– Да, это был я. Когда Род рассказал мне о пропавших апостолах, я сразу попросил его взять меня с собой. Его рассказ потряс меня и я был признателен и рад тому, что Род согласился. Чем дальше продвигались наши поиски, тем очевидней для меня становилась правда. Я настолько увлёкся, что сейчас не представляю себе как я раньше обходился без этого. Поиски стали для меня целью всей моей жизни.

Атеон тут же спросил Михея:

– В чём ты видишь правду?

Тот не растерялся.

– А правда в том, что апостолы и весь этот великий исход были на самом деле и у меня есть теперь тому доказательства.

– Что ты нашёл? – Род был нетерпелив. Он с нетерпением ждал Михея, надеясь, что тот всё же найдёт следы исчезнувшего посольства. – Может тебе кто-то о чём-то рассказал?

Все заинтригованные, пока непонятной разгадкой дела, ждали продолжения от Михея. Тот запустил свою пятерню за пазуху рубахи и вытащил на свет, перевязанный тонкой верёвкой свёрток. Бережно освободив искомое от толстого куска чистой рогожки, положил на стол несколько свёрнутых в рулон листков тонкого пергамента.

– Что это? – Род тут же кинулся к столу и взял в руки эти листки. – Откуда это у тебя?

Когда он аккуратно развернул их, то все увидели несколько листов исписанных сажными чернилами.

– Я нашёл одного слепого отшельника. – Видя неподдельный интерес у всех присутствующих, Михей с радостью и гордостью за проделанную работу, продолжил свой занимательный рассказ. – Я долго искал его после того, как Род отплыл через море на родину.

Род поднял ладонь руки, перебивая тем самым Михея, и решил продолжить свой рассказ, чтобы не терять нить своего повествования и избавить всех от неловких вопросов любопытного Волхема.

– Много лет мы вдвоём бродили по Месопотамии и средиземноморью, пытаясь найти хоть что-то, указывающее на следы апостолов. Так мы дошли до Красного моря, но поняли, что искали там напрасно. В Ерусалиме, один торговец, у которого была большая лодка под ветрилом, указал нам на остров Кипрус. Дескать, на нём живёт один слепой отшельник, по имени Фотий, который что-то знает о чуде, которое произошло много веков назад и всем это рассказывает. Народ слушает его, но всерьёз ничего не приемлет, поскольку считает того умалишённым. Хотя вещи, которые тот говорит, очень похожи на сказку, есть в них нечто, во что можно и поверить. Фотий христианин, носит нательный крест и молится Творцу Всевышнему. И если у русов есть к Фотию вопросы, то бедный Иаков за умеренную плату готов доставить их на своей лодке прямо на остров. Конечно, мы согласились и уже скоро сошли на берег большого острова. В поисках Фотия мы прошли пешком почти весь остров, но так его и не нашли. Я уже было подумал, что торговец всё это придумал, чтобы получить с нас немного денег, но неожиданно нам на пути встретилась женщина, которая и рассказала нам, что Фотий действительно когда-то жил в горах, и множество разных людей ходили к нему лечить всякую хворь. Потом Фотий исчез, но люди говорили, что его увезли с острова насильно несколько человек. Кто такие, и откуда они пришли никто не знал. Галера та, как говорили, ушла прямиком на восток. Больше о нём ничего не было слышно, да и было это несколько лет назад. Дорожка к его жилищу давно поросла высокой травой, и никто туда больше не ходит. Тогда кроме отчаяния у меня в душе больше ничего не было. Почему-то верилось в то, что этот Фотий что-то знает важное, но где его теперь искать, да и жив ли, я не знал. Потом мы отправились в Царьград, и какое-то время занимались там поисками Фотия, но всё было тщетно. Фотий исчез. С того времени, когда я впервые ступил на чужую землю, прошло много лет. Я устал, и душа моя извелась. Нужен был отдых телу и покой душе. Я решил идти домой и позвал с собой Михея. Но тот наотрез отказался и был готов продолжать поиски пока жив и есть силы. Мы условились, что он, ежели что найдёт, то обязательно придёт в Китеж, а дорогу к нам я ему описал подробно. – Род облегчённо выдохнул, будто проделал тяжкую работу, потом взглянул на Михея. – Так ты нашёл-таки Фотия?

Михей с улыбкой на радостном лице кивнул головой.

– Я нашёл его и он многое, что поведал мне. Для тех, кто не посвящён в тайны апостолов, его рассказы воспринимались как вымысел и не боле. Потому люди и считали его блаженным. А эти свитки он хранил всю свою жизнь. Сказы и свитки о великом посольстве в их семье передавались из поколения в поколение. Теперь, как он говорил, ему некому это всё передать. Всё, что происходило много веков назад, поросло быльём, и люди потеряли память о великих делах апостолов. Теперь это никому не нужно говорил он, и передал эти свитки мне со словами: «Бери и храни память людскую о славных делах наших предков. Помни, что апостолы скоро сами возвратятся к себе домой. Это будет очень скоро».

