Цитаты из книги «Чистовик»

«Вы бронировали у нас место?» Да, бронировал. С тех пор, как не смог войти в свою собственную квартиру. Когда меня облаяла моя собака. Когда паспорт рассыпался в руках, а отец не узнал мой голос. У меня есть право войти в эту дверь. Войти – и сделать все, что сочту нужным!

Измененная вероятность? – Моя очередь задавать вопросы, – напомнил робот. – Да, измененная вероятность. Вывернутое время. Локальный хроноклазм. Неосуществленная реальность. Межвременная флюктуация. Это из области квантовой физики.

Время на самом деле лучший архитектор. Оно даже унылый доходный дом способно превратить в жемчужину городского ансамбля.

Ну что за свинство, а? Если что-то тебе помогает, то оно же тебе и вредит. Какой-то неумолимый закон природы!

Из них оранжевыми апельсинками посыпались толстенькие люди в просторных балахонах.

Наши опасности большей частью техногенные и человеческие. Землетрясения, цунами и наводнения, как правило, не для нас. Даже в тех городах, где природные пакости случаются, где-нибудь в Токио или Лос-Анджелесе, нормальный гражданин куда больше боится увольнения с работы, чем коварства стихии.

А вот теперь придется улепетывать, пока разъяренные жители не выскочили на улицы. Вряд ли мне удастся

Мне давно кажется, что чтение книг миновало тот краткий период, когда оно было всеобщим развлечением. Кино при всем желании составить конкуренцию не могло – поход в кино был отдельным событием, а книга всегда была под рукой. Телевизор, даже обретя цвет и большие экраны, не мог удовлетворить всех и сразу – количество каналов пришлось бы сделать соизмеримым с числом населения. Зато видео, а потом и компьютер нанесли свой удар. Кино – это чтение для нищих духом. Для тех, кто не способен представить себе войну миров, вообразить себя на мостике «Наутилуса» или в кабинете Ниро Вулфа. Кино – протертая кашка, обильно сдобренная сахаром спецэффектов, которую не надо жевать. Открой рот – и глотай. Почти то же самое с компьютерными играми – это ожившая книга, в которой ты волен выбрать, на чьей ты стороне – «за коммунистов али за большевиков». А чтение вернулось к своему первоначальному состоянию. К тому времени, когда оно было развлечением умных. Книги стали дороже, тиражи стали меньше – примерно как в девятнадцатом веке.

Странно, конечно, – сказал я. – У всей Европы друг с другом постоянно все было, только пыль летела. А не любят только нас… Ладно, это не важно.

в любой кризисной ситуации мы подсознательно ожидаем встретить кого-то похожего на нас. В моем случае – я ожидал увидеть белых.