Читать книгу «Ленин. Дорисованный портрет» онлайн полностью📖 — Сергея Кремлева — MyBook.
image

Инесса (партийный псевдоним, специально присвоенный на время преподавания в школе) – интеллигентка, с высшим, полученным за границей образованием… свободно владеет европейскими языками, её приметы: около 26–28 лет от роду, среднего роста, худощавая, продолговатое, чистое и белое лицо; тёмно-русая с рыжеватым оттенком; очень пышная растительность на голове… коса; замужняя, имеет сына 7 лет, жила в Лонжюмо в том же доме, где помещалась и школа; обладает весьма интересной наружностью»[16].

К слову, приметы Ленина Бряндинский описывал тогда же так:

«…около 40 лет от роду, выше среднего роста, худощавый, продолговатое бледное лицо, живые глаза, светло-русый, большая лысина, усы и борода бриты»[17].

И, опять же, к слову – с учётом сплетен, о которых будет позже сказано… Ленин с женой жили не в одном доме с Арманд и слушателями школы, а на другом конце Лонжюмо. Сообщает об этом Владимир Мельниченко – доктор исторических наук, последний директор Центрального музея В. И. Ленина.

Владимир Ефимович Мельниченко – безусловно, один из наиболее осведомлённых и крупных экспертов по «житейскому», так сказать, Ленину. Любой желающий знать факты о жизни Ленина, а не сплетни о нём, с мнением и оценками Мельниченко не считаться не вправе.

ЛЕТОМ 1912 года ЦК большевиков по ленинской рекомендации нелегально направляет Арманд в Петербург. Она ехала в Россию как представитель ЦК для восстановления подпольного аппарата и подготовки избирательной кампании по выборам в IV Государственную думу. Перед отъездом «Инессу» в Кракове инструктировал сам Ленин.

Работа в Петербурге началась успешно, однако 14 сентября 1912 года Арманд (она жила по подложному паспорту на имя крестьянки Франциски Янкевич) арестовывают «по делу технической группы Петербургской организации РСДРП»[18].

Партийные «техники» были, как один, людьми опытными, преданными, бывалыми и профессионально скрытными, что вполне объяснимо. «Техника» – это организация нелегальных транспортов литературы и оружия, поиск новых конспиративных квартир, явок… Это нелегальные типографии, агентура среди жандармов, связи между регионами и между регионами и ЦК, поиск и переправка денег для партии и прочее подобное – то есть дела, для болтунов не подходящие. Возможно, этим и объясняется неудача «Инессы» как лектора в Лонжюмо – профессия накладывает свой отпечаток, и Арманд в ту пору отпускала слова окружающим скуповато.

Соответственно, к Арманд жандармы отнеслись серьёзно – во время дознания она сидела в одиночке более полугода и надорвала здоровье, пока Александру Арманду не удалось добиться её освобождения до суда под залог в пять тысяч. Весну и лето 1913 года Инесса провела с детьми на Волге, лечась кумысом.

Суд, который должен был состояться 27 августа 1913 года, грозил новой ссылкой, и, жертвуя залогом, Инесса переходит границу. Осенью 1913 года она уже присутствует на совещании ленинского ЦК в австрийском Поронине.

Совещание, в котором участвовали Ленин, Зиновьев, Каменев, Крупская, Трояновский, Шотман, Елена Розмирович, депутаты Государственной Думы IV созыва Бадаев, Малиновский, Петровский, Муранов и ряд других видных членов партии, проходило в период с 25 сентября по 1 октября. И в циркуляре Московского Охранного отделения № 107332 от 30 ноября 1913 года, где приводилось сообщение о совещании провокатора Малиновского, среди других упоминается также имя Арманд[19].

С этого момента Инесса – активный участник заграничной работы большевиков, причём и здесь на ней лежало немало сложных «технических» обязанностей. Она была делегатом Международной женской социалистической и Международной юношеской конференции в 1915 года, принимала участие в работе Циммервальдской и Кинтальской конференций интернационалистов. Арманд была талантливым и ценным партийным работником, и в годы Первой мировой войны она и Ленин обменивались десятками писем. Поскольку письма Ленина к Арманд опубликованы в Полном собрании сочинений, заинтересованный читатель может ознакомиться с ними сам и убедиться, что они носят деловой, хотя порой и весьма тёплый и дружеский характер.

