Глава 2
Дом школы

Эван ступала словно в беспамятстве, не отдавая себе отчет, где она и что с ней. Она не помнила потом, как миновала ворота и большую площадь за ними, видела лишь спину ликтора и послушно ступала следом.

Девушка встрепенулась, сбросив с себя наваждение, лишь когда оставила позади три или четыре квартала. Широкая прямая улица, не чета кривым извилистым проулкам в Согборе, самом большом городе ее родного графства с одноименным названием; и в отличие от неказистых деревянных домов города из Восточного королевства здесь по обеим сторонам улицы высились роскошные особняки. Иначе не скажешь. Двух-, трех- и даже кое-где четырехэтажные каменные дома, всевозможного и порой чудно́го вида.

Почти в каждом из них на первом этаже располагались лавки. Глядя на товары, которые были выставлены в окнах либо выложены на уличных рядах, да на то, во что одеты торговцы, дочь скромного, едва ли не вконец разорившегося барона, нипочем бы не решилась подойти и прицениться. Дабы не убраться прочь, краснея от стыда, прознав стоимость, которую ей могли назвать. Местные купцы везли товар в Локонтелор не только со всего Кольца, но даже с Полумесяца и Дальних островов. А что? Золото и серебро у магов водились.

Улица шумна и многолюдна, и, кажется, вон тот господин, и этот, и та величественная дама – самые настоящие волшебники; и они, как и все люди, оказывается, могут прогуливаться по булыжной мостовой в поисках нужного им товара. Безусловно, очень дорогого и редкого.

Горестный вздох вырвался из груди Эван ди Рокк. О чем она думает? Зачем пытается обмануть себя? Мысли о дорогих вещах да волшебниках – лишь попытка увести черные думы о темной магии и оной же школе академии. Ее судьбе и одновременно бесчестье для рода. Как хорошо, что сестры вышли замуж задолго до сего дня… А отец? Прости, отец, дочь свою неразумную. Не в силах она отречься от магии, даже темной.

– Герр… простите, я не знаю, как вас звать…

Смутившаяся Эван обратилась к спине в кожаной куртке. Неприлично молоденькой фрейлейн, да и немолоденькой тоже, первой обращаться к незнакомому мужчине.

Ликтор, полуобернувшись, бросил на искорку быстрый взгляд. Против непонятно откуда взявшегося ожидания Эван, он не был хмур или чем-то рассержен. Наоборот, взгляд его оказался добр по отношению к ней.

– Меня зовут Патрик. Я ликтор Калиссандры ди Каллис, декана темной школы Академии высокой магии. По-простому говоря – телохранитель, страж. Ты, конечно, слышала о том, кто такие ликторы, раз направилась в Локонтелор?

– Конечно.

Эван непроизвольно вздрогнула, услышав название школы, в какую закинула ее злая судьба. Но дочь барона ди Рокка не вправе являть свою слабость на людях. Так учили ее с детства. Эван продолжила разговор с человеком, с которым, как и со всеми людьми из темной школы, предпочла бы никогда не знаться.

– Простите, – вновь начала с извинений Эван, – но вы не назвали свой род. Могу ли я обращаться к вам только по имени?

– Разумеется. – Ликтор снова обернулся и на сей раз усмехнулся, будто вопросы юной особы изрядно забавляли его. – Коль тебе неведомо имя моего рода, то можешь звать меня просто герр Патрик. Да давай по-простому, без этих «выканий». Я не из благородных, в детстве не привык, хоть нынче и ликтор.

– Спасибо, – сказала Эван, добавив: – Герр Патрик. Но я так не могу, вы же можете говорить как пожелаете.

– Как знаешь.

– Простите меня еще за один вопрос.

Вдруг показалось очень важным знать, почему этот ликтор не в цветах своей школы. Наверное, от раздирающего душу волнения, в голову искорки лезли совершенно пустые да никчемные соображения и вопросы.

Ликтор резко остановился, обернулся, а Эван от неожиданности едва не налетела на него. Герр Патрик, немолодой, крепкий мужчина, с лицом, будто вырезанным из камня, пересеченным шрамом, окинул взглядом искорку с головы до ног. Словно оценивал.

Молодая девушка покраснела, наверное, до кончиков пальцев. Репутация у темной школы – та еще.

– Что еще юная особа желает знать?

Искорка откровенно забавляла старого воина. Своей любознательностью и одновременно смущением и взволнованностью, которые трудно было не заметить. Только вот Эван мнилось, что ликтор чуть ли не насмехается над ней. Но не отступать же под каждым взглядом свысока!

– Почему вы не в цветах своей… школы.