Род тем временем расправил пергамент и уложил несколько исписанных убористым текстом листов один за другим. Все склонились над древней рукописью.

– Похоже, что писано глаголицей. – Атеон какое-то время внимательно разглядывал письмена, потом начал читать вслух:

– Сами себе те шли обры на княжение и забыли его, это сыны моря отошли от Руси, Боги русов не берут жертвы людские. Ни животные. Одни плоды. Овощи растущие. Зёрна, молочную сурью питьевую, в травах заброженную, и мёд, никогда живую птицу. Не рыбу, это варяги и эллины Богам дают жертву иную, страшную, человеческую, то не умеем делать потому, что Дажьбовы внуки и не умеем красться по иным стопам, чужим.

Читать написанное было сложно. Кое-где буквицы стёрлись от времени, кое-где сплылись в одно тёмное пятно. Атеон то и дело прерывался, пытаясь разобрать витиеватую роспись древнего летописца и разглядеть стёртую временем сажу. Первый листок пергамента был прочитан и он, как некую реликвию, отложил его в сторону.

– Я так думаю, что это была первая встреча посольства с варягами, или чужаками, как их тут назвали.

– Погоди, Атеон. – На Волхема страшно было смотреть. Его глаза только что не метали молнии. – Так вот они как Богам своим служат, кровопийцы! Они же живых людей на алтарь кладут! Как такое можно, Род? Вы посмотрите, – они же людей убивают в угоду своим Богам! Это что ж за Боги такие, которые крови людской просят в подаяние?

– Уймись, Волхем. – Род, как мог утихомирил старика. – Об этом ещё старцы сказывали с Ладоги. Значит, не сказки то были, а явь.

Тяжёлая ладонь воеводы неожиданно с грохотом опустилась на столешницу и все вздрогнули. Немногословный Олег, насупив густые брови, произнёс:

– Не мудрено, что наши Боги дали добро на посольство к этим варварам. А как иначе усмирить непотребные деяния? Сдаётся мне, что ни одним словом пришлось воевать с этим тёмным народом. Калёным мечом нужно вырезать такое. Наверняка хорошо вооружённых слуг у таких Богов было предостаточно.

– Погоди Олег. – Род уже выступал как миротворец в собственной семье. – Тебе бы всё мечом махать. Читай дальше Атеон.

Атеон придвинул ближе к себе следующий листок и начал читать вслух:

– Себе-то смотрите обе Сва, доимеете птицу ту и у начала вашего. Та ведёт вас до победы над врагами, это либо истины вновь. Там ждёт всех одержимо и ту красоту перед нами. Влечёт цветом осенним, такова будет в иное время, в котором рушты идут с вендами, они хотели унести Богов своих до моря и там угнездиться, это города помолья. Было там же много зодчего, которое ведь божественно, те помолья украшены ведь золотом, серебром и многим. Все древних Богов почитали, удерживаясь искушений, та ведома иным, так же они зрячие. Задерживаются на них и причитают. Новы и там же не имели родичи наши спокойствия, арабы ходили до тех. Торговались на торжищах богатствами теми, там же осевшим отрокам одерень давало это, та земля повидала ещё мерзости пору и злое выживание. Сами-то мы не так давно в горах Карпатских, до которых и там будем так же варяжцами в злых язычниках, это либо поём, какие мы русы в славных днях этих. Имели спевы тогда от отцов наших о прекрасной жизни в степях. О славе отцов, это либо воевода Бобрец вёл русов до Голыни, по смерти обретя чин Перуна храброго гординства, то не запомнили уважительно.

Как же есть мы сыны отцов наших, имеющие любовь к памяти их. Говорим о них, как же были они силою нашей. Сила та идёт до нас от них потоком ливневым. Львиную тянем, говорим: – Есть мы.

Второй листок лёг в сторону.

– Всё правильно написано. – Олег ни как не мог уняться. – И добром и мечом скверну выводили. Это по-нашему, хоть и тяжко им всем приходилось.

– Это Боги Белые силу им давали. – Род начинал понимать, что хотел сказать неизвестный летописец. – В образах Богов сила была заключена неимоверная. Старцы ладожские говорили, что те, кто оставил их в пещерах на острове Ваала, силу им дали неземную. Только сила эта тогда просыпается, когда они все вместе находятся в круге своём.

