В КАЧЕСТВЕ исходной «информации к размышлению» будет, пожалуй, полезным дать общую картину основных событий года Победы, с начала и до конца…
Итак, 1945 год…
На важнейшем театре военных действий – европейском, год начался с того же, чем закончился: с ударов вермахта по англо-американцам в развитие контрнаступления 16 декабря 1944 года в Арденнах. Союзники, имея огромный перевес в наземной технике, не говоря уже об авиации, отступали и, чего доброго, могли докатиться до второго Дюнкерка.
Красная Армия, взяв стратегическую паузу, готовилась к тяжелейшим боям завершающего года войны.
12 января 1945 года началась Висло-Одерская наступательная операция, которая завершилась 3 февраля. 13 января началась Восточно-Прусская наступательная операция, которая завершилась 25 апреля 1945 года.
Впереди были Балатонская оборонительная операция, Венская наступательная операция, Берлинская наступательная операция и освобождение Праги…
Позади, в 1944 году, остались капитуляция Румынии и Финляндии, вступление советских войск в Болгарию, объявление – 28 декабря 1944 года – Временным национальным правительством Венгрии войны Германии…
Висло-Одерская операция 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова и 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева началась существенно раньше, чем предполагалось. Это решение Сталина было вызвано просьбами Черчилля и Рузвельта о помощи союзникам, терпящим крах в районе Арденн.
Операция проводилась во взаимодействии со 2-м и 3-м Белорусскими и 4-м Украинским фронтами под командованием маршала Рокоссовского, генерала армии Черняховского и генерала Петрова. Она стала частью общего стратегического наступления Красной Армии на 1200-километровом фронте с задачей открыть путь к реке Одер на Берлинском направлении.
1-й Украинский фронт уже в первый день наступления взломал глубоко эшелонированную оборону противника, к исходу третьего дня разгромил его оперативные резервы, к 18 января завязал бои на подступах к Кракову, а 23–28 января вышел к Одеру и с ходу захватил плацдармы севернее и южнее Бреслау (Вроцлава).
Две мощные ударные группировки 1-го Белорусского фронта вышли главными силами к Одеру в начале февраля. 17 января 1945 года была освобождена Варшава.
Затем 1-й Белорусский и 2-й Белорусский фронты перешли к развитию успеха, 24 февраля начав Восточно-Померанскую операцию в Поморье.
Прорвав Померанский оборонительный «вал», мы 5 марта вышли к Балтийскому морю, 28 марта заняли Гдыню, а 30 марта – Данциг (Гданьск). Очистив Померанию, можно было приступать к подготовке Берлинской операции.
Восточно-Прусская операция началась на день позже Висло-Одерской и продолжалась почти до конца апреля. Её успех обеспечил наступление на Берлин с северо-востока, а острие было направлено на Кенигсберг – ныне русский Калининград.
Кенигсберская операция фактически стала завершающей частью Восточно-Прусской операции. В ночь с 9 на 10 апреля в плен сдались остатки сильнейшего Кенигсбергского гарнизона во глав с комендантом генералом Лошем – около 50 тысяч солдат и офицеров. 25 апреля 1945 года был взят Пиллау – ныне русский Балтийск.
К этому времени давно была ликвидирована опасность для Красной Армии, возникшая в начале марта в Венгрии – в районе озера Балатон.
О Балатонской операции – единственной оборонительной операции Красной Армии в 1945 году – в СССР писали мало. Оборонительная ведь, не наступательная. Но в этой операции доблесть и воинская выучка наших войск сказались не менее, а, может быть, даже больше, чем в наступательных операциях 1945 года. В своём месте об этом будет сказано отдельно.
Успех в Балатонской операции подготовил базу для Венской операции, длившейся с 16 марта по 13 апреля 1945 года. Венскую операцию проводили силы 2-го Украинского фронта под командованием маршала Малиновского и 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина. В её результате советские войска очистили западную часть Венгрии, к 7 апреля вышли на подступы к столице Австрии Вене и 13 апреля штурмом овладели ей.
Бои за Австрию были, хотя и упорными, но потери в них были далеко не так велики, как те, которые советские войска несли в самой Германии, особенно – на Берлинском направлении. Всего в боях за Австрию погибло 26 тысяч советских воинов.
За каждой из смертей на войне – трагедия, особенно когда массово гибнут люди во цвете лет. Но «австрийская» цифра потерь не сравнима с нашими потерями в собственно Германии, где напряжение борьбы оказалось неизмеримо бо́льшим.