Последнее слово далось девушке с превеликим трудом. Хотя не она ли про себя повторяла его и прочие, кои относились к академии, чуть ли не ежечасно во время путешествия к Локонтелору?

– Потому что темной школе дозволено немного больше, чем остальным. – Герр Патрик подмигнул девушке, отчего та залилась краской пуще прежнего.

– Но…

Эван не сдавалась. Зачем только она прицепилась со своими дурацкими расспросами к ликтору самого́… само́й декана темной школы и арханта оной магии? И Эван знала ответ. Проверяла свою собственную смелость. Не стушуется ли, не спрячется под плащ обреченности, кляня выбор Девяти. Будто играют ею боги! Но смертные сильны своей волей. Это ведомо каждому! Потому Эван ди Рокк не сломается, не будет сгорать от стыда, но станет волшебницей темной магии. Она сдюжит! Она не будет бояться и смущаться, по меньшей мере она будет стараться.

– Долго ли нам идти?

Эван не заметила, что, перед тем как снова открыть рот, глубоко вздохнула и быстро выдохнула, будто подгоняя свою решимость.

– Уже пришли.

Ликтор и искорка остановились у решетчатого забора из почерневшего железа высотой в человеческий рост. За ним были видны большой сад и здание в три этажа из белого и красного кирпича, увенчанное высоким шпилем с красным полотнищем на навершии. Поверх огненно-алой ткани был вышит черный василиск. Петушиная голова и лапы, змеиное тело с крыльями. Герб темных магов. У Эван мурашки побежали.

– Квартал темной школы, – пояснил герр Патрик. – Сейчас я передам вас капитану Ленару.

– Кто это?

– Капитан роты кондотьеров, которая нанята школой для охраны квартала и сопровождения магов с подручными вне стен Локонтелора.

– А вы? – Эван не смогла сдержать детский испуг в голосе.

Девушка не знала никого в городе волшебников, кроме герра Патрика. Хотя и с ним-то знакома всего ничего, однако же ликтор – это тот, кого она хоть как-то узнала. Что же теперь, снова одна?

– Я? – Герр Патрик пожал плечами. – Мне нужно вернуться к фрау Калиссандре. Но ты-то чего стушевалась?

– Ничего, – соврала Эван, – вам показалось.

– Ну, если так, – в очередной раз усмехнулся ликтор, – то ладно.

Кованые ворота с точно таким же василиском, который парил над кварталом школы темной магии, охранялись тремя мечниками. Облачены они были тоже в красные цвета школы – поверх камзолов у каждого короткий плащ, опускавшийся чуть ниже поясницы, с глубокими разрезами. Они начинались практически от плеча и образовывали по два лепестка над каждой рукой. Множество застежек позволяли сделать из них широкий рукав, но сейчас плащи были распущены. На груди все тот же черный василиск. Из доспехов Эван заметила только шлемы без забрала.

Когда ликтор и искорка приблизились, один из наемников открыл калитку слева от ворот, тоже изысканно выкованную, и почтительно поклонился.

– Где капитан Ленар? – требовательно спросил герр Патрик.

– Я здесь.

Откуда взялся предводитель кондотьеров, Эван не поняла. Вроде и не было никого, кроме трех мечников, а вот уже он здесь. Капитан Ленар был еще молод. Лет тридцать, не более. Высок и статен, не обрюзгший, с гладко выбритым красивым, даже несколько женственным из-за тонких черт лицом и черными глазами. Эван случайно поймала взгляд этих глаз, и впечатление о женственности сразу улетучилось. В них отчетливо читались воля, внутренняя сила и острый ум, а еще жесткость.

Одежда под стать прямым черным, как ворово крыло, волосам, опускавшимся до плеч. Тоже вся черная. Шляпа с широкими круглыми полями, сорочка, камзол, плащ, штаны и сапоги. Даже поясной ремень и ножны меча черные.

– Герр Джон.

– Герр Патрик, – капитан кондотьеров кивнул на приветствие ликтора.

Эван смотрела широко раскрытыми глазами на предводителя наемников. Она сейчас, наверное, выглядит как дура, и можно подумать, что поражена мужской красотой. Девушка поспешила отвести взгляд. Ее сразил вовсе не облик в самом деле привлекательного молодого мужчины, а то, что высокородный предводительствует над кондотьерами. Это падение и бесчестье для рода. Отец, бывало, рассказывал о таких, кто связался с наемниками, и всегда вспоминал о них с презрением.