Вот вполне типичный эпизод…

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ комитет Международного социалистического бюро (МСБ) созвал в Брюсселе на 16–18 июля 1914 года так называемое объединительное совещание. Формальной целью был «обмен мнениями» о возможности восстановления единства в РСДРП. Фактически же руководство II Интернационала было обеспокоено усилением влияния Ленина в рабочем движении в России и изыскивало пути ослабления позиций большевиков. Летом 1914 года председатель МСБ Эмиль Вандервельде (1866–1938) приезжал в Петербург и вёл переговоры с меньшевиками. Вандервельде условился с Мартовым, что МСБ выступит не как посредник между большевиками и меньшевиками, а как арбитр. Причём председатель МСБ предупредил Мартова, что с большевиками предварительно говорить не станет, чтобы они не поняли, что их хотят «прижать к стене»[20].

Прижать Ленина к стене?

Ну, не Вандервельде была по плечу такая задача, да и кому она была бы по плечу!?

Игнорировать приглашение в Брюссель, куда должны были съехаться представители всех течений российской социал-демократии, включая «Единство» Плеханова, «Борьбу» Троцкого, Бунд, поляков и латышей, Ленин не мог – рабочая масса этого не поняла бы, а меньшевики обвинили бы большевиков во всех смертных грехах. Но и ехать в Брюссель Ленин не хотел… В начале июля 1914 года он пишет Арманд из Поронина в Ловран:

«По поручению ЦК обращаюсь к тебе с просьбой согласиться войти в делегацию… Ты хорошо знаешь дела, прекрасно говоришь по-французски, читаешь „Правду“. Думаем ещё о Попове, Камском, Юрии (А. А. Бекзадян. – С. К.). Всем написано…

Надо очень спешить!!

Согласись, право! Хорошо встряхнёшься и делу принесёшь пользу…

Я ехать не хочу „принципиально“. Видимо, немцы (озлобленный Каутский и Ко) хотят нам досадить. Sout! („Пусть так!“. – С. К.) Мы спокойно (я на это не годен) от имени большинства 8/10, вежливейшим (я на это не годен) французским языком предложим наши условия. А ты теперь осмелела, читала рефераты и отлично бы провела!..»[21]

Не знаю – кому как, но мне ленинское «я на это не годен» доставило немало удовольствия! Оно великолепно передаёт темперамент Ленина, к дуракам и «мышиным» – как говаривал Тарас Бульба, – «душам» никогда никакой терпимости не проявлявшего.

Арманд же на совещании, где будут иностранцы, с её свободным владением европейскими языками была бы, конечно, очень к месту. И Ленин инструктировал её:

«…Я уверен, что ты из числа тех людей, кои развёртываются, крепнут, становятся сильнее и смелее, когда они одни на ответственном посту… Превосходно ты сладишь! Прекрасным языком твёрдо их всех расшибёшь, а Вандервельде не позволишь обрывать и кричать…

Гвоздь, по-моему, – доказать, что только мы партия (там – блок-фикция или группки), только мы рабочая (там – буржуазия, дающая деньги и одобряющая), только мы большинство…»[22]

В итоге Арманд согласилась, и в Брюссель поехала делегация ЦК РСДРП в составе: И. Ф. Арманд (Петрова), М. Ф. Владимирский (Камский) и И. Ф. Попов (Павлов). За несколько дней до совещания Ленин в очередной раз инструктировал Арманд, и эти его инструкции тоже стоят того, чтобы читатель с ними познакомился.

Ленин писал:

«Дорогой друг! Я чрезвычайно тебе благодарен за согласие. Я просто уверен, что ты превосходно выполнишь твою важную роль…

Ты с делом хорошо знакома, говоришь хорошо, и я уверен, что теперь сможешь быть достаточно „нахальна“. Пожалуйста, не истолкуй „в плохую сторону“, если я даю тебе кое-какие частные советы для облегчения твоей тяжёлой задачи.

