Помимо сломанных приборов в виде насморка, близорукости, частичной глухоты, существует ещё кое-что, что меняет нашу реальную объективность до неузнаваемости. Увы, и да здравствует, но наш мозг, сидя в своём тёмном царстве, ещё и выдумщик каких поискать надо. Просто жить ему скучно, поэтому он строит внутри себя правила, мораль, законы, религии, которые, конечно же, переплетаются с реальным для него миром. Поэтому многие люди, даже не догадываясь об этом, живут по чужим законам, которые выстроили для них по типу загона, воспринимая такой мир истинным. Многие миллиарды так живут, им так проще и выгоднее, так как другой жизни, реальности они не знают, что свинья в сарае или собака на цепи, не знают и не могут представить другой жизни. Автоматизация доводит такое существование до идеала, нарушая реальный порядок вещей, ограничивая полёт мечты каждого человека, сводя всё то великое, что есть в каждом человеке к чек-листу из расхожих достижений, которые часто ещё и не приносят удовольствия, являясь иллюзией, досужим спектаклем, игрой в жизнь.

Я опять отошёл от темы, – монах засмеялся.

– Так вот, если всё, что мы видим, слышим, чувствуем – это всего лишь конечные данные мозга после обработки электрических сигналов, то, если ты сможешь попасть в ту часть мозга, что отвечает именно за эту обработку, и предоставить свои, тобою придуманные электрические сигналы, то как поступит мозг, как думаешь?

Данил не знал, что ответить: такого рода информацию он услышал впервые, и даже не представлял, как на это реагировать. Поэтому, пожав плечами, сказал:

– Э-э-э, наверное, обработает и выдаст результат на основе этих данных.

– Именно! – монах поднял указательный палец вверх.

– Эти данные поступят в другую часть мозга, где электрические сигналы пойдут в обратную сторону, к нашим конечностям, органам чувств. И мы почувствуем тепло или холод, кислое или сладкое, запах вишни или малины, услышим мелодичное пение птиц или скрежет металла. Если мы при этом будем находиться в реальности, то возникнет когнитивный диссонанс; ты в воде, а чувствуешь лёгкий ветерок, ешь шашлык, а он сладкий, словно мороженое, и так далее. Поэтому, чтобы в полную меру наслаждаться виртуальными ощущениями, мы придумываем и записываем в нашем подсознании выдуманный мир под стать нашим желаниям. Но это только начальный этап.

Давным-давно практики Вондера обратили внимание, что из хорошо прорисованного Вондера, всегда есть путь к чему-то большему. Так был найден вход в кроличью нору, который закрыт до определённого времени, пока ты силой мысли не сможешь его открыть. Выглядит это по-разному, кто-то открывает дверь в комнате, кто-то погружается на дно океана, другие выходят из своего сказочного леса на полянку. Но всегда остаётся незыблемым только одно, попадая в то место, находящееся очень глубоко в подсознании, все без исключения, видели свет: яркий, тёплый, осязаемый всеми чувствами, что тебе доступны в том мире. Этот свет всегда излучает добро, добро в чистом, не испорченном человеческими понятиями виде. Я лично могу это подтвердить, так как бываю там часто, этот свет не греет снаружи, он греет изнутри, освещая твою душу, делая тебя счастливым, несмотря ни на что.

Но самое удивительное в этом свете то, что он, словно пластилин или мягкая податливая глина, из которой можно слепить всё, что душе захочется. Так появилось понятие Тульпа, живое существо, что может существовать не только в твоём подсознании как Вондер и создания, населяющие его, но и в реальном мире.

– Живое существо? – недоверчиво спросил Данил.

– Мы их называем Тульпа. Этот живой объект может быть любой формы. Например, деревом мудрости, кошкой, камнем, но главное, что он самостоятельный, имеет свой разум, характер, привычки, привязанности, – ответил сухо монах.

– И зачем её создают? – не до конца понимая о чём идёт речь, спросил Данил.

– У каждого, кто форсит свою Тульпу, разные причины. Кто-то хочет друга, с кем можно поговорить, кому-то нужны мудрые советы, некоторые практики заходят так далеко, что создают себе спутника жизни.

– В смысле? Жену? – усмехнулся, не поверив, спросил Данил.

Внимательно посмотрев на Данила, монах кивнул в ответ:

– Или мужа, кому, что нужно. Форсить, Тульпу можно бесконечно, выводя её формы и разум до совершенства. По прошествии продолжительного времени, Тульпа становится неотличима от объектов реального, физического мира, но при этом она всегда остаётся частью тебя, частью твоего разума, ведь именно ты её создатель. Так же как мы люди являемся частью нашего создателя, не зависимо насколько мы стали совершенны.

– А, я понял, то есть я могу в своём оазисе создать помимо деревьев, дома, ещё и девушку, с которой смогу общаться, правильно? – засуетился Данил.