Берлинская наступательная операция началась 16 апреля 1945 года и закончилась фактически с окончанием войны – 8 мая. На Берлин наступали войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова, 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Рокоссовского и 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева.
В 14 часов 25 минут 30 апреля 1945 года над рейхстагом было поднято Знамя Победы.
1 мая 1945 года над рейхстагом на малой высоте прошли две восьмёрки истребителей под командованием Героя Советского Союза полковника А. В. Ворожейкина и сбросили на парашютах два огромных красных полотнища с надписями на одном: «Да здравствует 1 мая!» и на втором: «Победа».
Победа!
А 2 мая 1945 года Берлинский гарнизон официально капитулировал.
Пушки умолкали, начиналась пора дипломатии. Ещё на фоне зимних военных баталий состоялась первая крупная дипломатическая битва 1945 года – с 4 по 11 февраля близ Ялты в Ливадийском дворце прошла Крымская конференция Сталина, Рузвельта и Черчилля при участии министров иностранных дел и начальников штабов.
Вторая подобная «битва» – уже после окончания войны – произошла летом 1945 года на территории Германии, в берлинском пригороде Потсдаме во дворце Цецилиенхоф – с 17 июля по 2 августа. Вопросы послевоенного устройства мира там обсуждали Сталин, новый президент США Гарри Трумэн и уже висевший на волоске английский премьер-тори Черчилль, которого 28 июля сменил лейборист Эттли.
До английской «смены караула» Трумэн успел при помощи Черчилля провести совместный «атомный» зондаж Сталина, очень смахивавший на шантаж. Дело в том, что 16 июля 1945 года на полигоне Аламогордо в штате Нью-мексико была успешно испытана первая атомная бомба «Trinity» («Троица») мощностью в 21 тысячу тонн тротила. Трумэн исполнился радужных надежд на сильный козырь в игре против Сталина, и, решив разыграть его немедля, сообщил Сталину, что США «получили новое оружие необыкновенной разрушительной силы». Черчилль в это время наблюдал за реакцией Сталина…
Сталин отнёсся к новости равнодушно, из чего два англосакса сделали вывод о том, что русским до их собственной бомбы далеко, если они вообще что-либо знают о её возможностях. Насколько этот вывод был верен, станет ясно позднее, по ходу моего рассказа.
6 августа 1945 года в 8 часов 16 минут 2 секунды по местному времени главный «атомный» секрет перестал быть секретом – над Хиросимой была взорвана урановая бомба «Little Boy» («Малыш»).
9 августа плутониевая бомба «Fat man» («Толстяк» – в честь Черчилля) испепелила Нагасаки.
В это время советские войска уже вели боевые действия против Японии. 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» был подписан акт о капитуляции Японии. В Москве же состоялось первое заседание советского «атомного» Специального комитета при Совете народных комиссаров СССР под председательством Лаврентия Павловича Берии.
В Вашингтоне подсчитывали барыши, в Лондоне и Париже – дырки в прохудившихся за время войны карманах.
В Советском Союзе подсчитывали страшные потери. Было разрушено 1710 городов и посёлков, 70 тысяч сёл и деревень, 32 тысячи промышленных предприятий.
Погибло…
Впрочем, сколько советских людей погибло в ходе той войны, не договорятся по сей день. Общая цифра колеблется от 20 «сталинских» миллионов до 27 миллионов «горбачёвских» и чуть ли не 50 миллионов «демократических». При этом вряд ли верна даже «горбачёвская» цифра, а близка к истине та классическая цифра в двадцать миллионов, которую назвал ещё Сталин. Ему не было никакой нужды преуменьшать масштабы потерь и разрушений.
К чему?
Если бы число погибших составило даже тридцать миллионов, народ поставил бы их в вину не Сталину и Советской власти, а Гитлеру.
Год Победы заканчивался…
На развалины городов, сёл и деревень Великороссии, Украины и Белоруссии во второй раз за 1945 год ложился снег, теперь уже – осенний. На бывшей оккупированной территории СССР жизнь в 1945 году ещё не кипела: очень уж свежа и страшна была здесь разруха, и жизнь здесь пока, скорее, теплилась. Стране ещё предстоял голодный 1946 год и скудный 1947 год…
Но уже в 1945 году всем здоровым силам в СССР было ясно, что будущее будет ярким, потому что в этом году Россия добилась выдающегося успеха в своей бурной истории – Мир победил Войну. И 1945 год открывал для Мира самые широкие перспективы.
