– Да, Викентий, слушаем! – отозвался Александр

– Михалыч цэу бойцам раздает, я за него. Говори, – раздался хрипловатый голос Андрея Ивановича Крюкова, грозы браконьеров и нарушителей границы. Именно он первый вызвался встретить японские корабли огнем корабельного пулемета и первый рисковал жизнью, когда они начали стрелять в ответ.

– Я вижу три шлюпки с моторами в бухте с насосной. Похоже японский десант. Человек двадцать-тридцать. Минут через пять будут на берегу. Прием.

– Иваныч, что будем делать? Думаю, для нас цель пока мелковата.

– Да, вам рано открывать свою позицию. Сейчас мы с Михалычем обмозгуем, а вы пока следите. Как появятся на повороте из бухты, сразу нам сообщайте.

– Договорились. Конец связи. Вадим следи внимательно за поворотом.

– Хорошо.

Не зря они посадили святого отца на четыреста двенадцатой. Воевать он отказался по религиозным соображениям, а вот послужить отчизне, наблюдая за неприятелем, был готов.

Гора четыреста двенадцатая была самой высокой на острове и служила отличным пунктом наблюдения. Находилась она за поселком и с нее не только отлично просматривались все близлежащие бухты, но и было видно соседние острова Итуруп и Кунашир и даже Хоккайдо в хорошую погоду. Четыреста двенадцатой ее назвали, вероятно, за ее высоту, но на самом деле Александр выяснял – высота была другая. Тем не менее, на четыреста двенадцатую многие с удовольствием залезали, чтобы насладиться видами, или просто из спортивного интереса, потому что подъем на нее требовал значительных физических усилий из-за крутого склона. Правда, Александр забирался туда последние разы только на джипе по экстремальному разбитому серпантину дороги, очень давно проложенной воеными. На вершине находились развалины военной станции наблюдения, которую разнесло ураганом много лет назад. Ржавые останки военных грузовиков 50-х годов прошлого века говорили о давности тех событий. У Александра сохранилось много дисков с фотографиями, сделанных им на вершине горы. Нетронутые цивилизацией соседние горы в зарослях бамбучника, захватывающие морские закаты, силуэты соседних островов, зеленые долины Шикотана проникали своей естественной красотой в самую душу и извлекали из нее приятное и сильное чувство единения с природой.

Вадим, который из кустов на краю поляны всматривался через бинокль в сторону бухты Ложной, повернулся к нему.

– Есть движение!

Александр, пригнувшись, подбежал к нему, посмотрел в бинокль.

– Даа вижу. Красавцы. Автоматы американские. Иваныч, на связь!

– Да?

– Гости на повороте у склада. Двигаются тремя группами по десять человек. Очень осторожно. Друг друга прикрывают. Обученная десантура. Вооружены автоматами.

– Отлично. Мы уже мчимся. Тебе управление для нас не жалко?

Саша перебежал на другую сторону поляны и увидел на дороге из гарнизона джип, который приближался к зданию управления.

– Ты что задумал?

– Да здание ваше больно крепкое и удобное. Отсюда и встретим.

– Эх, я столько землетрясений и потрясений в нем пережил. Дорого как память. Вы там поаккуратней.

– Не боись, все не разнесем.

Из джипа выбежало несколько человек с оружием и забежало в здание управления.

– Как тут у вас дверь к спутниковой антенне на втором этаже открывается?

– Ключ у вахтера. А вахтер уехал на материк по программе переселения.

– Шутки шутишь? Ладно..

В рации раздался грохот и Александр увидел, как в торце здания на балконе второго этажа вылетела дверь. Он оценил задумку. Оттуда очень удобно вести огонь по дороге и оставаться прикрытым балконом от вражеских пуль. Только от мин вряд ли.

Минут через десять японский десант был уже около здания связи.

– Видишь их? – спросил Александр.

– Даа вот они, голубчики. Ну ладно скоро мне некогда будет с тобой разговаривать. Следи за бухтой.

– Будет туго – шли телеграммы.

– Ага, вот только япошек от пункта связи прогоним.

– Давай, надо до темноты успеть им показать кто здесь хозяин. Надеюсь, в темноте они поостерегутся воевать.

Иваныч уже не отвечал и минуты через три раздался треск его пулемета и ему вторили автоматы его помощников.

– Вадим, ты снимаешь?

– Да, процесс идет! – крикнул Вадим из танка, в котором у него была установлена вся аппаратура: аккумуляторы, ноутбук, спутниковый терминал и другие технические приспособления. Кабель из танка вел к видеокамере, которая сейчас снимала бой. Все видео передавалось на блог, который Вадим раскручивал несколько лет, и дублировалось на "Оллтьюб". Вся страна и весь мир должны знать, как они защищали свою маленькую землю, которую считают своей Родиной. А осудят их потом или сделают героями покажет время. Их записи должны будут помочь разобраться в том, как все было и не допустят искажений событий. По крайне мере на это есть надежда. Возможно, не зря они разместили информацию на сайтах стран, где демократия и свобода слова не просто показушные лозунги правящей партии.

