Глава 7
Приглашение к знакомству

Краев и сам не понял, когда до него дошло, что власть он собственноручно передал Севу. Это не было каким-то осознанным решением, всё происходило шаг за шагом, потому что на фоне событий и бесконечной череды проблем, требующих его вдумчивого вмешательства, происходили и иные события, точно так же требующие каких-то действий или помощи. А Игорь просто физически не мог разорваться, вот и делегировал Севу права на их решение, ну или хотя бы на попытку помочь. Где-то требовалось просто подсказать или самую капельку посодействовать. Но бывало и такое, что превозмогалось собиранием команды, мозговым штурмом или напряжённой пахотой.

Старшой когда-то рассказал о секрете успешного руководства – поставить задачи и потребовать отчёта об их решении. Сев, в принципе, так и делал, но при этом заботился и о наличии инструментов, материалов, об организации рабочих мест. А ещё он напряжённо размышлял о том, а надо ли вообще тратить на это силы и время?

Самому Краеву было удобней делать дела последовательно от начала и до конца. Он успешно справлялся с любой проблемой, но в каждый момент с одной. Как же малёк умудрялся разделываться с такой грудой вопросов? Оказалось, что «картинку» перед его взором держала Ксюн. Это она по крупицам собирала фрагменты мозаики, давая другу под анализ уже полный, насколько возможно, комплекс проблем, ведя некий рабочий дневник на своей «говорилке» – планшете со встроенной клавиатурой, исполненном в защищённом варианте. Такими или подобными девайсами были обеспечены все члены экспедиции. Почему подростки назвали их говорилками? Всё просто: через эти устройства можно было не только контачить через поселковую сеть, но и в чистом поле переговариваться, как через обычные рации.

– Так я не понял, Гена! Твои геологи примерно три месяца обходили пешим маршем окрестности лагеря. То есть обнюхали поляну радиусом километров десять-пятнадцать и, можно сказать, даже утоптали. А местами и пробурили метров на пятьдесят. И что? Руды здесь совсем нет? – допытывался Сев у бывшего зама главы экспедиции, а теперь просто авторитетного геолога, получившего от неизвестного вида крупного кошака хромоту и вертикальный шрам через всё лицо. Как-то он после этого сильно потерял желание выходить «в поле» – похоже, что моральную травму зверь ему нанёс нехилую.

– В промышленных объёмах нет. Есть одна линза вполне приличного лимонита с запасами, годными разве что для сельского кузнеца. Вот ему бы хватило, как и детям его. А внукам уже потребуется что-то новое искать.

– Так твои внуки и разыщут. А народу планеты Мачеха нужны самые обычные гвозди! Причём заметь, не из титана и тем более не из алюминия!

– Да какие к чертям внуки, Сев?! – лицо мужчины перекосилось, отчего багряный грубый рубец ещё более выделился на загоревшем и обветренном лице. – На меня же теперь ни одна женщина не посмотрит. Я стал уродом!

– Бери выше, Гена! Ты превратился в чудовище! В точности как Жоффрей де Пейрак из «Анжелики маркизы ангелов». Эх, какая женщина! А как она его любила! На край света бросалась за ним! Вот бы мне такой рубец на лице и эту интересную хромоту вдобавок! Не понимаешь ты своего счастья. Ладно, сантименты оставим на ужин. Айда, покажешь мне то место в натуре. На карте я уже видел отметку, и Лом нас подбросит на катере – это же за озером. Сразу наискосок от причальной косы.

– А кто в охране будет? – засомневался Гена.

– Так мы с Ломом. Ещё Макс с нами напросился, видите ли, надоело ему на вышке постоянно торчать. Да ты не сумлевайся, все упражнения по стрельбе мы сдали. Отобьёмся от любого зверя! И даже близко никого не подпустим… – На этой мажорной ноте тройка юнцов с пистолетами-пулемётами наготове взяла в коробочку морально угнетённого полученными травмами взрослого и, переговариваясь о планах на день, повела его к озеру.

