Цитаты из книги «Шестой Дозор»

– Шестая жертва – Геннадий Ардов. Шестьдесят. Пенсионер. – Пара, что ли, нападает? – предположил я. – Может быть, и пара, – сказал Гесер. – Но женская особь там точно есть. – Откуда информация? Кто-то выжил и рассказал? – заинтересовался я. Гесер мой вопрос проигнорировал. – Седьмая, на данный момент – последняя. Оля Ялова, школьница, пятнадцать. Кстати, скажи спасибо своему знакомому, Дмитрию Пастухову. Он ее обнаружил и доставил к нам по горячим следам… что было очень полезно. Гесер собрал все бумаги, подбил ладонью края, сложил их в папку. – Так что, кто-то из жертв выжил? – спросил я с надеждой. – Да. – Гесер секунду помедлил, глядя мне в глаза. – Все выжили. – Как – все? – Я даже растерялся. – А… но тогда… обращения? – Нет. На них просто покормились. Немного. Последнюю девочку довольно сильно высосали, врач говорит о потере не менее литра крови. Но там все понятно – девочка шла к своему парню… и, видимо, у них намечался первый… э… коитус. Как ни странно, но, говоря это, Гесер смутился. Впрочем, его смущение показал и использованный вместо слова «секс» медицинский термин. – Понятно, – кивнул я. – Девчонка была вся в эндорфинах и половых гормонах. Вампир, какого бы пола он ни был, опьянел. Это еще повезло, что оторвался вообще… Я все понял, шеф. Сейчас я подберу команду и отправлю… – Это твоя работа. – Гесер толкнул папку через стол. – Охотиться на эту вампиршу… или вампиров будешь ты. – Почему? – поразился я. – Потому что она или они так хотят. – Они выдвинули какие-то требования? Что-то передали через жертв? На лице Гесера появилась ехидная улыбка. – Можно, конечно, сказать, что передали… Бери дело и иди. Кровь, если решишь работать классически, получишь на складе. Да… и позвони мне, когда до тебя дойдет. – И вы мне что-то скажете умное, – мрачно сказал я, вставая и беря папку. – Нет, я просто поспорил с Ольгой, сколько тебе времени потребуется, чтобы понять, Антон Городецкий. Она говорит про час, я – про четверть часа. Видишь, как я в тебя верю?

Часть первая Вынужденные действия Глава 1 – Ты засиделся, – сказал Гесер. – Где? – заинтересовался я. – Не «где», а «на чем», – не отрывая взгляда от бумаг, сказал шеф. – На заднице. Раз уж шеф начал грубить без повода – то он чем-то очень сильно озадачен. Не разозлен – тогда он предельно вежлив. Не испуган – тогда он печален и лиричен. А именно озадачен. – Что случилось, Борис Игнатьевич? – спросил я. – Антон Городецкий, – продолжил шеф, не поднимая глаз. – Десять лет в отделе обучения и образования – многовато, не находишь? Я задумался. Что-то мне этот разговор напоминал. Но что? – Есть претензии? – спросил я. – Работаю вроде хорошо… от оперативной работы тоже не уклоняюсь… – А также периодически спасаешь мир, воспитываешь дочь, Абсолютную волшебницу, и ладишь с женой – Великой волшебницей… – кисло сказал шеф. – Еще терплю шефа – Великого, – в тон ответил я. Гесер соизволил поднять глаза. Кивнул. – Да. Терпишь. И будешь терпеть. Итак, Антон Городецкий. В городе орудуют незарегистрированные вампиры. За неделю – семь нападений. – Ого, – сказал я. – Каждый день жрут, мрази… А что наши оперативники? Гесер меня будто и не слушал. Перебирал бумаги. – Первая жертва… Александр Погорельский. Двадцать три года. Продавец в бутике… не женат… бла-бла-бла… напали средь белого дня в районе Таганки. Вторая жертва – на следующий день. Николай Рё. Сорок семь лет. Инженер. Район Преображенки. Третья – Татьяна Ильина. Девятнадцать лет. Студентка МГУ. Район Чертаново. Четвертая – Оксана Шемякина, пятьдесят два года. Уборщица. Район Митино. Пятая – Нина Лисицына, школьница, десять лет… – Вот мразь… – вырвалось у меня. – Средь бела дня, район Матвеевский. – На женщин перешел, – сказал я. – Распробовал. Теперь стал с возрастом экспериментировать…