– Не совсем. Вернее, можешь, но та девушка останется частью Вондера, а не реального мира. Тульпа же, живет в реальном мире, ты её слышишь, видишь, даже физически взаимодействуешь. Она как … – монах на некоторое время задумался:

– Ну-у-у, как привидение, полтергейст, только более коммуникабельна со своим создателем, так как на начальном этапе она есть часть подсознания своего создателя. Потом, постепенно, она становится отдельным своенравным существом. Тульпа бесполое создание, но может быть, как мужчиной, так и женщиной, вернее играть роль данного пола, даже не так, какими качествами её снабдит создатель, такие и будут превалировать.

– В смысле я буду видеть её в своей квартире, общаться с ней, правильно? – не унимался Данил.

Было заметно, что эта тема его заинтересовала.

– Хмм, более того, с Тульпой можно иметь физический контакт, ты будешь чувствовать, как она до тебя дотрагивается, ощущать тепло её тела, я даже слышал, что некоторые настолько преуспели в форсинге, что могут заниматься любовью со своей Тульпой.

Данил открыл рот, его брови скакнули вверх, а глаза расширились:

– Да ну, с трудом верится, что такое возможно. Но после сегодняшнего полёта над пустыней, мне кажется, что в этом мире всё возможно. Ты научишь меня?

Монах долго смотрел на восторгающегося от услышанного Данила.

– Понимаешь Данил, мы не боги, хоть и имеем частичку их силы. Для нас создать живое существо очень затруднительное занятие, в отличии от богов, для которых сотворить человека, да что там человека, целую галактику, секундное дело, но вполне возможное. Правда, создать – это только полдела, потому что мы несём ответственность за тех, кого приручили, а уж тем более, если сами спроектировали, дали разум и вдохнули в это создание жизнь. Пойми, Тульпа – это не игрушка, это твой, ну как сказать, ребёнок что ли. У Тульпы есть свой характер, свои мечты, желания, она более жива, чем ты можешь это себе представить. Если вдруг Тульпа тебе надоест или ты устанешь от неё, избавиться от этого существа очень сложно, ведь она знает тебя лучше, чем ты сам себя – она выросла из твоего подсознания. Я бы тебе не советовал форсить Тульпу, по крайней мере в ближайшее будущее, но ты имеешь на это право, просто я прошу ответственно к этому отнестись. Что для этого нужно, я тебе расскажу и даже покажу, а дальше практикуйся, совершенствуйся, создавай, если на это есть воля и желание.

***

Эту ночь Данил почти не спал. Он настолько был вдохновлён новыми познаниями, а главное, возможностями, что предоставляют из себя полученные от монаха знания, что о сне не могло быть и речи – адреналин просто зашкаливал в крови. На секунду Данил подумал о Полине и понял, что в душе ничего не колыхнулось. Вся боль внутри растаяла, словно туман, он помнил всё: как они встречались, как первый раз занимались любовью, её последние слова перед тем как уйти, но это не вызывало в душе ровным счётом ничего, просто воспоминания, не более. Словно что-то избавило его от тяжести груза, и теперь на душе было легко. Данил был счастлив: у него появилась новая цель.

Несмотря на то, что этой ночью Данил так и не смог нормально поспать, с нетерпением дожидаясь утра, погрузиться в Вондер ему это не помешало. Он опять оказался над пустыней, скользя, словно птица, над её просторами, ощущая упругость тёплого воздуха. Озеро он нашёл быстро, теперь он разглядел, что вокруг круглого озера имеется обширная растительность.

– Спускайся! Только не быстро, старайся это делать медленно, чтобы сознание успело прорисовать окружающую обстановку, – услышал Данил голос монаха.

Парить на определённой высоте оказалось куда проще, чем спускаться. Спуск получался урывками, неровным, того и гляди грозился перерасти в свободное падение. Намучавшись, Данил приземлился не в самом оазисе, а на горячем песке пустыни, недалеко от возвышающихся пальм. Чувствуя, как горят ноги от нагретого песка, он почти бегом добежал до спасительной тени.

Почему-то ему казалось, что озеро с высоты выглядело гораздо больше, чем на самом деле. По факту это оказалось не озеро, а небольшой, идеально круглый прудик диаметром не больше двадцати метров. Вода в озерце, как и ожидал Данил, оказалась действительно чистой и прозрачной, вокруг стояли высокие, раскидистые пальмы, вырывающиеся из белого, словно снег, песка. Дно озера тоже было песчаным, из-под которого, то тут, то там, можно было видеть маленькие гейзеры родников, поднимающих частички песка.

