Глава 3

С нападавшими мы справились достаточно легко. Возникло впечатление, что они рассчитывали только на неожиданность, потому что подготовка у них была совершенно никакая. И это меня обрадовало: значит, про нас мало знали. Окончательно расслабляться не следовало – но, похоже, в этот раз нас решили «слить» где-то на месте. Отсюда и отношение такое: чего ждать от трёх курсантов из мажорского вуза?

Свою ошибку боевики осознали очень быстро и почти не сопротивлялись, к счастью для них. Так что погибших не было. Собственно, и пострадали они не особо сильно – если не считать одной сломанной руки и одной отрезанной фаланги пальца.

К тому же, фаланга была отрезана не во время самой схватки, а чуть позже, при допросе, чтобы показать серьёзность намерений.

Когда все трое были надёжно привязаны к широкому деревянному основанию одной из кроватей, я сел напротив них для допроса. Переводил Вова.

Первому боевику – самому здоровому из всех – я вытащил повязку, которая играла роль кляпа, и задал первый вопрос:

– Имя? Откуда сам?

В ответ он прошипел что-то то ли про пичку, то ли про пикчу. Вова ухмыльнулся и сообщил, что субъект грязно ругается. Вот тогда-то он и лишился фаланги безымянного пальца на правой руке. Той самой, которой он держал единственный огнестрел, который был у них во время нападения – «Беретту», похоже, военного образца. Не исключено, «позаимствованной» из американских запасов.

Чтобы боевик не шумел, пришлось снова заткнуть его повязкой.

После этого я обратился к следующему. Это был худощавый долговязый парень, лет двадцати пяти, блондинистый, с нечёсаными патлами и блестящими карими глазами.

Он оказался куда более коммуникабельным.

– Златан, Сараево, – ответил он на вопрос про имя и адрес проживания.

– Зачем в Углевик приехал? – спросил я.

– Появилась возможность подзаработать, – сказал он. – Предложили хорошие деньги за пустяковый заказ.

– Ты наёмник? – спросил я.

Парень замялся, косясь на соседа: мужика лет сорока, бритого на лысо. Только теперь я заметил, что у них есть что-то общее в чертах лица. Хмыкнув, я засунул кляп молодому на место, и открыл рот лысому.

– Что, сына на дело потащил? Натаскивать? – сходу спросил я.

Я ожидал, что он начнёт гонор проявлять – тут бы появился хороший повод надавить как следует, чтобы, так сказать, ускорить общение. Но нет: мужик вздохнул и опустил взгляд.

– Отпустите его. Расскажу всё, что знаю, – сказал он.

Боевик, которому оттяпали фалангу, что-то гукнул из-под повязки и попытался толкнуть мужика бедром. Тот только отмахнулся.

– Успокойся, Лазар, – сказал он, обращаясь к подельнику. – Видишь, чем закончилось… я говорил не стоит брать Златана… теперь выхода нет. Нам-то уже всё равно, а его хочу за информацию выкупить. Так что пихайся-не пихайся, а выхода у меня другого нет…

Саня достал «Танто» и с довольно страшной ухмылкой двинулся к боевику, которого назвали Лазаром. Тот постарался ответить на его взгляд – но вскоре не выдержал, зажмурился. Саня осклабился и вернулся на соседнюю кровать.

– Ну что ж, рассказывай тогда, – я обратился к лысому.

– Мы с Лазаром добровольцы, служили в отряде Вуковича, рядовыми… после соглашений отряд распустили – кому было куда вернуться, вернулись. У нас хозяйство осталось на другой стороне, возвращаться некуда. Денег брать тоже особо негде… подрабатывали, где придётся.

– Долго воевал? – спросил я.

– Ну как, воевал… недолго, полгода где-то.

– Ясно. Родственников нет?

– Никого нет.

– А где именно и как подрабатывал? – спросил я.

– У меня фургон остался, – ответил лысый. – Старый, но на ходу. Вот, он кормил нас. Подвозил продукты для кафанов, ещё по мелочи всякого. Но он ломаться начинает, его чинить и обслуживать надо, а денег только на еду и на ночлег хватало.

– Ясно, – кивнул я.

Потом я посмотрел на ребят и сказал:

– Нужен личный осмотр.

– Согласен, – кивнул Вова.

К счастью, боевики не сопротивлялись, что, с одной стороны, облегчило нам задачу, с другой – позволило им сохранить целой одежду. Да, днём в этих краях уже было тепло как летом, но ночи всё ещё оставались довольно прохладными.

