2

Кирилл помнил еще пять или шесть телефонов людей, которые могли бы его приютить на ночь. Ребята из «Штурмана», пятнадцатилетний увалень Алик, с которым он несколько раз снимался в рекламных клипах и немного подружился. Тот же самый Максим…

Только ни к одному из них он не имел права прийти.

Убийца нашел его у Веснина, найдет и в другом доме. На Кирилла словно наложили проклятие, убивающее всех, кто был рядом с ним.

Впрочем, проклятие казалось вполне материальным. Оно называло себя Визитер.

Кирилл остановился в двух шагах от витрины какого-то шикарного магазина, посмотрел в небо. Звезд видно не было – слишком много света вокруг. Он вспомнил тот миг, когда Визитер увел его – всего двумя небрежными словами…

Бесконечная тьма, но не страшная, наполненная жизнью, черные иглы, скользящие между мирами. Осознать свою цель… дать ее всей Земле…

Да какая у него может быть цель? Кирилл хотел, чтобы мама его любила, и любила не только за то, что он такой умный и хороший, а просто так! Чтобы Максим перестал тереться в своих уголовных компашках, а заинтересовался хоть чем-то нормальным! Чтобы его друг Ромка, уехавший год назад с родителями в Канаду, поскорее ответил на очередное письмо! Чтобы попалась в руки такая книжка, от которой на секунду оторваться не захочется! Чтобы ему подарили собаку – большущую и страшную на вид, а он бы ее воспитал ласковой и доброй! Мало ли чего он хотел? И ничего особенного в его мечтах не было… Не мечтал же он, например, чтобы кончились все войны и все стали счастливы…

Или мечтал? Просто понимал, что это смешные мечты…

Разве он сможет теперь хоть когда-нибудь, хоть на миг стать счастливым?

А если они с Визитером все же победят?

Кирилл вздрогнул от надежды, нереальной и призрачной.

мама не умерла…

Ведь он же не хочет этого! Он мечтает, чтобы все было как прежде.

Может, это случится, если все враги умрут?

Он придет в милицию – и окажется, что маму просто ранили. Что она в больнице, но обязательно поправится. Это возможно, если они победят?

Кирилл торопливо вошел в магазин, уворачиваясь от спешащих внутрь и наружу людей. Снял трубку таксофона, опустил жетончик, взятый на сдачу днем, когда он поел гамбургеров в киоске.

– Алло!

Веснин чуть ли не кричал.

– Это я, Валя.

Пауза, и устало:

– Какой именно?

– Который у тебя ночевал, – покорно объяснил Кирилл.

– Где ты?

– Далеко. Валя, я не могу вернуться. Меня, видно, выследили. Я еле убежал.

– Это за тобой гнались у детского сада?

– Да. Ты как узнал?

– Я все вокруг обегал, идиот…

– Все вы, «штурманы», ненормальные. Радовался бы, что одной заботой меньше.

– Ненормальные, – охотно согласился Валентин. – Давай я к тебе приеду. Что-нибудь придумаем, где тебя спрятать. Давай?

На мгновение Кирилл едва не поддался искушению. Это было бы так просто и правильно – согласиться на чью-то бескорыстную заботу, позволить спасать себя…

– Нет. Не могу, Валя.

– Почему?

– Это моя игра, – раздельно сказал Кирилл.

– Какая, к черту, игра?

– Я же еще ребенок, забыл?

– Ребеночек… – Веснин нервно рассмеялся. В трубке предупреждающе бибикнуло. – Кирилл, еще жетон есть?

– Нет.

– Звонил ты… другой. Сказал, что ждет тебя на Казанском вокзале, в десять, у справочного.

– Спасибо! Валя, я деньги тебе потом верну, ладно?

– Да забу…

Связь прервалась. Кирилл постоял, глядя на трубку.

Почему у него нет друга-убийцы? Спецназовца какого-нибудь. И чтобы он поверил… и помог.

Кирилл взглянул на простенькие электронные часы. 21:11. Метро рядом, он успеет.

И задаст Визитеру главный вопрос: может ли измениться уже случившееся, если они победят?

Если да, то он готов убивать.

* * *

Визирь достал из кармана попискивающий телефон, тронул клавишу. Машина шла так ровно, что не расплескался бы чай в чашке, гул мотора был почти не слышен.

– Да?

– Рашид?

Он узнал голос Романова не сразу. Тот, похоже, был изрядно пьян.

– Здравствуй, дорогой. Что-то срочное?

– А ты телевизор не смотришь, деп-путат?

Проигнорировав издевку в голосе Владимира, Визирь сухо ответил:

– Был очень тяжелый день, дорогой. Сам понимаешь, страна в кризисе.

– Да?!

– Смею тебя уверить. – Визирь приготовился отключить связь.