– Кто же дал им силу эту? – Волхем задумчиво осматривал потолок, пытаясь на нём найти ответ. – Я даже боюсь предположить, кто это был. Не уж-то…

Атеон прервал его размышления.

– А кто оставил нам в нашей пещере наследство? Кто Карту Мира изготовил? Кто сделал так, что, находясь в нашей пещере, мы живём уж какое столетие? Это ли не чудо?

– Да, – Олег вслед за Волхемом поднял глаза к потолку. – Умели раньше чудеса делать. Только куда потом всё это делось? Где сейчас те, кого мы называем чудотворцами?

– Они улетели на своих вайтмарах в другие земли. – Род просто пожал плечами, будто знал ответы на все вопросы. – Об этом всё написано в древних писаниях, которых у нас в достаточном количестве на самом дне пещеры. Однако, давайте продолжим. Что там дальше, Атеон?

Тот подвинул к себе третий листок.

– В тех, которые клевещут о нас, это не имеем мольбище и рядом от того в поре студёной. Родники, где вода живая течёт, там свобода его и волки хищные не заглядывают.

Это Олдореху время напоминаем, того звали «рвач», который не имеет радости в Богах теперь. Слово не держит и красоты наши берёт нагло. Хитрость та везде, между нас распрю заготовил и то нежностью. Боится погоды.

Теми веками правились от родов и князя, это князь был Бравлень, который ждал поборов эллинов у берегов морских, в то время идём на зажатость ту, там рядом скотина, Скуфь даём попасти скотину в степях, сами-то бедны они, и такова Грецколань соединённая. По новому городили города и злобились на нас, тем временем идём прочь до полуночи. Там будем два столетия, и там сами есть ведь от времен тех доныне. И днём этим имеем другого князя Бравлена, правнука деда своего. Тот говорит:

– Идите до полудня на Грецколань, грек между эллинами племя самостоятельное. Торгующее. Торговлю имели они во степях скотиной нашей. Хотят брать, она задаром, то имеем, она состаривается, оно его до моря. Гоните до своего края, когда русская земля и есть. Русская кривизна земли всей размещалась донизу, та пила кровь нашу, на нас надежды имея большие, ту отстаиваем во все дни, которую с рани имеем.

Это был последний листок. Дочитав, Атеон аккуратно положил его рядом с прочитанными.

– Они спустились в Грецколань с гор Карпатских и оказались между двух морей. Добром ли силой, но дома там строить начали и торговать с местными.

– Точно. – Род всё больше и больше вдохновлялся услышанным от Атеона. – Как и чем могли они помогали варягам и везде веру нашу насаждали.

Олег опять хлопнул ладонью по столешнице.

– Вот это верно! Это по-нашему!

– Да хватит стучать!

Волхем вскочил со своего кресла.

– Чуть что, сразу бах по столу! Силы много, что девать некуда? Пошёл бы поразмялся со своими дружинниками! За зиму те ожирели дальше некуда!

В приподнятом настроении все покатились со смеху от взбрыкнувшего Волхема. Тот, однако, не обидевшись на такое внимание, тихо и серьёзно произнёс:

– Ну и что дальше? Чего вы радуетесь, словно дети? Дальше-то что? – Он перевёл свой острый взгляд на Рода. – Отправишься в Грецколань искать исчезнувших апостолов?

Смех резко прервался и все посмотрели на Рода, будто сейчас от него зависела судьба всего человечества. Род продолжал улыбаться, словно обрёл в своей жизни определённый смысл. Лицо его помолодело, а плечи как и в былые времена расправились. В глазах промелькнула яркая искринка. Волхем подкатил свои глаза, понимая, что сейчас произойдёт. И он не ошибся. Род вышел из-за стола, и подойдя к окну, чтобы его лучше было видно в опустившемся сумраке, сказал:

– Теперь я знаю, где искать апостолов. Завтра начнём сборы и медлить не будем. За короткое лето нужно добраться до Карпат.

Михей потёр ладони рук, предчувствуя новые приключения, но Атеон не разделил его радость.

– Погоди Род. Не всё так просто. – Услышав слова осторожного Атеона, все притихли. – Ну, найдёшь ты их. Ведь не думаешь же ты, что апостолы с того времени остались без присмотра? Наверняка те волхвы и дети их детей уже давно канули в лету, а охраняют апостолов уже чужие жрецы и хорошо вооружённая охрана. Кто тебе позволит забрать их просто так?

Слова Атеона несколько отрезвили искателей. Род на некоторое время задумался, но улыбка вскоре вернулась на его лицо.

– Я всё расскажу этим хранителям. И если те не согласятся так отдать их законным владельцам, то я их просто выкуплю. Золота и самоцветов в кладовых у нас в достатке.

