Глава 6

На третьем этаже главного корпуса Омского университета было тихо и пусто. Побледневшая Катя стояла у лестничного пролета и смотрела в окошко с таким выраженьем во взгляде, словно готова была разрыдаться.

Сергей сейчас выглядел виноватым. Уже чуть подсохшая корочка в уголке его рта говорила о том, что с момента его разговора с отцом его девушки прошла пара дней, но тоска в его серых глазах однозначно свидетельствовала, что он всё еще «нервничает».

Сцепив пальцы рук, Катя бросила взгляд на Сергея:

– И как же мы будем теперь?! – в ее тихом голосе прозвучала ничем не прикрытая боль…

«Сидящий на валуне приподнялся с него и поправил крепление камеры – картинка на мониторе чуть вздрогнула, но почти моментально застыла:

– …Той весной я не стал говорить ей о том, чем закончился мой разговор с ее папой. Впрочем, Катя, наверно, сама обо всем догадалась…»

…Слегка шевельнувшись на подоконнике, Сергей неуверенно выдохнул:

– Кать, я не знаю… Ну, нам остается два курса еще – мы, конечно же, можем встречаться, как раньше, но вот что будет дальше?

Он коснулся разбитой губы.

– Котенок, давай говорить напрямую. У меня за душой ни гроша – я живу на одну лишь стипендию. А у твоего папы мебельный комбинат. Я думаю, что твой папа навряд ли захочет, чтобы мужем его единственной дочери стал такой человек, как… – Сергей обреченно развел руки в стороны. – Естественно, когда у меня будет диплом, я попробую устроиться на работу, но пройдет пара лет до того, как я что-то начну зарабатывать… Да и то не известно: смогу ли я обеспечивать тебя так же, как это делает твой отец.

– Для меня это всё не имеет значения! – гневно бросила Катя.

– Я верю! – Сергей терпеливо кивнул. – Котенок, я верю тебе, потому что ты любишь меня! Но твой папа – он смотрит на вещи реально. Он понимает, что, если мы женимся, то я ничего не смогу тебе дать после свадьбы… лет десять, наверно, как минимум. Ну, а если ты выйдешь за меня без согласия папы, то твои отношения с ним могут просто испортиться! Ты решишься на это?

Увидев, как Катя отчаянно сжалась, он взял ее за руку:

– Котенок, может, просто возьмем небольшой перерыв?

– Перерыв?

– Да!.. Ну, сделаем так, чтобы папа твой успокоился!

– Как?!

– Ну, прими его предложение – слетай на год в Америку, отучись, как он хочет!

Глаза Кати резко округлились:

– Ты с ума сошел?!

– Это лучшее предложение, Катя! Согласишься на стажировку – помиришься с папой! Он тоже тогда успокоится. Ну, а я попытаюсь пока подыскать подработку, чтоб прийти к нему через год, объяснить, что серьезно настроен на будущее!

Отшатнувшись назад, Катя с ужасом бросила:

– Никуда я одна не поеду!

– Котенок…

– Ты слышишь меня?! Не полечу я одна ни в какую Америку! Я останусь с тобой!..

Пару долгих мгновений Сергей еще молча смотрел на любимую – он отчетливо видел, что губы ее всё сильнее дрожат, и уже понимал, что последует дальше.

Притянув к себе девушку, он отчаянно обнял ее:

– Ну, иди ко мне! – Он почувствовал, как ее напряженные пальцы вцепились в него, и попробовал выправить ситуацию. – Мы придумаем что-нибудь… Мы подумаем вместе и обязательно что-то придумаем, да?

Через миг он услышал, как девушка всхлипнула, и принялся гладить ее по плечам:

– Кать, не плачь!.. Ты же знаешь, что я «умираю», когда ты так плачешь!..

* * *

В просторной столовой гремела посуда. Голоса трех десятков студентов сливались в сплошное гудение. Застыв за столом, Сергей отрешенно ел шницель, не глядя на лица знакомых. В его темном взгляде еще полыхали остатки того напряжения, с которым он сутки назад разговаривал с Катей. Всё его окружавшее казалось настолько «далеким», что он не заметил Виталика, что прошел по проходу от кассы.

– Ты чего меня не дождался? – Виталик поставил на стол свой поднос и уселся напротив Сергея.

– Спешу я!

– У меня к тебе разговор.

– Ну, давай!