Но… Эван вдруг покраснела. Подумала, как глупо это все выглядит, и залилась еще более густой краской. Могло показаться, что провинциалка влюбилась с первого взгляда в красавца-капитана. Однако в действительности Эван всего лишь вспомнила о своей участи. Не ей, кому уготована темная школа, осуждать бесчестье этого высокородного.

– Позвольте представить вам новую искорку, – ликтор показал на девушку, – Эван ди Рокк. Она будет ученицей фрау Калиссандры.

– Нетрудно догадаться. – Скользнув равнодушным взглядом по девушке, капитан наемников остановил колкий взгляд на ликторе. – Сегодня именно декан восседает в приемном совете.

– Именно, – помрачнел герр Патрик. Очевидно, ликтор и капитан недолюбливали друг друга, а может, и враждовали. – Проводите фрейлейн в ее комнату, а я вернусь к своей госпоже.

– Всенепременно, – со льдом в голосе сказал Ленар, – а вы передайте своей госпоже, что я жду ее.

– Обязательно, – сквозь зубы процедил герр Патрик.

Показав девушке жестом следовать за капитаном наемников, ликтор двинулся прочь.

Почему он и предводитель кондотьеров в коротком и недружелюбном разговоре напирали на слово «своей»? Будто не поделили фрау Калиссандру. Эван постаралась вновь не раскраснеться.

– Сударыня, – Джон Ленар сдержанно поклонился, – прошу, следуйте за мной.

Девушка последовала. Шла тихо, словно мышка. За черным плащом и шляпой молчаливого Джона Ленара. Сад в квартале темной школы был ухожен и великолепен. Эван никогда ранее не видела столь причудливо остриженных кустов, из коих рука мастера сотворила всевозможных зверей. Аккуратно скошенная трава, множество разных ярких цветов. Все это требовало большого труда и множества слуг; и садовников встретилось изрядно.

Большое трехэтажное здание было сложено из кирпичей двух цветов. Белая и красная полосы попеременно сменяли друг друга, поднимаясь от фундамента до черепичной крыши. Углы дома заканчивались невысокими островерхими башенками, а из центра кровли поднималась еще одна, гораздо более массивная башня, ее-то и венчал заметный издалека шпиль с красным полотнищем и черным василиском на нем.

– Вы откуда будете, фрейлейн?

Эван вздрогнула: она не ожидала, что капитан наемников остановится и заговорит с ней.

– Из Восточного королевства, герр Джон.

– А я из Северного. Это нетрудно предположить из-за моего имени.

Девушке не показалось, что имя Джон какое-то особенное, всяких Джонов полно и в ее родных землях. Зато она заметила, сколь откровенно оценивающе смотрел на нее Ленар. Это просто неприлично! А еще высокородный! Хотя какой он теперь высокородный? Так, наемник без роду, без имени. Продается и покупается за серебро да золото.

Эван отвернулась, дабы не продолжать разговор. Притворилась, что ее очень заинтересовала работа вон того садовника… Очевидно, Ленар догадался, что перешагнул границу дозволенного.

– Простите, фрейлейн, – произнес он, чем несказанно удивил Эван.

Предводитель кондотьеров отвернулся, продолжив следование к дому темной школы, и девушка не смогла понять, искренен ли он либо играет в благородство. Испорченная у Ленара, наверное, душа. Нельзя ему доверять.

Когда добрались до распахнутых резных двустворчатых дверей, капитан наемников подозвал слугу, проходившего мимо входа, и велел отвести фрейлейн искорку в комнату для новых учениц. Он удалился, а у Эван захватило дух, и неясно даже от чего: то ли от роскоши отделанной красным мрамором большой залы с высокими окнами и прекрасными гобеленами, где маги поражали безумцев и чудовищ; то ли от осознания, что она не одна. Есть кто-то еще, кого приемный совет определил в темную школу. Может быть, вместе они легче переживут случившееся?

Слуга в красно-белой ливрее, тонкоголосый паренек с важной и оттого смешной физиономией, повел искорку на второй этаж, обставлен который был заметно скромнее, но все равно несоизмеримо богаче, чем родовой замок ди Рокков. Девушка шла по настоящему паркету, отштукатуренные белые стены украшены алыми драпировками с василиском и снова гобеленами да самыми настоящими портретами величественных дам. Волшебниц темной магии.

Свернули за угол и дошли до конца крыла. Слуга постучал в дверь, покрытую коричневым лаком.

– Прошу вас, фрейлейн, – сказал он, – входите.

Эван ди Рокк увидела просторную комнату с тремя кроватями у дальней стены от входа, три вплотную стоявших слева от девушки платяных шкафа, а напротив них у окна с кристально чистыми белоснежными занавесками – умывальник и самое настоящее зеркало в половину человеческого роста. Такого богатства в отцовском замке и не было никогда. Девушка непроизвольно поправила непослушные рыжие волосы.