С разбегу нырнув в воду, Данил был удивлён тем, что вода не оказалась прохладной или тёплой, она явно существовала, так как он чувствовал её упругость и влагу, но температура воды была идентична температуре воздуха вокруг. Легко переплыв небольшое озерцо, Данил выбрался на другом берегу, продолжая удивляться тому, что не испытывает прохладу от мокрой одежды на ветру, как это бывает обычно, и решил прогуляться по оазису, узнать его границы.

Как учил монах, Данил подошёл к первой пальме и дотронулся до её ствола, уходящего в синее небо на метров десять не меньше. Кора оказалась не привычно гладкая, как будто трогаешь пластиковую трубу. Закрыв глаза, Данил представил под своими пальцами грубую, испещрённую вертикальными волокнами, кору древесины. Он отродясь не трогал пальму руками, но именно так себе это представлял, почувствовав рукой шероховатость, он открыл глаза. Ствол пальмы принял серовато-коричневый цвет, а полоски на коре ствола приняли горизонтальное положение, а не то как он себе это представил, при этом это выглядело гораздо гармоничнее и естественнее. Удивившись такому факту, Данил посмотрел на другую пальму, её ствол был такой же, как и у пальмы, у которой он стоял. Запомнив этот инцидент, когда его проекция фантазии не сбылась в полной мере, а осуществилась на свой манер, Данил продолжил исследовать оазис.

Песок под ногами был самым обыкновенным, только нереально белым. Данилу не хотелось это менять, этот необычный цвет ему нравился. Сам оазис оказался не большим. От озера вглубь пустыни растительность распространялась максимум на метров тридцать, дальше начиналась беспощадная, жаркая пустыня, границы которой были Данилу не известны.

Только выйдя за территорию своего оазиса, Данил ощутил раскалённый, почти испепеляющий ветер. Внутри его Вондера всегда было тихо и спокойно, если ветерок дул, то он был ласковым и нежным. Вернувшись в свой оазис, Данил, к своему изумлению, обнаружил кроме пальм, появившуюся у оснований стволов деревьев невысокую зелень в виде травы, кустарников, небольших пальм. Это делало ландшафт более живым и красочным. Стало ясно, что его Вондер помаленьку наполняется объектами, живой природы, только почему это происходит помимо его воли, было непонятно. Только подумав о том, чтобы спросить об этом монаха, Данил тут же проснулся.

Солнце сияло в зените, значит, те полчаса в Вондере ему обошлись примерно восемь часов реального времени, подумал Данил. Рядом монаха не оказалось, Данил покрутил головой, увидел лишь несколько групп туристов, слушающих своих гидов, паломников, всегда куда-то спешащих, передвигающихся, словно муравьи по лесной тропинке.

Беспокойства не возникало, пока он был в отключке: воровать у него было нечего, на этот раз телефон и всё ценное он оставил в номере отеля, ну кроме пары мелких купюр, что он взял с собой на всякий случай, а как раз они лежали по-прежнему в кармане. На людей, находящихся в трансе или медитирующих в буддийском храмовом комплексе никто не обращал внимания – здесь таких полно.

Хотелось пить, во рту прямо пересохло, язык прилипал к сухому нёбу. Данил спрыгнул с каменного приступка и направился к ближайшей торговой палатке, каких здесь было полно. Там, где турист, торгаши тоже навариваются неплохо, всегда можно продать бутылку воды, какие-нибудь местные лакомства, те же батарейки или сувенир.

Купив банку не особо холодной колы (холодильники в палатках отсутствовали), Данил вскрыл её и припал к металлу губами, наслаждаясь в меру сладкой, пузырящейся жидкостью.

– Как успехи Данил? – спросила продавщица торговой палатки, женщина небольшого роста, трудно поддающаяся возрастному анализу.

От её вопроса Данил, чуть не поперхнулся, пролив изрядное количество колы себе на футболку.

– Что!? – вытерев сладкую жидкость с подбородка, спросил он, ошарашенный её вопросом, а также тем, что она знает его имя.

Женщина, как ни в чем не бывало, продолжала перекладывать свой товар на фанерном листе, покрытом клеёнкой с ярким рисунком.

– Странно, да?! – из проходящей группы туристов к нему повернулся пухленький мужичок в очках и продолжил говорить:

– Вроде ты в реальности, ведь ощущение те же, и не просто идентичные, а не отличимые. Правда?

– Э-э-э, Анзан? – выпучив удивлённые глаза, спросил Данил, глупо открыв рот.

– What are you asking? I don’t understand you! – шарахнувшись от него как от ненормального, произнёс толстячок.

– Не думал, что у тебя это так быстро получиться. – послышался позади, детский голос.

