Цитаты из книг автора «Сергей Лебедев»

Эти вопросы я не хотел себе задавать — я очень любил бабушку. И все же меня не покидала мысль: а сколько в тексте еще таких зон молчания, таких провалов? Ведь отсутствие деда Михаила очевидно лишь потому, что каждому человеку положен отец; а сколько еще умолчаний?

Я чувствовал, что угадал — но отнюдь не все; я стал думать о том, что бабушка буквально спряталась за семейную историю, чтобы не рассказывать свою собственную; материал оказался очень удобен — множество линий, сюжетов, тайн, встреч, игр судьбы. Великая мнимость, великий обман текста! Кажется, столько написано, столько всего открывается — а на самом деле ты видишь рамки, занавески, потому что никогда не узнаешь, о чем не написано.

Сколько обид, сколько несправедливостей, погибшие в Гражданскую, погибшие в Отечественную, сестры, умершие от голода в блокадном Ленинграде… и ничего. Никакой реакции, крика, стона, вопля о мести или воздаянии; так, словно чувствовать обиду, боль — это лишняя трата сил.

как бы рассеянно: видимо, так их учили заставить собеседника нервничать.

; чем более рисково я сыграю, тем выше шансы на благополучный исход.

и прокаженному нужен угол, нужна та, что — может, не зная всей правды — видит в нем человека.

Евно Азеф: руководил боевой организацией эсеров и был тайным агентом департамента полиции, отправил на тот свет министра внутренних дел Плеве и еще десяток важных персон, выдал охранке десяток виднейших революционеров — не теряя доверия ни той ни другой стороны… Гапон, поп Гапон, секретный сотрудник полиции, пророк рабочего класса, возглавивший шествие к Зимнему дворцу, завершившееся расстрелом, Кровавым воскресеньем…

Осведомитель охранки Богров, пропущенный в киевский театр с оружием и застреливший премьер-министра Столыпина… Жандармский полковник Судейкин, готовивший с помощью доверенного агента покушение на собственного начальника, министра внутренних дел графа Толстого…

Это все уже было, было, причем до всякого Союза; на какую же глубину мы провалились?

Предательство одних, коррумпированность других, интерес третьих, выгода четвертых, безответственность пятых, некомпетентность шестых — эта среда, разлагаясь, становится проводником взрыва; как при убийстве Столыпина, где задним числом видно, что будто бы кто-то заранее разгораживал сцену для выстрела.