– Твою мать! – вдруг завопила Лена. Отскочила от перил, дернула меня за плечо. Я не удержался, упал – и над головой снова ударило ветром. Перила, за которыми я только что стоял, завибрировали и загудели, будто по ним ударили металлическим ломом. – Беги! – крикнула мне Лена. – Нет, не назад! Беги по балкону! Не вставай, сквозь пол тебя не заденут!

Упрашивать меня не пришлось. Сквозь решетчатый пол я видел мужчину, который явно целился в нас из какого-то ручного оружия. Если бы проводились мировые соревнования по бегу на четвереньках, то сегодня я показал бы достойный результат.

Несмотря на уверения Лены, мужчина продолжал стрелять – теперь уже только в меня, видимо, бегущие мишени привлекали его больше. По балкончику колотила невидимая кувалда, ударяя то впереди, то за спиной. Как ни странно, но в голове болталась лишь одна мысль – как нелепо я выгляжу, мчась на четвереньках по решетчатому балкону в исполинском ангаре, среди немыслимых звездных кораблей…

Сзади, где стояла Лена, вдруг тоже забухало. Мужчина, которого я пытался удерживать в поле зрения, вдруг раскинул руки, отлетел метров на пять и распластался по полу. Я остановился. Встал – руки болели и были содраны в кровь. Решетчатый пол явно не предназначался для беготни на четвереньках.

Лена стояла, все еще нацеливая на неподвижно лежащего стрелка пистолет. Или как тут у них полагается говорить? Бластер?

– Молодец! – крикнула Лена. – Ты его хорошо отвлек!

До меня начало доходить.

– Ты уверена, что сквозь пол он не мог меня подстрелить? – крикнул я.

Лена спрятала пистолет в кобуре на поясе и неторопливо пошла ко мне.

– Если серьезно, то все-таки мог. При удачном попадании. Но стальная решетка неплохо экранирует вибробластер. – Она виновато улыбнулась. – Пятьдесят на пятьдесят. Все зависит от точки попадания и фазы, в которой пришла волна… Короче – от твоей удачи.

Я еще раз посмотрел на стрелка. Вокруг него растекалась лужа крови, хотя никаких повреждения я с балкончика не видел.

– Ну, спасибо, – сказал я.

– Не сердись, – ответила Лена таким тоном, будто случайно наступила мне на ногу. – Все же хорошо кончилось.

Я хотел ответить, что думаю по ее поводу. Но не успел.

– А ты уверена, что кончилось? – окликнули Лену.

В дверях, откуда мы только что вышли, стояли двое. Рядышком, поскольку держали между собой здоровенный черный контейнер. Но по одной свободной руке у них оставалось, и они не преминули этим воспользоваться. Один, невысокий, очкастый, нацеливал на нас пистолет, вроде того, что был у Лены. Другой – здоровенную бандуру, по-хорошему явно не предназначенную для стрельбы с одной руки. Однако мужик и сам был такой здоровый, что видимых неудобств ему это не доставляло.

Эти тоже не любили комбинезонов и были одеты по-человечески: джинсы, рубашки. Но, пожалуй, это было единственное, что вызывало мою симпатию.

– Не знаю, кто вы, – не делая попыток достать оружие, сказала Лена, – но стрелять в ангаре из плазмомета – самоубийство.

– Это если мой друг промажет, – пояснил очкастый. – Но он редко промахивается. Руки за голову и медленно, неспешно, к нам. Ну?

Лена помедлила секунду. Потом сказала:

– Пошли, Валентин.

– Они убили Костю, – сказал верзила, когда мы приблизились. – Ты видишь? Они его размазали.

– Ваш товарищ первый открыл огонь, – сказала Лена. – Мы оборонялись. Честная дуэль.

– Вас было двое, он один, – заметил очкарик.

Он спрятал свой пистолет, но зато вытащил оружие у Лены из кобуры. У него был очень интеллигентный вид, он напоминал не то шахматиста, не то молодого амбициозного политика. И говорил рассудительно, спокойно, без тени эмоций.

– Оружие только у меня… было, – сказала Лена. – Этот… – кивок в мою сторону, – новичок. Акула пера, виртуоз пишущей машинки. Одна беда – всего пару часов, как на Плюшке. Ни корабля, ни бластера.