– От котлеты-то оторвись! Разговор очень важный!

– Валяй! – мрачно бросил Сергей, но котлету не бросил.

Виталик придвинул к себе чашку с супом, но не стал пока есть, а склонился к Сергею:

– Серега, ты сколько пар в этом месяце пропустил? Половину, не меньше? Плюс столько же «лаб»?

– Ну, и что? – равнодушно ответил Сергей, не совсем понимая, к чему сейчас клонит Виталик.

– А то! – друг поправил очки. – Меня секретарша декана поймала вчера. Так она мне сказала, чтобы я тебе передал, что тебя хочет видеть декан. Это срочно!

– Ну, хорошо. Если хочет – увидит!

– Серег, я б спокойно вот так не сидел!.. – На секунду Виталик внимательно огляделся по сторонам, словно лично желая удостовериться, что никто не подслушивает. – Ты же знаешь, что у меня с этой Людкой, секретаршей декана, нормальные отношения?

– Знаю.

– Так вот секретарша сказала, что декан, когда говорил ей найти тебя, чуть слюной не плевался! Так что просто беседой ты здесь не отделаешься!

Отодвинув тарелку, Сергей поднял взгляд над столом и какое-то время смотрел на Виталика, а затем вдруг поморщился:

– Хватит, Виталя! За простые прогулы из универа не отчисляют! Здесь главное – сессию вовремя сдать, а со сдачей зачетов у меня всё в порядке всегда!

– Может быть, – согласился Виталик. – Только знаешь, чего я скажу? Не тяни! Сходи туда прямо сегодня. А то, если будешь затягивать, декан еще больше рассвирепеет!

– Ну, ладно, – Сергей снова взялся за вилку. – Схожу… Ты не парься, Виталя!..

* * *

Пройдя десять метров по коридору, Сергей вошел в приоткрытые двери приемной. По моде одетая девушка, сидящая за столом у окна, подняла от бумаг свой задумчивый взгляд, но не сразу узнала вошедшего. Когда же узнала, по лицу ее промелькнула тревога.

– Рябинин?

– Привет! – Он кивнул на закрытую дверь, на которой висела табличка «Декан». – У себя?

– Ты чего натворил?

– Натворил?

Секретарша декана проворно скользнула из-за стола. Оказавшись напротив Сергея, обвела его взглядом и тихо шепнула:

– Я никогда его таким раньше не видела!.. – Машинально поправив прическу, кивнула. – Жди здесь!

Постучавшись в закрытую дверь, приоткрыла ее:

– Антон Николаевич, можно?

Из кабинета немедленно прозвучало почти неразборчивое: «Что у тебя?», секретарша открыла дверь шире и боком скользнула в нее. Через пару мгновений дверь снова закрылась…

Оставшись в приемной один, Сергей сделал шаг к кабинету и с четверть минуты прислушивался, но не мог разобрать ни единого слова – лишь резко взрывающийся в интонациях голос декана пробивался порой из-за стенки… Наконец, прозвучали шаги, дверь опять распахнулась – секретарша шагнула в приемную и, не глядя уже на Сергея, испуганно прошептала ему:

– Заходи!

Машинально поправив свой свитер, Сергей сделал шаг за порог. Через миг разобрал, как захлопнулась дверь за спиной, и увидел сидящего за столом человека с залысинами.

– Антон Николаевич, здравствуйте! – Сергей постарался, чтоб голос его прозвучал поуверенней. – Вы меня вызывали?

– Рябинин? – декан посмотрел на вошедшего и продолжил негромко, однако Сергей вдруг почувствовал, как от ровного тона декана его ноги стали тяжелыми. – Да, я хотел поговорить с вами еще в понедельник. Но вы, очевидно, в эти дни в университете не появлялись? А объявление висит на доске в коридоре!

Указательный палец декана протянулся к стене.

– Но, Антон Николаевич, видите ли…

Сергей попытался сказать, но его собеседник не дал ему это сделать:

– Вот статистика посещений вами занятий за полтора месяца этого семестра. – Декан приподнял со стола лист бумаги. – Почти шестьдесят процентов лекций и семинаров пропущены. Половина лабораторных заданий не сделана… Вы можете объяснить эти пропуски?