Плеханов любит смущать „товарок“, говоря им „вдруг“ галантности (по-французски и т. п.). Надо быть готовым к этому для быстрого ответа – я восхищена, товарищ Плеханов, вы поистине старый волокита (или галантный кавалер) – или что-либо в этом роде, чтобы отбрить его.

Ты должна знать, что все будут очень злиться (я очень рад!), увидев, что я отсутствую, и, вероятно, захотят отомстить тебе. Но я уверен, что ты покажешь свои ноготки наилучшим образом. Заранее восторгаюсь при мысли, как они нарвутся публично, встретив холодный, спокойный и немного презрительный отпор…»[23]

Ясно, между прочим, что Ленин не столько «заранее восторгается», сколько таким образом заранее задаёт Арманд тот тон, который необходим. А далее идёт ещё одна небесполезная ремарка:

«Плеханов любит „задавать вопросы“, издеваясь над вопрошаемым. Мой совет: обрезать сразу – Вы-де вправе… задавать вопросы, но я отвечаю не Вам лично, а всей конференции, поэтому покорнейше прошу не перебивать меня, – чтобы превратить сразу „задавание вопросов“ в нападение на него. Ты должна всё время занимать наступательную позицию… Они трусы, и сразу осядут, осекутся.

Они не любят, когда мы цитируем резолюции. А это лучший ответ: я-де пришла сюда главным образом, чтобы передавать оформленные партийные решения нашей рабочей партии…»[24]

Наконец, в письме, посланном Лениным Арманд уже «после драки» – 19 июля 1914 года, говорится:

«Гюисманс (секретарь МСБ, профессор филологии из Бельгии. – С. К.) и Вандервельде пустили в ход все угрозы. Жалкие дипломаты! Они думали нас (или вас) запугать. Конечно, им не удалось…

Ты лучше провела дело, чем это мог бы сделать я. Помимо языка (Ленин имеет в ввиду то, что его французский был далеко не идеален, как и немецкий. – С. К.), я бы взорвался, наверное. Не стерпел бы комедиантства и обозвал бы их подлецами. А им только того и надо было – на это они и провоцировали.

У вас же и у тебя вышло спокойно и твёрдо. Extremely thankful and greeting you („Чрезвычайно благодарен и приветствую тебя“. – С. К.)…»[25]

Деликатные поручения Ленина, требующие воли и умения, Арманд выполняла и позднее, тем более что уже скоро у Ильича возникли новые заботы и новые проблемы – началась Первая мировая война.

СЕГОДНЯ стандартное клише, связанное с именем Инессы Арманд, – «любовница Ленина», и правды здесь вряд ли больше, чем в клише «Ленин – германский шпион». Причём слух о том, что у Ленина была с Арманд «тайная любовь», запустил в оборот в начале пятидесятых годов бывший французский интернационалист Марсель Боди… Сообщая об этом, Владимир Ефимович Мельниченко далее продолжает:

«Из пальца высосан вымысел об интимной связи Владимира Ильича с Арманд „на протяжении десяти лет“… Поднята до „научного“ уровня одна из давних побасенок: „Имелась версия, что Сталин угрожал Крупской в случае её малейшего неповиновения объявить официальной женой Ленина Инессу Арманд“…»[26]

Написанную в жанре документальной миниатюры книгу Владимира Мельниченко «Личная жизнь Ленина» рекомендую читателю со спокойной совестью… Как справедливо сказано в издательской аннотации, автор – «один из тех немногих историков, которые знают о Ленине, пожалуй, всё, за исключением того, что уже не узнает никто и никогда».

Конечно, знать всё и всё понимать – вещи нередко разные, и в эпохе Ленина – Сталина и в её творцах доктор исторических наук Мельниченко понял, на мой взгляд, не всё. Однако понял он, при глубоком знании темы, немало и написал о Ленине не только со знанием, но и с пониманием – честно, с хорошей страстью. Одна из книг Мельниченко имеет яркое и показательное название: «Нужно быть сумасшедшим, чтобы не признать величия Ленина». Относительно фигур типа Владимира Жириновского это если и не диагноз, то, во всяком случае, общественный приговор.