– Странное дело сегодня случилось, – словно почувствовав его движение, сказал Романов. – Нашли на одной даче дедка-профессора. Мертвого.

Визирь замер, ожидая продолжения.

– А рядом двух мужиков. Может, он их шлепнул, а потом сам застрелился, Рэмбо престарелый?.. Только вот кто потом пистолету ноги приделал? Ты еще кому-то поручил дело, шакал?!

– Проспись, – прерывая связь, ответил Визирь. Покачал головой. Придурок!

Болтать такие вещи по сотовому телефону! Как бы там ни гарантировали секретность, но…

И никому он не поручал устранить старика, тут должны были справиться и романовские прихвостни. Кретин. Пьяная русская сволочь. Не зря старики говорят: «Подружился с русским – жди беды…» Но не из Узбекистана же творить Великую Страну!

Не мог этот кабинетный червь шлепнуть двух мужиков. А если бы шлепнул, то не стал бы сам стреляться. Они, интеллигенты, лишь на словах такие чувствительные.

Значит, кто-то другой из Посланников вмешался в акцию.

Девчонка и вояка утром были в Сасове. Писатель ехал поездом, ему еще около полутора суток телепаться. Пацан? Чушь…

Визирь заерзал на просторном сиденье.

Может быть, Посланник Знания пошел по его пути? Решил, что стоит устранить прототипа?

Абсолютно не в его характере…

Какой уже раз они сходились в этой безжалостной схватке, и чьи-то линии исчезали навсегда, а вместо них добавлялись новые, со своей правдой и своей верой. Порой они шли годами, десятилетиями – игры Посланников среди беспомощных людей-манекенов, которые покорно метались из стороны в сторону. И сколько раз он почти побеждал – почти…

…Шум персидской армии… словно шум моря… но разве числом побеждает Власть? «Я не краду победу!» – в лица советников, уже смирившихся с поражением. О, его не могли, не должны были остановить!..

…И степь дрожала под копытами конницы, безумным морем выплеснувшейся из берегов, и в раскосых лицах, не знавших страха, отражались пылающие города, а броню они надевали лишь на грудь – нет спасения воину, повернувшемуся спиной к врагу…

…«Виват, Император! Виват!..» И ночь над пылающей Москвой, и бегство по снегам. И власть. Над куском скалы в океане…

…Ему понравилась эта страна – после того поражения. И он сотворил из нее колосса через какую-то сотню с небольшим лет и стер в прах того Посланника, что пошел против Власти, и над сгоревшей рейхсканцелярией взвилось его красное знамя, но он просто не успел, чуть-чуть не успел, он переоценил себя, свое исковерканное тело, и колосс шагал еще почти сорок лет, но уже не было той веры, той любви, что он умел дарить своим рабам, и Империя рассыпалась в прах…

…И вновь поднимать ее из руин – ибо нет в этом мире иной страны, что так любила бы его, любила, сама того не понимая, не коммунизм и не капитализм, не своего и не инородца, а просто Власть, хлесткую, как хозяйская плетка, и ласковую, как улыбка вождя…

Новая линия? Седьмой?

Кто?

Чей миг настал, чей день выпестован судьбой, кто ходит во мраке, неразличимый для них – вечных соперников и игроков, знающих лишь свою сторону истины, готовых принести ее в мир, скрученный прежними победами в узел противоречий и ненависти?

Машина сбавила ход, заворачивая на боковую дорогу, куда более ровную и ухоженную, чем трасса…

И свинцовый град ударил в ветровое стекло.

3

«Кедр» был почти неощутим в руках. Поразительно слабая отдача – и прекрасная кучность боя. Длинная очередь размолола стекло, и Илья увидел, как дергается, словно пытаясь выпрыгнуть навстречу пулям, водитель.

«Мерседес» вильнул, на мгновение разогнался, видно, умирающий водитель в агонии надавил на педаль. Потом мотор смолк, и машина мягко съехала на обочину.

Илья лежал, вглядываясь в салон – пустой, те, кто выжил, нагнулись. Были еще двое – клиент и телохранитель. Карамазову казалось, что охранника он зацепил, но с автоматом трудно быть уверенным в точности боя.

Он выждал минуту, вторую. По трассе пронеслась машина, не сбавляя хода, хотя водитель не мог не видеть уткнувшийся капотом в дерево «мерс».

Илья чуть-чуть приподнялся. Щелкнул выстрел, пуля пропела над головой, срезая остатки листвы. На щеку Ильи, вновь прильнувшего к земле, опустился мягкий влажный лист.

Проклятие. Охранник жив и не запаниковал. Даже заметил, откуда обрушился на машину поток огня…

Карамазов повел стволом, выпустил по машине длинную очередь. Зашипели пробитые баллоны, лопнули оставшиеся стекла. Но ни звука. Ни малейшей паники, заметной для него, никто не выпрыгивал из пробитого «мерседеса», не бежал к трассе, чтобы стать мишенью…

Проклятие. Илья первый раз пожалел о том, что у него нет гранат.

– Визирь, не шевелитесь, – прошептал Фархад. Он скрючился на переднем сиденье рядом с мертвым водителем, чье лицо превратилось в кровавое бесформенное месиво.

– Сильно зацепило, Фархад?

Посланник Власти лежал на полу, прижимаясь щекой к грязному полу. Костюму хана. Жалко, хороший был костюм, неделя, как сшили…

Отложив телефон, Визирь вслушался в тяжелое дыхание телохранителя, посвистывание пробитых баллонов. Нападавший выбрал отличное место для засады – они были как на ладони…

– Ерунда. – Охранник быстро глянул на пробитое предплечье. – Затянуть бы…

Он толкнул дверцу, и из кустов снова забил автомат. Заслонив лицо руками, Фархад переждал стеклянный дождь последних стекол. С легким удивлением подумал, что Хайретдинов оказался неожиданно смелым человеком. Самым страшным сейчас была бы паника.

– Рашид Гулямович, это одиночка. Все будет в порядке. Он не рискнет приблизиться.

– Я хочу взять его живым, Фархад.

Охраннику показалось, что он ослышался.

– Достань у водителя пистолет. Кинь мне.

Фархад извернулся, заваливая на себя труп. Его обрызгало кровью, он сжал зубы, откинул полу пиджака, секунду сражался с кобурой. Нападавший вроде бы не заметил возни.

– Я брошу на сиденье.

«ПМ» тускло сверкнул, описывая дугу над креслом. На этот раз нападавший отреагировал – еще одна очередь прошла сквозь машину, уже из другой точки… Фархад вытянулся, стреляя в открытую дверь. Никакой реакции…

– Эй! – крикнул Хайретдинов. – Поговорить не желаешь?

Никакого ответа, конечно… Фархад до боли в глазах всматривался в ночь. Не глядя, протянул руку, щелкнул клавишей, отключая в машине свет.

Еще один выстрел. Он успел заметить вспышку – убийца опять чуть сместился в сторону, подбираясь ближе. Фархад выстрелил.

Тишина.

– Я вызвал охрану, – негромко сказал Хайретдинов. – Минуты через три они будут здесь. Ладно. Прикрывай меня, Фархад…

– Что?!

Хайретдинов распахнул дверцу и выкатился из машины.

* * *

Илье показалось, что он сходит с ума.

Мишень сама бросилась в атаку!

Он узнал его сразу – фигуру из сна, депутата, клиента, коренастого узбека, который чем-то не понравился Тьме. Тот выпрыгнул из машины, темным силуэтом скользнув на фоне осевшего «мерса». Карамазов выстрелил, но клиент уже распластался на земле, прикрытый каким-то несчастным бугорком…

– Кончай стрелять! – крикнул он. – Поговорим!

…охранник в машине, клиент чуть в стороне, любое движение – и он подставится под пули…

Илья попятился, отползая в кусты. Когда его позиция стала чуть менее уязвимой, он приподнялся на локтях. Навел автомат на машину.

– О чем нам говорить?

– Ты знаешь сам! Тебе не взять меня, кем бы ты ни был!

– Посмотрим!

– Стань на мою сторону! Еще не поздно!

бред… и старик, и депутат словно принимали его за другого. Считали, что он знает что-то, доступное лишь им. Недоговаривали в твердой уверенности, что он понимает…

что связывает их?

– Кто ты?

Хайретдинов молчал. Когда он ответил, в голосе его было удивление:

– Ты… не понимаешь?

– Твоя сторона – что это?

Пауза…

– Власть. Подчинись, пока не поздно.

– Иди сюда!

Илья не ожидал того, что произошло. Клиент поднялся – отчетливая мишень в их лесном тире. И пошел к нему – спокойно, безбоязненно. Как хозяин, уверенно идущий навстречу сорвавшемуся цепному псу… который не посмеет его укусить…

Он не пес!

Илья навел автомат. Помедлил – палец словно застыл на курке, не в силах отправить клиента навстречу Тьме.

…Охранник выскользнул из-за капота. Он, видимо, выбрался с другой стороны машины и выжидал до последнего – до безумия, охватившего его клиента. Стрелять он начал еще в движении, и пули ударили совсем рядом, заставляя Илью дернуться, сбивая прицел. Карамазов видел, что клиент вновь падает – понимая, что диалог прерван? – но не было времени убивать его…

Илья дал короткую очередь, и телохранитель согнулся, полетел с откоса.

– Зря ты убил моего человека. – Голос депутата был почти спокоен. – Зря. У тебя был шанс спастись.

– А у тебя его нет. – Карамазов достал из куртки новую обойму, перезарядил автомат. – И не было.

– Уверен?