Эффект неожиданности помог Крюкову. Он нанес урон японцам, не потеряв никого из своих. Десант потерял трех человек. Оставшиеся с ранеными укрылись за магазинами и залегли на берегу напротив забегаловки "Голубая лагуна", обмениваясь автоматными очередями с русскими. Какое-то время бригада Иваныча не давала им высовываться. Затем из рации раздался испуганный голос Викентия:

– Ребят, в бухту плывет военное судно!

– Не плывет, а идет! – не удержался Крюков.

– Это русское идет, а японское плывет. Правда, Викентий? Так чей там корабль? – схохмил Коваленко.

– Японский конечно. Их крейсер стоит далеко. А этот поменьше, на эсминец похоже. На носу орудие.

– Да вы, святой отец, еще и знаток кораблестроения.

– Я не только Библию, но и Википедию почитывал в свободное время.

– Ну вы как хакер словами умными ругаетесь.

Хакером Коваленко обычно Вадима называл за то, что тот мог починить любой компьютер и очень любил возиться с подобной техникой.

– Похоже, япошки серьезно настроены. Саша, сможешь, если что прикрыть Иваныча с бригадой? – спросил Коваленко.

– Подожди. У меня свои соображения на этот счет. Мне кажется, они хотят прикрыть отход своего десанта и не в их интересах на ночь устраивать бои на чужой территории. Давайте попробуем дать им уйти. Если получится, то выиграем время.

– Палка о двух концах, но, похоже, в твоих словах есть смысл. Может действительно пока рано привлекать внимание к нашим силам, чтобы нас рано не задавили. Иваныч, ты уйди потихоньку из здания и затаись. Пусть десант уйдет.

Раздался выстрел пушки. То с корабля палили прямой наводкой по управлению. Первый выстрел пришелся по козырьку. Как раз под рабочий кабинет Кузнецова.

Крюков матюкнулся в рацию и начал эвакуировать бригаду. С обратной стороны управления они стали выпрыгивать из окон первого этажа на траву и, пригнувшись, перебегать в канаву, которая находилась за поляной недалеко от управления. С корабля сделали еще несколько выстрелов, повредив фасад. В другое время Александр был бы в гневе из-за порчи имущества завода. Но теперь ему было все равно. Все в прошлом. Возврата нет. Рубикон давно перейден.

Тем временем десант, как и предполагал Кузнецов, выпустив несколько очередей по зданию, и прихватив раненых, начал отходить обратно туда, откуда пришел. Вадим с Александром, затаив дыхание, следили за кораблем. Всем было интересно, что предпримут японцы. Ожидание стало затягиваться. Солнце заходило за Тятю. Смеркалось. Корабль стоял, Иваныч с ребятами сидел в канаве, пожираемый комарами.

Александр вспомнил, как он познакомился с Иванычем. Тогда зимним вечером, когда отсутствие нормального культурного досуга на острове заставило в очередной раз искать развлечений, Александр прихватил с собой зама по кадрам Юлию Константиновну и Петровича своего зама по хоз. части, присланными с Москвы, и отправился в местный бар со звучным названием "Голубая лагуна".

– Перед нами стоит трудная задача из многообразия баров выбрать один, в который мы поедем, – сказал Кузнецов, когда они уселись в пикап.

– А что их много? – спросила Юлия Константиновна своим тонким голоском.

– Целых два: "Голубая лагуна" и "Звезда".

– "Голубая лагуна"? Ой, как интересно! – защебетала кадровичка, – Мне сразу представляется такой тропический рай на необитаемом острове. Поехали туда!

– Вот именно на необитаемом. Ну поехали, – согласился Александр и на развилке дорог крутанул руль в стороны "Лагуны".

– А вы пить не будете? – спросила кадровик.

– Почему же? – ухмыльнулся Кузнецов.

– Ну, вы же за рулем!

Он улыбнулся и подмигнул Петровичу. Уж тот помнит, в каком состоянии на днях ездил по острову Александр. Местный ГИБДДШник хоть и отличался суровым нравом и неподкупностью (Крюков номер два), но эффективность его действий по поимке нарушителей была невысока, так как через полчаса после выставления поста ГИБДД все водители острова, да и не только водители, знали об этом и старались не высовываться на дорогу со своими просроченными техосмотрами, правами или просто пьяными.