Жаль, что 1991 год и все последующие годы перечеркнули их, заменяя мощь бессилием, достижения – провалами, а правду – ложью и подлы.
ЯНКИ приписывают себе оглушительные успехи в 1945 году, однако в начале года они могли откатиться чуть ли не опять к морю, откуда начинали летом 1944 года.
Считается, что к 1945 году Германия настолько ослабела, что даже о почётном мире для неё и речи быть не могло. Англосаксы, порывшись в анналах своей истории, вытащили оттуда и запустили в оборот давний термин «безоговорочная капитуляция», сделав её condicio sine qua non (непременным условием) окончания войны с Рейхом.
Рейх, действительно, со второй половины 1944 года стал ощутимо слабеть – сказывались напряжение войны, потеря многих завоёванных регионов с их экономикой, нехватка сырья и энергоносителей, а также стратегические бомбардировки территории Германии союзниками. Промышленное производство снижалось, резервы истощались.
Однако Рейх был настолько силён, даже в 1945 году, что такой крупный военный деятель союзников, как генерал Паттон, записал в своём дневнике…
Впрочем, об этом чуть позже.
А сейчас об ударе вермахта по союзникам на рубеже 1944 и 1945 годов и в начале 1945 года. Эти последние наступления немцев сегодня оцениваются не очень высоко, да и в реальном масштабе времени Черчилль – на Крымской конференции 1945 года в беседе со Сталиным – заявлял, что Гитлер-де «приготовил паутину, но забыл про паука».
Однако легко ему было так шутить 4 февраля 1945 года, когда уже более полумесяца успешно развивалось советское наступление на Востоке. С середины же последнего месяца 1944 года до середины первого месяца 1945 года союзникам было не до шуток. В декабре 1944 года они убедились в том, что Рейх ещё силён, поскольку 16 декабря началась предпоследняя наступательная операция вермахта во Второй мировой войне – Арденнская.
Последней же наступательной операцией немцев стала Балатонская операция марта 1945 года против советских войск в Венгрии, и будет поучительно сравнить ход этих двух операций.
Но пока – об Арденнах…
Я не пишу историю той войны, и эта книга – не более чем очерк событий. Поэтому не буду подробно – вслед за англичанами Лиддел Гартом и Фуллером, немцами Типпельскирхом, Меллентином и Гудерианом, американцами Паттоном, Брэдли и Погью, французом Дарси – расписывать, как осенью 1944 года у Гитлера возник замысел опрокидывающего удара по союзникам…
С таким замыслом якобы не соглашался фельдмаршал Рундштедт, главнокомандующий немецкими вооружёнными силами на Западе, но в обстановке исключительной секретности началась подготовка наступления, назначенного на 16 декабря 1944 года…
Наступление оказалось для союзников сюрпризом. Накануне его Монтгомери – английский командующий, обменивался с Эйзенхауэром – американским командующим, ехидными письмами по поводу заключённого год назад пари на пять фунтов стерлингов. Гитлер же предъявил обоим намного более крупный счёт, получать по которому он намеревался в Антверпене.
Замысел фюрера позднее оценили как авантюру, но, скорее, его надо оценить как смелый. Достаточно сказать, что, по свидетельству Лиддел Гарта, на третий день наступления – 19 декабря, немцы находились в полукилометре от огромного склада горючего около Ставло, где хранилось более 11 миллионов литров бензина.
Получи немцы этот жизненно важный для них бензин, всё могло бы пойти на Западе иначе. Ведь особых боевых качеств союзники не проявили, хотя имели преимущество во всём, и прежде всего в авиации. После высадки в июне 1944 года в Нормандии англо-американцы к декабрю 1944 года вышли на подступы к Рейну, а далее повели себя пассивно. Похоже, они рассчитывали или на быструю общую капитуляцию Германии, или – что более вероятно – на сепаратный мир с ней.
Конечно, отдельный сговор с немцами за спиной СССР вызвал бы в мире бурю протестов и возмущения, но боссы Запада всегда умели успокоить электоральную скотинку – успокоили бы они её, надо полагать, и на этот раз… Однако Рейх отнюдь не собирался ещё сдаваться, и 16 декабря 1944 года фельдмаршал Рундштедт нанёс по союзникам первый мощный удар в общем направлении на Льеж. Фронт союзников был быстро вскрыт, и немцы готовились к полной ликвидации всего его северного крыла.