У наёмников, особенно не самого высокого уровня, всегда на теле есть отметки, говорящие о принадлежности к профессии и даже о нюансах «боевого пути». Однако, у этих ребят кожа была чистой. Ни татуировок, ни ранений, ни даже специфических синяков или мозолей. Только нательные православные крестики.

Я немного расслабился.

Лазару поменяли повязку на антисептическую. Лысому, насколько было возможно, зафиксировали перелом импровизированной лангетой. Жаль обезбола с собой не было.

Развязывать мы их, конечно, не стали. Но узлы ослабили, чтобы конечности не затекали, и кляпы вынули. Всем, кроме Лазара.

– Так, ну что ж, продолжаем разговор, – сказал я, снова устраиваясь напротив. – Давай про заказчиков. Как вышли? Что предложили?

– Вышли через Драгана. Это хозяин этого заведения, – ответил лысый.

– Как зовут тебя, кстати? – спросил я.

– Стефан, – ответил лысый.

– Ясно, Стефан, – кивнул я. – Ты доставил заказ, так? И с тобой решил поговорить этот Драган. С чего он вообще взял, что тебе это может быть интересно?

Стефан вздохнул и поморщился – неудачно пошевелил сломанную руку.

– По правде говоря, он считает, что у меня несколько больше… боевого опыта. Я… немного преувеличивал в своих рассказах.

– Что он вам пообещал и как вы планировали всё сделать? – продолжал я.

В этот раз ответил Златан.

– Мы не хотели вас убивать, честно, – сказал он. – Только в крайнем случае. Нам нужно было забрать у вас деньги. Пригрозить пистолетом, если будете несговорчивыми. Это всё.

– С чего вы решили, что у нас вообще есть деньги? – нейтральным тоном я задал ключевой вопрос.

– Не знаю, – ответил Златан. – У Драгана была информация. Он сказал, что у вас с собой тысяч пять, не меньше. Вроде видел в зале.

Я прикрыл глаза и мысленно обругал себя последними словами. Не нужно было перекладывать в бумажник больше пары сотен! Даже тысяча долларов в здешних краях – большая сумма, ради которой могут и убить!

Впрочем, я ведь был очень осторожен и не светил бумажник… и там точно никак не пять тысяч, всего лишь полторы. Так что не факт, что Драган сказал правду об источнике информации.

– То есть забрать деньги – и всё? – уточнил я. – Предполагалось, что мы просто будем сидеть на месте?

– На столе стоит графин с ракией, – продолжал Златан. – Нужно было, чтобы вы выпили по паре стаканов. Потом мы бы ушли.

Я хмыкнул и посмотрел на Саню. Тот только руками развёл, в одной из которых по-прежнему был нож.

– Оригинальный план, – сказал Вова на русском, улыбаясь. – Напоить тех, кого ограбил… никогда о подобном не слышал!

В этот момент за небольшим коридором послышался скрип деревянных ступеней.

– Всем молчать, – сказал я. – Если жить хотите.

Вова перевёл, после чего выключил свет.

Да, нужно было, по-хорошему, пленникам снова кляпы вставить – но на это совершенно не было времени.

Вова и Саня встали по бокам от дверного проёма, в котором застыла наполовину выбитая, перекошенная дверь.

– Хэй? – окликнул хозяин заведения, включая фонарик и направляя луч в комнату. – Шта се овде…

Договорить он не успел: Саня хорошенько приложил его о ближайшую стену – так, что балки затрещали. Драган охнул; его фонарик упал на пол, его луч упёрся в противоположную стену в коридоре.

Вова что-то сказал ему на сербском, потом втащил в комнату.

Саня снова зажёг свет, как следует скрутил Драгана и зафиксировал четвёртым в ряду остальных пленников.

– Шта се овде дешава? – лепетал Драган. – Кто су ти луди?..

– Саша, отрежь ему ухо, пожалуйста, – сказа я на русском.

Саня начал приближаться к хозяину заведению.

Тот испуганно посмотрел на соседей.

– Одсеху хе… – сказал Стефан.

– Вы что, с ума сошли? – неожиданно на чистом русском испуганно сказал Драган.

Саня вопросительно посмотрел на меня.

– Режь, режь, – одобрительно кивнул я.

Тот наклонился над Драганом.

– Не надо! – сказал тот. – Вы что творите? За что?

– Надо, надо, – кивнул я. – Иначе не понимаешь ведь.

