Затем она вместе с сопровождающими покинула пугающую комнату и отправилась в приготовленные покои. Новая спальня была скромнее: кровать, сундук, стол и стул, деревянное распятие на стене. Однако здесь казалось безопаснее. Люсьен и де Менвиль спали в соседних комнатах, а верная Бабетта расположилась возле своей госпожи. Агнеса попыталась обрести душевный покой в молитве, но усталость взяла свое. Уже через несколько минут девушка забылась в тяжелом сне.
***
Агнеса открыла глаза и тут же зажмурилась. Ее ослепил свет, льющийся из высоких окон. Чуть-чуть привыкнув к этой яркости, девушка огляделась. Она стояла перед тяжелой дубовой дверью на пороге замковой залы. Было очень тепло, даже несколько душно. Этому немало способствовало многослойное роскошное платье – парчовое блио красного цвета поверх ярко-синего шелкового шенса. Талию Агнесы охватывал длинный пояс, расшитый золотом. Ее длинные светло-русые волосы волнами спадали на спину, голову венчал узорчатый обруч. Так могла бы одеваться знатная сеньора в 11-12 веках.
Внезапно тяжелые двойные двери распахнулись, и девушка оказалась перед ликующей толпой дворян, одетых в том же стиле. Они расступились перед ней, образуя коридор, в конце которого ожидал пожилой мужчина в короне. Воздух наполнился колокольным звоном. Агнеса поняла, чего от нее ждут, и двинулась вперед среди склонившихся придворных. «Донна, это новая донна,» – раздавался шепот. Седовласый король в синем и красном ожидал, протягивая к ней руку. Он также улыбался легко и приветливо. Маркиза подошла к нему и встала рядом. Почему-то она понимала, что пожилой мужчина не кто иной, как её супруг.
Король представил молодую жену толпе, которая немедленно разразилась аплодисментами. Воздух был пронизан запахами цветов, сладкого вина и изысканных яств. Заиграла веселая музыка. Гости расселись за пиршественными столами. То тут, то там слышались тосты за здоровье молодых и пожелания им всяческих благ. Рассматривая придворных, девушка внезапно приметила рыцаря – молодого и прекрасного. Он разительно отличался от прочих своим печальным взглядом, которого не мог отвести от маркизы. «Мой рыцарь,» – подумала Агнеса, когда все вдруг резко изменилось.
Исчезла музыка, затихли радостные возгласы, повисла звенящая тишина. Тяжелая дверь вновь распахнулась, впустив огромную фигуру в черном плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо. Смех замирал на губах придворных, расступавшихся перед ужасной тенью. Незваный гость направился к возвышению, на котором восседали Агнеса и ее супруг. От приближающейся фигуры веяло ужасом и могильным холодом. Оказавшись совсем рядом, незнакомец протянул к королю узловатые когтистые руки, словно намереваясь задушить его. Присутствующие замерли в паническом страхе, не смея шелохнуться.
Руки почти коснулись шеи короля, когда раздался едва слышный колокольный звон, который постепенно усиливался и нарастал: «Динь-дон, динь-дон, динь-дон, динь-донна-донна-донна». Внезапно незнакомец опустил руки и перевел взгляд на королеву, внимательно рассматривая ее. Его бездонные глаза пугали и лишали воли, почувствовался запах тлена. Внезапно он поклонился и произнес глубоким голосом:
– Приветствую тебя, донна Агнета, – после чего развернулся и просто ушел.
Исчезновение мрачной фигуры вернуло в залу музыку и смех. Напряжение и ужас оставили придворных, веселье продолжилось. Юный рыцарь, пылкий взор которого горел восхищением, поднял кубок и громко прокричал:
– Слава донне Агнете!
– Слава донне Агнете! Слава донне Агнете! – подхватила толпа.
