Цитаты из книги «Геном»

– Он провоцирует всех подозреваемых. Сознательно давит на болевые точки, на комплексы и предубеждения. А сам наблюдает за реакцией. – Подонок! – с чувством выдохнул Пак. – Нет, отнюдь. Ситуация чрезвычайная и требует соответствующих методов.

Новая Украина имела четыре космодрома. Один, как положено, у столицы, города Мазепово Мисто, два в бескрайних зеленых степях, где паслись стада мутированных свиней: огромных, слоноподобных существ, обросших метровым слоем ароматизированного, богатого витаминами сала. Алексу доводилось пробовать различные сорта местной свинины, созданные ухищрениями генетиков, – и сало, которое в сыром виде имело вкус и консистенцию копченого, и сладкое, «шоколадное» сало, которое продавалось в баночках.

Алекс развернул его с тем чувством неожиданного праздника, которое касается каждого, получающего неожиданный подарок.

Вопросы, которые не решаются теоретически, можно проверить лишь экспериментом…

Никуда нельзя входить, не уточнив, где выход. И есть ли этот выход. И что ждет за дверью. Но он уже вошел.

Он сам – едва вышедший из больницы, не слишком уж опытный мастер-пилот. Женщина с Эбена, солдат и палач – в роли врача. Едва прошедшая метаморфоз, сбежавшая из дома девочка – на должности бойца-спец. Закомплексованный натурал в роли навигатора. Второй пилот – который за две недели не смог найти работу, сидя на крупной транспортной развилке. Парнишка-энергетик, который пригнал на Ртутное Донце их корабль, получил расчет… и снова попал на борт.

Страх? Нет… не страх. Скорее волнение, как у подростка перед первым поцелуем, уже неминуемым, когда губы тянутся друг к другу… но все еще остается неизведанным, чудесным, не случавшимся ни с кем и никогда.

Прежде чем войти, всегда надо уточнить условия выхода – эту истину Алекс понял после своего первого контракта, заключенного вроде бы на один год, но затянувшегося на три.

Любовь! О, Алекс, ты ведь даже не можешь понять, что это такое, настоящая любовь! Безумие, радостное и добровольное; всеобъемлющее пламя, чей жар сладостен и мучителен одновременно. Любовь матери к детям, любовь патриота к родине, любовь естествоиспытателя к истине – все меркнет перед настоящей, подлинной, всеобъемлющей любовью! Поэты слагали стихи, живущие тысячелетиями, завоеватели проливали реки крови. Простые, ничем не примечательные люди вспыхивали как сверхновые, сжигая свою жизнь в ослепительной вспышке, яростной и безудержной. Любовь… любовь. Тысячи определений, поиск

А может быть, вы верили в древние бредни о человеческом равенстве? Сколько их было – христианство, свободное предпринимательство, коммунизм, генетическая революция? И всегда одно и то же – равенство возможностей… которого все равно нет изначально. Всегда и все решало происхождение. Стартовый капитал, социальный статус, сделанный родителями выбор – вот что определяет судьбу. И ваша – давным-давно определена. Судьба раба. И родители-рабы говорили детям-рабам – «все вокруг – быдло, а ты хозяин». И дети-рабы говорили друг другу – «мы станем хозяевами жизни». А все решено. Задолго до вас. И правят всегда те, кто молчит. Всю жизнь молчит и стоит в тени. Но если надо…