сопротивлялась, будто, приняв решение довериться ему, вовсе перестала о чем-то думать. – Эй, в милицию ее надо… – сказал водитель. – Или в больницу… Эй, тут же Склиф рядом, сейчас… – Я сам полиция! – Пастухов одной рукой достал из кармана «корочку» и сунул водителю под нос. – Никакого Склифа. Гони на Сокол. – Зачем на Сокол? – поразился водитель. – Там офис Ночного Дозора, – сказал Пастухов, укладывая девочку на сиденье и подсовывая ей под голову ее же сумку. Ноги девочки он положил себе на колени. С высоких «зимних» кроссовок закапал грязный тающий снег. А вот шея не кровоточила. Хорошо, что слюна вампира останавливает кровь после еды. Плохо, что вампиры не всегда останавливаются вовремя. – Какой еще Ночной Дозор? – удивился водитель. – Я в Москве двадцать лет живу, не помню такого. «Ты и не будешь помнить», – подумал Пастухов. Но говорить это вслух не стал. В конце концов, он и сам, когда доводилось заходить к Иным, не был до конца уверен, что ему оставят память. Лучше не зарекаться. – Ты быстро вези, – посоветовал он. – Я штуку заплачу. Водитель красочно объяснил, куда Пастухов должен будет поместить свою тысячу, и прибавил газа. Девочка лежала, закрыв глаза. То ли впала в забытье, то ли была в шоке. Пастухов искоса глянул на водителя – тот не отрывал глаз от дороги. Тогда, чувствуя себя насильником и извращенцем, Пастухов осторожно раздвинул девочке ноги. Джинсы в промежности были чистые, не испачканные. По крайней мере ее никто не насиловал. Хотя, если уж говорить начистоту, с точки зрения Пастухова, – сексуальное насилие было бы куда меньшим злом. Привычным.

– Четыреста, – решил южанин. – А поехали, – сказал Дима и, перед тем как нырнуть в машину, окинул взглядом улицу. Просто так. Девочка стояла шагах в пяти. Покачиваясь и глядя на Диму. Вообще-то девчонка была высокой, фигуристой, в полумраке сошла бы и за взрослую женщину, но сейчас свет фонаря падал ей прямо на лицо – а лицо было совсем детским. Девочка была без шапки, волосы растрепаны. Из глаз у нее катились слезы. Шея была окровавлена. Нейлоновая горнолыжная курточка была чистой, а вот на светло-голубых джинсах тоже проступали потеки крови. Пастухов бросил пакет и букет на сиденье и кинулся к девочке. За спиной у него затейливо выматерился водитель, тоже увидавший девчонку. – Что с тобой? – закричал Пастухов, хватая девочку за плечи. – Ты как? Где он? Почему-то он не сомневался, что девочка сейчас покажет, «где он», и он догонит этого козла, и задержит, и в процессе задержания, если повезет, что-нибудь ему сломает или отобьет. Но девочка тихо спросила: – Вы полицейский, да? Пастухов, который толком не осознавал отсутствие на нем формы, кивнул: – Да. Да, конечно! Где он? – Увезите меня, мне холодно, – жалобно попросила девочка. – Увезите меня, пожалуйста. Насильника рядом не было. Водитель выбрался из-за руля, достав откуда-то бейсбольную биту (как известно, в России почти никто не играет в бейсбол, но вот бит продается сопоставимо с США). Идущая по Астраханскому семейная парочка увидела девочку, Пастухова, водителя – и юркнула в супермаркет. А вот двигавшийся по Протопоповскому пацан с ранцем, напротив, остановился и издал восхищенный возглас – так радостно, что Пастухов подумал о воспетой в Библии пользе телесных наказаний для воспитания детей. – Тебе нельзя сейчас покидать место происшествия… – начал было Пастухов. И осекся. Он увидел, откуда текла кровь. Два крошечных отверстия на шее девочки. Два следа от укусов. – Пошли, – решил он и потащил девочку к машине. Та не