***
Агнеса открыла глаза. Она лежала на постели в своей комнате. Рядом мирно посапывала верная Бабетта. Слабые солнечные лучи уже светили в окно. Девушка вскочила с кровати. Наскоро одевшись, она торопливо пошла в замковую часовню, где как и предполагала, застала пастора. Лишь истовая молитва могла помочь маркизе справиться с душевным волнением, к тому же Симон Шатрез еще за ужином показался Агнесе достойным доверия. Недолго думая, она изложила святому отцу тревожащее ее сновидение.
Пастор некоторое время размышлял, затем заговорил своим приятным и сильным голосом:
– Ранее мне уже доводилось слышать о подобном сновидении. Элен де Басомпьер видела то же самое в свою первую ночь в замке. Возможно, что это было своего рода признание вас новой госпожой. Теперь призраку известно о седьмой жене господина де Карназе.
– Призраку? О чем это вы? Неужели что-то подобное возможно? – произнесла Агнеса в полной растерянности.
– Увы, бедное дитя, на все воля Божья. Здесь верят, что в замке живет ужасный Черный Призрак, совершающий страшные злодеяния. О большем я сказать не могу, но могу помолиться вместе с вами.– Сейчас ей было достаточно и этого. Лишь вера в Господа могла защитить эту набожную мадам от жутких исчадий ада. И только вера могла принести мир и покой в ее сердце.
После молитвы Агнеса почти бегом вернулась в свою комнату, где велела разбудить Люсьена и эскорт, пожалованный вчера господином де Менвилем. В этой компании маркиза поднялась в господскую спальню, и подошла к столику, на котором оставляла записку для Элен. Внизу написанных маркизой строк появился ответ: «Не стоит. Я умерла,» – гласил он.
Глава 5. Неожиданные гости.
Когда Агнеса спустилась к завтраку, оказалось, что все уже в сборе и ожидают только ее. Она увидела здесь господина Лапиду, мажордома Жан-Пьера Равона, главную камеристку Шарлотту Бижу, главную кухарку Жанну ле Ден, пастора и своих спутников – господ гугенотов. Несмотря на ранний час, де Менвиль, де Луаньяк и де Ларош-Новель уже встали. Они поглощали завтрак, обмениваясь своими соображениями по поводу происходящего в замке. Как оказалось, отважным перигорцам ночью не спалось.
Господин де Луаньяк решил осмотреть замок. Его блуждания привели его к донжону, под дверью которого он видел странный свет. В это время господин де Менвиль обследовал третий этаж, обнаружив библиотеку, оружейную, спальню маркиза и кабинет. Агнеса решила, что более внимательно осмотрит эти помещения при дневном свете. Ей не давала покоя мысль об Элен де Басомпьер, поэтому она продолжила свои расспросы за завтраком.
– Месье Лапиду, мне хотелось бы узнать все обстоятельства гибели последней маркизы. И вообще, почему вы решили, что она умерла? , – обратилась Агнеса к управляющему.
Тот поведал, что Элен, по всей видимости, пыталась бежать из замка через лес Форе, однако позже в лесу был обнаружен ее окровавленный плащ, а сама маркиза пропала без вести. Ее искали, но не смогли обнаружить никаких следов. Его Милость маркиз был крайне опечален, но все же женился снова – замку нужен наследник. Но увы, сам он также пропал в упомянутом лесу. Выехав на охоту однажды утром, господин де Монтобер больше не вернулся. Егерь, сопровождавший его, был найден мертвым. Его также искали… Но, видимо, злой рок повис над этими землями, лишив их хозяина. После исчезновения маркиза из замка пропало еще 15 человек.
Агнеса внимательно слушала новые подробности. Что-то в тоне и в голосе управляющего настораживало ее, но пока она не могла понять что. Слишком уж услужливым был господин Лапиду, слишком стремился угодить. Он явно заслуживал самого пристального внимания, о чем стоит сообщить де Менвилю. У корнета наверняка есть свои методы получения необходимой информации. Конечно, Агнеса не хотела прослыть в замке тираншей. Она чужая здесь, поэтому прежде всего должна добиться хотя бы уважения этих людей, если не доверия. С ней должны считаться, а поскольку они все так любят маркиза, то оставалось изображать любящую супругу, верящую в его скорое возвращение и медленно, но верно разбираться с происходящими в замке темными делами. Титул и богатство, пожалуй, стоят того, чтобы за них бороться.