Саня оттянул ему ухо и сделал вид, что примеривается ножом.

– Я расскажу, всё расскажу! – выдохнул Драган.

– Ну рассказывай, – сказал я.

Саня продолжал держать его за ухо.

– Майор из ваших… чёрный такой, Куликов фамилия, – затараторил Драган. – Он дал наводку. Сказал, у вас должно быть много грина…

– Майор, говоришь… – сказал я глубокомысленно.

– Убивать не говорил. Сказал подпоить хорошенько. Забрать деньги. Оставить на вторые сутки, так, чтобы рассчитаться было нечем, потом вызвать военных с базы и сказать, что вы напились и отказываетесь счета оплачивать.

Вова и Саня переглянулись.

Я поднялся с пола, подошёл к столику, на котором стоял графин. Снял стеклянную пробку и понюхал. Крепкий алкоголь. Кажется, не слишком качественный.

Я взял графин и подошёл к Драгану. Опустился перед ним на четвереньки и поднёс горлышко графина ко рту.

– Пей, пока не скажу, что хватит, – сказал я.

– Не могу! Я в завязке, нельзя мне никак! – с хнычущими нотками в голосе сказал Драган.

– Я так вообще не пью, – ответил я, после чего взял его за подбородок и влил первую порцию пойла. После этого дал ему проглотить и продышаться.

Я повторял эту процедуру несколько раз, пока Драган не перестал жаловаться. Потом подождал некоторое время, пока он вырубится.

– Так, парни, теперь с вами решать будем, – сказал я, обращаясь к боевикам.

Вова перевёл.

Стефан снова напрягся и начал умолять меня не убивать его сына.

– Успокойся. Горе-вояки, блин… короче, в каком состоянии ваш фургон? – спросил я.

– На ходу, – кивнул Стефан. – Забирай если надо!

– До Белграда доедет?

Стефан чуть поморщился, потом сказал:

– Скорее всего, да… но масло бы поменять, конечно, надо… дорога не близкая…

– В общем, Стефан, будем считать, что везучий ты, – сказал я. – Если сделаешь всё как надо – не только живым останешься, но и заработаешь.

Лысый посмотрел на меня. В его глазах зажглась робкая надежда – впервые за всё время.

– С нами едет Златан. Ты и это мордоворот, – я кивнул на Лазара, – останетесь здесь. Если по дороге будут сюрпризы из-за утечки информации – твой сын погибнет. Если к властям обратитесь – не важно, здесь или в Сербии – то же самое. И я бы на твоём месте никак не стал рисковать.

Стефан стиснул зубы, но кивнул.

– Ну и чтобы интереснее ждать сына было, – продолжал я. – За работу он получит пять тысяч долларов США. Плюс по дороге мы заедем куда-нибудь, чтобы машину привели в порядок. Задаток – первую тысячу – я оставлю тебе. На лечение. Это ясно?

Несостоявшийся грабитель смотрел на меня с недоверием.

– Оче, он говори истину. Осехам такве ствари. Могу то да урадим, – сказал Златан.

– Добро, – кивнул Стефан.

– За приятеля своего поручишься? – спросил я, кивая на Лазара.

Стефан дважды кивнул в ответ, довольно уверенно.

Я вытащил у Лазара кляп.

– Ну что думаешь? – спросил я.

– Ничего не думаю, – ответил он через Вову. – Жить хочу.

– Молодец, – улыбнулся я. – Правда, «Беретту» твою отдать не смогу. Но дам за неё триста долларов. Согласен?

Боевик кивнул.

– Кстати, где ствол достал? Очень уж приметный. Пиндосский же, да?

– Хорватский, – ответил Лазар. – Им пиндосы давали.

– Ясно.

Какое-то время ушло на то, чтобы оттащить Драгана вниз и там уложить его на бок, на диванчик, который скрывался за стойкой – так, чтобы он случайно рвотой не захлебнулся. Трупы мне были совершенно не нужны.

Фургончик-микроавтобус был по-настоящему старым. Такие «Ситроены» производили то ли семидесятые, то ли в шестидесятые. Чудо, что он вообще был на ходу. Мне он напомнил что-то, связанное с Югославией и Белградом, но я никак не мог вспомнить, что именно. Кажется, что-то связанное с современным искусством.

– Что с границей? – спросил я Стефана, когда мы уже погрузились и готовы были выезжать.