Взгляд Сергея упал на бумагу в руке собеседника, а затем вдруг… скользнул на ладошку…

«Сидящий на валуне машинально нахмурился:

– …Мог ли я объяснить ему, почему пропускал эти лекции? Разумеется, да! Вот только не думаю, что его бы удовлетворили мои объяснения…

Рассказчик помедлил.

– После того как я увидел знак смерти на руке своего друга детства, я испытал настоящее потрясение, потому что отчетливо понял, что спасти его уже невозможно, но одновременно с этим почувствовал, как в голове у меня словно сорвало какую-то «планку». Я ощутил непреодолимое желание узнать еще больше о линиях рук, чтоб попытаться предупредить об опасности тех, кого еще можно спасти!.. Я начал осматривать руки людей с еще большей энергией. Я ходил всюду, где мог получить доступ к ладоням. За один лишь сентябрь я осмотрел больше рук, чем за всю предыдущую осень, однако чем больше ладоней осматривал, тем больше хотел я увидеть. Это стало для меня своего рода наркотиком! Я чувствовал, что у меня дар к хиромантии, и чем больше в нее погружался, тем больше хотел узнать нового. Я попросту не заметил, как в какой-то момент стал посвящать хиромантии не только вечернее время, но и дневные часы, и, соответственно, стал пропускать много лекций… Впрочем, меня это уже не особо тревожило. Чем больше я изучал хиромантию, тем меньше меня интересовала наука – я стал отдаляться от физики и всего, с нею связанного…»

…Попытавшись собраться, Сергей поднял взгляд от ладони декана.

– Антон Николаевич, у меня были личные обстоятельства…

– Ну, если у вас были личные обстоятельства, мешавшие вам заниматься, вам следовало оформить академический отпуск! А пропускать лекции просто так, знаете ли, у нас никому не позволено – у нас очень серьезное учебное заведение!

Отбросив бумагу на стол, декан приподнял с него лист приказа с печатью.

– В общем, так, Сергей Александрович, я говорил о вас с проректором по учебной части. Его мнение следующее: таким студентам, как вы, в нашем университете не место!

Невольно нахмурившись, Сергей пару долгих мгновений стоял неподвижно – декан не мигая смотрел на бумагу, как будто давая Сергею возможность осмыслишь услышанное. Наконец, проглотив комок в горле, Сергей протянул:

– Извините, Антон Николаевич, но ведь есть же какие-то правила… Вы не можете выгнать меня лишь за то, что я пропустил пару лекций!..

– Вы называете «парой» половину пропущенных вами занятий?

– …Всё определяется результатами сессии! – не сдавался Сергей. – За три года у меня не было ни одной пересдачи! Я всегда всё сдавал с первого раза, вы знаете! И эту сессию я тоже сдам с первого раза!

– Не спорю, Рябинин, – декан не смотрел на Сергея. – Вполне вероятно, что вы бы могли сдать экзамены. Но я повторяю: у нас очень серьезное учебное заведение! Нам не нужны те студенты, которые прячутся у нас пять лет от армии, а получив диплом, забывают науку. Мы готовим ученых, вкладываем в них наши силы и средства и хотим, чтобы отношение наших студентов к учебе было тоже серьезным!

Опустив лист с печатью на стол, сухощавый декан протянул так же сухо:

– В общем, так, Сергей Александрович… Приказом проректора по учебной части вы отчислены из нашего университета!

Сергей ощутил, как тяжелые ноги его каменеют, а зловещие фразы декана продолжали впиваться в сознание:

– Естественно, вы имеете право подать жалобу ректору. Кроме того, вы, конечно же, можете попытаться восстановиться у нас на следующий год – если почувствуете, что у вас возникло желанье продолжить учебу… – Как будто показывая, что беседа закончена, декан надавил на зеленую кнопку селектора и сказал в микрофон: – Люда, вызови ко мне Иванцова!.. Сергей Александрович, больше я вас не задерживаю!

Сделав долгую паузу, Сергей повернулся и вышел из кабинета, по-прежнему чувствуя, что ноги почти не хотят его слушаться…

Когда за спиной тихо скрипнула дверь, он растерянно замер, невидяще глядя сквозь стенку.

– Ну, что?! – женский голос прервал его мысли, заставив вернуться к реальности.

Посмотрев на застывшую у стола секретаршу, с тревогой сжимавшую трубку селектора, Сергей еще пару секунд потрясенно молчал, перед тем как вздохнуть:

– Ни хрена себе!