"Голубая лагуна" совсем не была тропическим раем. Снаружи она была похожа на большой покрашенный деревянный сарай, а внутри мерцающая цветомузыка немного скрадывала некоторую убогость обстановки. Однако все посетители были готовы не замечать недостатки в обмен на возможность пообщаться и оторваться наилучшим по своим способностям образом.

В тот день Саша с Петровичем сидели молча, выпивали и наблюдали за народом, а незамужняя Юлия Константиновна после третьей рюмки стала соглашаться на предложения потанцевать. Потом подъехал Коваленко и сразу повеселело. Смех кадровички, поддерживаемый шутками Михалыча, не утихал.

– О, смотрите Крюков здесь! – изумился Михалыч и кивнул на седоватого крепкого мужчину лет сорока.

– А кто это?

– Крюков это честь и совесть пограничных войск! Взяток не берет. Гроза местных браконьеров. Огонь из своего любимого открывает строго по инструкции, но открывает всегда, если преследуемое судно не подчиняется.

– Простите, любимого чего?

– А, я не сказал? Из своего любимого пулемета. Среляет из него лучше всех и постоянно тренируется.

Любопытство Юлии росло на потеху мужчинам.

– А что остальные берут взятки?

Коваленко сделал круглые глаза.

– Да не, что вы? Конечно, нет. Только спонсорскую помощь.

Александр улыбнулся.

– Ну, давайте выпьем за честных пограничников!

Они выпили и Михалыч пошел покурить.

Когда он вернулся, то наклонился к Кузнецову, чтобы не кричать сквозь грохот музыки.

– Михалыч!

– Да, Михалыч?

– Крюков, оказывается, награду отмечает. Ребята по этому поводу баню организуют. Поехали?

Вот от чего, так от бани Александр никогда не отказывался. Он обязал своих ехать с собой, не принимая отговорок, и они по ночи поехали в соседний поселок Крабозаводск. Все девять километров грунтовой дороги Юлия Константиновна взвизгивала на поворотах от страха и поглядывала на нетрезвого Кузнецова, который и сам переживал за свой контроль над дорогой, но виду не подавал и с небрежным видом, улыбаясь, крутил баранку. Петровичу видать тоже не нравилась идея ездить с пьяным водителем, но он виду не подавал и лишь крепко держался за ручку над пассажирским креслом.

Дорога между Малокурильском и Крабозаводском длиной всего в девять километров отличалась повышенной смертностью. Много молодых ребят погибло на ней, гоняя на джипах в нетрезвом состоянии. Хорошо, что кадровичка еще не знала об этом, а то вышла бы на ходу.

Саша включил музыку на полную катушку, и на драйве они доехали до Крабозаводска, проехали по нему и свернули на дорогу, ведущую в гарнизон, мимо электростанции, построенной недавно японцами по программе поддержки курильчанам, пострадавшим от землетрясения. После вида скромных серых русских построек современная, да еще и японская электростанция бросалась в глаза. Создавалось впечатление, будто это инопланетный объект сел ночью на остров и светился разноцветными огнями, выполняя свою загадочную миссию. Кузнецов всегда облизывался, проезжая мимо крабозаводской электростанции. Ведь ее изначально, еще до его приезда, хотели строить в Малокурильске вместо тех замученных дизельгенераторов, которые перешли в хозяйство его завода, но, после решения о строительстве неожиданно сгорела такая же изношенная электростанция в Крабозаводске и естественно строительство перенесли туда. Случайно сгорела электростанция или по чьему-то злому умыслу история умалчивала.

Они доехали до гарнизонных ворот, которые открыл солдат срочной службы, и он же показал дорогу к бане. Банька у военных была что надо: большая парная, бассейн, моечная и кабинет с большим деревянным лакированным столом для посиделок. Гарнизон любовно содержал баню в порядке и в постоянной боевой готовности к натоплению.

В этот раз к пиву и водке были два тазика креветок, и все говорило о том, что ночь удастся. Для новичков из Москвы это было новое интересное событие и кадровичка, радостно визжа, прыгала после парной в бассейн с ледяной водой. Михалычи прыгали голышом в сугроб рядом с баней, и довольно кряхтя, обтирались колючим снежком, который на острове в условиях отсутствия сильных загрязняющих факторов был удивительно белый.

Потом они сидели и по сборнику песен Наздратенко под баян пели песни. Начальник местного отдела культуры Петр Михайлович самозабвенно выводил на баяне мелодию и пел своим хорошо поставленным голосом: "Есть только миг между прошлым и будущим! И-мен-но он называется жизнь!" Все остальные также самозабвенно подпевали, и получалось довольно неплохое мужское хоровое пение. В такие минуты банного единения, подкрепленные спиртным градусом и песнями, мужчины искренне проникались смыслом каждого слова песни, и любой из них считал свою судьбу на острове особенной и неповторимой, данной свыше для великого подвига. Впрочем, так оно и было.