– Вы ведь говорите о её высочестве, багрянорождённой принцессе Афине Октаво, восьмой наследнице имперского престола, верно? – на всякий случай уточнил хаосит.

– А о ком же ещё?

– И вы хотите её смерти.

– Видят боги, я желал ей сдохнуть уже давно… – вздохнул Валерий. – Я не такой хитрец, каким был мой дядя, и на его месте удавил бы девку Хэкурей в самом начале. Лонар с тем, что нас бы ненавидели больше, чем Его Величество Императора, пользовавшего принцессу-северянку – слишком уж хитрая хитрость вышла, сами себя в итоге перехитрили.

– Вы могли нанять нас, – заметил жрец. – Раньше.

– Вы очень дорого стоите, – вновь вздохнул рикс. – За свой счёт я бы вас и дальше не нанимал, но тут клан расщедрился.

– Хм… А что же изменилось, ваша милость?

– Издеваешься, да? – хмуро покосился Валерий. – Изменилось то, что из какой-то там восьмой в очереди к Алому Трону девчонки, она ВНЕЗАПНО становится целой герцогиней с целой прорвой войск под рукой! Да ещё подозрительно недалеко от наших границ. Готов прозакладывать собственное посмертие, что и вся эта смута на востоке Империи – неспроста. Имперцы – они такие, безумные хитрецы и хитрые безумцы, с них станется и целый Предел запалить только чтобы возвысить нужного человека… Так что, видишь ли, мои родичи внезапно зачесались и зашевелились – боятся, как только эта псевдосмута у имперцев кончится, так их армия к нам повернёт.

– Такой заказ будет стоить много, – сказал хаосит. – Очень много.

– Проклятье, да я знаю! – рассмеялся Валерий. – Я ведь как-никак организую убийство целой багрянорождённой принцессы. Но также хочу спросить, и где гарантии, что вы сделаете всё как надо?

– Вам не хватит нашей репутации и нашего слова? – вежливо спросил жрец.

– Учитывая, что школ Хаоса нынче штук двадцать и половина из них откровенные шарлатаны? Да, не хватит, – напрямик заявил рикс. – Золото взять и пообещать имперскую принцессу убить любой дурак может, но только дурак сможет в это поверить без оглядки.

– Справедливо. Что ж, в таком случае, если у нас не получится исполнить нашу часть договора или мы по каким-то причинам откажемся от договора, то вернём вам все деньги. А в доказательство наших умений…

Хаосит достал из-под плаща небольшой глиняный флакон с запечатанной крышкой.

– Противоядие, – лаконично пояснил мужчина. – Я столкнулся с тем дружинником не просто так – он теперь отравлен. Если не дать ему это снадобье, в течение трёх дней он умрёт.

– Нда? – скептически произнёс Валерий. – Ну, вот и посмотрим, как это будет. Всё равно он мне никогда не нравился, и… Более я тебя не задерживаю, жрец.

– Как будет угодно вашей милости, – склонился в поклоне хаосит и направился к выходу.

Валерий проводил его взглядом, налил после ухода жреца себе вина в кубок, слегка пригубил.

– И почему если ты богат, то обязательно должен пить дорогое вино? – вздохнул рикс. – Кислятина же страшная.

Взял солнцеплод, взвесил его в руке, снова вздохнул.

– Плохие предчувствия, – сказал Валерий. – Очень плохие. Надо подстраховаться.

Советский анклав

Из своего мини-похода вернулись Эйра, Эрин и Шари. А разведчики тем временем уже вовсю готовились к обратной дороге – все поставленные задачи были выполнены, можно было и возвращаться в ППД. Анклав же в это время начал напоминать потревоженный улей – в связи с установлением связи с «большой землёй» и сопутствующими событиями, дел у советских теперь явно хватало.

Пока выдалась свободная минутка, Сергей решил посмотреть на новые тренировки Шари – из своего похода с апостолами она вернулась вооружённая двумя короткими мечами, подозрительно схожими по стилю с клинками чёрных жриц, и теперь время от времени упражнялась с ними, демонстрируя, на дилетантский взгляд Вяземского, довольно внушительное «кунг-фу». Эрин рассказала очередную офигительную историю, что, дескать, Шари – потомок одной из апостолов, но эту информацию майор воспринял с изрядной долей скепсиса. Апостолы – они такие, соврут – недорого возьмут. Причём безо всякого дурного умысла, а исключительно развлечения ради.

