Цитаты из книги «Черновик»

Власть, конечно, это игра азартная и без правил. Но власть в отличие от денег интересна не сама по себе, а только вместе с реакцией окружающих. Власть – это тщеславие. Политика должны либо любить, либо бояться. Но в любом случае – уважать и боготворить! Зачем добиваться власти, если точно знаешь, что в истории останешься трусливым приспособленцем, капитулянтом, рохлей, слабаком. Если тебя вспомнят не за то, что ты сотворил, а за то, что натворил.

Настоящий страх рельефен, четок и задействует тебя полностью. Ты его видишь, слышишь, обоняешь и осязаешь. Ты можешь его попробовать на вкус. Пистолетный ствол пахнет порохом и имеет вкус железа. Треснувшая доска воняет гнилью. Натянувшаяся от страха кожа на горле шуршит, когда ее касается лезвие. Страху нужны все твои органы чувств до единого. Если у тебя есть шестое чувство – страх и его возьмет в оборот.

парапет. И на нем, на пузатых столбиках, горели неярким дрожащим светом большие, с метр диаметром, шары молочно-белого стекла. Фонари стояли нечасто, но благодаря снегу вся набережная была освещена. – Свет, похоже, не электрический, – с интонациями естествоиспытателя произнес Котя. – Гляди, а что там? Мы подошли к обледенелому, мокрому от брызг парапету. Вдали, в море, и впрямь медленно двигались огоньки – целое созвездие, плывущее за мутным снежным занавесом. – Корабль, – предположил я. – Угу. – На Питер похоже, – сказал Котя. – Нет, не на Питер. На Юрмалу. – Хочешь сказать… – Нет, не хочу. – Котя поежился. – Какое-то все чужое… Тебе не страшно, Кирилл? Я подумал и покачал головой. Нет, страшно не было. Любопытство, легкая настороженность – и все. – А то, может, вернемся… – предложил Котя. – Мы честно искали, но никого не нашли. – Следы от ландо видишь? – спросил я. – Вижу, – признался Котя. – Давай пройдем по ним немного. Это все-таки повозка, а не автомобиль. Не могли они очень далеко уехать. Или замерз? – Я? – возмутился Котя. – Да я вспотел! Говорю же – у меня куртка теплая. – Тогда пошли. Нет, подожди!

яркими, как елочные игрушки. Они и сами были игрушками, но это их вполне устраивало. От скуки эти девочки открывали «бутики» (магазин – это бизнес, а бутик – для души), по полдня проводили в фитнес-залах, потребляя травяные чаи и занимаясь на экзотических тренажерах, получали никому не нужное высшее образование на платных факультетах (особо ценились менеджмент и психология).

Шеф обязательно устраивал под Новый год «корпоративную вечеринку» в какой-нибудь «Красной Площади» или «Метрополе», нет бы деньгами премию выдать… Так вот там такие случались. Накачанные, но с брюшком (а можно сказать и наоборот: с брюшком, но накачанные), коротко стриженные и с постоянной, вызубренной полуулыбкой. Вначале ведут себя вполне прилично, а потом с них спадает лоск вместе с трезвостью, и они превращаются в тех, кем были десять лет назад, – мелких бандюганов. Только вместо польского «Наполеона» они теперь глушат «Камю», а заблевывают не красные пиджаки, а костюмы от «Бриони». У них и девушки были соответствующие. Длинноногие (что хорошо), красивые (что замечательно), но с глазами пустыми и яр

Вас не очень-то волнует судьба мышей в других клетках. Вы не садист, вы ничего не имеете против этих милых пушистых созданий, но важна для вас только одна клетка – та, которую вы завели самой последней. Вот к живущим там зверькам вы действительно привязались.

Я замолчал, а Феликс кивнул: – Вот-вот. Пусть воздержится. Пишите лучше что-нибудь другое, молодой человек. Что-нибудь романтическое

Ничего так не спасает от паники, как простые и внятные действия. Котя кивнул и юркнул в курительную.

интересом проглядывать. Я ему не препятствовал, потихоньку разлил купленный вчера коньяк, нарезал колбасу и сыр. На душе у меня слегка полегчало. Пускай друг меня и забыл, но наши отношения словно бы и не изменились. Наверное, оттого, что я-то знал, как с ним общаться, какие слова лучше говорить и как поступать. – Что-то не сходится… – Котя отложил книги и задумчиво посмотрел на меня.

– Если бы ты, Кирилл, обладал системным мышлением, – переворачиваясь со спины на пузо, сказал Котя, – ты бы попросил меня взять крем от загара. Солнце и впрямь начинало припекать. – Если бы ты не был столь ленив – сгонял бы сейчас за кремом, – отрезал я. – Лето с меня, а вот все остальное – твое. – И где я сейчас куплю крем от загара? – лениво спросил Котя. – Это либо дома искать, либо в парфюмерных супермаркетах вроде «Тверская-понты». Дай пивка… Я протянул ему бутылку «Оболони». Не выдержал и спросил: – Слушай, что ты все время берешь это пиво? – Мне у них рекламная стратегия нравится, – усмехнулся Котя. – Представляешь, они писателям-фантастам предлагают упоминать в книжках пиво «Оболонь». – И что? – Ну, если в книжке десять раз будет упомянуто слово «Оболонь», то автору выплачивают премию. Прикинь? – Так просто? – восхитился я. – «Оболонь», «Оболонь», «Оболонь» – и все? – Десять раз подряд «Оболонь», – подчеркнул Котя. – Не меньше.