После завтрака маркизе доложили о визите дворян господ де Рибейрака и де Бурдейля – ближайших соседей замка. В это же время в залу вбежал крестьянский мальчишка, сообщивший о нападении на монахов в одной из деревень. Решив, что разбираться с разбойниками – дело перигорцев, маркиза отправилась принимать соседей. Перед этим она приказала господину Лапиду отдать де Менвилю ключи от оружейной замка, чтобы их защитники могли найти себе достойные латы и оружие. Перигорцы не преминули воспользоваться столь щедрым предложение, надолго углубившись в исследование арсенала Монтоберов.
Агнеса без промедления поднялась в кабинет супруга, в котором ее уже ожидали жившие по соседству дворяне. Сколь различны между собой были ее визитеры, хотя в обоих угадывались католики. Господин де Бурдейль отличался стройностью, грацией и природным обаянием. Его поклон при виде маркизы был полон изящества, а улыбка внушала доверие. Второй гость – господин де Рибейрак – напротив казался воплощением мрачности в своих черных одеждах. Он хмуро посмотрел на Агнесу, удостоив ее лишь легким кивком. Это был мужчина средних лет, с сединой в волосах и в бороде. Весь его вид вызывал легкую антипатию и внушал беспокойство, впрочем, верный Люсьен и перигорский капрал с пятью солдатами, сопровождавшие маркизу, помогали ей держаться уверенно в любой ситуации. Она села в кресло за столом и предложила присесть своим гостям, интересуясь при этом целями их визита.
Первым заговорил де Бурдейль. Все в нем выдавало дамского угодника: изысканные комплименты, пламенные взоры и приятные манеры.
– Я прибыл, чтобы познакомиться с новой хозяйкой замка, и вижу, что не напрасно проделал этот путь. Дорогая маркиза, вы поражаете воображение своей красотой. Надеюсь, мы будем хорошими соседями и добрыми друзьями, – произнес он довольно приятным голосом. Агнеса улыбнулась. Ее не прельщали комплименты и лесть в ее адрес, ведь единственной ее любовью была любовь к Богу, но де Бурдейль располагал к себе.
Тем временем, он продолжал:
– Ах, маркиза, увы я вынужден жаловаться на вашего покойного супруга. Он охотился в моих землях, истребив немало ценных животных, а я опасался потребовать с него компенсации – его суровый нрав был известен каждому в наших краях… Но теперь, когда господина де Монтобера не стало, полагаю, мы сможем как-нибудь уладить эту маленькую проблему.
– Ну что же, виконт, думаю я бы также предпочла жить в мире с соседями, – ответила маркиза с улыбкой. – полагаю, мы разрешим наши разногласия и станем добрыми друзьями.
В это время подал голос второй визитер – шевалье де Рибейрак:
– А как быть с нашими разногласиями, маркиза, ведь именно я являюсь законным наследником господина де Монтобер при отсутствии у него детей. Следовательно, замок должен принадлежать мне! , – произнес он холодным тоном.
Агнеса слегка оторопела от таких заявлений, но быстро взяла себя в руки, ведь также немного разбиралась в законах.
– Вам, господин де Рибейрак? Полагаю, законная супруга имеет больше прав на наследство, чем столь дальний родственник. Или вы не согласны? – мужчина склонил голову, признав ее правоту, но внезапно выпрямился, посмотрев маркизе прямо в глаза долгим и испытующим взглядом:
– Законная супруга вы сказали. Законная. А являетесь ли вы ею? Успел ли Помпе де Карназе консумировать ваш брак? —
Несмотря на чудовищную неприличность данной ситуации и неуместность подобных вопросов, маркиза нисколько не растерялась.Она столь же пристально смотрела на Рибейрака. Агнеса ожидала этого вопроса с того самого момента, как получила письмо Лапиду:
– Да, несомненно, – не задумываясь, солгала она.
