанными и заведёнными за голову руками лежали две девушки. Обе лет семнадцати, не больше. Никто из прудковцев их не признал. Видимо, казаки их привезли с собой. Одежда на них была изодрана. Тела в ссадинах. Одна из них, увидев вбежавших партизан, которые тут же навалились на их насильников, заплакала и стала просить развязать её. Другая молча смотрела в потолок. — Что творят! Что творят! — Это ж чьи-то дети... Перед тем как войти в очередной дом, в сенцах зажигали керосиновую лампу, затем врывались и в темноте кололи штыками, рубили топорами всех, кто попадался на пути. — Пленных не брать! — О боже! О Боже! — шептал Пётр Фёдорович. — Как жить теперь в этих домах? Как жить в этой деревне? Все стены в крови. О Боже!