Так вот, из постсоветской книги компетентного эксперта однозначно следует – со ссылками на документы, – что Арманд Ленина любила, что и Ленин к Инессе Арманд был очень душевно расположен и видел в ней «верного товарища по работе». Однако привожу прямое мнение автора «Личной жизни Ленина»:

«Любил ли Владимир Ильич Арманд? На этот вопрос мог бы ответить только он сам. Документы, которыми мы располагаем, не дают однозначного ответа, всяческие вымыслы любого толка – неуместны, недостойны»[27].

Точно так же смотрит на этот аспект жизни Ленина и другой подлинный эксперт – ульяновский лениновед Жорес Трофимов. Он, в частности, сообщает, что в 1953 году 17-летняя Лариса Васильева, впоследствии известная поэтесса, попросила высказать своё мнение о возможном «романе» Ленина с Арманд Ивана Фёдоровича Попова (1886–1957).

Большевик с 1904-го по 1914 год, адресат ряда ленинских писем, участник того «объединительного» совещания в Брюсселе, о котором выше было рассказано, а после Октября – литератор, Попов в 1910-е годы как представитель ЦК в Международном социалистическом бюро был тесно связан с Лениным, с Арманд и Крупской, ситуацию знал не понаслышке. И юной Васильевой Попов ответил так: «Упаси бог! Она любила его как своего учителя. Она поверила Ленину, как никому. Пошла за ним. Сначала заочно. Потом рядом»[28].

А вот уже дочь Дмитрия Ульянова и племянница Владимира Ленина – Ольга Дмитриевна Ульянова в постсоветские времена вспоминает свой разговор с итальянским журналистом Энцо Бьяджи, который утверждал, что Ленин-де Крупскую не любил, а любил Инессу Арманд.

– Откуда вы это знаете? – тут же возразила Ольга Дмитриевна.

– Об этом пишет такой-то, и такой-то, и вот этот…

– А они откуда это знают? Ну как они могут такие вещи знать? У вас есть друг? Вы знаете – любит он свою жену или нет?

Да, психологическая война – это серьёзно. Она порой бьёт по обществу эффективнее, чем «горячая» война… Вернёмся к ироничной оценке лениноведом Владимиром Мельниченко «поднятой» до «научного» уровня побасёнки о том, что «имелась версия», что Сталин-де «угрожал Крупской в случае её малейшего неповиновения объявить официальной женой Ленина Инессу Арманд». Побасёнку запустил в бульварный оборот бывший член Научного совета Центрального музея В. И. Ленина (!!) А. Латышев в августе 1992 года в бульварном приложении «Досье» к «жёлтой» от антисоветизма «Литературной газете». Сообщая об этом, Жорес Трофимов резонно замечал:

«Нелепость этой версии очевидна для каждого здравомыслящего человека хотя бы потому, что И. Арманд ушла из жизни в 1920 году, когда Сталин не мог ещё и помышлять о каком бы то ни было давлении на супругу Ильича… А. Латышев не говорит даже о том, когда она возникла, кто пустил её в обиход и, таким образом, оказался заурядным распространителем сплетни»[29].

В. Мельниченко, и Ж. Трофимов – учёные-академисты, а в академической среде – в отличие от парламентской среды, непарламентские выражения не приняты. Поэтому, очевидно, Ж. Трофимов и назвал заурядного ренегата Латышева, ставшего наёмником врагов России в их психологической войне против России, всего лишь распространителем сплетни.

К теме Арманд в жизни Ленина и Крупской мы ещё вернёмся, сейчас же, заканчивая главу, сообщу, что после революции Инесса Арманд – умелый организатор – работала в Московском губкоме партии, в Московском губисполкоме, была председателем Московского губсовнархоза, а с 1918 года заведовала отделом работниц при ЦК РКП(б). В 1920 году она лечилась от туберкулёза в Кисловодске и во время эвакуации из-за угрозы наступления белых умерла от холеры. Её младший сын Андрей, инженер-механик, погиб в 1944 году на фронте.

Теперь же вернёмся к истокам.

1
...