Рибейрак резко кивнул и вышел, не прощаясь. Смущенный Де Бурдейль хотел было пойти следом, но Агнеса остановила его:
– Не будете ли вы столь любезны, что отобедаете со мной, а до того расскажете мне все, что знали о моем супруге. Увы, мы столь недолго были вместе, – произнесла она с самой очаровательной улыбкой. Виконт слишком сильно любил женщин, чтобы отказать маркизе.
Глава 6. Таверна "Красное колесо"
Менвиль, Ла Рош Новель и Луаньяк уже около часа исследовали оружейную маркиза. Здесь было на что посмотреть – хозяин замка явно любил оружие. Юный гасконец Луаньяк первым нашел жемчужину всей коллекции маркиза – отличный миланский полудоспех и, недолго думая, примерил его на себя. Это были латы высочайшего качества, в которых можно было чувствовать себя в безопасности от большинства атак. Стоило это удовольствие крайне дорого – перигорцы не могли бы себе позволить такого вооружения, но пользуясь разрешением маркизы, гости ни в чем себе не отказывали. Менвиль нашел для себя отличную легкую аркебузу, пригодную для стрельбы с коня и точно такую же отдал своему седому товарищу. Мажордом, господин Равон, с тоской следивший за разорением оружейной, заносил каждый взятый предмет в толстую книгу, которую держал в руках.
Теперь перигорцы были во всеоружии и могли смело ринуться в бой, дабы разобраться с разбойниками в окрестных землях. Господин де Менвиль приказал разделиться. Луаньяк и 10 перигорцев должны были отправиться в деревню Рошфоле, где по слухам видели бандитов, известных, как Банда красных шапок. Их предводителем был некий Жак Стоффель по прозвищу «Большой топор». Сам корнет в это время планировал расследовать нападение на монахов, о котором стало известно после завтрака.
По слухам, про бандитов можно было расспросить в таверне деревни Рошфоле. Господин Луаньяк немедленно выехал из замка, чтобы все разузнать. Помимо назначенных Менвилем солдат, он взял с собой писаря.
Юный гасконец ехал во главе отряда, сияя блеском новых миланских лат. Дорога была наезжена, поэтому отряд прибыл в Рошфоле уже через час. Они остановились перед большой таверной, которая называлась «Красное колесо». Это самое колесо, недавно покрашенное темно-красной краской, было приделано над входом и смотрелось весьма диковинно. «Красное колесо и красные шапки – в этом, несомненно, есть какая-то связь», – подумал Луаньяк. К тому же определение разбойничий вертеп подходило к таверне как нельзя лучше.
Перигорцы спешились и храбро вошли внутрь. В большом зале за несколькими длинными тяжелыми столами сидело около десятка посетителей, в углу двое парней дудели и барабанили, изображая музыку, а кроме того по залу сновали четыре девицы, которые, судя по их нарядам, могли согреть постель усталому путнику. Деревенские жители ненадолго замерли, оглядев внушительных гостей, но вскоре снова вернулись к своим занятиям, словно это их не касается.
Луаньяк важно подошел к хозяину и велел подать еды и вина для себя и своего отряда. Перигорцы расположились за отдельным столом, на котором вскоре возникли вино, закуски, а чуть погодя подоспело и жаркое. Пока накрывали на стол, Луаньяк не забывал и о деле. Он пытливо расспрашивал хозяина про разбойников и суровым голосом вещал, что по приказу губернатора всю шайку велено уничтожить, а, следовательно, бандитов в самые ближайшие дни повесят на деревьях вдоль дороги.
Хозяин испуганно кивал и благодарил бога, что наконец-то власти решили навести порядок в этих краях. Он сообщил, что логово разбойников находится где-то в самой чаще Грель Форэ, но где точно – неизвестно. Никто из деревенских с разбойниками никак не связан, и вряд ли расскажет больше. Он прибавил только, что бандиты жалеют местных крестьян и нападают в основном на проезжих или же на людей соседних католических сеньоров.