Катер быстро пересёк водную гладь, которую, к удивлению, сегодня даже дождь не тревожил. В обрывистом и каменистом восточном берегу, в промежутке между скалами отыскался вход в широкий ручей с довольно-таки быстрым течением. Прошли с километр вверх вдоль левого берега и, когда стало совсем мелко, причалили. Пассажиры выбрались на галечный берег, поднялись по пологому тут, покрытому травой склону и оказались на относительно ровном месте, заросшем густым трёхуровневым лесом, через нижний ярус которого пришлось прорубаться при помощи пальм.

– Да, вот наши зарубки, – уверенно опознал место мужчина. – А вот здесь, значится, стояла буровая, – указал он на небольшой пятачок, заросший густой травой. – Лимонит попадался в керне, начиная с глубины в два с половиной метра и до четырёх. Из ещё одной скважины в тридцати метрах к северу, – махнул он рукой в нужном направлении, – мы извлекли то же самое. А из остальных – пустую породу. Так что рудное тело здесь невелико и вытянуто…

– Внимание, у нас зрители, – прервал рассказ наблюдательный Макс, кивком головы указывая на трёх светло-серых с вкраплениями коричневого ещё пушистых волчат размером с чау-чау, но с вислыми хвостами, которые с явным любопытством выглядывали из-за густого куста. Впрочем, одни они были несколько секунд – за их спинами буквально выткалась из зарослей пара монструозных размеров взрослых особей. Если сравнивать с привычными людям земными волками, то эти животинки были раза в полтора, если не поболее, крупнее и имели более бледную сероватую с вкраплениями разнообразного коричневого шерсть. Да и их вид вызывал опасение, производя куда более опасное впечатление, чем обычный волк, и даже не совсем ясно – почему. Ничего уж такого ужасного в них не было, разве что размеры тушки и чётко видимые клыки… ну и когти ещё на больших лапах очень такие, внушительные. Мужчина замолчал, судорожно дёрнувшись рукой к поясу, но нащупал там лишь пустоту – свой пистолет он забыл в лагере. Все присутствующие застыли, пристально рассматривая друг друга.

В напряжённом молчании прошло несколько минут, ни люди, ни звери не предпринимали никаких действий. Разве что один из взрослых волков наступил одному щенку на хвост, предотвратив неясные побуждения того.

– А не повыть ли нам для определённости? – максимально мягко спросил в пространство Сев. – Ты, Макс, поминал, будто они это дело любят.

– Право, я даже и не знаю, отчего бы благородному дону и не повыть? – столь же мягко отозвался Лом, смещаясь в третий ряд и поворачиваясь лицом в тыл, замыкая прикрытие перетрухавшего Гены.

– Вау-вау-вау-вау-вау-аву-ауав, – Сев уверенно начал выводить «Песню индейца».

– Аву-аву-аув, – подхватил Лом.

– Ауауауа-а, – мальчики уверенно завершили самый узнаваемый фрагмент. Дальше мелодия стала сложней, но пацаны мастерски вывели и её на два голоса, после чего замолчали. Зрители, в момент выступления парней переводившие свои лобастые морды с одного на другого, поняв, что концерт окончен, к удивлению геолога просто ушли – развернулись и, подгоняя пушистые комки в нужную им сторону носами, растворились в подлеске.

– Где это вы так знатно выть наловчились, а? – удивился Макс.

– В художественной самодеятельности, ясное дело, – хохотнул Лом. – У нас в детском доме «Дальние выселки» развлечение воспитанников – забота самих воспитанников. Сначала-то мы просто городских из скаутского лагеря без особой выдумки примитивным воем пугали, а то больно уж те носы кверху драли. Но любое мастерство не имеет предела совершенствования. Короче, когда для отстрела хищников прибыла бригада охотников, нам пришлось очень быстро соображать, как избежать заряда картечи. Мы же не знали, что они уже разошлись по номерам и затаились.