Собрались за границей селения, на одном из полей вокруг Надежды. Судя по хорошо утоптанной ровной площадке, апостолы тут практиковались регулярно, и не менее регулярны были тут и другие зрители. Опять же, если судить по разложенным тут и там удобным насиженным брёвнам.

– Кхм-кхм! – внушительно откашлялась Эйра, втыкая в землю свой монструозного вида бердыш, на фоне которого копьё её дочери смотрелось не таким уж и большим. – Сегодня я проведу официальную беседу, которую должно проводить с каждой послушницей, что может унаследовать дело апостола Эмрис.

Старшая жрица строго посмотрела на Эрин, которая тут же приняла максимально невинный вид.

– И беседу вести буду я и только я. А кто будет перебивать меня, мешать и влазить без спросу – тот получит крапивой по заднице… По наглой апостольской заднице.

– А что сразу я? – тут же возмутилась Эрин. – Чего я-то сразу?

– А то я тебя не знаю будто. Ты ж – это я в молодости, а я в молодости обязательно влезла бы.

– Ну, мы же всё-таки не один и тот же человек, – парировала девушка. Немного подумала и добавила. – Хотя если ты ставишь вопрос о крапиве, то я, пожалуй, лучше буду молчать. Пока дело до гусей не дошло.

– Крапива и гуси? – с подозрением поинтересовался Вяземский. – Эпичный образ апостолов Эмрис падает всё ниже и ниже.

– А, ерунда, тебе можно даже такое знать, – отмахнулась Эйра. – Как-никак – член семьи.

Старшая жрица задумчиво побарабанила пальцами по усиленному металлическими вставками корсету.

– И, раз уж на то пошло, то мне нужно больше внуков. Хотя бы по одному каждые пять лет. А то не так весело воспитывать детей, когда не можешь безнаказанно отшлёпать их веником, не рискуя получить мокрой тряпкой в лицо. Эти чудовищные, невыносимые, вызывающие оторопь… милашки имеют грустную тенденцию взрослеть слишком быстро.

– Не надо врать, я не кидала в тебя тряпкой, – быстро произнесла Эрин. – Она просто упала тебе на голову.

– Дорогая моя, апостолу Эмрис ничего не может просто упасть на голову. Каждый подзатыльник в наш адрес – это результат тщательно спланированной войсковой операции, с привлечением личного состава до двух когорт включительно…

Обе жрицы пристально посмотрели на сохраняющего полное спокойствие Вяземского.

– И что, всё время так? – разочарованно протянула Эйра. – Вообще никакой реакции, да? Жа-а-аль… Такая ведь благодатная тема для шуток…

– Да ладно вам, уважаемая, – хмыкнул майор. – «У Вяземского и апостола смерти есть одна дочь, когда будут ещё?» За пару месяцев я, кажется, слышал уже все возможные вариации этой подколки.

– Но я хотя бы была оригинальной? – с надеждой спросила старшая жрица, картинно заламывая руки.

– Более-менее, – разведчик был безжалостен.

– Аррр!.. Я уязвлена.

– Кстати, они называют это троллингом, – вставила Эрин.

– Что – это?

– «Это» – как мы обычно говорим и что мы говорим. И да, тебя только что потроллили.

– Что ж, я это запомню, – небрежно бросила Эйра и перешла с русского на имперский. – Ну, позабавились и будет. Думаю, теперь будет уместнее перейти на унилингву, а то вижу – внуча моя разговорным русским на должном уровне не владеет. Ну да не беда. А как насчёт тебя, Сергей?

– Более-менее, – медленно проговорил Вяземский, стараясь, чтобы акцент был не слишком уж чудовищен. – Понимаю лучше, чем говорю. Но понимаю вроде бы уже неплохо.

– Чудно! Тогда приступим к вводному слову из цикла моих речей «Об истинной природе мира». Итак, двадцать тысяч лет назад, когда раскинувшаяся на несколько миров древняя империя нагов находилась в зените могущества – они создали нас. Не целую расу, как было раньше, но искусственно созданных людей – мужчин и женщин, что были… совершеннее. Не идеальны, но близки к этому – быстрее обычного человека, сильнее обычного человека. Медленно стареющих, долго живущих, владеющих магией. В этом мы ближе к фейри, ведь они тоже куда совершеннее людей, но нас создали всё-таки не из крови фейри.