Но, главное, Эван встретила двух других новых учениц темной школы. Двух своих сестер по несчастью, внешне совершенно разных. Кровать у окна занимала крепко сложенная высокая девица в мужском облачении. В штанах, широком поясе и льняной рубахе со шнуровкой спереди, чуть расстегнутой на большой крепкой груди. Шерстяная куртка была аккуратно сложена на сапоги, стоящие перед кроватью. Пепельно-белые волосы коротко по-мальчишески острижены. Совершенно непотребная даже для дочери бонда прическа, а одета будто с плеча какого-нибудь ремесленника. Взор Эван вернулся к прическе крепкой девицы. Очень необычный цвет волос, притом что кожа у нее смуглая, и, нельзя не признать, она по-своему красива. Сложив руки на груди, нахмурившись, высокая девица глядела в окно.

Вторая девушка, истинная красавица, с золотыми волосами и нитью жемчуга в них, олицетворяла всем своим обликом изящество и гордость. Одета она была в голубое платье, какое достойно только настоящих принцесс. Эван снова вспомнила отцовский замок: родовое гнездо в серебряных монетах, наверное, меньше стоит, чем наряд златовласой красавицы с большими голубыми глазами. Эван хоть и была одета пристойно, но за бедностью своей почувствовала себя чуть ли не голой перед куда более знатной и невероятно богатой сверстницей, которая также с невеселым выражением на лице сидела на кровати, разглядывая собственные ногти.

Две девицы к приходу Эван не разговаривали и старательно не замечали друг друга. Чуть ли кожей ощущалось повисшее здесь напряжение.

Растерявшись, Эван не знала, как приветствовать двух столь разных соседок по комнате. Как положено по этикету присесть в реверансе перед девушкой в голубом платье – как высокородная перед высокородной? А как быть с той, что в мужском наряде? Но фрау Джосия, их храмовый маг, наставляла, что все ученицы в школе будут равны, не говоря уже о магах.

Положение спасла золотоволосая девушка.

– Привет! – Она подняла на Эван взор, тепло улыбнувшись, и протянула руку. – Я принцесса Илвет ди Фрегга ди Раввалок. Дочь короля Сигмарского. Мой отец – Фроддон Первый.

Ого! Самая настоящая принцесса с южного обода Кольца! Далеко же отсюда до владений ее венценосного родителя…

– А я Тиамет. – Вторая девушка тоже улыбнулась в адрес Эван и метнула колючий взгляд на принцессу. – Можно просто Тиа, солдатская шлюха.

– Ты сама так назвалась!

Вот так так!.. Ответная улыбка сползла с лица Эван. Неожиданный прием. Как поступить?

– Девочки, – выдохнула новоприбывшая, – это моя кровать?

Эван указала на среднюю пустующую кровать и удостоилась двух кивков. Шагнув к ней, замерла, поняв, что забыла представиться.

– Я Эван ди Рокк, дочь барона Огюста ди Рокка из Восточного королевства, – произнесла новая искорка.

Она посмотрела на одну, потом на другую девицу, которые снова перестали замечать друг друга.

– Ну что вы?.. – Все еще растерянная Эван озвучила единственное, что сейчас было на уме. – Нам предстоит жить в этих четырех стенах долгое время, а вы уже готовы в волосы друг другу вцепиться.

Не самое лучшее начало знакомства со стороны Эван, но и обе ее соседки по комнате тоже хороши. Им бы вместе держаться, а не таращиться друг на друга, словно разъяренные кошки.

Принцесса Илвет и Тиамет и не подумали о каком-нибудь примирении, и быть бы новой склоке с попыткой притянуть на свою сторону новоприбывшую, однако снаружи решительно и громко постучали.

– Фрейлейн Тиамет, фрейлейн Илвет, – в дверном проеме появилась дородная служанка в красном чепце и красно-белом переднике с вышитым черным василиском, – ваши наставницы ждут вас. Вы немедленно идете со мной, я провожу.

Принцесса вскинула бровь, но это ничуть не смутило служанку. Здесь, в школе, прислуга могла помыкать высокородными и даже дочерью короля.

– Скорей! Не то пожалеете, и достанется вовсе не от меня!

Пожав плечами, принцесса сотворила невозмутимое выражение лица и поднялась, чтобы идти за служанкой. Тиамет уже была на ногах и нарочито насмешливо косилась на высокородную.

– А я? – спросила Эван.

– Про вас ничего велено не было.

Эван осталась одна.