– Те охотники с понятием дядьки оказались, не сдали нас, – продолжил Сев. – Но сидеть я не мог с неделю. Ореховая вица, знаешь, она знатно вразумляет!

– А тебе тогда тоже досталось? – повернулся Макс к Лому.

– Не-е, – протянул парень, всё ещё наблюдая за зарослями. – Я тогда Ксюн с Анькой уводил, пока Сев нас прикрывал.

С облегчением выдохнув, поскольку неожиданная встреча на удивление хорошо окончилась, парнишки вернулись к осмотру местности, а после и к разметке мест под будущие рудник и плавильную печь. Собственно, купол для защиты входа в шахту они сплели тут же, нарубив кольев, прутьев и ветвей своими пальмами, заодно очищая будущее место работы. Вместо лома использовали деревянный кол, вытесанный всё тем же инструментом, и которым управлялся взрослый и куда как более сильный, чем мальцы, геолог. А насчёт места под печь решили пока не суетиться, тут по-любому надо будет советоваться с дядей Игнатом.

Когда управились с трудами и двинулись обратно к катеру, они едва-едва покинули лесные пределы, как справа из зарослей выскочил огромный лев и тут же с громоподобным рёвом бросился на них с явным намерением перекусить двуногой дичиной. Ребята не растерялись, и хотя всё произошло очень быстро, но успели вскинуть свои «трещотки» и в два ствола изрешетили напавшего – дистанция маленькая, а оружие скорострельное.

Хоть и был велик зверь, но от него только ошмётки полетели. Причём пули пробивали даже лоб зверюги. Дело в том, что их магазины были снаряжены попеременно бронебойными и экспансивными патронами.

Лом, который оказался в момент нападения по другую сторону от атаки, не стрелял. Он озирался, водя стволом из стороны в сторону, опасаясь, что нападающий будет не один. Но никто больше на виду не показался.

Продолжение этой истории последовало через пару дней во время ужина, когда дежурящий на вышке Макс по громкой связи сообщил:

– Слухай, Сев! Тут стая волчар вышла на границу леса. Сели рядком и тихо скулят.

Естественно, что недоеденный ужин был тут же отодвинут в сторону, и парень понёсся к вышке. Действительно, к лагерю пришла целая стая. Примерно десяток крупных особей, сливающихся с сумеречным окружением, несколько размазанным начавшимся мелким дождём. Расположились сидя на попах между деревьями лишённого подлеска леса так, что видно их было далеко не всех, и подсчитанная численность была чисто ориентировочная. И судя по изображению на приборах ночного видения, в задних рядах расположился молодняк – тела там наблюдались меньшего размера. И вот, значит, сидят звери на попах и действительно, поскуливают, что отчётливо улавливает микрофон с направленной чувствительностью.

– Неужто пришли слушать колыбельную? – делано удивился Лом, немногим отставший от своего друга.

– Вряд ли. У них сейчас по распорядку пик активности. Может быть, даже готовится выход на большую коллективную охоту. Подозреваю, что тут имеет место некий ритуал. Возможно, принятие в стаю. Или опознание… Знакомство в смысле… Ознакомление их с нами, – предположил Сев. – И я не вижу причин для того, чтобы не повыть для оказавшей нам честь своим присутствием аудитории. Спустимся в зал?

– И с чего бы это ты так решил? – поинтересовался Макс, продолжавший наблюдение за волками.

– Ну, мне такой ход чисто интуитивно представляется правильным. Сказать – почему именно – не могу, наверное, шестое чувство так шепчет, – пожал плечами Сев.

– Ну тогда пошли, чего уж там, – и Лом двинулся к лестнице. – А то я не доел.