Разузнав все, что можно Луаньяк перешел к обеду, который плавно перетек в ужин. Покончив с едой, он засмотрелся на стройную блондинку, которая в течение всей трапезы ставила перед ним напитки и блюда, каждый раз демонстрируя пышное декольте и призывно улыбаясь. Гасконец и его товарищи не замечали, как летит время. Вскоре они держали на коленях по местной милашке, явно намереваясь воспользоваться их услугами. Девицы активно зазывали гостей в комнаты наверху. Луаньяк – горячий молодой южанин – не устоял. Он отправился на второй этаж, увлекаемый весьма аппетитной дамочкой, и оказался в комнате с большой постелью, окна которой выходили во двор. Краем глаза Урбен заметил, что его люди последовали примеру командира, но не возражал. Почему бы не передохнуть перед дальнейшими поисками?
А тем временем один из посетителей, немолодой охотник, встал и поспешно вышел из таверны. Он отправился через три дома ко двору старосты, у которого сегодня были грозные гости.
Луаньяк, распаленный поцелуями своей дамы, бросил ее на смятую постель. Его не смущала ни некоторая убогость обстановки, ни явно не первой свежести белье на кровати. Единственный момент вызывал некоторые сомнения у молодого гасконца. Даже здесь он не хотел снимать своего прекрасного доспеха, о чем настойчиво просила девушка, опасаясь травм и царапин от такой массы железа. В итоге с латами пришлось расстаться, и юноша оказался в объятиях на все готовой красотки. Увы, его удовольствие было недолгим – из-за двери один за другим раздались выстрелы.
Позабыв об одежде, юный гасконец вскочил и принялся лихорадочно надевать нагрудник. Из зала звучали выстрелы, и был слышен звон железа. Наконец, Луаньяк справился с доспехами и выскочил на галерею второго этажа со шпагой в одной руке и пистолетом в другой.
Внизу вовсю кипел бой. Полтора десятка разбойников, вооруженных короткими копьями, арбалетами и топорами наседали на перигорцев, которыми пытался командовать сержант Фриар. Разбойники напали внезапно, потому перигорцы не смогли воспользоваться аркебузами. Некоторые из солдат, увлеченные девицами, успели снять кирасы и шлемы, но надеть их обратно уже не смогли. Два перигорца убитыми лежали на полу в луже собственной крови. В центре зала Луаньяк увидел вожака, который орудовал длинной шпагой, а в другой руке держал небольшой фехтовальный щит.
С боевым кличем: «Перигор!» Луаньяк бросился вниз по лестнице и дерзко атаковал разбойников. Появление командира воодушевило оставшихся в живых солдат, и они дружно бросились на врага. Теперь битва шла почти на равных. Луаньяк немедленно показал бандитам насколько страшен в бою гасконский дворянин и, пробиваясь к вожаку, заколол одного за другим троих. Тем временем Фриар добрался до стоящих в углу аркебуз и меткими выстрелами стал прореживать разбойничьи ряды. Внезапно он упал, прошитый насквозь двумя арбалетными болтами. В это время Луаньяк скрестил шпаги с вожаком. Тот был ловок и силен, но отпарировав его выпад, Луаньяк провел, контратаку и двумя быстрыми ударами свалил врага на пол. Увидев гибель своего командира, разбойники обратились в бегство, а оставшиеся перигорцы яростно кинулись следом, пылая жаждой мщения за погибших товарищей. Только двоим бандитам удалось сбежать из таверны и скрыться за деревенскими домами.
Наступила тишина. Луаньяк с удивлением осознал, что на нем нет ни царапины, но вверенный ему отряд почти полностью истреблен. В углу постанывал раненый капрал, и лишь одному солдату, который вел стрельбу с галереи, чудом удалось уцелеть. Погибло 8 конных аркебузиров, погиб всеми любимый сержант – дядюшка Фриар. Из-под стола выполз полумертвый от страха писарь:
– Да, сударь, проговорил он. Это была суровая битва…
О проекте
О подписке