Эйра посмотрела на Шари, явно напрашиваясь на вопрос «почему?», но та лишь внимательно слушала свою новообретённую бабушку. Тогда старшая жрица обратила свой взор на разведчика, и тот не стал её разочаровывать.

– А почему именно людей, если фейри вроде как совершеннее?

– Хороший вопрос, юноша! – весело произнесла отставная апостол. – И очень правильный. Почему наги вообще вернулись к расе людей, так сказать, к первооснове из которых они вывели и фейри, и орков, и гномов? Ответ – несовершенство. Можно заложить в спираль жизни внешность и склонности к магии, можно предопределить цвет глаз и рост, пол и даже в какой-то степени характер… Но вот создать душу оказалось не под силу даже могущественным древним чародеям. Люди не были созданы первыми – наги обнаружили их в одном из миров, подтолкнули их развитие, но затем посчитали, что могут… улучшить их. Ещё больше. Сделать быстрее, сильнее, умнее… красивее, в конце концов. И создали фейри. Да, один из любимых титулов – Перворождённые – они носят не зря. Ну, в какой-то степени, разумеется. Однако не учли того, что вечно молодые, сильные и могущественные фейри оказались очень… консервативны. Шари, не обижайся, но твои сородичи слишком консервативны.

– Я не обижаюсь, а считаю сие достоинством моего народа, – ответила сильвана. – Если я правильно понимаю, что такое консерватизм.

– Тоже верно. Фейри очень стабильны, фейри не спешат открывать новое, но и не торопятся забывать старое. Именно эти черты, например, некогда и помогли восстановить Новорим, каким мы его знаем. За три сотни лет Тёмных веков люди забыли очень многое, но это смогли сохранить Светлые и вернуть людям их же потерянные знания. Но древним нагам не нужна была стабильность – они и сами были такими же, а им требовался кто-то молодой, кто-то по-хорошему злой, способный двигаться вперёд сам и вести за собой других. Да – рискуя, да – совершая ошибки, но и делая открытия, познавая что-то новое. Наги же рисковать не любили… да и не умели по большому счёту. Поэтому тратили тысячи лет там, где люди тратили бы сотни или даже десятки лет. И потому следующими они создали орков – ещё более сильных, скоротечных, агрессивных… Но вновь потерпели неудачу. Орки оказались сильными работниками, превосходными бойцами и пионерами, но они оказались не очень-то приспособлены к умственному труду. Нет, орки не тупее людей, хотя кое-кто до сих верит в эту чушь. Они неплохо доводят до ума уже готовое, но вот создать что-то по-настоящему новое…

– И получается… наги снова вернулись к людям? – спросил Вяземский. Всё это он уже слышал. Да и Шари в общем-то тоже, но старшая жрица решила всё повторить ещё раз. Может, потому что повторение – мать ученья, может просто так принято было.

– Именно так, – кивнула Эйра. – Не самые сильные, не самые умные, не обладающие магическими способностями поголовно… Очень средние. Универсалы. Умеющие делать всё, но не умеющие ничего делать превосходно. Но люди оказались на удивление успешными, способными адаптироваться к чему угодно… Это, кстати, неплохой аргумент в пользу того, что естественная эволюция и естественный отбор способны породить более жизнеспособные виды, нежели отбор искусственный. И поэтому, когда нагам понадобились хорошие бойцы, они обратили внимание именно на людей. Впрочем, миллионные армии им были без надобности – все беспорядки, что возникали в их империи, могли прекратить и хорошо подготовленные одиночки.

– Апостолы, – кивнула Шари.

– Вообще это греческое слово, которое мы узнали от римлян, – сказала Эйра. – Нам просто понравилось его значение – «несущие весть», поэтому последние полторы тысячи лет нас знают именно как апостолов Эмрис. Изначально же нас звали просто… хранителями. Хранителями знаний, хранителями мира, хранителями миров.

– А лучше всего мир поддерживать при помощи оружия, – хмыкнул Сергей. – Добрым словом и добрым… клинком можно сделать больше, чем просто добрым словом.

– Неплохо сказано! – одобрительно цокнула языком жрица. – Да, именно так. Не бывает идеальных обществ, не бывает идеальных миров – в империи нагов тоже были свои смутьяны. Хотя как раз они были меньшим из зол. Опасные создания из иных миров, демоны и божки… Собственно, все двадцать тысяч лет мы занимаемся одним и тем же – выполняем функцию городской стражи, так сказать. Или по-вашему – милиции. Память и опыт предыдущих апостолов дают нам возможность действовать дипломатически, но мы были и остаёмся бойцами. Скажу без ложной скромности – возможно лучшими бойцами, что видел этот мир. Поэтому – довольно болтать. К делу! Пришло время подраться.