Хотя фронты – не гуси, на одном крыле им тоже далеко не улететь, а вермахт, разделавшись с союзниками в Северной Франции и Бельгии, не обделил бы своим вниманием и южное крыло рушащегося на глазах союзного фронта. Историк Джон Толанд позднее писал:
«75 тысяч американских солдат на фронте от Эхтернаха до Моншау в ночь на 16 декабря легли спать, как обычно… В этот вечер ни один из американских командующих не предполагал всерьёз о крупном немецком наступлении».
НАСТУПАТЕЛЬНЫЙ порыв немцев – особенно частей Ваффен-СС – был очень велик. Это видно не только по стрелам наступления на картах обстановки и темпу продвижения, но и по фото- и кинодокументам того времени. Достаточно всмотреться в выражение лица молодого, однако, явно опытного в воинском деле, пленённого союзниками солдата войск СС, чтобы понять, для него война не проиграна, а только начинается всерьёз… Ведь этот парень черпал силу уже не в мыслях о Минске, Киеве, Москве и Ленинграде, а в понимании того, что он защищает свою собственную Родину.
Союзники панически отступали. Вот картина, описанная американским журналистом Ральфом Ингерсолом, участником и свидетелем боевых действий в Европе:
«Немецкие войска прорвали нашу линию обороны на фронте в пятьдесят миль и хлынули в этот прорыв, как вода во взорванную плотину. А от них по всем дорогам, ведущим на запад, бежали, сломя голову, американцы».
Однако потом всё изменилось. Улучшение погоды позволило авиации союзников наносить почти безнаказанные бомбовые удары по коммуникациям и войскам, у немцев катастрофически не хватало горючего. Немецкое контрнаступление иссякало.
После войны бывшие генералы вермахта почему-то не оправдывали провал Арденского наступления помощью англосаксам со стороны «генерала Чистое Небо», хотя на Восточном фронте всё сваливали на «союзника русских» – «генерала Мороза».
Что реально происходило тогда на Западном фронте, и сегодня понять до конца сложно. Так, по оценке штаба Эйзенхауэра, немецкие потери за время Арденнского наступления составили 220 тысяч человек, а начальник штаба Рундштедта генерал Вестфаль оценивал их после войны в 25 тысяч человек.
Ничего себе расхождение, а?
Проще обстоят дела с исходными цифрами.
И они примерно таковы…
Перед началом немецкого наступления союзники имели на фронте в 640 километров 63 дивизии (из них 15 – бронетанковых), 10 тысяч танков, 8 тысяч самолётов. Плюс – резервы.
Немцы имели 73 дивизии (в том числе 11 танковых) и 3 бригады. Некомплект ряда дивизий составлял при этом 30–40 %.
В ударную группировку вермахта входили войска группы армий «Б»: 6-я танковая армия СС обергруппенфюрера СС Дитриха, 5-я танковая армия генерала Мантейфеля и 7-я армия генерала Бранденбергера.
Группировка имела около 900 танков и 800 самолётов авиационной поддержки, по данным советской «Истории Второй мировой войны». По данным же, например, англичанина Дж. Фуллера, в группировке насчитывались 1000 танков, 3 000 самолётов и «много тысяч автомашин».
Как ни считай, общее соотношение сил было для немцев малоутешительным. Тем не менее успех они иметь могли, причём успех решающий. Впоследствии генерал Гальдер заявлял, что силы, использованные для наступления в Арденнах, «были последними грошами обнищавшего человека», но явно при этом прибеднялся: силы у немцев тогда ещё были, и крупные.
После войны генералитет вермахта собственные грехи свалил на Гитлера. (Тут, правда, немцы оказались не одинокими: советские генералы свои грехи, особенно предвоенные и первые военные, тоже свалили с подачи Хрущёва на Сталина). Однако Гитлер не был лишён полководческого таланта и вполне умел мыслить стратегически, в том числе в 1945 году.
Танковый генерал Меллентин утверждает, что накануне нашего наступления зимой 1945 года Гудериан якобы предупредил Гитлера 9 января, что «Восточный фронт напоминает карточный домик», но тот якобы «упрямо продолжал думать, что подготовка русских – всего лишь гигантский блеф». На самом деле гигантским генеральским блефом является вышеприведённое утверждение… В действительности Гитлер ещё 4 декабря 1944 года в письме главе венгерского фашистского правительства Ференцу Салаши писал, что очень скоро резервы, имеющиеся на Западе, потребуются для переброски на Восток, так как «русские в самое ближайшее время начнут гигантское наступление против Восточной Пруссии и Верхней Силезии».
О проекте
О подписке