У северного выхода ребят поджидали Ксюн и Аня. Они явно намеревались присоединиться к коллективу хористов – обитатели посёлка давно уже навострили уши и собрались близ внешних стен, сквозь плетение которых наблюдали за происходящим. Про то, что все были поголовно вооружены, даже говорить не нужно – нынче люди скорее забудут штаны надеть, чем взять ствол.

Четвёрка ребят через «шлюз» выбралась наружу и провыла «Аве Мария». С добавлением двух тоненьких девчачьих голосов это прозвучало неожиданно проникновенно. Хвостатые же зрители молча дождались конца выступления, после чего сразу ушли. И чего, спрашивается, приходили?

– Ну и что это за концерт вы тут устроили? – встретила певцов Зоя. Голос её не предвещал малькам ничего хорошего.

– Чу! – поднёс к губам палец Сев. – Кажется, нам отвечают!

И действительно – издалека из глубины леса начал доноситься стройный хор волчьих голосов, выводящих своими глотками нечто непонятное, хотя и не лишённое мелодичности.

– И вообще нам пора на уроки, – закруглил начавшиеся тёрки пацан.

Так уж сложилось, что после прибытия на планету учителей дети вернулись к учёбе в школе. Вечерней школе, естественно, днём-то и без того забот полный рот. Они посещали каждый день четыре занятия длиной по сорок пять минут. Да, многое здесь получалось не по обычаю. В том числе и ночной дозор, проводимый по окончании уроков после десяти вечера, перед самым отбоем – интенсивно растущим организмам насущно требовались белки, жиры и углеводы на сон грядущий. Расти-то нужно. И вес набирать.

* * *

Дожди шли каждую ночь, но по утрам частенько появлялось солнце и начинало немилосердно жарить, да так, что от земли поднимался пар. Всё вокруг росло как на дрожжах. Случались и многодневные дождики на двое-трое суток, но заканчивались и они. Синоптик, посматривая на свои приборы и на снимки, сделанные из космоса единственным спутником «орбитальной группировки», далеко не всегда удачно предсказывал погоду. Хотя, как уверял сам синоптик, его действия сейчас более всего похожи на натуральное шаманство, и даже спутник тут не играет серьёзной роли.

Сегодня ранним и относительно прохладным, пока ещё не начала давить жара, ясным утром трактор тащил в саванну волокушу, на которой высился штабель досок и сидели Старшой с Краевым. За рычагами находилась Зоя. Проделав полтора десятка километров в глубь равнины, «упряжка вороных» остановилась. Мужики быстро освободили трактор от волокуши. Игорь откинул сбоку консоль роторной косилки и отошёл – началась косьба высокой, по пояс и выше, травы. После того как окружность диаметром метров сорок была освобождена, в центр её втащили волокушу и сложили на голой земле помост из досок где-то метра три на четыре, опирающийся на нетолстые брусья. Всё это время однорукий Старшой внимательно осматривался, но ничего кроме стада антилоп в полукилометре южнее не увидел. Потом Зоя покрутила что-то в баке газогенератора и уселась на помосте. Мужчины устроились рядом.

– Всё-таки я хотела бы понять, что за оксюморон здесь творится?! – начала разговор женщина, укладывая свой «Вереск» на колени. – Вячеслав Васильевич, – обратилась она к Старшому, – вы, официальный руководитель экспедиции и глава колонии, легко и непринужденно выпустили из рук бразды правления, отдав их несовершеннолетнему мальчишке, не имеющему ни жизненного опыта, ни образования. Объяснитесь!

– Рассказывай, Игорь Сергеич, – мотнул головой Старшой, оперативно переводя стрелки на Краева. – Когда это начиналось, я вообще без сознания валялся.