– Подраться – это я всегда, – Эрин поднялась с земли, слегка пригладила лязгнувший доспех-платье, выдернула из земли своё копьё и стремительно раскрутила его вокруг себя. – Подраться – это я люблю!

– Ну, посмотрим, чему ты научилась за эти несколько месяцев… – Эйра картинно хрустнула костяшками и встала в непривычную Вяземскому боевую стойку, проигнорировав воткнутый неподалёку бердыш.

Судя по тому, что лицо Эрин выражало крайнюю степень сосредоточенности – даже без фамильного оружия и какого бы то ни было оружия вообще, её мать оставалась грозным бойцом.

Стремительный укол прямо в лицо, от которого Эйра непринуждённо уклонилась. Наклонила голову, подныривая под короткий рубящий удар. Поворот, и ещё один укол, направленный в грудь, жрица пропустила мимо себя, а затем Эрин буквально взорвалась градом молниеносных ударов. Вяземский просто не успевал за ними следить, по большей части просто угадывая их направление, нежели на самом деле различая каждое движение. Для обычного человека спарринг апостолов и вовсе выглядел как натуральное слайд-шоу – вот жрицы застыли в одном позе, вот в другой, но уже в паре метров от прежнего места, и всё по новой.

Рубящий удар сверху – Эйра просто делает шаг в сторону, а затем сгибается почти пополам и, крутанувшись на месте, уходит от горизонтального удара. Сальто, уход от подсечки древком, а затем пара стремительных шагов вперёд. От следующего удара она даже не стала уворачиваться, а просто заблокировала – непринуждённо перехватив рукой древко Гаэ Асайл аккурат ниже лезвия.

Судя по напряжённому лицу Эрин, хватка у её матери была просто железной – вырвать своё оружие из её рук у девушки явно не получалось.

– Божественные клинки выполнены из особого сплава, – непринуждённо продолжила свою лекцию Эйра, у которой даже дыхание не сбилось. – Их практически невозможно разрушить или сломать, но и починить тоже почти невозможно. Правда, например, это копьё без всякого ущерба пережило сход с орбиты, так что нужно представлять прочность нашего оружия…

Эрин перестала пытаться высвободить оружие, а вместо этого внезапно без всякого разбега прыгнула вверх, используя копьё в качестве рычага. Подошва бронированного сапога жрицы прошла в считанных сантиметрах от лица Эйры – та вновь смогла уклониться.

Апостол приземлилась, ударила ногой назад – Эйра выставила блок скрещёнными руками. Девушка высвободила увязший в земле клинок, ударила древком в горизонтальной плоскости. Перехватила копьё двумя руками и рубанула наискось. Ткнула вперёд перед собой на уровне пояса, нанесла вспарывающий удар подтоком, крутанулась на месте, нанося ещё один рубящий удар…

Однако Эйра была быстрее – просто быстрее. Ни один из ударов Эрин её даже и краем не задел. Шари смотрела на бой откровенно восторженно, да и Вяземский был впечатлён, даже после всех тех сражений, где он видел Эрин в деле. Но впервые он видел, как жрица столкнулась с кем-то не просто равным, а превосходящим её по умению.

– Божественные клинки не просто хранят нашу память, но и помогают колдовать, а также биться, – непринуждённо продолжила Эйра, не забывая уклоняться от ударов. – Рефлексы и выучка, помноженные на память клинка, делают из апостолов сильнейших бойцов этого мира. Да, нас можно победить, да, нас можно ранить и убить, но в открытом бою это, как минимум, затруднительно. Мы действительно можем, как в сказках, выходить в одиночку против сотни, драться и побеждать. На самом деле против толпы биться не так уж и сложно – если ты умел настолько, что можешь отбиться от четверых, то и с четырьмя сотнями справишься.

Эрин коротко прорычала что-то сквозь зубы – по всей видимости, ругательство – и раскрутила копьё вокруг себя.

Этот приём Вяземский в её исполнении уже видел – в отличие от последовательных ударов до этого, это был уже непрекращающийся стальной ураган. Жрица крутила оружие двумя руками то слева, то справа, то над собой, попеременно ударяя то лезвием, то древком. Будь на месте Эйры обычный человек, или даже десяток человек – девушка уже всех бы их порубила или переломала кости.