другим? Но она уже пообещала прийти. А Оля Ялова не любила нарушать свои обещания. …Переулок встретил ее холодным ветром, дующим со стороны трех вокзалов, и неожиданной тьмой. Неожиданной, потому что горели фонари, светились окна жилых домов, вывески магазинов. Но их свет почему-то не разгонял тьму – крошечные огоньки зависли в ночи, яркие, но беспомощные, будто далекие звезды в небе. Оля даже остановилась на миг. Оглянулась. Ну что за чушь? Ей идти – три минуты. А если бежать – то одну. И у нее рост метр семьдесят пять, а мышцы получше, чем у многих парней. Она в центре Москвы, времени – семь часов вечера, вокруг полно людей, возвращающихся домой. Чего она боится? Да она просто к Олегу идти боится! Она не хозяйка своего слова. Наобещала – и испугалась, как маленькая девочка. А она взрослая женщина… почти уже взрослая… почти уже женщина… Оля поправила вязаную шапочку с помпоном, перекинула через плечо поудобнее спортивную сумку (полотенце, чистые трусики и пачка женских прокладок – Оля подозревала, что завтра они ей понадобятся) и ускорила шаг. * * * …Младший лейтенант полиции Дмитрий Пастухов был не на службе. Он был даже не в форме, когда, подняв руку, ловил такси на углу Протопоповского и Астраханского переулков. Причины, почему в этот час Дима Пастухов был здесь, могли бы расстроить его жену, поэтому мы не будем вдаваться в детали. В защиту Димы можно сказать только то, что в руке у него был пакет, в котором лежала коробка конфет «Рафаэлло» и букет цветов из торгового автомата, купленные рядом, в дешевом супермаркете «Билла». Цветы и конфеты Дима дарил жене не часто, раз-два в год. Что в данном случае, как ни странно, служит извиняющим фактором. – Какие пятьсот? – темпераментно торговался Дима. – Да триста – красная цена! – Ты на бензин цены знаешь? – так же темпераментно отвечал водитель-южанин из-за руля потрепанного «форда». Несмотря на очень нерусскую внешность, речь у него была чистой и интеллигентной. – Вызови официальное такси – никто дешевле не повезет! – Я потому и ловлю частника, – пояснил Дима. Вообще-то он был морально готов на пятьсот рублей – ехать было не близко, но привычка требовала поторговаться. – Четыреста, – решил южанин.

А третье, что было в жизни Оли главным, только должно было случиться. Засунув руки в карманы (был мороз, а перчатки надевать не хотелось), Оля шла мимо Олимпийского стадиона, за которым высились недостроенные минареты главной городской мечети, мимо небольшой православной церкви. Был ранний вечер, фонари горели вовсю, но народу на улицах было не много, несмотря на центр города. Отвыкла Москва от настоящих русских морозов, всего-то минус пятнадцать – а все разбегаются по домам или прячутся в машины… Вот сейчас через улочку, в подземный переход, на другую сторону проспекта Мира. Там по переулку, где грохочут на путях трамваи, в высотный жилой дом с массивным стилобатом (три года запойного чтения книг не прошли даром, оставив в голове у Оли массу случайных слов и знаний). В этом доме жил мерзавец Соколов. Красавчик Соколов. Ее, и только ее, Олежка Соколов! Они встречались уже полгода, но этого никто не знал. Ни в школе, ни в спортивной секции. И мама с бабушкой тоже не знали. Как-то уж слишком долго Оля Ялова и Олег Соколов враждовали. Но теперь… нет, не теперь… завтра Оля ничего скрывать уже не собиралась. Завтра они придут с Олегом в школу вместе. Потому что сегодня она останется у него ночевать. Родители Олега в отъезде. Бабушка и мама уверены, что Оля после тренировки останется у подруги. А она останется у Олега. Они уже все решили. Раньше они только целовались… ну… в общем, тот вечер на последнем ряду в кино не считается, хоть Олег и дал волю рукам… Теперь все будет серьезно. Им уже по пятнадцать лет, кому сказать, что еще не занимался сексом, – позор! Засмеют! Допустим, девчонки из команды не занимались, но у них просто времени и сил нет. А в школе сейчас столько занятий… Но вообще-то в пятнадцать лет девственников и девственниц практически нет. Это Оля знала точно, потому что прочитала об этом в Интернете, а три года запойного чтения дают не только лишние знания, но и излишнюю веру в печатное слово. Где-то в глубине души (которая сейчас, вероятно, пряталась в животе) у Оли бился маленький холодный страх. И даже сомнение. Олежка ей нравился. И целоваться с ним было здорово. И обниматься. И… и хотелось большего. Она прекрасно знала, как все бывает… как должно быть… ну Интернет же… И в общем-то Оле этого хотелось. Она только не могла понять – сейчас или потом? С Олегом или с кем-то

после чего уходит в монастырь.

Мы как тени – где-то между сном и явью, и строка наша чиста. Мы живем от надежды до надежды, как солдаты – от привала до креста. Как расплавленная магма, дышащая небом, рвется из глубин, Катится по нашим венам Вальс Гемоглобин.

– Вообще не понимаю я этих вампиров, – вздохнул Лас. – Это в Средние века, допустим, если хочешь пососать свежей кровушки, без сифилиса и чумы, да чтобы еще без оспин, шрамов и вони, – только на детях и стоило кормиться. Нехорошо, конечно, но разумно! А сейчас, в наши дни, сосать кровь у детей? Там же сплошная химия! Все эти малоалкогольные коктейли! Никотин! Бургеры из пальмового жира! Дикое количество сахара из «колы»! Химические наркотики! Курительные смеси из укропа и петрушки! Прививки! Сплошная отрава!