– Ну-у… – пожевал губами ответчик, – сам-то я, хоть и военный, но распоряжаться не мастер, Зоя Филипповна. Мне техника как-то роднее вихря человеческих страстей. А тогда ситуация сложилась острая – руководство вне игры, а я всего лишь первый пилот первого севшего на планете челнока. Вроде как положение обязывает взять на себя ответственность. Тем более что глава научников всеми четырьмя конечностями уперлась и отказалась от подобного «счастья», отбояриваясь тем, что у неё и так забот полный рот. Говорила, что её дело пробирки и спектры, а не техника или хозяйство. И уж тем более не защита людей. Пришлось впрягаться и тянуть лямку. И тут в момент, когда посёлок по существу находился на осадном положении, на голову нам падает натуральный детский сад. Признаться, прослушивая их трёп в вечер после прибытия, я ждал жалоб на усталость, на спартанские условия, на отсутствие приветственной речи, наконец. Однако, к большому своему удивлению, услышал слова не мальчика, но мужа, поддержанного спаянной командой единомышленников. Ну и решил подыграть и посмотреть, что из этого получится. Ты-то, Вячеслав Васильевич, неизвестно было, когда и насколько поправишься, а я на кошмар руководящей работы не подписывался. На Земле ещё от подобного бегал.

В принципе, главного слона за хобот эти мальки ухватили на следующее же утро, едва проснулись. То есть всех трёх опорных слонов сразу: пищеблок, лазарет и охрану. Весьма квалифицированный ход, не находите? Зато дальше снизили напор, начав разбираться в менее очевидных проблемах.

Тут вот ещё какой момент! Пока челнок с ребятишками снижался от портала к кромке атмосферы, я лопатил их личные дела и приходил в ужас – сплошные так называемые дети индиго! Талантливые и упорные. Самодостаточные интроверты, практически непригодные к коллективным действиям, если кто-то не понял, что это за подарочки. Но уже в момент прибытия при разгрузке челнока обнаружил признаки командной игры. Восьмерка детдомовских работала слаженно и подчинялась явному лидеру.

Дальше всё это только усугублялось. Признаться, мы, взрослые, не всегда были согласны с недорослями, но шли на определённые жертвы во имя мира и согласия. И не раз оказывались правы. Налепили детки кирпичей древним мокрым способом, высушили в тени и обожгли на солнце. Потом сложили из них низкую кухонную плиту площадью аж шесть квадратных метров, накрытую титановым листом. Ладно. Тоне так стряпать удобней, чем в наших электрокастрюлях. Казалось бы, и всё, проехали. Однако настал сезон дождей – все сырое. Дрова тоже. Где их сушить? Так на той же плите, в которой и сырые дрова, пусть не слишком жарко, но горят. А нам для газогенераторов сырое топливо не годится. Да и вообще сейчас над этой плитой мы, считай, всё сушим – само-то в такое время ничего не сохнет.

Или идея того же Тыка – переделать один из челноков в судно с титановым корпусом. Обводы фюзеляжа у него от летающей лодки, плоскости отделяются штатно, место под двигатель делается элементарно, – развел руками Краев.

– Это было заранее заложено в конструкцию, – придержала начавшиеся восторги Зоя. – Хотя ваши мальки об этом не знали – сами дотумкали?

– Да. Они много до чего дотумкали, – хохотнул Старшой. – И до того, что вы, Зоя Филипповна, уполномочены Москвой на перехват власти в случае возникновения угрожающей ситуации. Я же сам пересылал вам запись этого разговора.

– Сейчас нет смысла ничего перехватывать, – улыбнулась Зоя. – Раз это ваше безобразие работает, то незачем его ломать. Мы ведь сейчас тоже действуем в пределах ещё какого-то малышкового безумного плана?

– Построили лежанку для «ужасных волков», – кивнул Игорь Сергеевич, – чтобы их червяки-землеройки не побеспокоили на непокрытой земле. Давайте включать музыку и валить отсюда.

Зоя подошла к трактору и запустила воспроизведение записи – из прикрученного к крыше динамика раздался жуткий вой. Впрочем, фрагмент был коротким. После его завершения трактор с пустой волокушей отправился обратно.