Резко повернувшись, Данил столкнулся взглядом с девочкой лет десяти из местных аборигенов. Боясь что-либо сделать не так – его мозг был на грани срыва – Данил молча смотрел на девочку. Девочка улыбнулась, показывая свои неровные жёлтые зубы, заговорила детским голосом, но на чистом русском:

– Так выглядит полностью наполненный Вондер. Чтобы его создать у меня ушло долгих четыре года. Но это мелочь по сравнению с тем, что у некоторых монахов получается. В моём Вондере нельзя зайти за Джоканг, а также на многие улицы храмового комплекса, там дальше бесконечный океан, как у тебя пустыня. Некоторые последователи смогли создать целые города, и даже небольшие страны, на это у них уходит вся жизнь.

– А-а-а, а как, я попал к вам? Ну-у, в ваш Вондер, разве это возможно? – Данил до сих пор, даже поняв, что он не в реальности, не мог в это поверить – действительно всё было слишком, чересчур реальным.

– В этом-то и загадка? – заговорила девочка, и совсем по-взрослому заложив руки за спину, посмотрела на брусчатку под ногами, нахмурила брови:

– Некоторые мыслители полагают, что небольшое количество людей обладают-таки способностью делиться своими фантазиями, мыслями на расстоянии. Но это не точно, ещё никто этого не доказал. Я, например, второй раз в жизни смог поделиться, показать свой Вондер, думаю, это как-то зависит от принимающей стороны. Наши возможности, у меня как у передающей стороны, и у тебя как у принимающей, совпали, по этой причине ты находишься здесь, – девочка обвела рукой окружающий мир;

– Когда ты искал свой Вондер в пустыне, я смог почувствовать твой полёт, восторг, ну и другие ребячества, но для тебя это нормально, в особенности в первый раз. Вот я решил проверить, смогу ли я загрузить твоё сознание в мой Вондер, и ура, ты здесь. То, что ты здесь означает одно: у тебя есть талант, воля, а главное мыслительный ресурс, который тебе поможет в создании Тульпы. Ты не передумал?

Данил отрицательно замотал головой: после всего, что произошло с ним в последнее время, его трудно было заставит передумать. Даже если он сейчас проснётся в психушке, и поймёт, что всё: Тибет, Джоканг, Монах, Вондер – его больной бред, передумать, бредить дальше – вряд ли. Такое не заменит алкоголь, да и наркотики, как подозревал Данил тоже, хоть имел лишь субъективное представление о их действии.

– Нет, не передумал, более того, я ещё больше загорелся, – твёрдо добавил Данил, и продолжил, в его душе назрели вопросы:

– Но с другой стороны, я, если честно, до сих пор не могу поверить во всё происходящее, кажется, вот-вот проснусь и пойму, что всё мне приснилось. В такое на самом деле очень трудно поверить, бред какой-то, кому расскажи – засмеют. Да, если бы я сам не увидел Вондер, не летал над пустыней, ощущая горячий и упругий ветер, то реально, застебал бы такого рассказчика. Узнав обо всём этом, увидев своими глазами, прочувствовав, каждой мышцей своего тела, каждой клеточкой своего мозга, к сожалению мой устоявшийся и понятный мир рухнул в одночасье, теперь я не знаю, где правда, а где фантазия.

Видел пару фильмов про параллельные вселенные, другие миры, но даже на секунду не представлял, что такое возможно в реальности. Это как не верить в деда мороза, а потом неожиданно в полночь увидеть спускающуюся с неба упряжку, запряжённую северными оленями, а в санях дед в красной шубе с белой бородой. Короче, чувствую я себя в полном когнитивном диссонансе, только гораздо реалистичнее, чем моя реальность, в которой я до этого времени всегда находился.

Возникают миллионы вопросов, почему наука об этом ничего не говорит, не поверю, чтобы учёные не знали, о чём-то похожем, а если знают, то почему молчат? Ведь изучая все эти процессы, наша цивилизация неотвратимо шагнёт далеко за горизонты, даже нашего представления о прогрессе. Ведь в таком мире не нужны телефоны, компьютеры, телевизоры, ну, по крайней мере, не в таких масштабах. Думаю, многие социальные вопросы уйдут в небытие, люди действительно смогут стать счастливыми и станут жить, как им хочется. Страшно подумать, что человечество, не ведая, топчется на месте, не понимая, что игрушки настоящего мира призваны всего лишь облегчить бытие на земле, совершенно не давая развиваться дальше. Наша цивилизация, социум наверняка взлетела бы до невообразимых высот, только подумаю сколько мы потеряли, не изучая тот потенциал, что заложен в нашем теле, в нашем мозге, мне аж страшно становиться. —

Девочка подняла глаза и хитро прищурилась:

– Осторожнее с желаниями Данил, тем более ты теперь знаешь их цену, – и, улыбнувшись, опять показав, свои выпирающие клыки, хитро заметила:

– С чего ты решил, что учёные не знают о практиках буддийских монахов? Есть целые институты, изучающие данную проблематику, только все эти знания не для большого круга… – затем, сменив улыбку на серьёзную мимику, не дав Данилу задать вопрос, девочка продолжила монолог: