Цитаты из книг автора «Сергей Кавтарадзе»

С точки зрения эстета с Дальнего Востока (а там все – эстеты), слова говорят меньше, чем паузы между ними. В этом, кстати, суть знаменитой эстетической категории югэн, обозначающей искусство тайны, намека, пустого промежутка.

Строители Средневековья выкладывали свои церкви «in modum crucis» – их планы в форме латинского креста символически выражали Христа Распятого. Ренессанс, как мы видим, не отказался от этой идеи. Что он изменил, так это концепцию божества: Христос как сущность совершенства и гармонии вытеснил Того, кто страдал на кресте за человечество; Христос-Пантократор (Вседержитель) вытеснил Христа Скорбящего.

экзальтированных храмов Средних веков. Но теперь на первый план выходит не преклонение перед всеискупающей жертвой Христа, а восхищение мастерством Демиурга (Создателя).

Зодчий Возрождения не придумывает, он знает, что должен построить. Микеланджело с этой точки зрения велик не тем, что мог вообразить в глыбе мрамора готовое произведение собственного авторства, а тем, что видел то единственно возможное, что уже помещено в камень Творцом, и лишь затем «отсекал все лишнее». Потому он и «титан Возрождения» – не богоборец, а соавтор Бога. Прекрасное уже даровано миру, оно часть и атрибут Единого, к нему можно приблизиться, но его нельзя создать.

Самым существенным в форме является не схема, но дыхание, расплавляющее окаменелости и сообщающее всей картине движение. Классический стиль создает ценности бытия, барокко – ценности изменения.

Скошенность, притупление углов вообще один из главных приемов барочных зодчих.

Следующим формальным различием между классическим и барочным искусством Вёльфлин счел склонность к плоскостному видению в первом случае и к глубинному – во втором.

Вёльфлин приводит простой и ясный пример – балюстраду: в ренессансной архитектуре это сумма отдельных прекрасных балясин; позже, в барокко, единое трепещущее целое, где части звучат, как ноты в аккорде.

Архитектура XX века вернулась к тому античному постулату, что здание должно правдиво рассказывать о работе собственных конструкций. Просто технологии были уже другими, и соответственно изменился сюжет повествования.

С рождением древнегреческого храма архитектурное сооружение перестало просто обслуживать людей, удовлетворяя их потребности, пусть даже самые возвышенные, и начало воздействовать на них, требуя сопереживания.