Казалось, выпад Рода был убедителен, но тут в перепалку вступил Олег:

– Я больше, чем уверен, что дальше Новгорода вы с таким грузом не пройдёте. Вас просто ограбят лихие люди, коих в тамошних лесах не счесть. Хорошо, если просто ограбят, а если ножами своими они вас порежут? Что ты, что Михей для таких людей не сила, а затравленный зверь. Сгинете и вы и всё золото, а апостолы ещё долго будут томиться в ожидании, что за ними кто-то придёт.

– И то верно. – Волхем почесал свой выпуклый лоб. – А что же делать тогда?

Олег поднялся из-за стола во весь свой могучий рост и улыбнулся.

– А делать вот что надо. Без надёжной охраны идти нельзя. Потому я иду с вами.

– Что? – У Атеона перехватило дыхание. – Ты-то куда собрался? А кто Китеж охранять будет? Кто людей защищать будет от кочевников, да всякого сброда шатающегося? Я с Волхемом?

Олег спокойно отреагировал на его выпад и сказал твёрдым голосом:

– Я пойду. Да ещё пару своих дружинников возьму. То дело святое, идти апостолов из плена выручать. По дороге, может ещё кто прибьётся к нашему обозу. Потихоньку дойдём. А в Китеже охрана хорошая и без меня справятся. Я вместо себя Косаря оставлю. Грамотный воин, давно пора его воеводой назначать. Справиться.

– Эк, удумал чего! – Не сидится в Китеже? А как же пещера?

Род внял словам воеводы и поняв, что в его полку прибыло, кинулся на защиту Олега.

– Прав воевода. Без его помощи нам не совладать с грабителями. А в Китеже ты с Волхемом останешься. Долго ходить мы не будем. Как только апостолов заберём, так сразу и домой.

Атеон не унимался, понимая, что такие поиски до добра не доведут.

– Не могу я вас отпустить! На мне вся ответственность за пещеру и за каждого человека в Китеже. На правах старшего я не даю вам своего согласия.

Он резко поднялся с кресла и хотел выйти из светлицы, в которой уже сгущалась темнота. Неожиданно Волхем его окликнул:

– Погоди, Атеон. – Выбив искру из кресала, он поджёг большой светильник, и в комнате стало уютней. – Погоди. Я ведь то же собрался уходить. – Атеон молчал, не в силах, что-либо произнести. – Только я пойду не с ними. Я пойду в Киев. Говорят, там дела странные творятся. Очень уж мне хочется князя повидать, да посмотреть, какими делами он занимается. Не спокойно нынче на Руси стало. За всем пригляд нужен. Ты уж не сердись, но я прекрасно понимаю Олега. Засиделись мы в Китеже. Надобно мир посмотреть, да с людьми поговорить, а то киснем мы тут, словно капуста в бочке. Ты уж не серчай на слова мои, но видимо тебе придётся остаться одному пока. Ты главный хранитель, тебе и хранить. А мы, как только управимся, так и возвернёмся.

Атеон лишь в ответ покачал головой и напоследок тихо произнёс, будто разговаривал с самим собой:

– Рано или поздно, но это должно было случиться. Я чувствовал, что скоро останусь один. Видимо судьба у меня такая, свой век в одиночестве коротать.

Не говоря больше не слова, он вышел из светлицы и отправился в свою опочивальню, где его ждали недописанные рукописи.

Род, качнув головой, горестно ухмыльнулся.

– Не хорошо мы с Атеоном поступили. Я-то ладно, а вот чего тебе в Киеве нужно? – Он с тревогой смотрел на Волхема, не понимая, куда тот клонит. – Что ты забыл в Киеве? Там сейчас не спокойно. Полно голодных наёмников и всякого сброда. Князь во все тяжкие пустился. Люди говорят, будто он несколько сотен наложниц себе отрядил, да капище огромное городит на лобном месте. После убийства своих братьев самолично сел в Киеве и видно грехи свои отмаливать собрался. Может не мешать пока ему? Чует моё сердце, что всё это добром не кончится. Может, пока с Атеоном посидишь, покуда мы не вернёмся?

Волхем как-то печально посмотрел на Рода, и на его сердце легла нехорошая тяжесть.

– А вы вернётесь?

Старик, у которого в глазах блеснула слеза, отвернулся и вышел вслед за Атеоном. Старого колдуна никогда ещё предчувствия не обманывали. Род только вздохнул ему в след. Потом он осмотрел своё немногочисленное воинство и с горечью в голосе произнёс:

– Никто не знает, встретит ли он следующее утро или нет. На то не наша воля. Ну, что, страждущие? Ищите, да обрящите? Будем готовиться. Время не ждёт.