– Меня и Златко все знают, – ответил он. – По ночам редко кого тормозят… если остановят, он найдёт, что сказать. Но лучше с деньгами вопрос решить.

– Ясно, – кивнул я и напомнил: – в твоих интересах, чтобы всё прошло хорошо.

– Све хе бити у реду, – сказал Златан.

Я его понял без перевода.

Мы выехали ещё до рассвета. Какое-то время молчали. Потом Вова сказал, обращаясь ко мне:

– Саша, мне не нравится, что мы этого майора так оставили. Неправильно это…

– Ничего, – ответил я. – Пускай помается, пока мы своими делами занимаемся. Иногда ожидание хуже самого наказания.

– Да фиг там он ждать будет… ротируют его, – вставил Саня.

– Ну и пускай ротируют, – сказал я. – На родине будет проще достать его.

– Думаю, он не сам это всё решил. Комбриг, скорее всего, организовал… – ответил Вова.

– Блин, да это понятно, – отмахнулся я.

– Вот ведь гнида… – процедил Саня.

– Что есть, то есть, – кивнул я.

– Что делать-то с ним будем? Нельзя же вот так просто это оставить… – продолжал кипятиться Вова.

– Слушай, – вздохнув, ответил я. – Мы сейчас будем гораздо более важными делами заниматься. Если обращать внимание на такие мелочи – то мы даже до места не доедем.

– Мелочи? – удивлённо спросил Саня.

– Да, Саш, мелочи, – ответил я. – Я ведь честно вам говорил, что и как мы собираемся делать. Разные гниды-полковники, которые решают, что у них достаточно мозгов и полномочий, чтобы поставить на место московских мажоров – это ничто, тараканы, тля. Не отвлекаемся.

Парни снова замолчали.

– Это не значит, конечно, что я просто так всё оставлю, – сказал я после долгой паузы. – Но лично этим заниматься не буду. Это будет неправильно. Я и сюда-то сам полез, потому что важно кое-что понять, на месте…

Ребята переглянулись. Я видел, как Вова пожал плечами.

Ехали довольно медленно. Златан берёг двигатель и подвеску: разгонялся плавно, не газовал, не крутил, рытвины старался объезжать. Я не торопил – никакого графика, которому нужно было бы следовать, у нас не было.

Парень, должен признать, вёл себя достаточно мужественно для такой ситуации. Не трясся, не делал глупых ошибок… в нём определённо был потенциал. Если бы сложились звёзды – его жизнь могла бы пойти совсем иначе.

– Вов, поможешь с переводом? Хочу с водителем нашим поговорить, пока время есть, – попросил я.

– Не вопрос, – кивнул Вова.

– Я достаточно понимаю русский, – вдруг сказал Златан, с довольно сильным акцентом, но вполне уверенно.

Я засмеялся.

– Если так дальше пойдёт – я начну чувствовать себя как на родине, – сказал я.

– Мама из России была, – добавил Златан. – Из Воронежа.

Мы с парнями переглянулись.

– Вот те раз… а что раньше не сказал?

– Не хотел показывать, что язык знаю.

– Эх, парень, парень… как же ты докатился до жизни такой, а?..

Златан вздохнул. Потом кивнул зачем-то и, глядя на дорогу, ответил:

– Я не горжусь тем, что мы сделали… пытались сделать. Показалось лёгким выходом… отец не хотел меня брать – еле уговорил. Мы правда не собирались никого убивать. Про вас говорили, что вы бандиты, которые хотят в Албанию ехать, чтобы наркотой начать торговать.

Я присвистнул.

– Так, и что ты раньше молчал? – спросил я.

– Так не спрашивали же.

– А кто так говорил?

– Ваши, между собой. В кафане слышал.

– Вот тебе и здрасьте, приплыли… – пробормотал Вова.

– Хитёр наш полковник, – улыбнулся я. – Знает, как нужные слухи распускать… приземлиться не успели, блин! Пожалуй, им всё-таки придётся заняться. Но потом.

Снова помолчали. Потом я всё-таки не выдержал и спросил:

– С мамой что случилось?

– Бошняки убили, – ответил Златан.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Это война. Очень многие погибли. И у нас, и у них…

Он сжал челюсти, продолжая смотреть на дорогу.

Через пару часов, уже на рассвете, проезжали границу. На боснийской стороне пост был пустым – наряд то ли спал, то ли отошёл от дороги. А вот со стороны Югославии наряд был на месте. Один из постовых указывал нам жезлом на обочину.