– Значит, это ты убила нашего друга? – спросил очкарик.

– Да, – твердо сказала Лена, и мое отношение к ней резко улучшилось.

– Костя был очень нервный. И, как мы убедились, плохой стрелок. – Очкарик кивнул, будто принимая все объяснения. Похоже, к смерти здесь относились очень философски. – Честная дуэль, принимается. Но у нас возникла проблема. Дело в том, что нам надо покинуть платформу.

– И хорошо бы быстренько, – вставил здоровяк.

– Да, и хорошо бы быстренько, – снисходительно согласился очкарик. – А Костя был пилотом. Нас его корабль не примет. Незадача!

– Сочувствую, – кивнула Лена.

– Ты ведь пилот? Не хочешь подработать?

Тон очкарика был деловым и спокойным.

– А в качестве платы жизнь? – Лена ухмыльнулась.

– Зачем же так. Мы готовы и заплатить. Ну?

Лена пожала плечами.

– Все зависит от сроков, ребята. У меня «Мурена». Стоит пятой отсюда.

– Нас вполне устроит, – оживился очкарик.

– Она в цикле заправки.

– Как давно?

– Шесть часов. Подождете три часа? – Лена была само дружелюбие.

Очкарик улыбнулся и не ответил. Посмотрел на меня и спросил:

– А ты, акула? Хочешь подзаработать?

Это походило на театр абсурда. Я посмотрел на лежащего в луже крови Костю. И сказал:

– Нет, чего-то не хочется.

– Неверный ответ, – сказал очкарик.

Верзила прижал свою пушку к поясу, широкому, увешанному сумочками и какими-то устройствами – и пушка с клацаньем прилипла. Верзила неспешно помахал рукой в воздухе, будто разминаясь.

Я как дурак наблюдал за ним.

Ровно до того момента, как кулак верзилы стукнул мне в челюсть. Во рту будто петарда взорвалась и стало солоно. В глазах на миг потемнело.

– Зубы ему не выбил? – спросил очкарик.

– Да не, я аккуратненько, слегонца, – добродушно сказал верзила.

– Хочешь подзаработать, акула? – повторил свой вопрос очкарик.

Я потрогал зубы. Вроде бы не шатаются…

– Почему бы и нет?

– Умница. – Очкарик улыбнулся. – Ты и впрямь акула. Только мелкая. Катран называется. Спускайтесь!

Мы с Леной пошли по балкону к ближайшей лестнице. Сзади волокли свой контейнер очкарик с верзилой.

– Вот и прозвище заработал, – сказала Лена негромко.

Очкарик за спиной весело засмеялся и сказал:

– А у меня язык удачливый. Как скажу, так сразу прилипает. Направо, к терминалу!

Мы прошли мимо корабля, похожего на пассажирский самолет, мимо «Саламандры» – только теперь я окончательно понял, насколько они были огромны. Ближе к углу ангара стоял столбик, увенчанный маленьким экраном – видимо, тот самый терминал.

– Ну давай покупай корабль, – любезно сказал очкарик. Контейнер они опустили – очень бережно. Похоже было, что там что-то нетяжелое, но хрупкое.

– Как?

– Поднеси комм к терминалу.

Я поднес руку к терминалу. Браслет пискнул и экран комма засветился. Дисплей на столбике тоже – его покрыли столбцы пиктограмм, говорящих мне не более, чем китайские иероглифы.

– Машина тебя опознала, – пояснил очкарик. – Если у тебя и впрямь нет корабля… – Он бесцеремонно отпихнул меня и посмотрел на экран. – Увы, и впрямь нет… Нажми левую кнопку.

Я нажал. Пиктограммы сменились.

– Тебе предложили купить корабль. К сожалению, выбора нет, кредитов у тебя только на один-единственный вариант. Нажимай кнопку снова.

– Выбора у меня нет, – согласился я. Но прежде чем нажать, глянул на Лену – та улыбнулась и спросила:

– А далеко собрались лететь?

– Увидишь. – Очкарик подозрительно посмотрел на нее. – Ты о чем?

– Давно не летали на «Сильване», я вижу?

Судя по лицу очкарика, до него стало что-то доходить. Что-то очень малоприятное.

– Это же корабль ближнего радиуса, – сказал здоровяк. – Туда гипердвижок просто не влезает.

– Ну да, – любезно подтвердила Лена, – вокруг станции покружитесь, конечно… А купить корабль уровнем выше Валентин не имеет права.

Очкарик нахмурился:

– Хочешь сказать, не повезло?

Лена пожала плечами.

Очкарик некоторое время изучал экран терминала. Потом коснулся пальцем одного символа – тот погас. Другого… третьего… Пояснил:

– Я снял оружие и щиты. Если оставить один лишь корпус и кабину, то гипердвижок влезает. Вот только деньги…

С видимой неохотой он посмотрел на свой комм. Коснулся кнопок.

– Считай это своей платой, Катран. Нажми кнопку, прими деньги.

Я подчинился.

– С ума сошли, – пробормотала Лена. – Лететь в другую систему без оружия и защиты, с неопытным пилотом?

– Другого выхода нет. – Очкарик оставался спокойным. – Надеюсь, на складе найдется «Сильвана» нужной конфигурации.

– А вдруг не найдется? – спросила Лена. – Конфигурация-то… для самоубийцы.

– Тогда мы влипли, – весело сказал очкарик. – Вряд ли у нас есть три часа, дожидаться, пока твой корабль заправится… Рома, будь человеком, сходи к Косте, принеси его сюда. Нехорошо будет бросить здесь парня.

Здоровяк молча пошел к «Саламандре». Мы ждали.

– Надеюсь, после этого вы нас отпустите? – спросила Лена.

– С чего бы это? Корабль будет слушаться только Катрана. Он нам нужен.

– Хорошо. – Лена не сделала и попытки заступиться за меня. – А я вам зачем? Свяжите и оставьте здесь.

– Мысль хорошая, – кивнул очкарик. – Вот только я не слишком опытный пилот. И совсем плохой учитель – нервный и нетерпеливый. Мой крупный друг – тоже. Ты будешь объяснять своему подопечному, что делать – чтобы он нас не угробил. Тебя ведь назначили его инструктором? Вот и займешься своими делами.

– Парни, я не одиночка. Я из клана Сайлент Стар. За меня вступятся.

– Кто?

– Да кто угодно. Грестер вступится. Кош, Антибиотик. Весь второй альянс вступится.

– Ты сама кто?

– Водила.

– Да, слышал. – Очкарик кивнул. – Говорят, ты хорошо натаскиваешь новичков. Так что я рискну поссориться со вторым альянсом точно так же, как поссорился с хозяевами Плюшки.

– Ты идиот, – брезгливо сказала Лена. – Вы что, ограбили платформу? Утащили что-то из лабораторий?

– Угадала. И это лишний повод взять тебя с собой.

Вернулся Роман, неся на плече тело убитого Леной пилота. Мрачно сказал:

– Скорей бы, Мастер…

– Надо уметь ждать, – наставительно сказал очкарик. – Заказ сделан, от нас теперь… А вот и корабль! Нашелся.

Недалеко от нас на полу ангара вдруг засветился овал красных огоньков. Послышался тревожный звук вроде громкого зуммера. Пол в центре овала стал раздвигаться, как диафрагма в пленочном фотоаппарате.

– Вот и твой первый корабль, Катран, – весело сказал очкарик. – Будешь себя хорошо вести – так и не последний…

В полу уже открылся люк десятиметрового диаметра. И из него медленно поднималась платформа, на которой стояла «Сильвана» – угловатый вытянутый корпус с двумя двигателями на консолях по бокам. От корабля шел белый пар.

– С консервации подняли, – задумчиво сказала Лена. – Полчаса будет разогреваться.

Очкарик посмотрел на свой коммуникатор. И великодушно кивнул:

– Ничего. Полчаса у нас есть. Даже сорок минут есть. А потом придет новая смена, обнаружит тела – и начнется…

– Вы балбесы, – презрительно сказала Лена. – Только полные кретины нападают на Плюшку. Без захода на платформу вам долго не продержаться… никому не продержаться.

– Может, нам долго и не надо? – хихикнул очкарик. – Эй, Катран, чего таращишься на железяку?

Я действительно неотрывно смотрел на корабль, даже их перепалку слушая краем уха.

– Ты чего, Валентин? – спросила Лена.

– А он красивый, – сказал я, глядя на корабль. – Ведь правда?

– Мало того, что он журналист, он еще и романтик. – Очкарик покачал головой.